движениями плавно

Плавно проводя кистью по холсту, Милена вырисовывала силует Глеба, который видела 3 недели назад. Черт, они не виделись три недели. 21 день, и сколько-то там часов.. После того вечера многое изменилось. Их взаимоотношения перешли на другой уровень и снизился до нуля опять, а интерес Милены усилился. Но интерес блондина буквально исчез. Таблетки закончились. Симпатия пропала? Нет, она ведь сильная.. или?.. Все будто рухнуло без его присутствия. Его помощь, забота, внимание, поддержка были наркотиком. На который блондинка слишком быстро подсела.       — Ненавижу тебя! — после неудавшегося мазка на холсте, девушка громко всхлипнула, и уставилась в зеркало. «Огромное бремя, больная на голову, подумала что полюбит тебя? Не смеши» Ужас в сознании. Она зарыдала с новой силой, зная что может плакать сколько хочет, ведь у ее подруги с другим реперком все складывается довольно хорошо, и они снова проводят время вместе. Она взяла холст с неаккуратным силуэтом того самого, подпалила его угол и приложила к запястью. Обычная практика «больной на голову». Боль не чувствуется, лишь магически завораживающий «йок» в душе закрывается снова и снова. Вот она радость селфхарма. Плохо, но закрывает душевную рану.

* * *

Милена стояла у окна, прислонившись лбом к прохладному стеклу. Сердце вновь давало о себе знать — оно пропускало удары, сжималось болезненным комком в груди, пульс срывался с ритма. Она медленно направилась к двери, ноги едва слушались, а воздух словно стал тяжелее. Едва успев обуться, Милена начала спускаться по лестнице, цепляясь за перила. Каждый шаг отзывался глухим стуком в висках. Она старалась дышать ровно, но сердце упрямо бунтовало. «Только бы наладить ритм», — мелькнула мысль. Она вышла на улицу, прохладный ветерок коснулся лица, но облегчения это не принесло. Блондинка остановилась, прижав руку к груди, пытаясь взять под контроль своё дыхание. Ещё несколько шагов, и она потеряла равновесие. Земля внезапно ушла из-под ног, и мир перевернулся. Она упала, ударившись коленями о тротуар, и в этот момент почувствовала, как силы окончательно оставили её. Сердце сдавило болью, а тело стало словно чужим. Прохожие замедлили шаг, но никто не остановился. Милена попыталась подняться, но не смогла. Вдруг кто-то опустился рядом с ней. Молодой парень, высокий, с лёгкой щетиной, посмотрел на неё встревоженно. Он что-то спросил, но она не смогла разобрать его слов, лишь увидела его руку, протянутую ей навстречу.       — Помогите.. — прошептала, чувствуя, как сознание затуманивается. Парень быстро достал телефон и, не отпуская её руку, вызвал скорую помощь.       — Всё будет хорошо, — услышала она его голос перед тем, как тьма накрыла её сознание.

* * *

Глеб сидел в глубоком кресле, бросив взгляд на часы. Полпервого. В последние дни его жизнь будто шла на автопилоте: студия, запись, бесконечные встречи с продюсерами, споры за контракты. Он был погружен в дела, которые не могли ждать. Крупный проект, от которого зависела его карьера, требовал всё его время. Постоянные разъезды и напряжение выматывали его, и единственное, что помогало держаться — это то что он обретет в конце. Спокойствие. В потоке забот и суеты он как будто бы потерял контроль над всем, включая собственные чувства. Глеб натянул капюшон на голову, пытаясь сбросить гнетущие мысли. Он сидел в гостиной у Артёма, который всегда был рядом, когда жизнь шла под откос. Они пили, разговаривали о старых временах, когда за спиной не было ни славы, ни ответственности, только свобода. Вдруг в дверь позвонили. Шатен не спеша встал с дивана, и направился в коридор. Не смотря в глазок, он открыл дверь и увидел бледную Русоволосую. Лицо белое, глаза напуганные. Она шагнула, не переступая коврик, и тихо начала:       — Артём, — произнесла она тяжело дыша, — Милены нет дома.       — Что? Звонила ей?       — Она не отвечает на звонки, — голос Саши дрожал, — я была в квартире, её нет нигде. Уже поздно, и я не знаю, где она может быть. Глеб поднялся из кресла, чувствуя нарастающее напряжение в воздухе. Саша стояла на пороге, молча глядя на Артёма. Она не сразу заметила Глеба, который, услышав её беспокойный шаг, вышел в коридор. Тихо, почти шёпотом, она обратилась к Шато:       — Артём… что делать? Глеб сжал кулаки, его сердце билось быстро, будто бы понимая, что произошло нечто серьёзное. Блондинка не могла просто так исчезнуть, не сказав ни слова. Не могла не ответить на звонки. Не могла уйти в ночь одна, с её состоянием… Эти слова задели Голубина как удар молнии. Он остановился у двери, напрягшись всем телом, чтобы уловить каждое слово.       — Я.. не знаю где она может быть еще, я все обсмотрела, кафе, ближайшие скверы, двор, балетный закрыт, она бы не занималась так поздно. — продолжала Саша, словно боясь, что если произнесёт это громче, то страшное станет реальностью. — А вдруг что-то случилось? Закрыв рот ладонью, в её глазах стало видно проблески прозрачной жидкости. Шатохин обнял её, нашептывая что-то подбадривающее. Светловолосый не выдержав, поспешил на выход сбивая обнимающуюся парочку. Бульвар взглянул на него, ожидая решения, но блондин молча взял телефон, чувствуя, как беспокойство разрастается внутри. Выйдя на лестничную клетку, и набирал её номер, хотя прекрасно понимал, что это бесполезно. Гудки казались бесконечными, а ответа не было. Где же ты?

* * *

Больничная палата была погружена в мертвую тишину, нарушаемую лишь глухим ритмом аппаратов, отслеживающих её состояние. Весникова лежала на кровати, её лицо бледное, дыхание еле уловимое. Белокурые волосы разметались по подушке, и даже в этом хрупком состоянии её красота была почти болезненно яркой. Рядом, на кресле, сидел тот парень, который вызвал ей скорую. Он нервно теребил край своей куртки, безуспешно пытаясь успокоить себя. Пальцы дрожали, а взгляд был прикован к неподвижному телу Милены. Он не мог отогнать мысли о том, что произошло. Она просто упала посреди улицы — внезапно, без предупреждения. Её сердце. Он сразу понял, что что-то не так, и вызвал скорую, но даже тогда всё выглядело хуже, чем он мог себе представить. Сейчас, в этой палате, парень чувствовал, как его беспомощность душит его. Он был рядом, но ничего не мог сделать. Врачей всё ещё не было — они обещали сообщить, когда поймут, насколько серьёзно её состояние. В коридоре послышались шаги. Он нервно выпрямился, глядя на дверь. Врач появился, с усталым выражением лица, и парень вскочил с места.       — Как она? — спросил он, голосом, полным тревоги. Врач посмотрел на него, бросив быстрый взгляд на Милену через плечо, затем снова встретил его взгляд.       — Ее состояние не так критично, но все может измениться в любую секунду, — произнёс врач, выбирая слова осторожно. — Её сердце слишком слабо. Мы сделали всё возможное на данный момент, но ближайшие часы будут решающими. Ей повезло что она не упала в опасном месте. У нее лишь раны на колене. Парень молча кивнул, чувствуя, как все гудит. Он выходил за очередными энергетиками в магазин, чувствуя как его жизнь в последнее время меняется в лучшую сторону. Но вдруг, бац.. и он шепчет упавшей перед ним девушке что все будет хорошо. А сам считает гудки до того момента пока не послышалось «Что у вас случилось?». Страшно.

* * *

Глеб, Артём и Саша стояли на тёмной улице, освещённой только редкими уличными фонарями. Каждый из них держал в руке телефон, с тревогой проверяя сообщения и непринятые звонки. Никаких следов Милены — её никто не видел уже несколько часов. Глеб не мог собраться с мыслями, его разум был переполнен мрачными сценариями. Саша выглядела ещё более подавленной. Она была той, кто первой забила тревогу, придя домой и не обнаружив подругу. Весь вечер они обзванивали знакомых, больницы, пытаясь выяснить хоть что-то.       — Никто не знает, куда её увезли, — тяжело вздохнула Белисова, бросив телефон обратно в карман. — Скорую вызвал какой-то случайный прохожий, но я не могу найти даже следа.       — Мы должны продолжать искать, — мрачно пробормотал Депо, глядя на друга. — Позвоню ещё в несколько больниц. Глеб снова набрал очередной номер, и в трубке раздались короткие гудки. Он слышал отчаяние в голосах тех, кто отвечал, и каждый раз его надежды рушились. В голове постоянно всплывало лицо Милены — её улыбка, её хрупкие руки, и он чувствовал, как вина сдавливает его сердце всё сильнее.       — Это я виноват, — прошептал он, почти сам себе. — Если бы не пауза в общении, я бы знал что с ней происходит.. Саша резко повернулась к нему.       — Да, Глеб, ты виноват, — сказала она, не сдерживая горечь. — Я звонила тебе и говорила когда приходила к Тёме и ты не отвечал. Неужели ты додумался? А тогда всё равно решил, что твои дела важнее.       — Да хватит, Саша! — перебил Шато, пытаясь сохранить спокойствие, хоть и чувствовал напряжение. — Сейчас не время для обвинений. Нам нужно найти её.       — Я нашёл кое-что, — вдруг пробормотал тот же Шатохин, быстро глядя на телефон. — В одной из больниц по этому району приняли девушку с сердечным приступом. Врачи не могли определить личность, потому что с ней не было документов…       — Где? — Саша подалась вперёд, её глаза расширились от тревоги. Шатен назвал адрес, и они тут же рванули к его машине. Внутри всё было напряжено до предела — каждый считал секунды, пока городские огни проносились мимо окон. Время тянулось бесконечно, а каждый светофор казался вечностью. Когда они прибыли к больнице, никто не ждал их с ответами. Им пришлось пробираться через бесконечные коридоры, спрашивая каждого врача и медсестру, встреченных на пути.       — Здесь она, — наконец сказал кто-то из персонала, открывая двери палаты. Глеб вошёл первым, дыхание сдавило грудь. На кровати лежала Милена. Бледная, с запутанными светлыми волосами, она казалась настолько хрупкой, что он на миг подумал, что она растворится на его глазах. Врачи вокруг были заняты аппаратами, проверяя её состояние, а новая капельница медленно вводила в её тело лекарство. Русоволосая тихо подошла к кровати, её руки дрожали. Она села рядом, не отрывая взгляд от подруги.       — Прости. — прошептала она, слёзы медленно текли вниз. Блондин хотел подойти, но двинув взгляд на кресло, сразу замер на месте. У кровати Весниковой сидел парень. Молодой, с уставшими глазами, в которых читалась тревога, он сжимал её руку, как будто это могло удержать её от уходящей слабости. Темноволосый поднял глаза и встретился взглядом с Глебом. Они оба застыли на мгновение. Тишина в палате стала невыносимой. Глеб почувствовал, как что-то внутри него закипает, но это была не только ревность — это было осознание того, что этот человек оказался рядом с его балеринкой в самый тяжёлый момент, когда его самого не было. Парень медленно встал, отпустив руку Милены, и посмотрел на Глеба. В его взгляде было что-то непонятное — смесь упрёка, страха и усталости.       — Ты кто? — тихо спросил Глеб, хриплым голосом, хотя уже догадывался о многом.       — Я… прохожий, — ответил парень, его голос был тихим, но в нём чувствовалась твёрдость. — Я увидел, как она упала, когда шла по улице. Её сердце… Я вызвал скорую. Эти слова будто бы ударили Глеба по лицу. Он знал, что это должен был быть он. Это он должен был спасти её. Но вместо этого, какой-то незнакомец оказался рядом, когда Милене было плохо.       — А где был ты? — встала Александра, не отходя в сторону. Ее вопрос повис в воздухе, а глаза сверлили Голубина с неожиданной силой. — Где ты был, когда она нуждалась в тебе? Глеб не знал, что ответить. Всё, что он мог почувствовать, — это холодная волна вины, которая накрыла его с головой. Он не смог сказать ни слова.       — Я был… занят, — наконец выдавил он, хотя знал, как жалко это звучит. Парень устало выдохнул, отступив на шаг.       — Занят, да? — усмехнулась она, но без злобы, скорее с горечью. Глеб больше не мог выдержать этот обвиняющий взгляд. Он отвернулся к окну, сжимая кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Он хотел что-то сказать, но слова застревали в горле. Всё, что он мог сделать, это стоять и наблюдать за бледной фигурой Милены на кровати, в тот момент понимая, что подвёл её сильнее, чем мог себе представить. Саша подошла ближе к Милене, положив руку ей на плечо. Тишина снова заполнила палату, но она была другой — гнетущей, полной невыраженных чувств, сожалений и недосказанных слов.

Куда поведет белый туннель?