Невеста для мамы

Стоя перед зеркалом в ванной, Ольгу мучали сомнения на счёт того, действительно ли это самый обычный разговор матери с сыном, или Марина Леонидовна опять решила предпринять попытку вразумить сына и женить его на Дианочке. Аккуратно приоткрыв дверь из ванной, она на цыпочках прошла к кухне и спряталась за стенкой, убедившись, что её действия остались не замечены, и навострив слух, она притихла, вслушиваясь в разговор Паши с мамой. – Паш, ну подумай сам, зачем она тебе? Это же ненормально, особенно с вашим графиком работы! Тебе нужна тихая, домашняя девочка, которая будет ждать тебя с работы с сыном или дочкой на руках и приветливо улыбаться, как, например, Дианочка. А эта что? Строит из себя не пойми что, дерзит, старших не уважает! Как вообще таких в медицину берут! Да и стерва к тому же. Ты что, хочешь, чтобы у тебя дети такие же были!? - она уже перешла на повышенные тона. Рыков молчал, что совершенно не понравилось Ольге. – И вообще, я запрещаю тебе на ней жениться! Оля слушала все это с распахнутыми глазами и огромной обидой. Вот какие оказывается люди бывают. Последняя фраза ее вообще выбила из колеи. Она прикрыла глаза, в которых предательски защипало, к горлу подступил ком, а сама она еле удержалась на ногах. Молчание Паши она расценила по-своему. Не помнила, как добралась до кровати и рухнула не нее. *** – Паш, я думаю, ты понимаешь, что нам все таки нужно поговорить! Рыков мгновенно напрягся. Такой тон матери не предвещал ничего хорошего. И он даже знал, о чем, вернее о ком, пойдет речь. – Говори, я тебя внимательно слушаю, - уселся напротив нее и впился в нее взглядом. – Ты должен расстаться с Олей, - говорила прямо, не стесняясь никого и ничего, будто чувствуя свое превосходство. На это заявление мужчина только хмыкнул. – Она тебе не пара, - вновь никакой реакции с его стороны, опять молчит. – Паш, ну подумай сам, зачем она тебе? Это же ненормально, особенно с вашим графиком работы! Тебе нужна тихая, домашняя девочка, которая будет ждать тебя с работы с сыном или дочкой на руках и приветливо улыбаться, как, например, Дианочка. А эта что? Строит из себя не пойми что, дерзит, старших не уважает! Как вообще таких в медицину берут! Да и стерва к тому же. Ты что, хочешь, чтобы у тебя дети такие же были!? - она уже перешла на повышенные тона. Рыков молчал, смотрел на нее яростным взглядом, на скулах играли жевалки. Отсутствие хоть какой-то реакции, помимо озлобленного взгляда, в котором явно читалось желание разорвать ее прямо здесь и сейчас, вывело женщину из себя. – И вообще, я запрещаю тебе на ней жениться! Державшийся до этой фразы Рыков просто озверел. Он резко встал, подошел к женщине и, поставив один кулак на стол, а второй на спинку стула, создавая таким образом ловушку, сквозь зубы проговорил: – А давно ты стала мне что-то запрещать? Я вообще-то взрослый мальчик. Марина Леонидовна смотрела на него испуганным взглядом и, кажется, даже дрожала. – Ты что, совсем не ценишь моего мнения? Я когда-то желала тебе зла? - в глазах уже блестели слезы. – Твое мнение меня не волнует с тех самых пор, как ты меня привела в музыкалку на фортепиано, вместо того, чтобы отдать меня на бокс, как просил я, - зло сквозь зубы цедил он. А потом резко поднялся и отошёл к окну. Это фраза добила Марину Леонидовну. Она разрыдалась. На пороге она обернулась и сквозь слезы крикнула: – Я просто хочу, чтобы ты был счастлив! - ушла к себе. Рыков вздохнул и потянулся к пачке с сигаретами. Хотелось курить и совершенно не было желания спать. *** Пал Дмитрич стоял возле окна и задумчиво глядел вдаль. Из пачки сигарет, что лежали рядом, одна за другой уходили сигареты. Его волновал лишь вопрос о том, как быть. Окончательно портить отношения с матерью не хотелось, но и позволять ей так нагло влезать в его жизнь он тоже не мог. За него все всегда решали: куда ходить, с кем гулять, кем работать. И будь на месте Оли какая-нибудь другая, он бы наверное смог принять запрет матери, но в том-то и загвоздка, что на месте Оли именно Оля, а не кто-то другой. Рыков любил Арефьеву, давно и безнадёжно. Они и правда были, как хорошо отлаженный механизм. Вот только иногда механизм давал сбои, переставал работать. Часто - по его вине, реже - из-за нее. Но в последнее время поломки случались слишком уж часто, с периодичностью раза-двух в неделю. Простому человеческому существу не хватало банальной любви. Оно буквально требовало этого, а получая в ответ полное отсутствие внимания, начинало бунтовать. И сейчас, в сознании врача что-то перевернулось, щелкнуло, и он понял: если после всего этого девушка опять закроется, не будет воспринимать его по-другому, то тогда и счастья им не видать. Не знал мужчина лишь одного: сейчас его счастье, его маленькая Олечка, лежит в спальне на краю кровати, свернувшись клубочком, и беззвучно плачет. Когда на кухню вошел отец, Паша не обратил на это ни малейшего внимания. Все так же продолжал стоять и искать что-то в ночной дымке. Дмитрий Владимирович встал рядом с сыном, покосившись на полупустую пачку сигарет, но ничего не сказав по этому поводу. Он вообще ничего не сказал. Они просто стояли и молчали, глядя на полупустой двор. Это не было чем-то угнетающим, наоборот, более чем естественным. Тишину нарушил Рыков-старший: – Как мать умудрился до слез довести? Она у нас железный человек, - тихо, не отрывая взгляда от окна. Паша едва слышно хмыкнул. – А я - нет. Не могу смотреть, как она к Оле цепляется, отговаривает меня, пытается все разрушить, - вновь затяжка. – Она тебе счастья желает, - Дмитрий Владимирович наконец-то взглянул на сына, чуть повернув голову в его сторону. – А буду ли я счастлив? - это был скорее риторический вопрос. Отец молчал, не зная, что ответить сыну. В этот раз молчание тяготило. – Слушай, пап, надо поговорить. Не будет никакой свадьбы, - Рыков-старший недоуменно посмотрел на младшего и вскинул брови. А чтобы избежать лишних вопросов, Паша сам все рассказал. Рассказал про проблему, которую ему подкинула мать, про неожиданное решение и просьбу, рассказал про весь этот спектакль. Сказал и вновь достал сигарету, последнюю в пачке. – Так что так. Нет у нас с Олей любви, да и не было никогда. Мы просто напарники и хорошие, как выходит, друзья. Дмитрий Владимирович ухмыльнулся и опустил голову, стараясь скрыть улыбку. Потом, снова взяв себя в руки, спросил: – Ты жалеешь о том, что вы только друзья? – Ну, да. Я ведь люблю, давно уже, а она... - в голосе снова горечь от осознания действительности. – И она, - наконец не сдержался и слабо улыбнулся. – Такое невозможно сыграть, Паш. Врач напрягся, уставился на отца неверящим взглядом и, кажется, даже чаще задышал. Но молчал. – Знаешь что, друг мой, я дам тебе один совет: просто поговорите. Я вот один раз поговорил и вот результат сейчас передо мной стоит. - положил руку на плечо. – Просто поговорите, Паш, без криков, скандалов, истерик. Сядьте и расставьте все точки над i. Все, я ушел спать. И, развернувшись, мужчина медленно побрел в комнату, оставив Павла стоять столбом и недоуменно хлопать глазами. "Да, отец определенно прав. Разговор внесет хоть какую-то ясность в наши отношения. А то как на кофейной гуще гадаем", - с такими мыслями мужчина потушил почти выкуренную сигарету и отправился спать, думая, как, где и, главное, что он будет говорить. *** Заходя в спальню, он решил, что немного отложит разговор на пару дней, но проходя в глубь комнаты, до его слуха донёсся тихий всхлип со стороны Ольги, и мужчина понял, что разговор из ближайшего будущего переносится в статус "здесь и сейчас". Мужчина максимально беззвучно приблизился к кровати и прилёг рядом с девушкой, накрывая её талию своей рукой. С головой зарывшаяся в свои мысли девушка вздрогнула от этого жеста, так как не слышала, что в комнату вошёл Павел. Его присутствие заставило её быстро стереть слезы со щёк, и притихнуть, в надежде, что он ещё ничего не слышал и не видел. Но не тут-то было. – Оленька, ну ты чего сырость развела, что уже успело случиться, - но ответа от девушки не последовало, она лишь шмыгнув носом, попыталась скинуть руку мужчины со своей талии, но рука Паши не сдвинулось с места, и она оставила эти попытки, –Солнце, ну я же волнуюсь за тебя. – Паш, я тебе сколько раз говорила не лапать меня тогда, когда это не требуется, - голос слегка дрожал, но звучал строго и уверенно –Ну сколько можно, а? Я как со стенкой разговариваю все время! А ты головой киваешь, а потом опять за своё! Надоело! - снова попыталась скинуть его руку, но мужчина был непреклонен. – Оль, ну я же вижу, что дело вовсе не в этом, - он слегка погладил её волосы второй рукой, в надежде, что девушка успокоиться, расслабиться, и все ему расскажет. –Паш, зачем все это, а? –Ты о чем? –Ну зачем весь этот спектакль. Я слышала ваш разговор с мамой и я знаю, что я ей не нравлюсь. Может, тебе действительно лучше попробовать с этой Дианой, ну может у вас правда все получиться. - по её щеке побежала слеза, а за ней ещё одна, и ещё, и ещё. Паша тут же это заметил и повернул Ольгу на другой бок, утыкая её лицом в свою грудь. –Ну, во-первых, я очень давно знаком с этой Дианой и точно уверен, что у нас ничего не получиться. Во-вторых, я не собираюсь потакать своей матери на каждом шагу, я и так занимался этим все свое детство. Ну, а в-третьих, Арефьева, я просто в шоке, что ты устроила потоп из-за такой ерунды. Не припомню, чтобы тебя хоть когда-то интересовало чужое мнение на твой счёт. - он нежно гладил её по спине, а носом уткнулся в чёрные кудряшки, которые своим родным запахом грели душу мужчине. – Ну знаешь, мне просто обидно. Когда я знакомилась с родителями Арефьева, я ведь им тоже не понравилась. Но они мне сказали об этом сразу в лицо. Я поэтому после свадьбы с ними никогда и не виделась. Они возненавидели меня ещё больше, считая, что я не самая удачная кандидатура для их сына. И вот опять это повторяется. Ну почему так происходит? Почему? Я же ничего плохого не делаю? - она сильнее прижимается к нему, ведь от слез её тело начинало несильно дрожать, а он молчит, не зная, что ей сказать, но когда она поднимает на него свои глаза, наполненные слезами, слова находятся сами собой. –Ну вообще-то папе ты понравилась, а мама ещё изменит свое мнение на счёт тебя, я в этом уверен, и тогда у нас все будет хорошо, - нежно касается губами её щеки, но потом осознает, ЧТО он сейчас сказал. – В смысле, Рыков? Ты меняя сейчас так завуалированно в ЗАГС позвал? - её глаза лезут на лоб от удивления, но зато из них больше ручьём не бегут слезы. – Спокойной ночи, Оль, - и не выпуская её из своих объятий, закрывает глаза, пытаясь провалиться в сон, и пропускает мимо ушей все её дальнейшие вопросы и возмущения. *** Утром, въезжая во двор подстанции на красной ауди, Ольга заметила на крыльце возле входа до боли знакомую фигуру. Арефьев... Что он-то тут забыл. Наверняка опять говорить приехал. Припарковавшись, Ольга вышла из машины, а в след за ней последовал Павел. Только сейчас он заметил человека у входа. Рыков понимал, что где-то его уже видел, но никак не мог понять где. Решив не забивать себе этим голову, мужчина направился на подстанцию, уже предвкушая насыщенный рабочий день. Когда они уже почти подошли ко входу, Роман сорвался с места, и направился в сторону бывшей жены. – Оль, привет, - но, конечно, ответа он не получил. Женщина не обращая никакого внимания, прошла дальше, даже глазом не повела. – Оль, ну подожди, давай поговорим, - кричал мужчина уже скрывшейся за дверями подстанции Ольге. –Оль, а это... - Рыков совершенно не ожидал такого выпада от мужчины, и его съедало любопытство, кто же он такой. Ну где он его видел? – Мой бывший муж, не забивай голову, - и она прошла дальше, словно ничего не произошло. Хотя по сути так и было. Ну подумаешь бывший муж поговорить пришёл. Что в это такого? Но Арефьев был готов к такой реакции со стороны женщины. Поэтому, простояв на улице минут десять, зашёл на подстанцию и уверенно направился к кабинету Ольги. Как раз в этот момент доктор Рыков, только что вышедший из раздевалки, направился к кофейному автомату. Он уже было усмехнулся наивности Романа, так как подумал, что тот идёт поговорить с Ольгой, и Паша был уверен, что она его выгонит, как вдруг его взгляд зацепился за что-то блестящей в его руке. Немного приглядевшись, ему все таки удалось рассмотреть предмет в руке бывшего мужа своей возлюбленной. Это был нож. НОЖ?! Паша буквально пару секунд простоял в шоке, после чего рванул в сторону потенциального обидчика своей любимой девушки. Подбежав к Роману, Рыков не жалея силы ударил его в плечи так, что тот чуть было не прокатился кувырком по полу, но в последний момент устояв на ногах, Арефьева развернулся на 180°, чтобы посмотреть на своего обидчика. – Ты что с ней делать собрался? А? - проорал Рыков даже не стараясь, сдерживать свой гнев. – Какая тебе разница, Врач? Иди занимайся своим делом, а ко мне не лезь! Она моя жена, что хочу то, и делаю! - не желая больше этого слушать, Паша врезал Роману в челюсть так, что у него перед глазами полетели звёздочки. А Паше хватило этого времени, чтобы выбить у него из руки нож и отбросить его подальше. Вот теперь они были на равных. *** Услышав из коридора крик, Оля сразу поняла, что источником шума является Паша, а после раздались вопли её бывшего мужа. И тут уже девушка напряглась. Что же у них там такого произошло? И вообще, почему Арефьев до сих пор находился здесь, она же явно дала понять, что разговаривать с ним не собирается. Поднявшись из своего кресла, Ольга направилась в коридор, и открыв дверь, увидела следующую картину: Арефьев лежит на полу, а над ним нависает Рыков, и со всей силы бьёт своего оппонента по лицу, явно не рассчитывая силу удара. Но только было девушка собралась остановить эти бои без правил, как Роман со всего размаху ударил Пашу лбом в лицо, после чего резко развернул его под себя, и после трех зверских ударов в лицо, его рука потянулась за ножом, лежащим в шаговой доступности от него. Ольга сорвалась с места, она не могла ему позволить убить Пашу, это просто немыслимо, невозможно, он не посмеет. Но стоило только Арефьеву занести руку с зажатым в ней ножом над Пашиной грудью, как он почувствовал удар в районе затылка, после чего в глазах потемнело, и он упал без сознания прямо на Пашу. Паша, который только что находился на волоске от смерти, мгновенно скинул Романа с себя, и принял сидячее положение. Его взгляд сразу же устремился на Витю Ушакова, который держал в руках тот самый ящик, которым пару секунд назад вырубил Арефьева ударом по голове, тем самым спас жизнь своему другу. Павел поднялся на ноги и устремил свой взгляд прямо на Витю, простояв так пару секунд, он подошёл к нему, и протянул руку для рукопожатия. Парень сразу же сжал его ладошку своей, после чего был притянут к груди Рыкова, и ощутил, как тот положил ему руку на плечо в знак благодарности. – Спасибо, Вить, если бы не ты... - у Павла не поворачивается язык произнести это в слух, но все и без того поняли, о чем он говорит. –Да ладно, Паш. Мы же семья. Сегодня я тебе помог, завтра ты мне. –Вить, правда, я перед тобой в долгу, - но только Ушакова собирался возразить, как к нему подбежала Арефьева, и крепко обняла, повторяя слова благодарности. В этот же момент на подстанцию забежали два полицейских, которых вызвала Лиза, как только началась драка. Разобравшись в ситуации, они тут же повязали Арефьева, и один из полицейских, кажется капитан, повёл его в машину, а второй тем временем заканчивал брать свидетельские показания у сотрудников подстанции, и снимать у Паши побои, а так же изъяв записи с камер видео наблюдений, он попращался, и покинули помещение. *** После всего произошедшего Паша сидел у Оли в кабинете в её рабочем кресле, и молча наблюдал за тем, как она обрабатывает его раны. В общей сложности у Рыков оказались рассечена бровь, разбита губа, и две гематомы под глазом и на щеке. Оля же узнала от Паши, во время того, как он давал показания полицейским, все то, что происходило за этой дверью до того, как она выбежала в коридор. Теперь она чувствовала вину перед ним. И то, что она сейчас обрабатывает его раны, по её мнению считалось меньшим, что она могла для него сделать. – Пашенька, спасибо, тебе огромное, я не представляю, что могло бы случиться, если бы не ты, - она наклонилась над ним, обрабатывая губу, слава Богу, что ему не требовалось хирургическое вмешательство, иначе бы она себе точно этого не простила. – Оленька, я не мог поступить иначе, если бы он тебе навредил, то я никогда бы себе этого не смог простить, - он нежно обвел её талию руками, наконец спокойно выдохнул, что все обошлось, и она осталась в порядке. – А теперь я себе простить не смогу, - она грустно опустила глаза в пол, так как знала, что он сейчас скажет, что она не в чем не виновата, но чувство вины от этого никуда не денется. – Солнце, ну ты чего, ты же не в чем не виновата, - мужчина аккуратно поднял её подбородок так, чтобы она смотрела ему в глаза, после чего потянул девушку на себя так, что Арефьева приземлилась прямо на его колени. Просидев так пару секунд, её голову посетила одна безумная мысль, но не в силах ей сопротивляться, Ольга слегка наклонилась вперёд, после чего коснулась его губ нежным поцелуем. Рыков пришёл в шок от такого выпада начальницы, ведь это был первый раз, когда она его поцеловала, но на поцелуй он ответил сразу. Но не прошло и нескольких секунд, как Паша тут же скривился от резкой боли в губе, и отстранился от неё. – Ой, извини, Паш, сильно больно? - она тут же забеспокоилась на счёт того, что причинила ему боль, хотя рассчитывала вызвать совсем другой эффект. – Нет, вот так совсем не больно, - и мужчина притянул её обратно, в этот раз совсем не испытывая боли. *** Переступая порог квартиры, Паша и Оля сразу почувствовали сладкий запах, доносящийся с кухни, а после раздался мягкий голос Марины Леонидовны. – Дети, переодевайтесь, мойте руки, и проходите на кухню, ужин уже готов, - их обоих резко одолело чувство дежавю. Такое уже точно было, и это заставляло насторожиться, ведь вчера это плохо для них кончилось. Увидев, как у Ольги напряглись плечи, Паша сразу же приобнял её в надежде успокоить, и ей от этого действительно стало полегче. Оля ступала на кухню осторожно, находясь за спиной у Паши, она никогда бы не подумала, что будет так бояться заходить в собственную квартиру. Но Пашино спокойствие вселяло в неё уверенность, что в этот раз все точно будет хорошо. – Паша, что с тобой случилось, кто тебя избил? - повернувшись к паре лицом, Марина Леонидовна оторопела. Такого она точно никак ожидать не могла. – Всё нормально, не хочу об этом говорить, - Паша понимал, что если он обо всем расскажет, то на Олю обрушится ещё большая волна ненависти, хотя она не в чем не виновата. Он прошёл к столу, но Ольга осталась стоять в проходе, её резко кольнуло чувство вины перед Пашиными родителями, и склонив голову в пол, она решила, что все им расскажет. – Это я во всем виновата, Пашу избили из-за меня, - она хотела продолжить все объяснять, но запнувшись на полуслове, замолчала. – Оль, ну, что ты такое говоришь, ты же не в чем не виновата, - Паша поднялся со своего стула и хотел было уже к ней подойти, как она неожиданно даже для самой себя продолжила. – Пашу избил мой бывший муж, он пришёл сегодня к нам на подстанцию, чтобы поговорить, но я не стала с ним не о чем разговаривать, тогда он решил напасть на меня с ножом, и если бы не Паша, то... - от этих мыслей у неё в горле встал ком, а из глаз ручьём потекли слезы. Рыков-младший тут же подошёл к ней и обнял так, что его спина закрыла её от родителей, словно защищая девушку от того, что сейчас неизбежно должно произойти. Дмитрий Владимирович внезапно осознал, что гордиться своим сыном, и понимал, что сам бы на его месте поступил бы точно так же, а ещё он знал, что его жена сейчас начнёт обвинять не в чем не повинную Ольгу во всех смертных грехах. Поэтому решительно направившись к ней, он собирался предотвратить гнев Марины Леонидовны, но не тут-то было. Не обращая ни малейшего внимания на мужа, и не много отойдя от шока, она закричала так, что её голос наверняка слышали соседи, которые находились несколькими этажами ниже. – ПАША! Я НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ, ЧТО ТЫ И СЕЙЧАС ЕЁ ВЫГОРАЖИВАЕШЬ! ТЫ ИЗ-ЗА НЕЁ ПОСТРАДАЛ, А ЕСЛИ БЫ, ЧТО-ТО СЕРЬЁЗНОЕ СЛУЧИЛОСЬ?! А ЕСЛИ БЫ ЭТОТ ПСИХ ТЕБЯ РАНИЛ?! ИЛИ ВООБЩЕ УБИЛ! Я ХОЧУ... НЕТ! Я ТРЕБУЮ, ЧТОБЫ ТЫ НЕМЕДЛЕННО РАЗОРВАЛ ОТНОШЕНИЯ С НЕЙ! Дмитрий Владимирович, подошёл к ней вплотную, и взяв за плечи хорошенько так встряхнул. – Успокойся! Слышишь ты меня или нет?! Девочка, не в чем не виновата, а ты тут монстра из неё делаешь. Хватит уже к ней цепляться! Неужели нельзя хоть раз в жизни взять, и просто принять выбор собственного сына! – Ты... Ты должен быть на моей стороне, а не этой... – Мама! У Оли вообще-то имя есть, хватит уже звать её "этой", и вообще мы не голодны. Спокойной ночи, мамочка, - сделав акцент на последнем слове, он взял Ольгу за руку и повёл её в спальню. Им обоим нужно было отдохнуть.