Love. Love, Love, Love.

— Твой мир будет лучше, если я не вернусь. — Это правда. Но без тебя это будет уже не мой мир...

(Сериал Сплетница)

***

      Илья всегда-всегда встречал Сашу, крепко прижимая её к себе, буквально кутаясь в рыжие волосы, невесомо касаясь прохладной щеки губами, оставляя еле ощутимый влажный след на коже. Саша прижималась к нему крепко, обхватывая шею руками, потому что чёрт возьми Илья с какого-то чёрта слишком быстро стал выше неё и теперь смотреть на него можно было только чуть приподняв голову, тычась лбом ему в плечо, так замирая на несколько секунд, если не минут. Отстранятся - чуть ли не физически больно, - это чем-то напоминало наркотики, чем больше доза, тем больше ломка. И поделать тут к сожалению уже... нечего.       Саша Илью любила так же, как и боялась. Боялась оттого, что чем больше она ему будет открываться, тем уязвимее она будет становиться, и тем больнее будет получить нож со спины, резко врезающийся лезвием между позвонками. Саша получала это раз за разом, и совсем не хотела испытать этот личный ад снова, вновь доверившись человеку. Но это не отменяло того факта что Саша Илью любила до преданного трепета в сердце, до дрожи в ногах и рвущегося наружу прерывистого дыхания.       Саша боялась Илью до того, что иногда не могла заставить поднять глаза и встретиться с ним взглядом. Она боялась увидеть в этой глубине свой призрачный облик, облик, который никогда к ней более не вернётся.       Облик, который она давным-давно потеряла.       Илья всегда приносил Саше на каток термос с чаем, внимательно следя за тем, чтоб Саша его выпивала, потому что у Саши мёрзло всё по причине и без причины и тёкший от льдинистой свежести нос. Саша приносила Илье искусанные от падения с квадлутца губы, разбитые в кровь колени, опухшие от еле сдерживаемых слёз глаза и немые крики о помощи, которую Саша по какому-то принципу всё равно не принимала. Илья эту непозволительную слабость и боль позволял вываливать на себя волнами капающих слёз по его футболке и щекам, леча и латая кровоточащие раны с особой осторожностью, даже если Саша не позволяла.       Ильина любовь Сашу исцеляла и давала больше, чем может дать что-либо другое. Сашин достигаторский и амбициозный характер никогда не позволял то, что позволяли себе обычные люди, тренера всё равно что сделали машину для прыжков, не принимая никаких чувств и никакой человечности, что Саша из себя искореняла с самого детства, пытаясь подстроиться под тех, кто давил на неё. Эта любовь вселяла в неё слепую веру в себя, в него, в то, что за сегодняшним днём всегда пойдёт следующий. Что за одним стартом последует другой, который наверняка принесёт победу, который возможно будет лучше, чем тот, который был раньше.       Илья Сашу всегда целовал, зажимая к стенам, к углам, понимая, что вариантов особых не надо. У Ильи с Сашей пульс грохотал так, что слышно было даже в ушах, у Ильи с ней терялась устойчивая уверенность в себе и в собственных силах, потому что рядом с ней он постоянно чувствовал каким-то беспомощным существом, жалким котёнком, что порой даже и злило, из-за чего оставалось одно-единственное решение - впитывать, вбирать в себя всё что отдавала ему Саша, всё и без остатка, потому что этого казалось должно было хватить для того чтоб залечить собственные раны, которых и на сердце и на внутренних органов так много, что не сосчитаешь.       Они ведь совсем ещё дети. Он совсем ещё ребёнок. Она совсем ещё ребёнок.       Дети, которые стали заложниками собственных стран в 15, познали всю жестокость мира в 17 и сейчас пытались просто не захлебнуться в болоте, которое строила им жизнь.       Саша своими прикосновениями кожу Ильи обжигала так, словно бы к ней прикладывали кусок раскалённого железа, посылая нервные импульсы в мозг, от чего всё внутри содрогалось. Содрогалось так, что становилось попросту больно, но именно эта боль была спасающей.       Они обжигались друг об друга по очереди, с трепетом на кончике пальцев, стараясь восстановить то, что было ранее. Они пытались создать своё, новое, но то, что было только для них двоих.       У них всё на одно. У них - одно дыхание, одно желание дотянуться до солнца голыми руками, одна гордость, и по всей видимости, одна душа.       Только вот проблема в том, что вся Сашина гордость сыпалась к чертям собачим стоило только Илье мягко позвать её по имени, легонько положив на пылающую щеку ладонь.       Всё потому что Илья никогда не позволял Саше разбиться.       Саша падала в его объятия пытаясь спрятаться от всего мира, от фигурного катания, от матери, от всего на свете, находясь в странном вакууме и умиротворении. теперь казалось только лишь Илья давал ей знать, что она нужна, что он правда ценил её. Саша пыталась отвечать хотя бы как-то, при притушенном свете коридора втирая в его травмированное плечо мазь, слушая тихие жалобы что в школе полный завал, что уже не может ничего, что снова аксель начал валить. Илья нетерпеливо шмыгал носом, ожидая когда можно будет Сашу притянуть к себе.       Её тепло действовало на травмы лучше чем любые другие мази.       У Ильи сердце - сильно-сильно стучало о рёбра, когда он видел, какими глазами Марк смотрел на Сашу и какими глазами она смотрела на него в ответ. У Ильи всё щемило в груди оттого, какой смех он слышал на его дурацкие шутки. Илья всё сглатывал про себя, каждый раз напоминая себе, что не принадлежит ему Саша и никогда принадлежать не будет, лишь крепко-крепко сжимая её ладонь - ускользнёт же, Саша призрачная, такая, что легко вырвется и никогда он её больше не увидит. Саша - близка физически, но никогда не эмоционально. Не давающая излечить до конца, в один момент ставящая блок на все свои эмоции, и как не старайся - сквозь эти стены ты не пробьёшься.       Без Саши Илье - отвратно тяжело и непонятно. Без Саши Илья сжимался на уровне плеч, растеряно оглядываясь во все стороны.       Иногда Илье казалось, что они вовсе - незнакомцы. Незнакомцы, которые понимают друг-друга без слов. Незнакомцы, которые знают друг-друга как никто другой, потому что прошли через тоже самое. Саша такая близкая, но одновременно их разделяет слишком многое - вот казалось, подними руку, коснись её, но кажется что не получится - они стоят рядом, но между тем у них расстояние - глубиной в Марианскую Впадину. Илье от этого хочется буквально на стенку лезть. Он не понимает, а как вообще такое можно совмещать?       Как казалось бы в таких одинаковых людях есть столько разного?       Илья в Турине - отчаянно отбивается от толпы людей которых вдруг стало слишком-слишком много, пытаясь спрятаться за воротом олимпийки. У Ильи в голове - одно тяжёлое, жгучее опустошение и сжатое сердце, которое еле-еле продолжало качать кровь по жилам. Бронзовый диск медали казалось был слишком тяжёлый для него, ещё чуть-чуть - и попросту рухнет на пол не в силах идти дальше. Но он идёт, еле волоча ноги по направлению к номеру.       Хлопок дверью оглушает. И не только его.       - П-привет. - Саша от незнания как начать разговор сипит, пряча глаза в пол. Илья замирает, сжимая ручку двери пальцами, почувствовав, как дрогнули его губы. Илья не мог, совершенно не мог ничего. Руки от желание прикоснуться к Саше жгли, но мозг уходил в полный отказ - Илье не пять, и он вполне может свои желания контролировать, но на Сашу это к его несчастью не распространялось.       Ага, ему не пять. Ему чёрт возьми 18 и он очень хочет уткнуться носом в Сашину шею и наконец опустошить все эмоции, которые били через край.       Саша всё-таки поднимает на него глаза, смотрит, оценивая его состояние, и что вообще она может сделать для него в данной ситуации. Ей даже кончиками пальцев коснуться его страшно - вдруг сорвётся, вдруг сделает что-то страшное, и самое страшное - начнёт винить её.       Илья, поддаваясь непонятно чему валится на Сашу буквально всем телом, срывая с открытых губ полу-выдох и девушка непроизвольно замечает, как же он дрожит. Саша сгребает его в охапку, гладит по волосам, спине, целует в висок, позволяя жгучим слезам впитаться в её же ткань толстовки. Илья - крупно дрожит, чуть ли не задыхается, его тело сводит от жутких судорог. Илья прижимается к Саше настолько близко и крепко насколько может, пытаясь хоть как-то избавиться от съедающей боли.       - В-в меня не верят. Никто. - хрипит Илья когда слабо отстраняется от девушки, застывая в её потеплевших руках. У Саши - задрожали губы оттого, до чего был доведён её близкий человек, и та испытывает жгучее желание убить всех и каждого, кто самолично пытается впечатать Илью в рамки того, что нужно и правильно.       Саша от Ильи - отстраняется, мягко проводя по его щекам, собирая остатки слёз пальцами, как делал это он.       - Если никто, то я. - тихо шепчет Саша, словно бы давая клятву. Илья в последний раз шмыгает носом, отрываясь от родного плеча. Саша не хочет смотреть ему в глаза - от этой пустоты ей самой хочется расплакаться, но она просто не позволяет себе это сделать - кто-то должен быть сильнее, чтоб вытащить другого на поверхность.       - Я не смогу. Не... не получается. - еле выговаривает Илья, срываясь. Он казалось дышит - через раз. Сил банально... не было?       Саша смотрит на его руки, сжимающие её и хочет забрать всю его боль себе. Она - всё равно ходячий труп. Трупам не бывает больно. Лимит исчерпан. Илью хотелось обнять, Илью хотелось заверить что всё-всё-всё будет хорошо, как он это неоднократно делал ей.       - Ты можешь. В конце-концов, кто, если не ты, Илья? - тихо спрашивает она, когда Илья мнётся на месте, после чего падает на кровать плашмя.       У Ильи было много проигрышей. Но так получилось, что этот прошёлся по всем его болевым точкам, встроенным в подкорку.       Это всё не специально. Так... так получилось.       Саша на тренировках - раз за разом чисто выезжает все тройные под тихие переливы "Not time to die".       Саша заваливает четверной лутц, переваливаясь на больную спину, еле успев подставить руки.       Илья стабильно приземляет четверной аксель.       Илья валит тройной аксель, как только выходит на соревновательный лёд.       Саша прячет нос в куртке Ильи, пытаясь заглушить в себе слёзы. Илья же просто еле держится, чтоб не расплакаться вместе с ней, из-за чего сжимает её холодные руки в своих, согревая. Саша же тихо бормочет благодарности, не разжимая крепко-сжатых век, вбирая в нос по больше родного запаха.       Илья казалось выучил её настолько дотошно, настолько детально, что с закрытыми глазами мог рассказать каждый Сашин шрам на теле. И он точно знал - любить Сашу - да и вообще любовь - не про деньги.       Любить Сашу - всё равно что любить огонь, всё равно что любить эти яркие языки пламени - пока ты не сгоришь заживо, пока не истлеешь до конца, пока прах не осыпится к ногам - ты не почувствуешь результата, ты не почувствуешь отдачи в свою сторону. Любить Сашу - это всегда идти на жертвы, это свои чувства доказывать не словами, а действиями, потому что Саша ненавидела пустых обещаний, и тем более ненавидела лгунов. Любить Сашу - это осторожно убирать с её лица огненные потоки волос, лезущие в глаза, любить Сашу - именно Сашу, не Королеву Квадов, не Ракету, которая всё пытается взлететь до Луны - это просыпаться посреди ночи, поправляя на ней одеяло, потому что при она по ночам всегда ворочалась, скидывая с себя ткань, а Илья постоянно боялся, что она из-за этого может заболеть. Любить её - подставлять плечо и спину, и никогда не давать ей упасть, обхватывая туловища руками. Саша - всегда такая, какая есть, Саша - должна быть одна, ведь Илье её более чем достаточно чтоб просто утонуть.       У неё глаза - тёплые, но одновременно такие острые, что можно уколоться. Кажется, зелень, заключённая в них совсем не умеет лгать. А это, скорее всего даже никто и не видел. Илья знает - любить нужно человека, а не рекорды, человека, который сонно улыбается так, что сердце застревает где-то в гортани, с её удивительным смехом и ребяческом поведении с собаками, с которыми она обычно бегала наперегонки, позже расстраиваясь, если вдруг не перегонит, человека, а не машину, а не кого-то ещё.       Саша Илью всегда называла по имени. Не какими-то придуманными прозвищами, не Богом Квадов - а просто, обыденно - Илья. Его имя слетало с её губ слишком легко, и тем более слишком... так, как он этого точно не заслуживает. Саша никогда не клеила на него ярлыки, она словно бы чувствовала... видела его так, как не видел никто.       Они были знакомы всего год. Встречались - того меньше. Тогда почему у обоих такое ощущение, что знают они друг-друга по-меньшей мере всю жизнь?       - Тебе кто-нибудь говорил, что ты похожа на Ангела? - спросил Илья, прижимаясь к дверному косяку плечом, расслабленно скользя взглядом по влажным волосам, лежащим на спине. Саша - усмехнулась, оборачиваясь к нему лицом, в его же белой рубашке.       - Говорили. Много раз. - словно бы играючи отозвалась она, заправляя прядь мокрых после душа волос за ухо.       - Ну вот мои слова это подтверждают. - кивнул своим мыслям он, улыбаясь Саше, которая тем временем откинула голову, расхохотавшись.       - Правда Злой Рок лучше подходит. - в итоге вынесла она вердикт, сощурив глаза.       - Ну не знаю, - жмёт он плечами, - Побыть не Злым Роком иногда тоже неплохо.       - Только не когда ты прыгнула пять четверных под "Круэллу", - начала отпираться рыжая, игриво складывая руки на груди.       - Знаешь, кто-то и в Круэлле может заметить Эстеллу. - замечает Илья. Саша на краткий миг задумывается, прежде чем ответить:       - Но ведь Круэлла это и есть Эстелла. Они - один человек.       - Но ведь Эстелла создала себе Круэллу, чтоб прятаться за ней как за маской, скрывая себя и свою суть, правда? - делает контрольный выстрел Малинин, словно бы сшибаю Сашу с ног. У той взгляд медленно превращается в растерянный, и глаза начинают шнырять туда-сюда, словно бы пытаясь разобраться в услышанном. - Ты голодная? - спросил Илья, дав девушке немного подумать.       - Да, - кивнула девушка, вновь поднимая на него до сих пор затуманенные глаза.       - Яичницу с грибами будешь? - Саша в ответ снова кивнула. - Хорошо, я тебя жду на кухне.       - Так, стоп, не надо, я сама приго...       - Саш, я тебя умоляю, только не начинай!       Саша ловит себя на том, что ей стало страшно ссорится с Ильёй. Илья стал словно бы опорой, на которую всегда можно опереться, на которую всегда можно упасть, и она сможет поставить на ноги. Саша настолько привыкла чувствовать эту немую поддержку за своей спиной, что при ссорах становилось страшно. Сашу во время этих ссор - штормит не по-детски, от "Не приближайся ко мне" до ломкого "Не уходи, не бросай меня, прошу тебя". Саша всегда считала себя слабой, Саша всегда считала себя слишком слабой чтоб побеждать и потихоньку начала привыкать к тому, что на неё никто не ставит, что в неё никто не верит.       И тем более ошибочно она считала Илью своей слабостью. Пройдёт месяц, год, два, и только тогда она поймёт - именно Илья теперь стал для неё её же силой.       Саша в первые влюбилась на в детском саду. Ни в школе. Ни где-то ещё. И она тем более не понимала пристрастия девочек к парням, к вечным макияжам и всему такому прочему.       Саша с детства была пацанкой. Не лила слёз, что с возрастом превратилось в огромную проблему, не одевала открытое, не жалела сил и себя на тренировки, отказавшись от буквально половины жизни, Саша не строила из себя мученицу, привыкая никому не рассказывать о проблемах, Саша не красилась, Саша не носила платья почти никогда.       Саша даже как-то... перестала воспринимать себя девушкой. Перестала понимать, что ей так же нужна забота, так же нужна поддержка, так же нужна опора. Саша привыкла всё делать сама, и Саша к ужасу многих но не своему вдруг начала надумывать то, что её невозможно любить по-настоящему.       Так что Саша совершенно не понимала, чего хотел или добивался Илья. Особенно не понимала на том Чемпионате Мира.       У Саши с Марком выработалась привычка - после тренировок всегда встречаться в коридоре и обсуждать что произошло за день, с кем повидались, с кем параллельные элементы сделали, что там опять с рёбрами на лутце не так пошло. Вот только их резко прервала Селма, которая вдруг забилась в Сашиных руках, резко тявкая. Саша непонимающе посмотрела на собаку, которая высвободилась из рук хозяйки и понеслась по вытянутому помещению, и Саша поняла в чём дело только тогда, когда собачка с лаем набросилась на найденную "жертву". Рыжая поспешила подойти ближе, параллельно пытаясь избавиться от рук Марка, держащего её ладони, но получилось только хуже - парень вместо этого обнял её за плечо, и Саше непонятно почему стало жутко стыдно перед этим еле знакомым пере-юниором.       - Привет, ребят, - прокашливается Илья, продолжая тискать собачку, которая уже встала на задние лапы, у передними вцепилась в его кофту, влажным языком проходясь по щекам. - Погулять хотите сходить?       - Да, что-то вроде свидания, - пожимает Марк плечами, и Саша явно замечает как руки сидящего парня дрогнули. Она же просто толкает Кондратюка плечом, качая головой, после чего всё-таки здоровается с младшим, присаживаясь рядом с ним на колени. Их ладони наталкиваются друг на друга когда они гладят счастливую собаку, и у Саши мелкие разряды словно бы тока мчаться от кончиков пальцев до центральной нервной системы. Прикосновения Марка не приносили ничего, а как только она еле коснулась этого парня рукой, сердце резко подпрыгивает в груди, вытворяя непонятно что.       Улыбка касается Сашиных губ, но она тут же опускает её, сводя брови.       Илья разогнулся, вставая рядом с Марком, когда она осознаёт, как же они чертовски не похожи. Ну не капельки. У обоих - русые волосы, у обоих - голубые глаза, но кажется одни и те же черты лица и там и там играют по-разному. У Марка - пустые, водянистые глаза, в которых нет почти ничего, у Ильи - ярко-голубые, которые светятся так, что казалось готовы были освещать всю Москву как минимум месяц. У Ильи - подвижные черты лица, мимика - живая, что Саша отмечает про себя - очень хорошо для фигуриста. Саша неосознанно замечает, как странно и как всё-таки мило слетает с его губ её же имя. Его увлечённость рассказом - завораживала, и абсолютное равнодушие Марка на это, кажется, сильно его задевало, отчего улыбка на его губах иногда растерянно дрогла.       Саше от этого хотелось лишь крепко-крепко сжать этого парня в объятиях и защитить от этого мира, который, она знает - его попросту недостоин.       - Я... Я пожалуй пойду. - еле выговорил Илья, передав Саше собачку в руки. - Извините если помешал.       Саша открыла было рот, чтоб возразить и попросить остаться, но Илью уже и след простыл.       - До чего же он болтливый. - мотает головой Марк и у Саши по какой-то причине резко возникает желание двинуть ему по лицу, да по сильнее.       Чем-то зацепил её этот Илья. Саша понять даже не может, чем.       - Не сможет. Слишком слаб.       Саша поворачивает голову в сторону Луны, которая с сумрачным видом хлопает Илье, взбирающемуся на третью ступеньку пьедестала. У Саши - взбирающаяся по горлу злость, даже ярость. Она вспоминает всё, вспоминает состояние Ильи после Финала Гран-При, и Саше страшно за то, что с ним сделает морально этот проигрыш.       История всегда повторяется. Это правда. Но вот... Саша может только молится, чтоб Илья не повторил её историю.       Её история вообще - история, которая не должна происходить ни с кем.       Саша медленно опускает руке, посмотрев Луне прямо в блёклые глаза.       - Он сможет. Вот увидишь. Он возьмёт.             Илья после оглашённых оценок дышит - тяжело-тяжело. Дышит, и с каждым вдохом понимает, что чёрт возьми он проиграл.        В очередной раз.        Снова, снова, снова!        В груди всё сжимается от горькой, детской обиды и боли, пронзающей насквозь. Все негативные эмоции брали верх над чувством уважения к собственным соперникам, которые были на голову выше его самого. И в опыте, и в возрасте.        Не бывает всё и сразу. Ну не бывает так.        Просто дыши - её слова никак не помогают, хоть и крутятся в голове. Всё это напоминало какой-то театр абсурда - Шома с пятью квадами первый, Джун выше его, а он, с шестью квадами и четверным акселем третий. Всего лишь только третий.        Илье хочется убежать. Спрятаться. Исчезнуть.        Джун с Шомой - весело обсуждают медали, толкают друг-друга локтями под рёбра, приобнимают за плечи, счастливо улыбаются в надоедливые камеры - а у Ильи не то что улыбки на лице нет - у него непонятно вообще что. Какая-та слепая гримаса, саркастическая усмешка и он уверен - пустой взгляд.        - Илья, пошли сфоткаемся! - Джун мягко перехватывает Илью за локоть, чуть приближая за руку. Малинин слабо моргнул, мотнув головой.        - Джу, прости, нет, не пойду...        - Не пожа-а-алуйста! - Джунхван жалостливо строит глазки. Илья тяжело вздохнул.        Знает же, что после такого не откажется.        - Только быстро. - в итоге тихо сказал парень, Джун тут же подпрыгнул на льду, и схватив Илью за руку потянул к Шоме, уже ждущего их с флагом за спиной. Золотая медаль предательски блеснула на его шее, и ошмётки сердца вновь и вновь обливаются горячей кровью, и каждый удар разносил боль с поразительной тщательностью, потому что чёрт возьми как может болеть одновременно всё - и пальцы на ногах и кончики волос?        Такое ощущение, что он того и гляди расплачется. Гул в ушах стоял невероятный.        Фотографы наконец отпустили их, и Илья тут же выпустил злосчастный бронзовый диск их рук, словно обжёгшись.        Джун с Шомой снова начали дурачиться на середине катка, а желание наконец уйти со льда росло в геометрической прогрессии. Наконец уйти, спрятаться в номере, позволить скомканным чувствам наконец выйти на волю, чтобы больше не держать всё в себе.        - Уверен, что не хочешь с нами? - Джун склоняет голову к плечу, всматриваясь в глаза Илье своими - тёмными такими, что кажется - они вообще чёрные. Не разберёшь - где зрачок, где радужка.        - Нет Джун. Спасибо. - Илья просто молится, чтоб черноволосый не услышал его дрогнувший интонации.        - Ладно. - голос того изменился - словно стал глубже. Начал понимать. - Я к тебе зайду после? Посидим, фильм посмотрим.        - Извини, не надо. Я наверное сразу лягу спать, устал как собака. - Илья вымучивает из себя улыбку, стараясь на Джунхвана не смотреть - голосовые связки сдавило виной. Нельзя так, ну нельзя - они же лучшие друзья, правильно? Лучшие друзья всегда должны быть друг за друга.        Вот только на этот раз все тёплые чувства были прихлопнуты злостью и обидой.             - Тогда спокойной ночи. - Джун мягко ему улыбнулся, похлопав по плечу, от чего Илью дёрнуло. - Ещё раз прими мои поздравления. Твой прокат был невероятным.        - Спасибо. Ты тоже молодец. - несколько базовых фраз наконец помогли полностью отделаться от черноволосого, и Илья с медалью и цветами наперевес двинулся по ковровой дорожке к выходу со льда.        Дальше всё - как в тумане. Папа что-то спрашивал, он что-то заплетающимся языком отвечал. Илья спешно захлопнул дверь номера, оставаясь в полной тишине. Эмоции вмиг полезли наружу. Первые слёзы скатились с ресниц, полетев на ковёр, когда тело начало крупно трясти. В ушах заложило от шума и паники, и уже через секунду номер пронзили истошные рыдания корчащегося на полу парня, бьющего кулаком по ковру. В висках стучало от боли, спазмы сковывали действия, из опухших глаз катились слёзы, отчего на материале уже были видны явные влажные следы.        Илье плевать. Потому что сейчас внутри всё корчилось и умирало от боли. У него нет сил. Совсем. Нет сил хотя бы для того, что встать и дойти до чёртовой кровати. У него нет сил вообще ни на что, так что Илья просто лежит на полу, жмурится, хнычет как маленький ребёнок и трясётся с головы до ног.        Воздух пронзил звук открывающийся двери. До Ильи всё это доносится словно бы из под толщи воды, он уже в серьёз думает, что всё это надумки его больной головы. Он не видит разницы. Он не отличает, где граница реальности и фантазии.        Он бы и после так думал, если бы не топот ног и тёплого прикосновения к туловищу. Илья слабо поднял голову, перевалившись на плечо.        Нет-нет-нет, только не она...       - Саш, уйди, прошу, - у Ильи язык - заплетается, но Саше видимо плевать, потому что она тут же падает с ним рядом на колени, после чего скользит ладонями по телу, словно в поисках открытых травм. Илья уже ничего не воспринимает - паника стала слишком сильной.       Рыжая молчит - лишь крепко хватает Илью за плечо, переваливая его на спину. Тело после проката - полностью отказывало, шесть квадов давали о себе знать наихудшим образом. Малинин жмурит глаза, жалобно хныкает словно ребёнок, то ли от боли в коленях, то ли от жгучей боли в груди. После русый чувствует, как на нём расстёгивают уже мокрую от пота олимпийку, стягивая с тела, а после как на шею, ладони, волосы, лицо, губы выливают воду, начиная буквально втирать влагу в кожу. Холод - спасающий, вытягивает от омута и Илья уже может сделать вдох самостоятельно, полной грудью, а не быть похожим на собаку, только что пробежащую несколько километров без остановки.       Русый перевернулся на бок, чтоб облегчить проход кислорода к лёгким. Саша положила голову ему на бедро, гулко выдыхая.       - Господи, ты меня напугал. - прошептала девушка, качая головой. - Я думала уже родителей звать... Илья? - тихо зовёт рыжая, хватаясь руками за его плечо, пытаясь взглянуть ему в лицо. - Всё хорошо, ты слышишь меня? Всё будет хоро...       - С-сердце. Б-больно... - Илья жмурился, хрипло и часто дыша, вдруг снова разрыдавшись, словно младенец. - Мне больно!       Илья почувствовал, как его руки отводят от грудной клетки, заставляя вновь лечь на спину. Боль пронзала весь организм насквозь, когда он почувствовал, что на грудь резко начало что-то давить. И только спустя несколько секунд до него дошло, что Саша, словно какой-то кот легла на него, крепко-крепко обнимая руками, пристроив голову на его груди. Плечи до сих пор подрагивали, мороз бодрил, не давая впасть в новую волну истерики, и потихоньку жгучее чувство начало отходить на второй план. Русый был настолько слаб, что единственное, что он мог сделать, это опустить свою руку на спину рыжей, медленно перебирая волосы.       - Прости меня. - еле разборчиво прошептал он, чувствуя, как пот стекает по вискам, капая на ковёр. - Я... я обещал тебе выиграть.       Саша подняла голову с его груди, и Илья ясно почувствовал, как пространство заполняется холодом.       - Не бери в голову. Это ерунда. - прошептала девушка, вытянула рукав кофты, заботливо вытерев горячий лоб Ильи, заодно убрав прилипшие к коже волосы. - Ты сделал всё что смог.       - Этого недостаточно. - прошипел Илья, жмурясь. - Ты предупреждала меня, ты говорила мне, риск не ведёт к победе, и я ничего не сделал, я ничего...       - Ч-ш-ш, - шепнула рыжая, вновь положив голову ему куда-то в район сердца, ощущая, как оно бешено колотится. - Не думай. Ты сделал всё. Больше, чем всё. Они думали что сделают хуже тебе, они себе же сделали хуже.       - У меня ничего нет, ни одного золота за сезон на международном уровне, ничего, Саш...       - У тебя есть я. - вдруг отозвалась Саша, и Илья буквально почувствовал, как сердце у него чуть не остановилось. Волна тепла накатила сверху холода, от чего напряжённые мышцы медленно начали расслабляться. - У тебя есть я, Илья. Я никогда не оставлю тебя, поверь мне. Что бы не случилось, я всегда буду за тебя.       - Почему, Саш? Почему? - лишь смог спросить Илья, находя своими глазами глаза Саши. Та медленно открыла рот и тихо сказала:       - Потому что... Потому что я люблю тебя.       Один выдох Ильи. Один вдох Саши.       Меняемся.

***

      - Winner of the Grand Prix Final 2023 - Ilia Malinin!       Саша громко закричала, чуть подпрыгивая на носочках, аплодируя. Илья выскользнул на лёд, гордо обведя руками арену, и у Саши самой улыбка была такая - что просто сводит скулы.       Добился. Он смог. Он сделал. Он всё сделал!       - Я говорила, он возьмёт. - усмехаясь сказала Саша Луне, которая так же аплодировала парню, на что та поджала губы. Саше - плевать.       Он справился.

***

      Дверь машины хлопнула. Илья вышел из неё, негромко хлопнув дверью, глянув вниз, на дорожку к дому родителей. Он вновь и вновь прокручивал, что должен был сказать им, вновь и вновь набираясь храбрости перед тем, что он должен сказать им. Саша поехать не смогла, из-за чего он получил напоследок обычный поцелуй в щеку и "Напиши как доедешь".       Двигаясь по знакомым улочкам Виргинии, Илья иногда останавливался, явно не зная, а стоит ли идти вообще. Это - Виргиния, здесь он вырос, но теперь по его жилам потёк лишь страх.       Родные стены приняли парня в тёплые объятия, Лиза налетела чуть не сшибив с ног, мама расцеловала щёки, папа обнял за плечи, да и вообще всё семейство уж слишком по родному.       После ужина Лиза ушла в свою комнату доделывать уроки, а Илья сидел с родителями, допивая чай. Он должен сказать это, время пришло, но чёртов ком в горле не давал это сделать.       - Ну, Илюш, как Саша? Что с тобой не приехала?       Илья резко поставил чашку на стол, поняв, что обжёг язык, после чего посмотрел на отца, ждущего ответа, но не знал даже, как на это ответить.       Слишком страшно.       - Саша приболела чуть-чуть, решили перестраховаться, вдруг что. А у нас Чемпионат скоро уже.       Илья вперил взгляд в столешницу, нервно дёргая ложку.       - Илья, ты сам не свой, что-то случилось?       Татьяна вытерла руки полотенцем, оставив его на шкафчике, на всякий-пожарный опёрлась руками о кухонную стойку. У Ильи в голове пронеслись море вариантов что вообще может быть после того, что он произнесёт, но больше тянуть с этим было нельзя.       - Я хочу сделать ей предложение.       Ложка выпала из рук Романа, когда мама упала на стул, тепло улыбнувшись сыну, положив руку отцу на плечо. Она знала - такова участь матери. Она знала что рано или поздно, но это случиться.       - Илья, ты уверен? Ты понимаешь, как на это отреагируют другие? Вам по девятнадцать, не забывай.       Роман слегка замялся. Хоть он и был рад за сына, и видел всё то, через что им пришлось пройти вместе, он сомневался что женитьба именно сейчас - подходящий момент.       - Я понимаю, как они отреагируют. Плевать. Вот честно.       Илья нырнул в объятия матери, улыбаясь во все тридцать два. Мама - человек который всегда рядом и никогда не осудит. И Илья безмерно был ей за это благодарен.       - Как ты понял, сын? Что готов?       У Татьяна были чуть ли не слёзы на глазах - вот вроде она ставила своего малыша на коньки, а теперь он уже не ребёнок, а полноценный мужчина, который чуть ли не приглашает их на свою свадьбу.       - Я... Когда нас развели по разным Гран-При, я однажды позвонил оттуда Саше. Она рассказывала что Нэйтан приезжал, что Селма за пальцы постоянно кусает, и я вдруг понял - мой дом, это там, где она. Я понял, что я хочу провести с ней всю жизнь, хочу жить, и осознавать что она рядом. Она ревнует, а я улыбаюсь. Она что-то рассказывает, а я просто тону в её голосе. Я смотрю в её глаза и влюбляюсь заново, я каждый день влюбляюсь в неё всё сильнее и сильнее. И, понимаете, я понял что готов... Я хочу разделить с ней свою жизнь.