"Смерть — это лишь переход, но он решил сделать его орудием. Оскверняя тела великих, он искал не только силу, но и ответ на вопрос: что значит быть живым в мире, где величие становится лишь воспоминанием?"
— Орочимару, как ты посмел… — в глазах Джирайи заплескалась ярость, когда он узрел выходящих из гробов фигуры умерших. Первым был мужчина высокого роста с загорелой кожей и темными глазами. У него были чёрные волосы до талии, которые были разделены по центру чёлки, обрамлявшей лицо. Воскрешенный носил стандартное одеяние шиноби своего времени, состоящее из тёмно-красных доспехов, надетых поверх простого чёрного костюма с сандалиями. Эти доспехи состояли из многочисленных металлических пластин, сформированных в защитные накладки по всему телу. На каждую отогнутую часть наплечников был нанесён символ клана Сенджу. — Меня призвали в мир живых? — как только в черных глазах появилась осознанность, самый известный шиноби времен Воюющих государств огляделся, а затем посмотрел на свои руки. — Что это за техника? — вопросил он, испытывая достаточно необычные ощущения. — Это техника вашего брата, Хаширама-сан. Тобирама Сенджу создал её для защиты деревни Листа. Как же печально, что именно она послужит причиной разрушения Конохи… — Орочимару заговорил хриплым голосом с нотками торжественности. — Техника Тобирамы? Ахахах, создавать подобные техники точно в его духе! — вопреки ожиданиям большинства, Бог Шиноби оказался вовсе не суровым и серьезным человеком. Это заставила лица всех людей, заставших эту картину, исказиться в гримасе удивления. — Джирайя, Цунаде… вы ли это? — второй воскрешенный, покинувший гроб, посмотрел на двух Саннинов со смешанными эмоциями. С одной стороны, он был рад вновь увидеть своих учеников, а, с другой стороны, осознания того, что его вырвали из мира мертвых, вызвало у мужчины средних лет отторжения. У него были каштановые волосы. Неизвестный носил доспехи с сетчатой майкой под ними, черные сандалии, черную бандану с длинными веревочками, также бежевого цвета. — Сарутоби-сенсей… — промямлила Цунаде, не веря своим глазам. Сенджу непроизвольно сделала несколько шагов назад, ошарашенная таким развитием событий. Появление сразу двух хокаге — это был самый непредсказуемый ход для двух Саннинов. — Цунаде? — переспросил Хаширама, склонив голову на бок. Он перевел взгляд на куноичи, начав вглядываться в черты её лица. Несколько мгновений в глазах Бога Шиноби были видны колебания. — Ты же моя… — не успел мужчина закончить, как его перебили. — Да, я — ваша внучка, Хаширама-доно. — блондинка положила руку на грудь и сделала шаг вперед со счастливой улыбкой на устах. Почти все детства она слушала рассказы о Великих Богах шиноби и их подвигах от своих родителей, однако, когда она выросла, то вовсе не получала невероятную силу, которой обладал её дедушка. Ну, стоит признать, что и её отец — Такешу Сенджу — не смог достичь даже силы теневого уровня. — Рад нашей встречи, Цунаде! — Хаширама искренне улыбнулся ей, после чего развернулся, чтобы встретиться взглядом с Орочимару. — Ты и вправду призвал в мир живых четверку каге, чтобы разрушить Коноху? — Бог Шиноби заговорил серьезным голосом. В его глазах был виден металлический блеск. — Хм… — в это время из третьего гроба вышел человек со смуглой кожей, которая была присуще всем коренным жителям страны Молний. Это человек обладал выдающейся мускулатурой и высоким ростом. Его фигура возвышалась над всеми остальными. У него была густая копна седых волос, которые ниспадали на спину вместе с длинной бородой. Это был один из сильнейших бойцов тайдзюцу своего времени. Также его знали, как обладателя сильнейшего копья и сильнейшего щита. Это был Третий райкаге Эй, который считался сильнейшим среди всех райкаге. — Сарутоби… — в глазах райкаге промелькнуло узнавание, когда он перевел свой взгляд на Третьего хокаге. — Что тут происходит? — задал вполне логичный вопрос он. — А разве непонятно? — неожиданно с противоположной стороны послышался ленивый голос. Из последнего гроба вышла худощавая фигура высокого роста, который подчеркивал длинное одеяние в вертикальную полоску и чёрная водолазка с высоким воротником и широким поясом. Последний воскрешенный имел гусарские черты лица: длинные светлые волосы, зачёсанные назад, идеально чёрные тонкие усики и маленькая бородка клинышком, без бровей, чёрные штаны. — Нас призвали в мир живых, чтобы использовать, как оружие массового уничтожения. Это же очевидно, дубина… — добавил он, начиная разминаться. Пожалуй, это был единственный из воскрешенных, кого совсем не напрягала сложившаяся ситуация. — Смотрю, тебя совсем не волнует тот факт, что ты чья-то марионетка. — Третий райкаге уставился на собеседника с презрением. Так сложилось, что эти два человека не столкнулись в прошлом. Когда Генгецу Хозуки, второй мизукаге, только пришел к власти и начал набирать влияние в мире, Третий райкаге только родился и лишь в детстве слышал некоторые истории о нем. Смерть же Генгецу была очень неожиданной для многих в деревне Тумана. Второй мизукаге погиб во время уничтожения Узушио, столкнувшись с невероятной силой Узумаки. По крайней мере, такая информация хранилась в архивах Конохи. — Наша согласие ничего не поменяет. Хотим мы того или нет, но этот человек способен управлять нашими телами без нашего согласия. Поэтому лучше уж я исполню одну из своих целей, которые поставил перед собой, когда еще был жив, и разрушу Коноху. — объявил свои намерения Хозуки. Ягура внимательно разглядывал каждого из новоприобретенных союзников. Особое внимание он уделил одному из своих предшественников. В его глазах появились нотки ярости, но, услышав слова Генгецу, он ничего не стал говорить, сверив Орочимару тяжелым взглядом. Безусловно, если бы он знал, что тот собирается воскресить одного из мизукаге, то запретил бы ему это делать. Как-никак, он уважал каждого мизукаге и не хотел тревожить их покой. — Да, Хаширама-доно. Я призвал всех вас лишь для того, чтобы разрушить деревню Листа. — сообщил Змеиный Саннин холодным голосом, однако в его глазах были видны нотки колебаний. — Орочимару, как ты можешь так поступать? Ты же вырос в этой деревне, защищал её жителей и сражался на поле брани с протектором Листа на лбу. Тебе следует остановиться сейчас, пока это еще возможно. — Хирузен развернулся к лучшему из своих учеников и заговорил с болью в сердце. Пусть сердце Сарутоби уже давно перестало биться, однако душа изнывала при виде того, как его лучший ученик, подающий большие надежды в прошлом, пытается уничтожить свой дом. Да, Третий хокаге был далеко не святым человеком, однако он считал себя неплохим наставником, но на деле все оказалось намного хуже, чем он представлял себе. В эти мгновения, Сарутоби даже не интересовал человек, из-за раны которого он скончался на Третьей Мировой Войне ниндзя. Смерть для такого человека сейчас уходила куда-то на второй или даже третий план. — Довольно! Эти разговоры бесполезны. Я услышал мнения вас троих, но что по поводу вас, Третий райкаге? Вы будете сражаться сами, или мне стоит взять вас под контроль? — сложив печать концентрации, Орочимару перевел свой взгляд на мускулистую фигуру Эйя, задав вопрос. Свет в глазах двух хокаге померк, и они, подобно двум куклам, развернулись к Саннинам, источая гнетущую ауру. — Не люблю быть зрителем. — отозвался бывший лидер деревни Облака, после чего развернулся в сторону Цунаде и Джирайи. В этот момент, два члена Легендарной Тройки впервые за все время почувствовали давление. Сражение должно было вот-вот возобновиться, и теперь оно совершенно не выглядело равным. Четверо мертвецов, сила которых при жизни внушало трепет и уважение подавляющему числу ниндзя, уже представляли серьезную угрозу. Да, их силы были урезаны, однако не стоит забывать о том, что тут было еще четыре противника, игнорировать которых было попросту невозможно. Если Четвертый мизукаге и Четвертый казекаге были очень сложными противниками, то об Орочимару и его напарнице было вообще сложно хоть что-то сказать. Они практически нигде не светились, однако было очевидно, что они не стояли эти годы на одном месте и сильно улучшились с тех времен, как Змей покинул Коноху. — Паршиво, даже слишком паршиво. — прикусив губу, Цунаде выдала свой вердикт. Ситуация, в которой оказались два товарища, была ужасной. Девушка была не уверена, что им удастся выжить сегодня, однако, переведя свой взгляд на Отшельника, она слегка удивилась. — Все будет хорошо, Цунаде. Думаю, теперь запрет на мои способности можно считать недействительным. — высказался Джирайя серьезным тоном. Надкусив палец до крови, он нарисовал на своих щеках странные узоры, после чего сложил руки вместе. В следующий миг на его плечах появилось два облака белого дыма. — Малыш Джирайя, зачем ты нас призвал? Мы ведь только сели за стол… — протянула слегка обиженным голосом одна из маленьких жаб, появившихся на плече Саннина. — Не будь таким занудой, па! Джирайя-чан не так часто нас призывает, так что ты должен радоваться! — заступилась за призывателя вторая жаба, голос которой был женским. — Фукасаку-сама, Шима-сама, простите за беспокойство, но сегодня мне и вправду нужна ваша помощь. — извиняющимся тоном протянул Джирайя, не спуская взгляд с каге, находившихся неподалеку. Последние могли атаковать в любой момент, так что терять концентрацию и ослаблять бдительность в такой момент было критической ошибкой. — Ого! А эти ребята сильны. Конечно, до силы того наемника не дотягивают, но даже так они выглядит жутко опасными. — Фукасаку сверил четверку каге тяжелым взглядом, после чего столкнулся взглядом с Викторией. Девушка оскалилась, показывая свои большие клыки. В этот момент по спине старейшины с горы Мьёбоку пробежались мурашки. — Наемника? — Генгецу оглядел своих временных товарищей, склонил голову на бок, а затем задал вполне закономерный вопрос, чувствуя, что чего-то не понимает. В его голове не укладывался тот факт, что кто-то может сравниться по силе с двумя хокаге, с сильнейшим райкаге и с одним из величайших мастеров гендзюцу в истории. И ладно, если бы речь шла не о сильнейших хокаге, но тут был Бог Шиноби, который был способен подавлять силу хвостатых зверей при помощи своего мокутона. — Во время Второй Мировой войны ниндзя появилась одна загадочная личность. — протянул с капелькой ностальгии Орочимару, вспоминая давние времена. Уже прошло более двадцати лет с того дня, а он до сих пор помнил каждый момент их битвы в удивительных подробностях. И это было вовсе не из-за феноменальной памяти Змея. Просто в тот день, троица учеников Хирузена получила свои громкие имена, испытав настоящие отчаяние. — Смотрю, ты все еще помнишь те дни, когда мы сражались спина к спине. — на лице Джирайи появилась ухмылка, когда он заметил в глазах бывшего товарища проблески ностальгии. — Как я могу забыть об одном из величайших фиаско в своей жизни? — спросил Змей, глаза которого наполнились холодом. Орочимару относился к тому числу людей, кто хорошо учится на своих ошибках, так что даже спустя годы он возвращался к некоторым из своих битв, пытаясь понять, сможет ли он с нынешними возможностями одолеть своих врагов. Казалось, Орочимару уже возвысился над всеми и достигнул пика, однако он до сих пор не был уверен в победе над двумя людьми, об одном из которых шла речь в этом разговоре. — Техника призыва. — в этот момент Генгецу сложил ручные печати и призвал свое призывное существо, благодаря которому ему удавалось противостоять сильнейшим ниндзя своей эпохи. — Не советую вам расслабляться, ведь иначе эта битва слишком быстро закончится. — подчеркнул Хозуки, после чего его фигура растворилась в тумане, заполонившем всю арену. Третий райкаге сорвался со своего места. Его целью был ближайших противник, коим оказался Джирайя, однако в следующий миг обладатель сильнейшей защиты и сильнейшей атаки резко остановился. Пусть его инстинкты и были притуплены из-за слабого тела, принесенного в жертву для его призыва, однако они все равно уловили угрозу. — Ледяной обстрел. — со стороны послышался голос новоприбывшей личности. Через миг в то место, где должен был находиться Эй, упало несколько десятков стрел, покрытых слоем инея. Стрелы легко пробили крышу, но даже этажи арены не остановили их. Лишь подвальное помещение, после которого стрелам уже нечего было пробивать, остановило их. — Что за чудовищная сила? — Цунаде мысленно ужаснулась мощи этой атаки. После этого, она перевела взгляд на дыру в барьере, через которую на место событий проникло еще двое человек. Девушка с прекрасными белыми волосами и аристократическими чертами лица держала в руках лук, расслабленно шагая по воздуху так, будто бы для неё это было привычное действие. За ней уже менее уверенно следовала девушка с красными волосами, из спины которой торчало несколько цепей, создавших брешь в барьере и удерживающую её достаточное время, чтобы две девушки могли пройти. — Ты… — в глазах Третьего райкаге появилось удивление. Все перевели озадаченные взгляды на него. Многие знали эту девушку, но они все равно не понимали, как каге Облако, погибший пару десятков лет назад, мог знать эту молодую девушку. — Как ты можешь быть жива? Тебя же убили во время свадьбы! — по телу райкаге плескались мощные всплески райтона, а в глазах была настороженность, неприсущая ему. Он был очень сильным шиноби — одним из сильнейших в свое время, однако его пугало присутствие здесь человека, который должен быть уже мертв, ну или, по крайней мере, находиться в преклонном возрасте. — Моя свадьба… — губы Эш исказились в болезненной улыбке. Ох, как же давно она не вспоминала о том тяжелом дне, ибо это был самый ужасный день в её жизни, изменивший всю её судьбу. — Стихия воды, водный пистолет. — Хозуки же не намеревался ждать, пока эти двое закончат говорить. Использовав туман и мощное гендзюцу, установленное на местности, Второй мизукаге подобрался к противнице со спины, собираясь завершить битву в один ход. — Ты смеешь использовать против меня суйтон? — в глазах Тоору появилась насмешка. Она развернулась к атакующему и заглянула в его глаза. В это мгновение, у Генгецу появилось паршивое предчувствие. — Стихия льда, мгновенная заморозка. — слетело с губ хозяйки игрального дома. Из её тела вырвался поразительной импульс чакры, заставив крышу по ногами девушки покрыться льдом. Две пули, состоящие из воды, не смогли сопротивляться этому выбросу чакры и застыли в воздухе, превратившись в сосульки. Лишь в последнюю секунду Хозуки смог оценить уровень опасности и попытался отступить, использовав телесное мерцание, но ледяная волна настигла его намного быстрее. Все присутствующие были поражены тем, как Генгецу, обладающей силой, близкой к уровню супер тени, был превращен в ледяную скульптуру. — Да кто она такая… — промямлил Джирайя, который совсем не рассчитывал встретить в Конохе обладателя улучшенного генома стихии льда. Важно отметить, что после кровопролитных междоусобиц в стране Воды количество обладателей улучшенных геномов резко сократилось. Поэтому, к примеру, кланы Юки и Кагуя считались на грани вымирания. — Джирайя-сан, Цунаде-сан, мы запечатали однохвостого. Где Минато? — пока все находились под впечатлением от силы Эш, Кушина быстро подошла к двум Саннинам и задала вопрос, параллельно оглядываясь в попытке найти своего мужа. В отличие ото всех присутствовавших здесь, она уже видела способности Тоору во время битвы с Огромным Енотом, поэтому и не удивлялась стихии льда. — Это хорошо, что вы пришли сюда. Нам не помешала бы тут помощь. — быстро придя в себя, Жабий Отшельник заговорил спокойным голосом, после чего, увидев в глазах Узумаки нотки раздражения, Джирайя все же продолжил. — Минато разве не помогал вам? — вспомнив о вопросе девушки, мужчина задал свой вопрос в ответ. Кушина отрицательно покачала головой, и тут в головах обоих людей возник один и тот же вопрос: “Где же тогда Намикадзе?” — Что Королева страны Снега забыла в Конохе? — разговор двух шиноби Листа прервал третий райкаге, в голосе которого была слышна суровость и злоба. Все это было вызвано непониманием этого человека. — Королева страны Снега? — Цунаде повторила слова призванного райкаге, после чего перевела удивленный взгляд на Тоору, которая продолжала сохранять абсолютное спокойствие. Такому поведению могли позавидовать многие опытные ниндзя. — Это события давно минувших дней. Сейчас, это не имеет никакого значения, ведь я уже давно не была в стране Снега. — пусть в голосе Эш и был холод, присущий большинству людей её положения, однако Джирайя с его обостренными инстинктами уловил рябь в глазах девушки. Это было лишь на мимолетное мгновение, однако этого было достаточно, чтобы понять — Тоору все еще не отпустила свое прошлое. — Минато знал об этом? — задал про себя немаловажный вопрос Жабий Отшельник, после чего отрицательно закачал головой. — Нет смысла копаться в этом сейчас. Она помогла Кушине с Шукаку, а это значит, что она, как минимум, не враг нам в этой битве. — беловолосый перевел тяжелый взгляд на противников и горько усмехнулся, понимая, что они все еще в меньшинстве. Раса и Ягура с недоумением наблюдали за разворачивающимися событиями на их глазах. Смотря на Эш, обладающую стихией льда, в зрачках Каратачи промелькнуло изумление, а после вопроса Третьего Райкаге он и вовсе застыл на несколько секунд, погрузившись в раздумья. — Цунаде, возьми на себя Третьего райкаге и Второго мизукаге. Кушина, на тебе Орочимару и его приспешница. Эш, займись Ягурой и Расой. — Джирайя решил взять инициативу в свои руки и быстро отдал приказ, после чего его взгляд упал на двух хокаге. — Сарутоби сенсей, Хаширама-доно, простите, но сдерживаться я не буду. — искренне извинился Жабий Отшельник, начав складывать ручные печати. В этот момент, в поблекших глазах Сенджу промелькнул таинственный свет.