И душа трескается

"Это все твоя вина. Целиком и полностью. Надеюсь, ты понял это." Теперь Желтому было абсолютно все равно на Ларсона, что он говорил, что хотел, нет. Он продолжал шипеть в голове Артура, этого блядского куска мяса. Он хотел знать что Артур слышит его. Он хотел знать что Артур понимал насколько сильно он его ненавидел. Он... — Ты сказал, что тебе жаль что ты винил меня. "Я соврал." Желтый был почти в восторге, чувствуя, как в его или, скорее, в глазах Артура появляются слезы. Он видел, как дрогнули его руки, когда Артур положил их поближе к клавишам фортепиано. — ...ты сказал что никогда не забудешь меня. Желтый фыркнул, собираясь сказать что-то едкое, но пианино встревожило наступившую тишину быстрее. Что-то поменялось. Желтый мог чувствовать, как его сознание окутывает знакомое присутствие, мягкое, будто вуаль. Покалывающее, будто теперь он мог чувствовать каждый дюйм своего тела и о... Это было его тело. Он стал Богом. Снова. Он вернулся на свое место. Бог. Король В Желтом. Он! Желтый хотел рассмеяться, вот только... ничего не произошло. И вдруг Желтый, Бог, сама ложь, почувствовал как его охватывает страх. И он не мог отмахнуться от этого, не мог пошевелиться, не мог кричать, не мог даже блять видеть. Желтый... просто был. Он был там, где принадлежал, теперь он был Богом, которым был всегда. Но почему-то это ощущалось ужасно, намного хуже, чем в теле какого-то смертного. Желтый был всего лишь маленькой частицей одного и великого. Он ничего не решал и не смог бы решить, как бы ни старался. И в этот самый момент душа и разум великого Бога дали трещину, пока где-то далеко играло пианино.