Going back to 505

      — Глазной нерв отмер, его нужно вырастить с нуля. — Лера снова сидит на столе в его офисе, разложив по нему снимки томографии. — Недостаточно просто воссоздать глазное яблоко, нужна связь между ним и мозгом. Именно для этого…       — Не уверен, что я пойму. — Марк качает головой, водя пальцами по схеме. — Может, проще начать все сначала?       Родриго, сидящий напротив, ощутимо напрягается, и Лера, потянувшись, ободряюще сжимает его плечо.       — Нет. Мы попробуем, ладно? Ты ничего не теряешь.       — Кроме своих сил, — замечает Родриго. — Возможно, нам правда не стоит больше…       — Ты один из моих лучших бойцов, — обрывает Марк категорично. — Я хочу, чтобы ты был в строю, когда станет жарко.       — И мой друг, — весомо добавляет Лера.       За несколько недель они сильно сблизились. Родители волновались из-за ее не слишком-то подробной легенды о знакомом, за которым нужно присмотреть после болезни. Киря понимающе хмыкал и требовал фоток «знакомого». Разумовский сходил с ума от ярости. На каждый звонок Лера отвечала холодно и отстраненно, и он, чувствуя, что больше не имеет над ней власти, ошарашенно замолкал. Дважды виделась с Олегом.       Они встречались в кофейне на Итальянской, когда Лера выбиралась к родителям. И, кажется, Олег всё понял правильно.       — Если он захочет убить меня, ему придется постараться, — цепенея от наглости, выпалила она в первую встречу.       — Думаю, ему придется смириться. — Олег невозмутимо отпил свой чай. — Ты разыграла комбинацию «вечный шах». Он это вскоре поймет.       — Только здесь больше сторон. И я намерена с этим разобраться. Когда я закончу, мы вернемся к этой шахматной партии. И увидим, кто сдает позиции.       Она долго репетировала эту речь, но Олег разрушил весь ее пафос улыбкой.       — Что?       — Ты так на него похожа. Я и раньше говорил.       — На себя. Я похожа на себя. — Ей стоило больших усилий не состроить обиженную гримасу, потому что тогда он бы точно над ней посмеялся. Она не станет еще одной королевой драмы.       Олег прекратил улыбаться и посмотрел на нее серьезно.       — Я не хочу становиться твоим врагом. Не только потому, что ты опасный соперник. Мне не все равно, что с тобой происходит.       У Леры потеплело на сердце. Она боялась, что потеряла его, когда закрыла за собой дверь комнаты 505. И всё думала, готова ли заплатить эту цену. Может, платить и не придется? Нужно только правильно распорядиться оставшимися фигурами…       — Надеюсь, этого не произойдет. Если никто из вас не вмешается.       — Я не могу этого гарантировать. Но сделаю все возможное.       — Спасибо, Олег.       — Я знаю, как это — быть фигурой в шахматной партии.       В тот момент он показался ей очень старым и очень мудрым. Спокойным. Она хотела бы стать такой однажды. Но время еще не пришло. Сейчас она не могла отступиться.

***

      Лера ожидает, что они будут практиковаться в кабинете – и на чем-то менее серьезном. Но Марк и Родриго переносят кушетку в оранжерею, к самому стволу дерева. Марк оказывается в переплетении лоз. Пока он сидит на краю кушетки с закрытыми глазами, подобрав под себя ноги и чуть покачиваясь, Лера снова проглядывает снимки.       Родриго кажется спокойным, но Лера видит, как сильно сжаты его челюсти. Она прикасается к его руке, привлекая внимание, показывает приготовленную аптечку с обезболивающим и снотворным. Если что-то пойдет не так, у них есть экстренный план. Родриго кивает.       Марк открывает глаза.       – Я все еще с трудом представляю, что я должен делать, но здесь мои силы прорастают… прирастают. Давайте попробуем.       – Проводящие нервы — это как корни дерева, понимаешь? Или лучше, как грибница. Мицелий оплетает глазное яблоко и тянется вглубь, чтобы установить связь. – Она проводит кончиками пальцев по снимку здорового глаза.       Взгляд Марка светлеет:       – Эту ассоциацию я понимаю лучше. Так растут мои цветы. Пускают корни вглубь, пока не найдут ресурс, чтобы жить сами. Я попробую.       Он остается сидеть, так, что лозы касаются спины и плеч. Родриго ложится головой ему на колени. Лера садится на траву рядом с ними, чтобы было удобнее наблюдать и вмешаться, если понадобится ее помощь. Пальцы Родриго вцепляются в край кушетки, и она ласково накрывает их ладонью, чувствуя, как он расслабляется под рукой.       — Que nuestros esfuerzos den frutos! — Марк накрывает ладонью покалеченный глаз.       — Que el árbol te acompañe, — выдыхает Родриго в ответ.       Лера смотрит на Марка снизу вверх. Его глаза закрыты, из-под век пробивается зеленоватое свечение. Под кончиками пальцев искрит. Родриго болезненно выдыхает, и она вздрагивает, отводя взгляд. Ей становится неловко, словно она подглядывает за чем-то запретным.       Марк тяжело дышит, жмурится. Свечение усиливается, пульсирует, искрящиеся нити стекают по запястью, по кончикам пальцев. Крошечные ярко-зеленые листья прорастают на ветках за его плечами.       Родриго вдруг резко и сильно сжимает Лерину руку, и она, не пытаясь высвободиться, зовет тихо и ласково. Той уменьшительной формой имени, что только что пришла ей в голову:       – Рой.       Он удивленно распахивает глаза, впериваясь в нее цепким взглядом:       – Ya te veo.       Марк, тихо вздохнув над ними, теряет сознание. Безвольно заваливается назад, но не падает – лозы за его спиной проросли новыми побегами, уже достаточно окрепшими, чтобы удержать его.