All's well that ends well (to end up with you)

и какая здесь может быть правда, когда чувствуешь, сколько во мне к тебе этого? если когда-нибудь ты вдруг захочешь знать спроси

— Ты устал сегодня? — внимательные глаза столкнулись с его потускневшим рассеянным взглядом. Тим знает его слишком хорошо, чтобы не понять, что учитель пришёл не просто так. Рядом с ней он прятался от остального мира. Шон усмехнулся. Он изо всех сил старался, чтобы выглядело это непринужденно, как всегда, но получается не очень хорошо, скорее вымученно. Да, конечно, он очень устал. Орки, алтари и очередные кровавые жертвоприношения, которые начались после долгого затишья снова, несмотря на все робкие надежды, что Хашург исчез из их жизней уже навсегда. Дни опять наполнились полётами из одной точки в другую, новыми военными планами и постоянным страхом. Шон очень боялся. За империю, за друзей, но... Но больше всего за неё, за Тимиредис. Каждый раз, стоит ему подумать, как девушка становится оружием и добровольно приносит себя в жертву, тело прошибала мелкая нервная дрожь. Он снова стал просыпаться в холодном поту от кошмаров, в которых она истекает кровью на алтаре или вспарывает себе грудь серебряным мечом, один вариант ужаснее другого. Сны тревожные, раздирающие ему сердце. Шон прилетел к ней на утёс. Вообще, ему спокойно там: сначала маг списывал это на атмосферу места, а потом осознал (или перестал обманывать себя) — это из-за её невидимого присутствия. Даже когда самой Тим там не было, всё было пропитано её касаниями, воспоминаниями и запахом, и от этого становилось теплее. Но вот сегодня всё-таки северная герцогиня тоже решила навестить старое своё гнездо, а может, почувствовала как-то наставника и поняла, что нужна ему. — Тяжёлый день, дракошка, — Шон приглашающе приподнял руку в длинном рукаве, и Тимиредис тут же нырнула в уютное объятие. Она, как обычно, завозилась, устраиваясь поудобнее головой у него на плече. Аромат мелиссы ударил магу в ноздри, а шёлковые волосы коснулись щеки. — Дракошка, дра-кош-ка... Кошка. Ты и правда похожа на кошку. Шон с едва слышным шипением прикрыл веки. Брых, звучит совсем не так невинно, как "воробей" или, тем более, "оляпка". Он перестал следить за языком. Вообще, Тим сейчас действительно походила на кого-то из семейства кошачьих: разомлела в тепле и едва не мурчала, внюхиваясь в запах дождя и химии, исходивший от самого Шона. Вот только она так выросла за последнее время, и это всё вдруг стало казаться совсем не милым и не детским. Её тело прижимается к его плечу, и Шон так остро ощущает все изгибы. Острые ключицы, округлая грудь... Он сглотнул. Да, она теперь не воробей, а кошка: плавная, мягкая и настолько красивая, что это почти издевательство. Тим, слава богам, не догадывалась, какие мысли в его голове пронеслись всего за пару секунд, а потому только хихикнула и отрицательно помотала головой: — Нет уж, мне нравится быть воробьем. Или вороной... Кем-то, знаешь, летающим, — она растирает в пальцах черный рукав его мантии. — Кошки, увы, не летают. Мрак внутри тут же распушил перья на слово "ворона", и Шону захотелось улыбнуться с самой щемящей нежностью, которую только можно передать человеческим лицом. — Ты могла бы быть кошкой с драконьими крыльями, — маг не смог сдержать смешка, когда в сознании Тим проплыла такая картинка. Образ вздыбленной шерсти и выпученных круглых глаз животного совсем далёк от той изящной грации, которую он сам видит в повзрослевшей ученице. — Хороша была бы пара, ворон с драконьим хвостом и кошка с крыльями! — Тим фыркнула, а потом поспешно хлопнула себя по губам, понимая, что только что сказала. — Ой, я... — Да, все бы точно с ума посходили, попадись мы кому в таком виде, — Шон перебивает и её и сводит все к шутке, хотя сердце, как по заказу, зашлось в болезненном бешеном ритме. — Не загоняйся, кошковоробей. Она послушно затихла в его руках, и Шон, по-прежнему с прикрытыми глазами, просто позволил себе плыть по волнам её мыслей. В какой-то момент он неизбежно начал засыпать, и стоило бы уйти, но что-то словно привязало его к месту крепко, как драконьи нити. Тим не шевелится, и совсем не хочется её отпускать. — Спи, отдыхай, мой бедный, уставший учитель, — маленькая ладонь провела по его щекам, погладила лоб, убирая волосы от лица, а затем поток магии накрыл его, как пуховое одеяло. — Я буду защищать твой сон, пока ты защищаешь весь мир. Мой. Она назвала его своим. Назвала, а затем подарила самое нежное прикосновение на свете. Подчиняясь движениям её рук, Шон дал своему усталому, измученному сознанию уплыть в сон, ощущая только тепло и бархатную тишину. И ему впервые за очень долгое время не снились кошмары. *** Удушающая липкая волна страха буквально подкинула его на кровати посреди ночи. Шону требуется секунда, чтобы осознать, чья это была эмоция, и ещё секунда, чтобы щёлкнуть пальцами и вывалиться из портала прямо в комнате Тим в общежитии Академии. Она сидела в постели, одеяло сбилось к ногам, а плечи тряслись. Девушка обнимала себя руками, и со стороны могло показаться, что она просто замёрзла, но вот только Шон знает, что дело совсем не в температуре воздуха. — Он снова приходил, — прошептала Тим, но маг уже и сам это понял. — Я не могу сопротивляться, я не могу... Шон в два шага пересек разделяющее их пространство и опустился на кровать рядом с ней. Тим всё ещё знобило, а ему хотелось с несвойственной жестокостью рвать и метать. Достать того, кто посмел довести её до такого состояния, и сжечь в языках чёрного драконьего пламени, пусть даже её ночной кошмар — сам Дианур. Бог магии зачастил с визитами, и после них Дракошка всегда была сама не своя. — Можешь! — маг решительно положил руки на острые бледные плечи. Её голая кожа ощущалась контрастно холодной под его горячими ладонями. Тим вздрогнула, а Шона прошибло, будто током. Но он резко продолжил, не меняя тона. — Ты можешь противостоять всем его уловкам, ты — дракон, и Дианур тебе не указ. Я не отдам тебя ему, ты слышишь меня? Тим кивнула неуверенно, но дрожи в её теле стало немного меньше. — Ты правда готов выступить против бога магии ради меня? В её словах недоверие пополам с восхищением, а Шону хочется выть, хочется потрясти её за плечи, чтобы она поняла, чтобы увидела, наконец. Сказать ей в лицо: "Ты что, не видишь? Я бы умер за тебя, если бы это было нужно". Но Шон только растягивает губы в спокойной уверенной улыбке: — Конечно, правда. Где я найду вторую такую ученицу, как ты? — Он притянул её в объятия, и девушка безвольной куклой обмякла в его руках. Ей определенно нужно сейчас почувствовать опору и закрытое кольцо чужих надёжных рук. Маг ощущал каждую её эмоцию и потребность всеми клеточками тела. — Не бойся никого и ничего, Воробей, пока я рядом. — Спасибо, — Тим всхлипнула. Звук утонул в ткани мантии, — спасибо, спасибо... Шон гладил её по спине, невесомо задевая острые лопатки и вздрагивающие плечи. Северной герцогине нужна поддержка и крепкие безопасные объятия, а не его тоскующее запутавшееся сердце. Что ж, маг ничего не мог сделать со своим сердцем, но он вполне был способен отдать Тим всё свои самые искренние прикосновения. *** Этот бал в Ларране мог бы ничем не отличаться от предыдущих. По правде говоря, Шон балы очень недолюбливал, хотя Бель неизменно заставляла его там появляться, используя самый эффективный метод — кнут и пряник. Иногда подруга сулила ему взамен на присутствие обновленную лабораторию или отпуск для поездки на раскопки какого-нибудь динозавра, а иногда наоборот, грозилась отнять нежно любимые Шоном глиняные археологические находки или вылить его реагенты, которые настаивались по три недели... В общем, императрица была коварна и изобретательна, поэтому магу приходилось покладисто светить лицом на светских вечерах. Обычно он приглашал на один-два танца знакомых леди из совета магов или Академии, а потом сваливал заниматься делами, но в этот раз его подловила та, кого он отчаянно избегал весь вечер. Тимиредис стояла напротив, с протянутой к нему изящной рукой в полупрозрачной серебряной перчатке. — Белый танец, — она улыбнулась с высоко поднятой головой, но в мимике сквозили страх, неуверенность и стыд, будто девушка боялась, что Шон обидится или начнёт вдруг смеяться над её поступком. — Дамы приглашают кавалеров. Герцог Дейл окинул её быстрым взглядом. Сегодня Тим была прекрасна. Она всегда казалась ему невероятно красивой, во что бы ни была одета, в какой бы ситуации не находилась, но тёмно-синее платье с россыпью сапфиров и чёрных ониксов и гарнитур из белого золота ей очень шли. Будто звёздная зимняя ночь. И неизменный чёрный костюм Шона неожиданно гармонично дополнял её наряд. — Ты подловила меня, Дракошка, я не могу отказать, — Шон подмигнул на её удивленный взгляд и принял предложенную руку аккуратно, словно хрупкую драгоценность. Девушка настолько была готова к тому, что он откажется от танца, что даже не рассчитывала получить согласие. Её румянец и большие глаза наверняка со стороны казались зрителями очаровательными, но Шону было бы куда приятнее, если бы Тим улыбалась, а не смущалась. Музыка началась, и маг опустил руки на её талию под звук первого аккорда. Вести Тимиредис легко. Она податливая, чуткая, отзывается на каждое его движение своим ответным шагом, идеально дополняющим рисунок танца. Шона плавит от того, какая она невесомо-лёгкая в поддержках, как мягко её руки скользят по его запястьям к пальцам, чтобы переплестись в крепкий замок. Ему почти стыдно за мысли о том, насколько они хорошо дополняют друг друга в танце и как горячит кровь эта поразительная связь между их телами. Да, с тех пор, как Тим повзрослела и вылетел её дракон, мага всё чаще одолевают подобные фантазии, а угрызений совести от них всё меньше. Кажется, теперь он очень хорошо понимает Ардена и Тиану, которые во время танцев с Бель всегда отсвечивали алым цветом в аурах. Самому Шону больше всего хотелось с драконьим рыком впиться в губы северной герцогини, когда она, чуть запыхавшись, прижалась к нему близко-близко в очередной фигуре танца. — Не стоит нам больше так делать, — прошептал Шон, перехватывая её шальной взгляд. Он имел в виду её требование-приглашение, этот бал, вообще всё происходящее. Тимиредис, повинуясь музыке, сделала стремительный поворот и вновь оказалась на расстоянии вытянутой руки, правда, пальцев они оба так и не расцепили. — А может, наоборот, — даже сквозь оркестр он хорошо слышит её голос, — нам стоило делать так всегда? Для Шона неправильно всё. Для Тим — идеально, так, как и должно быть. Музыка обрывается на драматичной высокой ноте, танец завершился, но они так и остались стоять в центре зала, часто дыша, не разрывая взглядов. Маг мог бы поцеловать её прямо сейчас, запустить пальцы в идеальную прическу, чтобы растрепать блестящие волосы Тим так, как ему нравится. Мог бы щёлкнуть пальцами и перенести их порталом в его или её спальню в Галарэне, отдаться, наконец, своим желаниям и касаться, касаться, касаться без остановки её тонкого лица, её точёной талии, уже не скрытой лифом платья. Забраться пальцами под тяжёлые синие юбки, чтобы Тимиредис выгнулась, запрокинув голову и шепча его имя. Она была не против, он видел это в её взгляде и читал в мыслях. Неожиданный шум бального зала и новая мелодия резко резанули по ушам, будто доставая Шона из толщи воды на сушу. Маг сморгнул, стремительно отводя потемневшие глаза от ученицы. — Шон... — начала она, но он развернулся на каблуках и буквально вылетел из роскошного помещения. Прочь, в темноту от ослепительного блеска золота. Им не стоило танцевать. Но герцог Дейл будет вспоминать этот бал всю сегодняшнюю ночь снова и снова. *** Шон дистанцируется настолько, насколько может, после того злополучного бала, который все перевернул с ног на голову. Не то чтобы ситуация и раньше не катилась стремительно в каком-то непонятном направлении ("в горизонтальном направлении", как заметил Мрак-ворон), но теперь всё стало совсем плохо. Мага буквально лихорадило каждую ночь. Он, взрослый дракон, который в жизни был увлечен только магией и прекрасно умел контролировать свои желания, терял голову от одного воспоминания о своей юной, пусть и уже совсем повзрослевшей ученице. Мозг совершенно подло подкидывал ему картинки, от которых скулы неизменно опаляло жаром, а всё тело сладко напрягалось. Шону порой ещё снились ужасные кошмары, где Тимиредис умирала у него на руках, но теперь гораздо чаще он видел другое: она, разомлевшая и с затуманенным взглядом, склоняется над ним. Бедра трутся о голый живот мага, а волосы Тим падают по обе стороны от его лица, будто причудливый полог. Они целуются мокро, жарко и откровенно, а затем девушка усмехается и делает первое плавное движение, будто покачиваясь на волнах. Шон стонет сквозь зубы и просыпается. Это даже страшнее кошмаров. Герцог Дейл может защитить свою ученицу от всех угроз, но только не от себя самого. В его снах Тим смелая, немного развязная, совсем не такая, какой он обычно привык её видеть. Шон до сих пор помнил, сколько смелости ей потребовалось, чтобы пригласить его на танец на том балу. "А тебе, идиот, и вовсе не хватило мужества за все эти годы хоть раз с ней потанцевать", — строго порыкивал внутри дракон. Он прав. Шон ещё давно поклялся себе, что не сделает первого шага — это должен быть осознанный выбор Дракошки и только её решение. Пока Аскани боролся за девушку, которую любил, тер Дейл... отошёл в сторону. Стоило ли сожалеть об этом? Он не знал, но сердце начинало ныть при мысли, что Тимиредис оттолкнет его, поэтому он совершенно по-дурацки отдалялся от неё первым. Глупый, искажённый способ самозащиты. А она злилась. Злилась и обижалась, он чувствовал это. Прошли времена, когда робкая и неуверенная в себе девочка молча замыкалась в раковине и без конца винила саму себя. Повзрослевшая Тим окатила его волной совсем других эмоций: непонимание, боль, обида девушки, которую оттолкнул любимый мужчина. Шона сбило с ног этой смесью, но он не откликнулся на отчаянный всплеск её мыслей и чувств. Тим ещё сама не знала, чего она хочет, всё могло оказаться просто секундным влиянием близости и танца. Маг убеждал себя, что сбежать было правильно — это оградило их обоих от глупых поспешных решений. Она ещё так юна, а он должен оставаться взрослым. Шон возводил вокруг себя нерушимую стену из оправданий, долга и горьковатого чувства вины. Ненавидел черту, которую сам же провёл, но был не в силах её пересечь. Будь проклят танец на балу, после которого вся его выдержка пошла прахом! Конечно, здравый ум мага понимал, что тот вечер не был причиной его бессонных ночей, но, когда всё внутри медленно нагревается годами, одна единственная искра может спровоцировать лесной пожар. Так и случилось: короткий, едва ли больше четырёх минут, чарующий момент, и всепоглощающая драконья жадность подняла голову в его душе. Шон любил свою ученицу, маленькую северную герцогиню с большими карими глазами. Он давно это знал. А сейчас вдруг пришло понимание другого, такого, от чего ему плавило мозг и выворачивало сердце. Он хотел её. Помилуйте боги, но Шон невероятно её хотел. *** Напряжение между Шоном и Тимиредис росло с каждым днём, и в какой-то момент не замечать этого было всё равно, что игнорировать мамонта в маленькой комнате. Его гнездо, разумеется, переживало, хотя ни Бель, ни императоры не нарушали личных границ тер Дейла. Ему никто не лез в голову, даже на откровенный разговор вызвать не пытались, но... Немой аккуратный вопрос был во всём: в нежных взглядах Кибелы, в том, как Арден выписывал ему очередной выходной, несмотря на протесты и желание мага загрузить себя работой до невменяемости, в том, как Тиану уже второй вечер подряд предлагал ему посидеть с бутылкой вина только вдвоём. Такая трогательная забота вызывала у Шона смесь благодарности и какого-то усталого сожаления, потому что он не мог сделать того, чего они все ждали от него, к чему так подталкивали. Поговорить с Тимиредис надо было, но тер Дейл банально и по-дурацки не знал, с чего начать. Девушка была молчалива и закрыта, но не так, как бывало в детстве, когда она, из-за страха быть отвергнутой и брошенной, забивалась в свою маленькую нору. Нет, это было совсем другое, "взрослое" и холодное игнорирование от герцогини, чье сердце ранили больно и несправедливо. И резала душу мага такая отстраненность с особенной жестокостью. Дни шли, но ни наставник, ни ученица не спешили делать шаг навстречу друг другу. Они разговаривали, но только на общие темы. Были в одном помещении, но никогда — наедине. Неловкая скованность в их отношениях давила всё сильнее. "Два гордых испуганных упрямца", — в сердцах сказала как-то Бель мужьям. И как же она была права. Когда молчание стало совсем невыносимым, Шон впервые сделал первый шаг. Он прилетел к ученице внезапно, посреди ночи, закинув только мысленное короткое предупреждение. Последние недели она, пользуясь недавно освоенным умением открывать порталы, ночевала в доме, который они когда-то давно построили в герцогстве Дейл. Шон понимал, почему её так тянет туда. Он и сам ощущал странное тепло и спокойствие в деревянной избе, которая появилась из, казалось бы, довольно дурной абстрактной идеи о чём-то своём, родном. Тим встретила его молчанием. Шон был собран и одет в привычную мантию, он ещё не ложился, а вот девушка куталась в одеяло. Каштановые волосы струились по плечам и спадали вниз до талии, глаза блестели в полумраке. Шон нервно сглотнул, увидев, что она одета только в коротенькие пижамные бриджи и тунику на лямках. Он пожалел, что не дождался утра. Но правда была в том, что утром маг бы нашёл повод отложить разговор ещё на неделю, а душа чувствовала, что тянуть дальше будет не просто безрассудно и глупо, а гораздо хуже — это будет бессердечно жестоко. — Нам надо поговорить, Дракошка, — Шон прочистил горло. И замолчал. — Надо, — она подвинулась, уступая кусочек пространства на широкой кровати. Маг приземлился на самый край. — Говори. И тоже больше не произнесла ни звука. Не понятно, чего было больше в ночной тишине: страха? Предвкушения? Напряжения? Они смотрели друг на друга широко распахнутыми глазами. Дракон и драконица, наставник и ученица, герцог и герцогиня. Молчание затягивалось, воздух ощутимо потяжелел. Тим судорожно передёрнула плечами. "Я могу просто поцеловать его прямо сейчас", — мелькнула ясная шальная мысль в её голове, — "и будь что будет". — Можешь, — Шон светло улыбнулся и впервые не отвёл глаз, подслушав такое в разуме ученицы. — но мы не можем просто начать целоваться, сначала надо поговорить. — Да, нам надо поговорить и... подожди. То есть, ты имеешь в виду, сначала поговорить, а потом? — он был почти готов рассмеяться от надежды, мелькнувшей в глазах напротив. — Потом можно начать целоваться? — Ты невыносимый кошковоробей драконьей породы, — маг мотнул вихрастой головой. — Вроде взрослая, а всё равно девчонка... Он не успел договорить. Сперва у Шона перехватило дыхание от того, как маленькие женские ладони осторожно, будто на пробу, легли на широкий ворот его мантии. А потом эти же тонкие изящные пальцы с неожиданной силой и совсем без прежней робости обхватили чёрную ткань и притянули Шона к губам северной герцогини. Это было, как взрыв звезды. Однажды тер Дейл прочитал занимательную теорию о том, что весь мир появился после огромного взрыва. Он не был уверен насчёт мира, но сейчас, в этот момент, его разум будто оглушило и всё вдруг необратимо изменилось... А потом пространства для неуместных сейчас рассуждений в голове не осталось, их просто вытеснило оттуда ощущением горячего дыхания, опаляющего его лицо, и гладкой кожи щёк под руками. А он ведь пришёл серьезно поговорить. Но даже мысль о том, чтобы оттолкнуть Тим, сейчас казалась кощунственной, невыносимой. В первые секунды это она его целовала, пока он сидел, как истукан, и столько в её прикосновениях было отчаянной, даже агрессивной страсти. Девушка будто долго копила в себе эти чувства, чтобы в один момент выплеснуть их неудержимой горной рекой на мага. Хотя, почему "будто"? Так всё и было, а он, дурак, мучил её всё это время... Поцелуй Тимиредис был смазанным, но Шон не смог сдержать тихого низкого стона и сдался почти мгновенно. Теперь он её целовал: пальцы запутались в мягких длинных волосах на затылке, притягивая ближе, теснее, так, чтобы отстраниться было невозможно. У губ Тим был горьковатый привкус тайры, но Шон не пробовал ничего слаще. Спроси его сейчас, он бы уверенно ответил, что ему не нужны ни вода, ни воздух, а чтобы жить достаточно только пить её дыхание. Дракон внутри издал утробный рык, исполненный ликования и наслаждения, и на краю сознания маг услышал, как ему вторит другой, похожий на переливчатую песню, такой же радостный звук — драконице Тим происходящее тоже невероятно нравилось. Девушка оторвалась от губ Шона только на секунду, чтобы окинуть тёмным взглядом его ошарашенное лицо, а затем снова в каком-то полубезумном порыве начала касаться губами без разбора то скул, то носа, то подбородка. Тер Дейл соврал бы, если бы сказал, что он против, но такая напористость была совсем не тем, чего он ожидал от Тим. Маг сунулся к ней в голову, и его самого едва не снесло волной страсти, нежности и какого-то особенно трепетного обожания. В его собственном разуме тут же образовалась плотная завеса алого тумана, мешающего связать хоть два слова. "Дракошка выросла", — прохрипел Мрак-ворон. "Вижу... Я вижу", — задыхаясь, мысленно ответил Шон, прежде, чем окончательно потерять способность здраво думать. Как раз в этот момент Тим потянула его на себя, заставляя лечь сверху, на что Шон поддался так легко, будто они и правда были двумя частями одного целого. Её руки нетерпеливо занырнули под ткань мантии, вызывая дрожь от быстрого движения прохладных пальцев вдоль рёбер. Маг перехватил девушку под бёдра. И это было лучше, гораздо лучше любого сна, потому что она была настоящей, осязаемой и мягкой под ним. И всё было так волшебно, что Шон отказывался закрывать глаза до самого момента, когда наслаждение достигло наивысшей точки. Они с Тимиредис всегда были частями одного целого, это правда. Но только сейчас он по-настоящему понял, что это значит. *** Когда мутная пелена страсти немного спала, а прекрасное наваждение отступило, на мага накатила тяжелая волна осознания. Глупо было рассуждать, кто кого соблазнил, но всё выглядело так, будто попытка сделать ситуацию хоть немного яснее только усложнила всё ещё больше. — Это неправильно, — хрипло прошептал Шон, не зная, куда деть руки. Тим приподнялась на локтях, её волосы защекотали его плечо. — Всё правильно, — мягко, но непреклонно возразила она. — Если ты убежишь, клянусь, я отращу клюв и дам тебе по темечку, даром, что я не Мрак! Ворон внутри Шона захихикал. Он явно пребывал в эйфории и идею одобрял. — Нет, это всё равно как-то... — Маг запустил растопыренные пальцы в свои влажные волосы, которые и без того были в полном беспорядке. Он не отводил от Тим глаза — играть в приличия стоило раньше — но не касался девушки, хотя она жалась к его плечу. — Мы должны были поговорить. Я должен был, как порядочный герцог, признаться тебе в чувствах, а потом, я не знаю, наверное, ухаживать за тобой...? Как нормальный мужчина бы и сделал. От внимательного задумчивого взгляда Тимиредис по спине пробежала дрожь. Шон уже мысленно успел себя проклясть — мало того, что сделал всё неправильно, так ещё и сказал полную чушь. Но затем девушка нежно потерлась носом о его щёку и оставила на ней легкий поцелуй. Так, будто ей доставляло ужасно сильное удовольствие то, что теперь она имела на это право. От сжавшегося сердца сразу немного отлегло. — Ты прав, нормальный бы так и сделал, — Тим улыбнулась. — Но "нормальный" — это последнее определение для гениального герцога Шона тер Дейла. Последнее определение для нас обоих. И, покуда тебе досталась ненормальная я, всё в порядке. Всё так, как и должно быть, — Шон замер, переваривая её серьезные и мудрые слова, а она, пользуясь моментом, взяла его ладонь, стала рассеяно перебирать пальцы. — А что до чувств... Ты знал, что я люблю тебя. Ты ведь ещё несколько лет назад подсмотрел это в моей голове. А я, наверное, нутром всегда знала, что ты тоже любишь меня. Отрицала это разумом, а иногда даже убеждала своё сердце, что я тебе безразлична. Но тогда на балу... — Ох, этот бал! — Маг отбросил сомнения и переплел их пальцы в крепкий замок. — Я столько лет хотел танцевать с тобой на каждом балу и каждый раз себе запрещал даже шаг сделать, потому что ты бы всё поняла сразу. И в итоге из нас двоих именно тебе и хватило смелости пригласить меня, Дракошка. — Почему же ты так долго сдерживался? — Не понимал своих чувств. У меня раньше никогда не было ничего, что я испытываю к тебе, — просто ответил Шон. — А когда понял, не захотел доставлять тебе проблем. Брови Тим выгнулись домиком, а мага обдало волной возмущения. Она вдруг приподнялась и быстрым движением оседлала его бёдра. Расставила руки по бокам от головы Шона, будто беря его в ловушку. Он сперва даже растерялся, но против совсем не был, тем более, что покрасневшее лицо девушки выдавало, сколько смелости ей потребовалось на такие решительные действия. Но она всё равно это сделала. — Ты не проблема, — твёрдо заявила Тимиредис. — Ты — мой наставник, мой лучший друг. Моя любовь и судьба. "Наша добыча", — согласно рыкнула её драконица. — Да-а, и досталась же тебе такая дурная на всю голову судьба, — Шон поднял руку, нежным мимолётным жестом пригладил локоны на затылке. Притянул ближе к себе такое родное и красивое лицо. Тим нахмурилась, явно собираясь возразить, но он опередил, — Я люблю тебя. Она сказала, что и так это знает. И всё же маг ощутил, как сердце его возлюбленной пропустило удар, как у неё перехватило дыхание, а пальцы едва заметно дрогнули. — И что, мы теперь поженимся? — Растерянно и слегка невпопад ляпнула Тим. Он рассмеялся: — А ты хочешь? Она примолкла, явно не зная, что ответить. Даже не заглядывая в мысли девушки, Шон мог увидеть, как напряжённо работает механизм в её голове, не в силах подобрать ни "да", ни однозначное "нет". — Поженимся, когда захочешь, — он поспешил успокоить. — Всё равно я теперь от тебя никуда не денусь, грозная северная драконица. Как ни прогоняй. — Ещё чего! — Тим тут же весело фыркнула, притягивая Шона к себе для нового поцелуя. — Я так долго тебя ждала, что это ты теперь от меня не отделаешься. Всё! Мой! Не отпущу! "Не отпускай", — нежно подумал Шон, отвечая на поцелуй и снова ощущая накрывающую волну страсти. Он совсем не против быть судьбой Тимиредис. Самой интересной, прекрасной, смешной и восхитительной девушки на Гелиане, которая понимает его с полуслова и дополнят так, будто они — две половинки одного яблока. О большем он и мечтать не мог.