Я здесь, всегда с тобой

Контрольные прокаты уже завтра. Настя просыпается в 6 утра с осознанием, что настолько плохо она не чувствовала себя, кажется, никогда в жизни. Ей пришлось моментально вскочить с кровати, чтобы не усугубить тошноту, которая с невероятной скоростью подкатывала к горлу. Девушка добрела до ванной, опираясь обо все стены, потому что перед глазами плавали какие-то непонятные чёрные пятна, и заглянула в зеркало. На Настю смотрела совершенно неизвестная ей дамочка с огромными синяками под глазами, с бледной-бледной кожей и острыми скулами, которых у Мишиной, чёрт возьми, ну никогда не было. Она же Стич, а у Стича щёчки пухленькие, а тут… - Чёрт, надо позвонить Саше… Да, точно, Саше, я сама, кажется, не доеду сегодня до арены… - Настя отправилась обратно в спальню, где дрожащими то ли от холода, то ли от волнения руками взяла с тумбочки телефон. Саша мирно посапывал в своей кроватке, когда раздался звонок телефона. Он даже толком не разобрался, кто же хочет услышать его прекрасный голос в такую рань, но тихое прерывистое Настино "Саш, помоги" заставило парня моментально вскочить с кровати. - Что случилось? - Прости, пожалуйста, что разбудила, но я, кажется, сама на тренировку приехать не смогу, - голос в трубке помолчал несколько секунд, как будто представлял возможную реакцию, и продолжил, - может быть, ты сможешь меня забрать? - Господи, да, конечно смогу, зачем же так пугать. Я уже такого себе напридумывал, - Галлямов облегчённо опустился обратно на кровать, хотя предчувствие всё равно было какое-то нехорошее. - Спасибо, тогда жду тебя через сорок минут, до встречи! Настя положила трубку, а Саша стал судорожно собираться. Какие, блин, сорок минут, он в это время обычно только завтракает, но ради помощи девушке он готов был сделать всё, что той угодно. И всё-таки, что же с ней случилось… Она никогда раньше не просила довезти её ДО тренировки, всегда сама ездила. Что-то тут было явно не так. Тренировка проходила в штатном режиме, ребята идеально откатали обе программы и, по словам Тамары Николаевны, были на все 120 процентов готовы к завтрашним прокатам. Даже несмотря на Настину вялость. Даже несмотря на её отстранённое поведение. Раз тренер сказал, что готовы, значит всё отлично. - Оставляйте коньки в раздевалке и в медицинский кабинет, у вас контрольное взвешивание, буду ждать вас там. – Москвина сурово взглянула на своих спортсменов и удалилась. Настя остановилась как вкопанная и так и осталась стоять, согнувшись и держа в руке чехол для одного из коньков. Теперь она точно не отвертится. - Настён, ты чего замерла? – Саша выдернул девушку из раздумий, - Давай скорее собирайся, я не очень хочу торчать тут лишний час. - Саш, я боюсь… - Мишина вернулась к своему занятию и уже надевала кофту, - Мне кажется, что Тамара Николаевна меня убьёт сейчас. - Да Господи, всё будет хорошо! Пойдём скорее. – Галлямов аккуратно подтолкнул партнёршу к выходу со льда. До раздевалок и, в последствие, до кабинета шли молча. Настя в голове прокручивала все десятки миллионов возможных исходов и боялась буквально каждого. Ни один хорошо не закончился. Вот эта дверь. Вот сидит Москвина и врач. И эти весы, которых она раньше никогда не боялась, а сейчас они казались самым страшным наказанием. - Так, давайте шустрее. Саша первый, - парень проследовал указаниям и через минуты был отпущен с миром, всё у него было стабильно, - Настя, прошу. Мир для девушки остановился. Ей казалось, что прошла целая вечность, пока она шла до этих несчастных весов. Саша видел, как его хрупкая Настюша переживает как будто даже сильнее, чем перед самыми важными прокатами в их жизни. Боже, да она так не тряслась даже перед Олимпиадой и Чемпионатом мира. Мишиной стоило невероятных усилий не выругаться матом. На весы она, к сожалению, встала. И увидела там чёткие 35 кг. Тридцать пять. Чертовски мало, слишком мало при её росте, как Саша до сих пор с ней катается… - Настя! Это что?! – Тамара Николаевна подкралась незаметно, после её возгласа рядом оказался и Галлямов. Девушка стояла с закрытыми глазами и сжатыми в кулачки ладошками. Сейчас её убьют, - Настя, каким образом? Тридцать пять килограммов! Настя! Так ладно, спрашивать, как это случилось, я не буду, но чтоб после прокатов восстановила нормальный вес! Саша, следишь за ней! Боже, ну что за беспредел! – Москвина закатила глаза и вышла из кабинета. - Настюш, пойдём домой, - Саша подал руку девушке, чтобы она могла на него опереться. Её всё ещё трясло. - Я правда… правда не знаю, почему так получилось… - глаза фигуристки наполнились слезами, и её партнёру показалось, что она сейчас упадёт в обморок. - Так, тише, всё хорошо. Если хочешь, можем поехать ко мне, переночуешь у меня, а завтра вместе поедем, м? Сможем поговорить обо всём, если ты захочешь… Вот она – спасительная соломинка. - Конечно хочу! – кажется это прозвучало так, будто Настя ждала этого предложения всю жизнь, Саша даже на мгновение приподнял брови от удивления, но быстро взял себя в руки. - Тогда я жду тебя на выходе. Настя в один миг забыла обо всех своих проблемах и представила, как было бы здорово проводить с Галлямовым каждый вечер… Стоп, стоп, стоп, он ведь просто хороший друг, ну, никто ведь не запрещает коротать вечера с друзьями. - Может вина? - Саш, ты чего, с ума сошёл? У нас завтра старт сезона, какое вино? – Настя залилась смехом и упала на диван в гостиной Галлямова. Она бывала тут уже десятки раз, но почему-то сегодня эта комната ощущалась как-то по-другому. - Ладно, моё дело предложить, - он одарил девушку своей обворожительной улыбкой, - тогда завари чай. Тебе твой любимый – с чебрецом? Боже, он даже помнит, какой у неё любимый чай. - Если есть, то давай. Через десять минут появился Саша, поставил на столик перед диваном две чашки чая и уселся рядом с девушкой. Понятное дело, что никаких конфет и печенья не было и в помине, в конце концов, время было уже позднее. - Ну что, чего интересного ты мне расскажешь? – парень повернулся к Насте так, чтобы она целиком попадала в его поле зрения. - Не знаю, - она инстинктивно стала теребить красиво накрашенные ногти – синие с блёстками, под цвет их костюмов для программ, - просто в последнее время я как-то странно себя чувствую, не могу описать, что конкретно меня беспокоит, но есть какая-то общая тревожность, что ли. "Настя, блин, ну вот кого ты сейчас обмануть пытаешься? Снова себя?" - пронеслось в головн девушки. - Знаешь, я это заметил, - Саша слегка ухмыльнулся и, взяв чашку, сделал глоток манящего ароматом чая, - попробуй, очень вкусный. В тебе трудно не заметить перемены, ты ведь всегда такая собранная, такая ответственная, жизнерадостная, а сейчас в тебе сочетаются все ровно противоположные качества. Что-то определённо не так, и ты прекрасно знаешь, что конкретно, просто не хочешь говорить. Потому что единственное, что в тебе остаётся непоколебимым всегда – это твоё желание со всем справляться самой, нельзя так, Настенька. Люди ведь о тебе беспокоятся, я о тебе беспокоюсь и очень сильно. Я просто не понимаю, сколько сил прикладывать к нашим элементам, я жутко боюсь сделать тебе больно, потому что не смогу рассчитать силу выброса. За месяц я менял тактику раза четыре, если не больше. Настя слушала всю эту тираду, уткнувшись глазами куда-то в белый ковёр. Конечно, Галлямов знает её как облупленную и некоторые вещи подмечает лучше самой девушки. - Саш, мне кажется, что со мной скоро случится что-то плохое. – Девушка уставилась на партнёра своими большими глазами, которые постепенно наполнялись слезами. Бам. Саша почувствовал себя как боксёр, стоящий на ринге, которому со всей силы прилетело по уху от соперника. Так его ещё никто не огорошивал. - Эй, Настюш, с чего такие мысли? – ему стоило огромных усилий собраться и выдать хоть какую-то реплику. - Не знаю, просто вот так, мне просто почему-то очень страшно, - эти предательские слёзы всё-таки потекли по её щекам, - обещай, что ты всегда будешь со мной кататься, скажи, что так будет всегда. - Я обещаю, я всегда буду с тобой, - такую смену темы он не понял, но всё равно притянул девушку к себе и обнял, по-дружески, конечно. Она, в свою очередь, уткнулась в его плечо и, спустя минут пятнадцать тихих всхлипываний, уснула. Тогда Саша очень осторожно, чтобы не разбудить спящую красавицу, перенёс её в свою комнату, где уложил на кровать и накрыл одеялом, а сам отправился разбирать диван в гостиной. Утро выдалось очень беспокойным. Галлямов застал Настю, сидящей на кровати и смотрящей в одну непонятную точку. Ему потребовалась минута, чтобы растормошить её и отправить в ванную умываться. Он видел, как она еле шла до места назначения, и списать на то, что сейчас было раннее утро, это было точно нельзя. Мишина отказалась от завтрака, чем ещё больше поразила Сашу, но спорить у них времени особо не было – ребята быстро собрали костюмы, коньки и другие необходимые вещи и выдвинулись на долгожданные контрольные прокаты. Тамара Николаевна уже ждала их и была слегка удивлена тому, что её воспитанники приехали даже раньше, чем было назначено. Явно привычка Насти. - Вы выступаете третьими из пяти, так что можете особо не торопиться, будет время даже размяться. Саша и Настя что-то промычали в ответ и побрели в раздевалки, оставив тренера смотреть им в след. - Как думаешь, она что-нибудь заподозрила? – спросил Галлямов, когда они отошли уже на достаточно приличное расстояние. - Конечно, на прошлые контрольные прокаты я приехала на полчаса раньше тебя, - Мишина попыталась выдавить из себя что-то похожее на улыбку, но у неё это фактически не получилось. Переодеться в костюм для короткой программы было, в целом, не так сложно, а вот шнуровка коньков дрожащими руками стала для Насти какой-то непосильной задачей. По ощущениям, она сидела уже минут тридцать, хотя на деле прошло только пять, и тупо смотрела на развязанные шнурки, поэтому пришлось позвать на помощь Сашу. Ещё никогда девушка не чувствовала себя настолько беспомощной, но выбора не было. Галлямов, конечно, не ну шутку испугался уже в миллиардный раз за этот месяц, но сделал всё, что попросила девушка. - Настюш, всё обязательно будет хорошо. - Да, надеюсь, - фигуристы взяли какое-то минимальное количество вещей, которое могло им пригодиться во время ожидания своего проката, и направились в сторону ледовой арены. До своего проката они успели прогнать несколько поддержек и выброс, всё было вроде бы идеально, но Саша чувствовал, что Настя вся какая-то напряжённая, слишком напряжённая. Он опять себе подметил, что раньше такого не было. Ребята смотрели короткие программы других пар, стараясь понять сильные стороны конкурентов, но почему-то таких обнаружено не было. Перед выходом на лёд Саша крепко-крепко обнял партнёршу и почувствовал, как она немного успокоилась, прижавшись к его груди. - Давайте, золотые мои, ни пуха! - Тамара Николаевна по очереди обняла каждого. - Помни, что сегодня у нас не прокат жизни. - Да да, конечно, стараться не буду, - Настя хихикнула и даже не заметила, как они оказались на середине ледового поля, стоя в начальной позе для их программы. Начиналось всё отлично, просто ну вот предельно замечательно, пока не дошли до первого заявленного элемента - выброса, причём Настиного коронного. Голову девушки пронзила резкая боль и перед глазами всё поплыло, но она поняла, что до Саши это, конечно, не дошло, потому что её тело всё ещё продолжало находиться в сосредоточенном и готовом к прыжку состоянии. Галлямов сделал то, что и должен был по замыслу выступления. Только вот Насте это не удалось. Она ничего бы не вспомнила уже с момента, как партнёр держал её за талию, поэтому выброс, конечно, получился, но только если воспринимать его не как элемент в фигурном катании, а в самом прямом значении этого слова. В тот момент Саша забыл, как вообще надо дышать. Он не слышал, как замолчали трибуны, как остановилась музыка и как вскрикнула Тамара Николаевна. Перед собой он видел только Настю и не замечал больше ничего вокруг. Момент, где девушка со всей силы, которую Галлямов вложил в выброс, ударяется головой об лёд, хотелось просто уничтожить из недр его памяти. Он очень медленно, просто максимально медленно подъехал к Насте и рухнул рядом на колени. Саше показалось, что она не дышит.