Рождественские шалости

Зима запорошила белоснежной шапкой все дома в округе горнолыжного курортного городка. Снег не переставал идти уже вторые сутки, и люди чувствовали, что это хорошее знамение — Рождество и Новый год пройдут отлично. В это же верила и я, выходя из отеля, направляясь в главное здание городка, где находилась моя работа. Мы приехали с компанией сокурсников отпраздновать зимние праздники в самом настоящем сказочном местечке — СтарХилл, горнолыжном раю для людей со всей Южной Кореи. И чтобы совместить приятное с полезным, устроилась на простую работу — аниматором в детский центр, чтобы по окончании каникул не обнаружить себя на улице, просящую милостыню. — Прошу прощения, — я обогнула семейную пару с огромный кипой горнолыжной экипировки, чуть ли не снося их с ног. Они что-то прокричали мне в след, но у меня не было времени на препирательства. Я и так прилично опаздывала. Наконец впереди замаячили мириады огоньков, которыми ярко светилось нужное мне здание. Там громко играла рождественская музыка и стояли дети, напевающие хоралы. Я улыбнулась им, желая хорошего сочельника, быстро пробираясь сквозь толпу зевак у входа, попутно стягивая с себя куртку, перчатки и шапку. Времени переодеться было безумно мало. — Так-так-так, — Хван Хёнджин стоял, вальяжно облокотившись о косяк двери, мешая войти в раздевалку. — Опоздала на двадцать две минуты, так еще и не здороваешься. — Я бы и полностью игнорировала твое существование, но, к сожалению, не могу. Мы вынуждены работать вместе, — вздохнула, все же приветственно обнимая парня. Он, получив желаемое, пропустил внутрь, ухмыляясь самодовольно, как кот стащивший сосиску со стола. — Кому ты врешь? — усмехнулся, зачесывая длинные пряди назад со лба. Его красивые светлые волосы порядком отросли, и он каждый раз говорил о том, что следовало бы подстричься, но не делал этого. Я не ответила, закрывая дверь раздевалки, выталкивая коллегу в коридор. Он уже был в рабочем костюме, и я никак не хотела признаваться себе в том, что ему безумно шел этот нелепый красно-белый прикид. Чего греха таить, Хван мог надеть хоть мусорный пакет и все равно выглядеть, как модель, сошедшая с подиума показа Версаче. Быстро скинув с себя обычную одежду, я нацепила дурацкий зеленый костюм эльфа, помощника Санта Клауса. Конечно, я могла бы сэкономить время, придя прямо в нем, но слишком короткая юбка и шумные звенящие колокольчики на подоле раздражали и заставляли бы меня чувствовать себя слишком глупо. Хотя в атмосфере праздника я как раз была бы кстати в своем костюмчике эльфа. Оглядев себя еще в раз в зеркало, я с тяжелым вздохом попыталась оттянуть и без того короткую юбку пониже, но она, звякнув колокольчиками, снова устремилась вверх, грозясь показать всему городку все то, что не должно быть на виду. — Как раз для детишек, — съехидничала я, показывая язык своему отражению. — Думал, уже не дождусь, — Хёнджин узнал о моем приближении задолго до того, как я оказалась рядом. Все дело в звенящем костюме, конечно же. — Ну, как тебе твой новый… Хван, до этого сидевший за столом, разбирая письма детишек с пожеланиями подарков, оторвался от своего занятия, застыв на месте, разглядывая меня. Его нижняя челюсть упала, еще немного и потекла бы слюна. В глазах зажглись огни, предвещая мне только беду. — …костюм? — мой коллега облизнул свои пухлые губы, все не сводя хищных глаз цвета темного дерева с моей одежды. А все дело в том, что обычно я была миссис Клаус, но этот персонаж не пользовался популярность среди детишек, так как у них уже был сам Санта. И наш главный вчера торжественно вручил мне наряд подмастерья Клауса, но в нем была небольшая проблема: — Он же жутко короткий. В нем до меня дети ходили? Или реальные гномы?! — возмущалась я, прикрывая руками ноги. Я опустила взгляд вниз, сосредоточившись на спасении от позора, не обратив внимания на то, что за мной все это время невероятно внимательно наблюдали, пожирая глазами каждое движение. — Стой, — юноша перехватил мое запястье, не давая оттянуть юбку вниз. — Что? — я вырвала руку, непонимающе оглядывая его. — Ничего. Работать пора, — он вздохнул, убирая волосы под красно-белый колпак, отороченный искусственным мехом. — Мы итак поздно начинаем. Дети ждут. Взяв мешок с подарками, Хёнджин вышел за занавес, здороваясь с детьми, изображая старческий голос. Я усмехнулась этому и вышла следом. За час работы мы успели осчастливить подарками около тридцати детей. Они пели песенки, рассказывали стишки и сидели на коленях Санты-Хёнджина. Их довольные родители делали с нами фотографии, и каждый раз мне приходилось руками оттягивать полы юбки так, чтобы потом мамочки не жаловались начальству, что я выгляжу больше как героиня порно-фильма. — Кхм, Лея, — в какой-то момент позвал меня Хван. Я отвлеклась от упаковки куклы Барби и повернулась к коллеге, но он тут же развернул меня обратно, прижимаясь сзади. Я ощутила его дыхание на своей шее и замерла над упаковочной бумагой, не зная как реагировать. — Ты чего? — я неловко кашлянула. Хорошо, что мама с дочкой отвлеклись на фотосъемку с новогодними декорациями. — У тебя юбка задралась, — горячо прошептал он мне на ухо, заставляя сжаться, пуская мурашки по всему телу. Его длинные пальцы подцепили ткань, возвращая её на место. Оставив невесомое касание губами на моем ухе, он наконец отодвинулся. — Какого? — только и смогла вымолвить я, оборачиваясь к Хёнджину, который уже во всю общался с подошедшим ребенком. Вернувшись к упаковке подарков, я не сразу услышала, как меня позвали. — А? — Мой верный эльф, подойди сюда, пожалуйста, — голосом Санты подозвал меня Хван. Скрипя зубами я выполнила это поручение, стараясь отыгрывать роль эльфа, а не раздраженной девушки. Уж очень мне не нравилось сегодня во всем потакать парню, он меня дико раздражал. Особенно недавней выходкой. — Да, Санта? — я улыбнулась, помахав рукой заплаканному мальчику с его мамой. Малыш жался к женщине, боясь подойти ближе к нам. — Малыш очень боится, может, мой милый подручный эльф поможет? — почти нараспев произнес Хёнджин. Я кивнула, приближаясь к мальчику, но он лишь сильнее заплакал, прижимаясь к своей маме, не желая даже отпускать её пальто. — Малыш, ты чего? — я присела на корточки рядом с ребенком, улыбаясь и протягивая ему руку с конфетой. Мы всегда держали в карманах всякие леденцы и шоколадки на случай таких вот истерик. — Дживон, милый, не бойся, — попыталась вмешаться и его мама, но все было бесполезно, мальчик лишь сильнее плакал, стискивая в крошечных кулачках ткань одежды. — Никак, дорогая. Наверное, мы пойдем. Я заберу подарок сама чуть позже. — Ну что вы, я кажется знаю, как помочь малышу перестать бояться, — наконец заговорил Санта-Хван, раздражая меня одним своим голосом. Я закатила глаза. — Как? — в унисон спросили мы с мамой Дживона. — Малыш Джи, ты боишься сесть к Санте на коленки? Так давай наша милая помощница-эльф покажет тебе, что в этом нет ничего страшного! — парень встал с большого кресла мистера Клауса и раскинул руки в стороны. — Что думаешь, дружок? Малыш, недолго думая, одобрительно кивнул, а это значило, что теперь была моя очередь отыгрывать роль, и мне очень не нравилась перспектива садиться на колени к Хёнджину. Поэтому я замерла как вкопанная, сверля взглядом довольное лицо юноши, который уже вернулся на свое место, приглашающие похлопывая по своим бедрам. В этой ситуации довольными остались бы все. Кроме меня. — Милый эльф, ну же, — Хван расплылся в ехидной и хищной ухмылке, в глазах плясали самые настоящие черти. Ну я ему устрою, когда смена закончится. — Уже иду, Санта, — я выдавила из себя улыбку, которая значила — тебе конец, Хван Хёнджин. Медленно я подошла к парню, брезгливо оглядывая его и превозмогая раздражение и неловкость, аккуратно села на самый край его коленей. — Нет, так не пойдет. Садись, как положено, — специально громко сказал он. Мама с сыном посмотрели на нас, внимательно следя за каждым нашим действием. Я сжала челюсть и, придерживая юбку, села полностью на колени парня, обхватывая его шею руками, чтобы не соскользнуть. Как же хотелось провалиться сквозь землю в этот момент. Наверное, со стороны я выглядела максимально глупо и нелепо. — Какой послушный у меня эльф, — горячо прошептал мне на ухо Хван, своими руками скользя по задней части моего костюма. Специально так, чтобы никто не видел. Я дернулась, но он сильно сжал мою ляжку, предупреждая, чтобы я сидела тихо и без выходок. — Вот видишь, малыш, ничего страшного, — я попытала встать, как только сказала это, но Хёнджин был бы не собой, если бы отпустил меня так просто. — Что не так? — прошептала я сквозь зубы. — А как же стишок, чтобы получить подарок? У нас тут поблажек нет даже для сотрудников! — сказал он, а затем чуть тише уже мне на ухо: — Тем более у меня для тебя припрятан особенный подарок. — Конечно, Санта, — я бросила на него испепеляющий взгляд и принялась вспоминать любой детский стишок, который знала. Прочистив горло, я начала вслух проговаривать наверное, единственное стихотворение, что было в памяти сейчас: — Сначала до танцев мне не было дела:
 мое обожанье достигло предела! Я начала очень неловко и тихо, но с каждой строчкой приобретала уверенность, хотя было тяжело вспоминать слова произведения, когда горячие пальцы Хвана медленно скользили по гольфам прямо под юбку, заставляя меня краснеть, как рак. — Учитель… Я жесты его повторяла. 
И снова, и снова кружилась вдоль зала, — уже более уверенно закончила я первое четверостишье, тут же начиная следующее. — Я волосы утром крутила в спирали,
 и красилась так, что родные вздыхали… — Какая молодец, — сказал Хёнджин, цепляя пальцами край зеленого чулка и стягивая его вниз, поглаживая оголившийся участок кожи. Я не знала, что он делал, но видимо это было чтобы смутить меня и не дать закончить стишок. Мне не хотелось так просто сдаваться, поэтому я тяжело сглотнула и произнесла последние строчки быстро и четко: — И вот белой ночью наш бал выпускной — и вальс… и учитель танцует со мной! — я с вызовом заглянула в глаза Хвана, сильнее сжимая руки на его шее. Его это только раззадорило, и он незаметно для всех шлепнул меня по бедру, я ойкнула, но завершила стишок: — Забыть ли минуты волшебные эти?
 И танцы с тех пор — лучший праздник на свете! — Ну до чего же молодец, Лея! — он высунул руки из-под моей юбки, хлопая в ладоши, мама мальчика сделала тоже самое, улыбаясь. Но Дживона видимо наше представление не впечатлило, и он сорвался с места, убегая прочь от своей мамы. Женщина тяжело вздохнула, и извинившись перед нами, поспешила за сыном пока он не пропал из виду совсем. Я же уверенная, что на этом клоунада кончилась и можно идти дальше заниматься подарками, встала, но у Санты были другие планы. — Упс, не получилось, — наигранно грустно сказал мистер Клаус, выпячивая нижнюю губу. — Что будем делать дальше? Смена подходит к концу. — В номер, спать… — и снова мне не дали встать, удерживая за талию. Я с гневом в глазах посмотрела на коллегу, задавая немой вопрос. — Я тут подумал, стишок-то ты рассказала, но по правилам, чтобы получить подарок, нужно рассказать стишок про зиму или праздники, — Хёнджин улыбнулся самой невинной улыбкой, обнимая меня за трос, прижимаясь, как котенок, и зарываясь носом в волосы. — Тц, Хван, не неси чушь. Я-то не за подарок, а чтобы мальчика успокоить, — я отстранилась от его касаний максимально, насколько позволяло положение. — И что? — он посмеялся, предпринимая еще одну попытку поцеловать меня в щеку, — Хорошо, малыш, не хочешь стишок про праздники, ладно. Тогда получай свой подарок для плохих девочек. — Какой? — я дернулась, когда его руки наглым образом проникли под подол короткого платья. Не двигаясь и, кажется, даже не дыша, я ждала его следующих действий. Любопытство было сильнее раздражения и злости. — Хёнджин, ч-что ты?.. — Тш-ш, красивая, ты же не хочешь привлечь внимание всего здания? — только теперь я поняла, как мы выглядели со стороны. Я сидела в нелепом коротком костюме эльфа на коленях Санты. Хотя уже давно вышла из возраста, в котором рассказывали стихотворения за подарки. Да и подарок был очень необычный и своеобразный… Я задрожала сильнее, когда Хван наглым образом преодолел рукой препятствие в виде ткани моего белья и провел теплыми пальцами по складкам. Ток пронзил все тело, от этих ощущений я сжалась, прикрывая глаза и смущаясь все сильнее с каждой секундой. Но при этом терпеливо сидела и ждала следующего шага парня. — Какого черта ты творишь? — прохрипела я, ощущая, как что-то небольшое коснулось клитора и заскользило вниз. Это были точно не пальцы. — Награждаю непослушную девочку, — Хван лизнул мочку моего уха, этим действием заставляя отвлечься, чтобы я наконец раздвинула ноги и дала ему возможность сделать задуманное ужасное действие. — Какого… — я прогнулась в пояснице, инстинктивно протягивая руки назад, сжимая в пальцах волосы Хёнджина. Неожиданный прилив удовольствия прошелся по телу, потому что парень резко вставил в меня что-то. И судя по ощущениям, это был небольшой вибратор. — Нравится? — длинноволосый пару раз подергал его, убеждаясь, что вставил все правильно, и с довольным видом вернул нижнее белье на место, поправляя на мне юбку и ставя на ноги. Хорошо, что он продолжал удерживать меня за плечи, потому что иначе я бы упала на колени из-за необычного ощущения наполненности. — Я… я сейчас же пойду в туалет и вытащу это, — пролепетала я, скрещивая ноги, сжимая в руках подол платья. — Нет, я так не думаю, — он сложил руки на груди, деловито оглядывая меня. — Если ты нарушишь мои правила, то будешь наказана Сантой вдвое больше, Лея. — Какие еще правила? — злобно произнесла я, слегка толкая парня в грудь. Он легко перехватил мои ладони, прижимая к своему торсу, шепча прямо в губы: — Правило первое, мышонок: не пытайся вытащить этот вибратор из своей сладкой киски, — видя, что я пытаюсь его перебить и поспорить, он сказал: — я все равно тебе не дам этого сделать. Будто подтверждая свои слова, он потянулся в карман штанов и достал оттуда телефон, нажимая там что-то. В следующую секунду вибрация пронзила меня изнутри, заставляя упасть прямо в руки Хёнджина. — Аргхм, м-м-м, — я протянула руки вниз, но Хван удержал мои запястья одной своей рукой. — Нет, малыш, — посмеялся он над мой беспомощностью. — Обещаю, что выключу, если согласишься дослушать остальные два правила. Вибрация все не прекращалась, заставляя меня скулить от разливающегося по венам удовольствия. Собственное тело подводило меня, потому что я совершенно не хотела растечься лужей в его руках прямо посреди магазина. — Х-хорошо, — согласилась я, отчаянно цепляясь руками за его костюм. — Говори давай и выключи уже, я больше не могу. — Не можешь больше? — усмехнулся он. — Но ведь я установил его на самый минимум, а как же ты будешь дальше, малыш? — О чем ты? — я побледнела от сказанной им фразы, как раз в этот момент он наконец сжалился надо мной, выключая устройство. Выдохнув, я расслабилась. — Правило второе, котенок: ты заканчиваешь свою работу, упаковываешь подарочки для детишек и выдерживаешь все пять уровней работы этого вибратора внутри тебя. И да, забыл упомянуть, сейчас как раз все работники будут собираться уходить и будут проходить мимо нашей лавки. Постарайся не подавать вида, — Хван чмокнул меня в щеку. Я сжала челюсти, сдерживая желание вмазать кулаком по его смазливому лицу. — Что ты как маленькая шлюшка течешь с вибратором внутри твоей киски. — Третье правило, Хван. — Какая торопливая. Так не терпится ощутить на себе всю силу этого… — не дождавшись когда он закончит свою пошлую идиотскую шутку, я взяла его за шиворот костюма, притягивая к себе и заглядывая злобно в карие глаза. — Говори уже. — Все-все, принцесса, — я отпустила его, и он поправил красно-белую ткань, посылая мне воздушный поцелуй. Клоун. — Третье и последнее правило: мне абсолютно не нравится, что ты называешь меня по фамилии. Ну что за «Хван». Давай внесем перчинку в наши взаимоотношения. Как тебе «папочка»? Мое лицо вытянулось в удивлении. Что он нес? — Да, мне нравится. Теперь будешь называть меня так, — он шлепнул меня по попе. — А теперь принимайся за работу, мой маленький эльф. Я опешила, замирая на месте. Одновременно хотелось придушить Хёнджина, отправить его посылкой на Северный полюс, скормить полярным медведям и привязать к стулу, заставляя отвечать на вопросы. Но вместо всего этого, я просто молча вернулась к своему рабочему месту, пребывая в шоке и переваривая всю услышанную информацию. С чего он взял, что я буду его слушаться? Еще эти дурацкие правила придумал. Я даже половину не запомнила. Что вообще нашло на парня сегодня? Он порно пересмотрел? — Не буду я его слушаться, бред какой-то… — возмущалась я, упаковывая куклу-Барби в красивую бумагу со снеговиками. Я даже не смотрела как запаковывала подарок, просто делала все на автомате. Все мысли были заняты штукой, что была внутри меня, и каждую секунду она могла снова включиться. Какой был бы позор, если начальник или кто-нибудь из прохожих заметил бы в каком я состоянии и что вообще происходит. — О чем задумалась? — на стол, за которым я работала, присел Хван, откусывая сочное красное яблоко. — Не обо мне ли, случаем? Я закатила глаза, игнорируя его, продолжая оборачивать игрушки бумагой. Отвлекшись на секунду, посмотреть куда я положила скотч, я дернула рукой, поцарапав палец о ножницы. — Ай, — я одернула руку, прижимая палец к губам, слизывая капельку крови. Хван подхватился с места, протягивая ладонь, чтобы я вложила туда свою руку и показала ему порез. Пусть это была небольшая незначительная царапина, но беспокойство на лице было таким, словно я оттяпала себе кусок плоти. — Обработай, — строго сказал он. — И хватит обо мне фантазировать, мало того, что не следишь, что в какую бумагу оборачиваешь, так еще и палец порезала, растяпа. Громко цокнув, я побрела в раздевалку, чтобы достать из сумки пластырь. В небольшой комнатке уже никого не было, и я тяжело вздохнув, принялась рыться в вещах, чтобы отыскать косметичку, где хранила пластыри. — Дурацкие праздники, — бурчала я себе под нос. Обернув палец, я уже собиралась погасить свет и выйти, как резко схватилась за стену, скрещивая ноги и падая на холодный кафель. Вибратор заработал и на этот раз, судя по ощущениям, заметно сильнее. Случайный стон вырвался из меня, заставляя стыдливо прикрыть рот. Удовольствие поглотило разум, заставляя мигом забыть обо всем мире вокруг и даже о том, что сюда в любой момент могли войти люди. — Малыш, тебя долго не было, я уже начал волноваться, — Хёнджин вошел в комнату. Его слова звучали так, словно он не был зачинщиком всего этого беспредела. — П-прекрати, козел, — прохрипела я, закусывая нижнюю губу от обилия приятных ощущений. Хвану не понравились мои слова. Он присел рядом со мной, со строгим выражением лица заглядывая в мои глаза. — Козел? Нет-нет-нет. Мне абсолютно не нравится, как ты себя ведешь. Ты только что нарушила два правила из трех. Знаешь, что полагается за это? — он помахал телефоном перед моим лицом, показывая приложение, через которое он управлял вибратором. — Не выключу, пока ты не попросишь меня об этом как следует. Я уже ощущала, что была на грани оргазма, еще минута, и я бы кончила, признавая превосходство парня надо мной. Он был бы безумно доволен таким раскладом и припоминал бы мне это до конца каникул. Поэтому я сжимала зубы, стараясь сдерживать свои стоны удовольствия. Нижняя губа уже кровоточила от постоянных укусов. Внизу все было до ужаса мокрым и липким. — Да пошел ты… — прохрипела я, не сводя злого взгляда с него. Пара слезинок скатилась из глаз, Хёнджин тут же вытер их, поглаживая меня по щекам. — Моя принцесса, тебе ведь приятно? Почему же ты такая упертая? — он вздохнул, выключая вибратор, тяжело вздыхая. — Молодец, ты выдержала два уровня, вернись к подаркам и надейся, что я не включу вибратор в самый неподходящий момент. Я пару минут сидела на полу, переводя дыхание и собираясь с мыслями. Безумно хотелось послать все к черту и вытащить эту чертову игрушку, но я знала, что обреку себя на тяжелые последствия. Поэтому, посидев немного, я встала и побрела к подаркам. — Вот черт, — с ужасом я обнаружила, что действительно не заметила что и куда упаковывала, и машинки с поездами оказались обернуты в бумагу с принцессами. Интересное, конечно, сочетание, но ни дети, ни родители такой ход не оценят. — Так-так-так, — вырастая словно из ниоткуда и пугая меня, сзади появился Хван. — Ты не переделала, я же тебе сказал… — Во-первых, не пугай так! — я стукнула по столу. — Во-вторых, не нужно следить за каждым моим шагом, я уже занимаюсь исправлением. А ты займись своей работой! Хмыкнув, он послушался и побрел выполнять свою работу. Но Хёнджин был бы не Хёнджином, если бы так просто простил бы мне ошибку. — Только не опя-ять, — скотч выпал у меня из рук, я присела на стул позади. Снова вибрация, но видимо, теперь он использовал «третий уровень». Хорошо, мне оставалось лишь переждать это и постараться не подавать виду, как чертовски мне было приятно. Обернувшись на парня увидела как он показал пальцами цифру четыре и улыбнулся хитрой-хитрой улыбкой, махая мне телефоном. Широко раскрыв глаза, я запротестовала, но было уже поздно. Разряды оргазма пронзили меня, стоило уровню вибрации подняться. Мне показалось, что он даже поменял режим. Мои щеки были алее, чем нос оленя Рудольфа, и пылали не хуже рождественской елки. — Не могу… — стон вырвался из меня, и естественно Хёнджин услышал это. Он снова оказался рядом, вставая позади меня, прижимаясь близко-близко. Его руки заскользили по моему костюму, останавливаясь ниже талии и сжимая бедра руками. Будут синяки. — А тебе ведь всего лишь нужно следовать простым правилам, Лея, — он провел носом по моей шее, пока я содрогалась от своего первого оргазма за день. Если бы он не стоял позади — я бы упала. Ноги обмякли, я уже не соображала, а вибратор никак не останавливался, стимулируя чувствительные сейчас стенки, заставляя меня болезненно скулить. Его рука опустилась ниже, проводя пальцами по белью, ощущая влагу. — Я же знаю, что тебе не требуется много времени, чтобы кончить. Еще и так течешь, а я даже к тебе и пальцем не притронулся, что будет, когда мы останемся наедине, малыш? Мне хотелось ответить ему, что этого никогда не будет, но вибрация усилилась, доводя меня до бессознательного состояния. Мыслей не осталось никаких. Я полностью облокотилась на парня, не в силах даже держать себя на ногах. Рот был приоткрыт, я тяжело дышала. Хёнджин нежно дотронулся до моего подбородка, пальцем вытирая слюну. — Я повышаю, малыш? — нежно расцеловывая мои алые щеки, спросил он. Чувствуя себя слишком хорошо, ощущая приближающийся второй оргазм, я пропускаю мимо ушей этот вопрос и догадываюсь, о чем он спросил уже когда вибрация становится совсем невыносимой. — З-зачем? — задыхаясь в уже неконтролируемых стонах, спрашиваю я, руками цепляясь за сильные руки Хёнджина, удерживающие меня на месте. — Как зачем? Чтобы научить тебя манерам, конечно же, — усмехается он и сжимает сильнее, когда чувствует, что я уже всё. Дабы заглушить мои стоны и не заинтересовать проходящих работников, он резко отпускает мою талию, накрывая рот рукой, но это длится недолго, так как ему приходит в голову более интересная идея. — Тш-ш, — шепчет он, толкая два пальца в мой рот. Я ощущаю себя слишком хорошо, чтобы сопротивляться, и признаться честно, его действия не хило возбуждают меня, так что я принимаю его игру и посасываю пальцы, не стесняясь того, что слюни снова стекают по подбородку. — Ты хочешь еще? — спрашивает он, когда я выдыхаюсь после второго не менее интенсивного оргазма. Я ожидаю, что он продолжит дразнить, издеваться, но вместо этого вибратор выключается, я не успеваю среагировать, как Хёнджин просовывает руку в мои трусики и аккуратно достает игрушку. — Умничка. — Ты куда? — спрашиваю я, когда он сначала чмокает меня в губы, а после складывает вибратор себе в карман костюма. Я тяжело дышу, резко становится холодно, когда исчезает тепло парня позади меня. — Ты вела себя ужасно непослушно, Санта сделал все, что мог, — он развел руками, разочарованно кивая головой. Я выпятила нижнюю губу, прекрасно зная, как это действует на него. — Но только потому что ты безумно сексуальная милашка, я дам тебе второй шанс. — Что? Вместо ответа он поправил мои спутанные волосы и наспех чмокнув, умчал по своим делам. Я так и осталась стоять в оцепенении, не понимая, что это только что было и что мне ждать от него дальше. Еще какое-то время я провела в здании где потихоньку пустело и гас свет, все спешили по домам. Я же быстро прибрала на своем рабочем месте и последовала их примеру, собрав вещи и направляясь в номер, чтобы законно отдохнуть. Рабочий костюм я решила снять уже дома, чтобы не переодеваться лишний раз. На улице как раз закончил идти снег, и я могла быстро добежать до отеля, не замерзнув. — Что за день… — бурчала я себе под нос, стягивая ботинки и снимая верхнюю одежду. Завтра мы с ребятами должны были весь день провести на горнолыжном склоне, катаясь на лыжах и сноубордах. Поэтому сегодня мы с Хёнджином взяли смену до вечера, чтобы завтра быть свободными. Так не кстати я подумала о коллеге, забираясь в горячую ванну и нежась в приятной водичке. Что нашло на парня сегодня? Его не смущало то, что мы были на людях и что нас могли поймать и уволить за такие «шалости». Чуть не подставил нас обоих. Думая обо всем, что было между нами сегодня, я не заметила, как рука опустилась с живота ниже, касаясь центра возбуждения. Небольшую ванную моего отельного номера заполнили вздохи и стоны. Уж тут то я могла не сдерживаться, давая волю своим эмоциям. Пальцы поглаживали клитор, но я ощущала, что этого мне мало. Я аккуратно ввела указательный и средний внутрь, вспоминая, как хорошо было когда внутри был вибратор. — М-м-м, Хёнджин, — случайно сорвалось с моих губ, и я раскрыла глаза, ощущая как близка к своему оргазму, и что к своему раздражению представляю в этот момент именно чертового Хвана. Закончив с водными процедурами я обмотала тело махровым полотенцем, что так приятно касалось кожи, и вышла из ванной, выпуская из комнаты пар от горячей воды. — Долго же ты моешься, малыш, — услышав из темноты спальни голос, я вскрикнула, пугаясь и вжимаясь в стену рядом. Сердце ушло в пятки от испуга. Кое-как нащупав выключатель, я включила свет. — Боже, Хёнджин, ты придурок! — я выдохнула, понимая, что это всего лишь Хван. Хотя вовсе не всего лишь, какого черта он забыл в моем номере? — Ты что тут забыл?! — возмущалась я, прижимая полотенце к себе, словно невидимая сила могла стянуть его с меня и показать парню все, что было скрыто под махровой тканью. — Я же сказал, что дам тебе второй шанс. Тем более ты уже раскрыла себя, — сказал он, вальяжно раскинувшись в нелепом костюме Санты на моей постели. Почему не переоделся? — Как я себя раскрыла? — голова начинала болеть от его нелепых игр. — Ну, я же слышал свое имя из ванной, — встав, он начал медленно приближаться ко мне, прожигая глазами мое тело. — и кое-что еще. Дойдя до меня, он схватил мои руки, прижимая их к стене и наваливаясь на меня, чтобы у меня точно не было шанса сбежать. — И что? — я постаралась придать этой фразе как можно больше уверенности, хотя ее не было вообще. Под внимательным взглядом Хвана я плавилась, как пломбир под июльским солнцем, а ноги становились ватными. — А то, — он облизнул пухлые губы прежде чем прильнуть к моим в жадном горячем поцелуе. Парень не давал даже миллисекунды, чтобы дать мне сделать вдох, и терзал мои губы, то целуя, то кусая. — Ты отвратительно себя сегодня вела, любимая. — Я думала тебе нравится, милый, — ухмыльнулась я, наконец разрешая себе снять маску и вести себя привычно. — Нравилось, пока ты не стала совсем непослушной, — одним ловким движением он стянул с меня полотенце, отбрасывая его в сторону. — Я прощаю тебе все эти выходки только потому, что ты маленькая милашка. Он подхватил меня на руки, прижимая мое нагое тело к себе, руками сжимая попу до боли. Специально, чтобы дать понять, что даже если он меня любит, я все равно буду наказана. — Ты хочешь меня так же сильно, как и я, так что… — хотела было начать я, но мне не дали договорить, хватая за волосы и резко ставая на ноги. — Нет, хватит с меня твоего ужасного поведения, — он в миг стал серьезным и даже злым, привычная усмешка сменилась раздражением. — Вставай на колени и попытайся убедить меня в том, что ты заслуживаешь прощения. — Хёнджин, я… — А когда пререкалась со мной не была такой растерянной. Так что же смущает тебя сейчас? — он сложил руки на груди, ожидая, когда я начну выполнять его приказ. Я медленно присела на колени, помогая ему спустить штаны костюма. — Давай быстрее. Под нелепым костюм скрывалось то, что, как оказалось, на парне не было боксеров. Я ухмыльнулась, облизывая губы, когда увидела его уже стоящий член, налитый кровью и манящий прикоснуться к нему. Хотела было скинуть мокрые волосы с плеч, но Хван опередил меня, хватая за них и направляя мою голову к своему тазу, заставляя поторопиться. — Помогу тебе даже, — насмехаясь надо мной сказал парень, улыбаясь. Как же меня заводила такая его грубость. Между ног снова стало безумно мокро от того, каким доминирующим и злым он был сейчас. Чтобы не злить его сильнее, я быстро взяла в руку набухший и дрожащий член, большим пальцем размазывая капли предэакулянта, вызывая тяжелый вздох у Хёнджина. Видимо ему не нравилось, что я так медлила плюс к тому, как плохо себя вела, и он грубо схватив меня за голову, рукой открыл рот, а после толкнулся длиной внутрь. — А-ах, наконец-то твой грязный ротик делает что-то полезное, а не спорит со мной, — на выдохе произнес он, нещадно толкаясь в мой рот, не обращая внимания на то, что я отпиралась. Хотя он прекрасно знал, что все это только для вида. На самом деле для меня не было лучшего занятия, чем стоять на коленях с его членом во рту. То, каким Хван становится во время минета — это искусство. Он откидывает голову назад, длинные волосы от пота липнут к коже. Вены проступают на шее. Он тяжело дышит, приоткрыв рот. Иногда рычит и сдавленно стонет. Глаза прикрыты и веки дрожат. С красивых губ слетают грязные фразочки, по типу: — Моя маленькая развратная девочка. Ты так хорошо отсасываешь, где ты этому училась? — его слова распаляют меня, рука тянется к клитору, и это не скрывается от парня. — Кто разрешал тебе трогать себя? — Прости, — я вытаскиваю член изо рта, чтобы сказать это и чтобы отдышаться, но кто же разрешит мне это сделать… — Вставай, — он поднимает меня за руки, вновь прижимая к стене. — Господи, какая же ты непослушная и ужасная. Посмотри на себя: стоишь голая, слюни стекают с твоего развратного ротика, а киска течет так, словно тебя не трахали целую вечность. Так хочешь мой член, а разве ты заслужила? — Прости, папочка, — говорю я. Хван сжимает мои щеки рукой и чмокает в губы. — А сразу не могла так? — все еще злится он. — Тебе было бы скучно если бы я была послушной, — улыбаюсь я, вытирая рот рукой и вставая на колени снова, чтобы закончить дело, но Хёнджин поднимает меня. — Ложись на кровать, — спокойно говорит он, что никак не вяжется с искрами в темных глазах. Мурашки предвкушения пробегаются по моей спине, и я ложусь на живот, выпячивая зад. Я облизываю губы ожидая, что сейчас он ляжет сверху, но вместо этого на ягодницы приходится удар ладонью. Не больно, но ощутимо. — Ауч, ты чего? — оборачиваюсь на парня, вопрошая. — Ты начинаешь выполнять правила лишь когда дело доходит до наказания. Тебе просто очень нравится злить меня, милашка, — еще один удар по другой ягодице. Я закусываю губу. В животе узел от контраста ощущений. — Пожалуйста, не томи, я хочу тебя, — наконец нахожу в себе силы, чтобы произнести это. Удары в миг прекращаются, парень замирает с занесенной ладонью над моей пятой точкой. — Ну неужели, — он тут же стягивает с себя верхнюю часть костюма, швыряя её к полотенцу. Берет меня на руки и усаживает себе на колени. Я обнимаю его за шею, утопая в нежности момента. Мы целуемся жадно, словно нет больше ничего кроме друг друга. — Господин Клаус, — я отрываюсь от его губ, но Хёнджин не дает передохнуть, спускаясь поцелуями до шеи и впиваясь в нее желая оставить как можно больше следов. — Слушаю, — в перерывах между засосами говорит он. — Вы подарите мне подарок? Я же рассказала стишок, — ахаю, когда вместо ответа он кусает за шею, после зализывая это место горячим языком. — Я тебе уже говорил, малыш, ты рассказала не то, что было нужно. Правила для всех одни, котенок, — еще один укус, но на этот раз на ключице. Будет тяжело скрыть это на работе. Но мне было все равно. — Я могу рассказать другой, — я еле как высвободилась из его горячих объятий и серьезно заглянула в его глаза. — Хочу подарок. Я сажусь так, чтобы моя спина касалась его обнаженной груди. Ощущаю, как его возбуждения трется о кожу и улыбаюсь. Он возбужден так же сильно и не станет долго мучать. — Попроси как следует и получишь от Санты свой подарок, — кусает за мочку и притягивает ближе к себе. — Джинни, я хочу тебя, пожалуйста, — он молчит и я продолжаю, — папочка, пожалуйста. — Молодец, — я млею от похвалы и чуть привстаю, чтобы он наконец мог в меня войти. — Скажи, котик ты же пьешь свои таблетки? Утвердительно киваю головой и чувствую, как член медленно заполняет меня. Внутри становится невыносимо горячо, и я теку сильнее чем раньше. С хлюпающим звуком он достигает предела и выдыхает. — Тугая киска, — вновь шлепает по ягодице. Его большие руки накрывают мою грудь, сжимая чуть ли не до боли. Я шикаю и ерзаю на его члене потому что он никак не начинает двигаться. — Папочка, прошу… — этого хватает, чтобы у Хвана окончательно снесло крышу. Он хватает меня за талию и буквально насаживает на свой член. Я задыхаюсь в стонах, растворяясь, как сахар в чае, от его горячих касаний и фрикций. — М-м-м, принцесса, ты чудесна, — вперекор своим жестким движениям он расцеловывает мою спину, не смея оставить без внимания ни один сантиметр нежной кожи. — Еще, прошу, Джинни, — еле как собираю буквы в слова. Безумно приятно, я словно нахожусь где-то далеко, утопая в любви и страсти. Хёнджин словно ощущает, что я уже близка к первому оргазму, и накрывает клитор пальцами, растирая безумно чувствительный комочек нервов, приближая меня в грани. Первый взрыв возбуждения накатывает скоро, я понимаю, что кончать на его члене куда лучше чем с дурацким вибратором. От того, что я только что кончила, стеночки становятся особенно чувствительными, и я уже не просто задыхаюсь в стонах, а кричу, надеясь, что звукоизоляция в отеле хорошая. — Моя громкая малышка, — шепчет на ухо Хван. Он вдруг останавливается и меняет положение, кладя меня спиной на кровать. — Хочу смотреть в твои глаза когда буду кончать глубоко в эту красивую киску. Он его грязных речей я возбуждаюсь все сильнее и сильнее хотя и кажется, что сильнее уже некуда. Но с этим мужчиной я всегда познаю свое тело все лучше. Хёнджин мечется между тем, чтобы целовать меня и смотреть в глаза, шепча мое имя в перерывах между стонами удовольствия. Он кладет мои ноги на свои бедра, чтобы мы были еще ближе в ночном полумраке. То имя господа, то его имя слетают с моих губ. Внизу все горит пламенем, я ощущаю, что второй оргазм уже совсем близко. Уже почти тут. Но я знаю, что для того, чтобы кончить еще раз нужно хорошенько попросить. — Милый, я уже почти все… — Потерпи, мой малыш. Я тоже уже почти, — его движения становятся беспорядочнее, жестче и быстрее. Он задевает ту самую точку внутри меня. Я срываюсь на крик, хватаясь руками за простыни, чуть ли не разрывая её. Алые следы тянутся вдоль шеи от укусов и поцелуев Хёнджина. Мы прижимаем друг друга близко-близко к себе. — Я люблю тебя, — вдруг неожиданно сходит с его красивых распухших от поцелуев губ. Слишком шокированная от этих слов я не сразу понимаю, что сейчас кончу. — Можешь. Он наконец разрешает, и я прикрываю глаза, выкрикивая его имя в последний раз. Весь мир взрывается фейерверком ярких красок, я содрогаюсь. Ругательства слетают с уст, и теплая жидкость заполняет меня изнутри. — Принцесса, черт, как же хорошо. Просто охуенно, — он толкается в последний раз, чтобы точно убедиться, что его сперма останется глубоко внутри меня. — Обожаю тебя. Он заваливается на кровать рядом со мной. Мы пытаемся отдышаться, но все равно сжимаем друг друга в объятиях. Говорить уже ни о чем не хочется, но я все же спрашиваю: — Ты про «люблю» серьезно? — Конечно, — он оставляет ленивый поцелуй на губах и сгребает меня в охапку, укладывая на себя и накрывая нас одеялами. — С Рождеством, любимая. Я тебя люблю. — Я тебя тоже, Джинни.