На языке надежды

      Собрания старост всегда выводили Драко из себя. Причина номер один — неизбежные и бессмысленные дискуссии. Когда вместе собирается кучка подростков, каждый из которых имеет претензии на лидерство, это ничем хорошим не заканчивается. Причина номер два — самая настоящая потеря драгоценного времени, которое можно было бы потратить на…              А вот и причина номер три — распахнула дверь и окинула всех фирменным презрительным взглядом. Чинно процокала каблучками своих школьных туфель и села рядом с Паркинсон, подальше от чувствующей себя не в своей тарелке наивной Ханны Аббот.              За лето кабинет старостата претерпел существенные изменения. Видимо, профессор МакГонагалл решила, что подобные новшества усовершенствуют работу и помогут студентам сгладить конфликты между факультетами. Как бы не так, ха. Теперь посреди просторного класса стоял большой круглый стол с расставленными вокруг него креслами: какой-то чёртов рыцарский совет или межпланетный слёт.              Будь проклят этот стол, позволяющий постоянно замечать её краем глаза.              Грейнджер была так искусна в игнорировании чего-либо или кого-либо, что Драко порой завидовал её самоконтролю. В данный момент она делала вид, что никакого Драко Малфоя напротив и в помине нет. Не то чтобы это было чем-то новым, конечно.              Когда он не видел Грейнджер, ему было проще заставить себя затолкать мысли о ней в самый дальний ящик. Крепко запереть его. И всё менялось, когда она появлялась в поле зрения — в аудитории, в коридоре, проходя мимо; когда начинала дышать с Драко одним воздухом. Она, чёрт возьми, отбирала у него кислород так бесцеремонно, что лёгкие начинало жечь.              Он не смотрел. Он буравил взглядом свой блокнот, который вытащил из сумки скорее для вида, потому что никогда ничего не записывал на этих идиотских собраниях. Драко не смотрел на Гермиону, но знал, как собраны её волосы, как на плечах легли складки мантии, как переливалась на ней изумрудным факультетская эмблема. Он точно знал, как Грейнджер выглядела — слегка нахмурившись, если была чем-то недовольна; или как улыбалась колкостям Пэнси, на которые та никогда не скупилась в отношении Поттера или Джастина. Он всё это знал слишком хорошо, настолько, что осознание, насколько глубоко он увяз, пугало его.              Вчера Драко показал ей эти грёбаные рунные книги. Разумеется, Грейнджер поверила в тот бред, который он наплёл про обязанности перед профессорами. И, разумеется, ей даже в голову не пришло, что он искал любой ничтожный повод побыть с ней рядом, быть полезным, помочь, зачем бы ей ни понадобилось вдруг в запретную секцию. Это было чертовски жалко, и Малфой не думал, что когда-либо окажется в таком положении. В положении слабоумного, который, потеряв всякую гордость, будет слушать все её ядовитые слова, ловить их, наслаждаясь звуком её голоса.              Грейнджер, скажешь ещё раз, что я мерзкий? Ну, пожалуйста. Ха-ха. Боже, Малфой, ты просто идиот.              Драко подавил раздражённый вздох и выразительно посмотрел на Падму, которая неспешно раскладывала перед собой какие-то свитки.              — Не хочешь уже начать? — спросил он.              Падма удивлённо обернулась.              — Ты торопишься? Ещё Гриффиндора нет. И Джастин куда-то запропастился.              — Разве это так сложно — просто прийти вовремя, — процедил Малфой, откидываясь на спинку кресла.              — Драко… Тебя что-то беспокоит? — почти прошептала Патил, аккуратно покосившись на тихо переговаривавшихся Гермиону и Пэнси.              — Не беспокоит.              — Просто у тебя снова такое выражение лица… Ну…              Драко усмехнулся.              — Да? Какое? Отвратительное такое? Знаю. Это со мной бывает периодически.              Падма закатила глаза.              — Раз тебе так хочется притворяться, что всё в порядке, не стану мешать, Малфой.              Пэнси постучала по столу покрытыми чёрным лаком ногтями.              — А между прочим, собрание идёт уже целых шесть минут, — протянула она. — Патил, у тебя было объявление?              — Да, и его должны услышать все старосты, — твёрдо сказала Падма.              — Тебе не кажется, что это не наши проблемы? — подала голос Грейнджер.              Падма собралась было ответить что-то не слишком приятное, но тут дверь стыдливо скрипнула и появился запыхавшийся Джастин Финч-Флетчли.              — Я… Извините, там у меня… Профессор Стебль…              — Джастин, просто садись уже, ради Мерлина.              Тут же в коридоре послышалась неразборчивая ругань, затем дверь снова распахнулась, но на этот раз так резко, что ударилась кованой ручкой о стену.              — Эффектно, — пробормотал Драко.              — Прошу прощения, — с порога отчеканила Джинни Уизли, чьей опасной улыбкой можно было, пожалуй, брёвна пилить. — Кое-кто задержался.              Поттер, следовавший за ней с мрачным выражением лица, лишь молча кивнул.              — Дурдом, — Паркинсон постепенно теряла последние крохи терпения, которого у неё и так, по всей видимости, было немного.              — Не хочу вас сильно задерживать, друзья, — объявила Падма, с иронией подчеркнув это замечательное слово, — поэтому, раз мы наконец-то все в сборе, я перейду сразу к сути.              — Прошу заметить, что именно из-за мистера Поттера… — с плохо скрываемым возмущением перебила Джинни, в чьих глазах плескалось такое гневное пламя, что Драко на мгновение стало жаль насупившегося Гарри. Но лишь на мгновение.              — Джинни, — коротко и предупреждающе улыбнулась Падма, — я уже начала. Итак, профессор МакГонагалл поручила мне сообщить вам очень приятную новость. В этом году Британская коллегия алхимиков удовлетворила прошение Хогвартса о студенческой поездке.              — Что?              — Неужели…              — Да, видимо они всё-таки планируют вербовать молодые кадры, — усмехнулась Патил. — Либо профессор Слизнорт наконец-то воспользовался своими связями и дёрнул за нужные ниточки.              — Что поделать, некоторым факультетам повезло с деканом, — Грейнджер ухмыльнулась и с деланной беззаботностью пожала плечами.              — Хм, да уж, — Падма кашлянула, скрывая смешок. — Наша задача — придумать… что-то? Что позволит нам отобрать группу из двадцати студентов, которые смогут поучаствовать в поездке.              — Почему бы не провести отбор, руководствуясь результатами летних экзаменов? — нахмурилась Джинни.              — Ну… Директор Дамблдор решил, что каждый старшекурсник заслуживает такой шанс, независимо от оценок прошлого учебного года.              — Что ж, совсем не странно со стороны директора Дамблдора, — фыркнула Пэнси.              — Кстати говоря, все старосты автоматически становятся участниками поездки в качестве ответственных лиц, — хитро улыбнулась Падма.              — А вот это уже действительно приятная новость.              Драко показалось, что в голосе Гермионы мелькнула тень заинтересованности.              — Но… Каким образом мы определим, кто займёт места? Мне кажется, не так просто оставаться полностью справедливыми, — задумчиво сказала Ханна.              — А вот это большой вопрос.              — Очень интересно, почему же учителя решили возложить такую большую ответственность на хрупкие плечи старост, — как будто не обращаясь ни к кому конкретному, Пэнси наклонилась вперёд, облокотившись на край стола.              — Мы, конечно, можем задаваться разными философскими вопросами, но, к сожалению, реальности это уже не изменит.              Какое-то время в аудитории было тихо. Падма шелестела свитком, внимательно оглядывая лишённые всякого энтузиазма лица ребят.              — И что же мы можем предложить со своей стороны? Уйти от системы, напоминающей экзамены, точно не получится, — наконец сказал Джастин.              — Да, нужны какие-то тесты или испытания, иначе как ещё…              — Нас все возненавидят.              — Хочешь сказать, для тебя что-то изменится, Паркинсон? — дерзко ухмыльнулась Джинни.              Пэнси коротко рассмеялась.              — А что это ты такая недовольная сегодня, а, Уизли? Или мне спросить этого очкарика рядом с тобой? Поттер, неужели ты посмел расстроить нашу рыжую принцессу?              — Пэнс! — рявкнула Джинни.              Малфой улыбнулся краешком губ. Каждый раз, когда он становился свидетелем проявлений странной полудружбы Паркинсон и младшей Уизли, это было до забавного захватывающе.              — В любом случае, время на обдумывание вопроса о поездке у нас пока есть, хотя его и не так много. Есть ещё кое-что, — Падма устало вздохнула.              — Хэллоуин? — с надеждой в голосе спросил Джастин.              — Хэллоуин.              — Мерлин, этот день снова грядёт.              — На нас оформление зала, украшение замка и развлечения. Как в прошлом году.              — Честно, я скучаю по временам, когда это было просто отличным праздником, а не головной болью.              — О да, единственной головной болью был выбор платья.              — Или десерта.              — Это уже кому что, Джастин.              — А помните те маленькие пирожные в виде тыкв, которые взрывались конфетти, если их не съедали в течение пяти минут?              — Они были чертовски вкусные.              — А малиновый пудинг!              — Мне кажется, он с каждым годом становится только лучше.              Драко поморщился от нарастающего шума. Чёрт побери, на что он тратил свою жизнь…              — А ещё…              — Мы можем убить сразу двух зайцев.              Оживлённые старосты, замолкнув как по команде, обернулись на эту реплику ко всё ещё хмурому Гарри, который заговорил впервые с начала собрания.              — О чём ты?              — Можно было бы, конечно, провести какие-нибудь учебные тесты, чтобы выявить наиболее способных учеников, которым теоретически может светить карьера в коллегии, но… Это как-то скучно, — Поттер пожал плечами.              — И что же ты предлагаешь? — недоверчиво спросила Паркинсон.              — Мы могли бы разделить старшекурсников на группы. Сделать что-то вроде командных соревнований.              Заметно приободрившаяся Ханна улыбнулась.              — А вот это здравая мысль.              — И как же это поможет решить обе проблемы сразу?              — Испытания могут стать частью Хэллоуинского бала, — кивнул Гарри. — Хотели весёлый праздник — получайте. И от всех хлопот сразу мы избавимся за один день.              — Поттер, а ты, оказывается, не такой бестолковый, каким кажешься на первый взгляд, — сказала Грейнджер, умилённо улыбаясь, будто успехам младенца.              — Удивлена? — усмехнулся он. — А вот я насчёт твоей бестолковости всё ещё не сомневаюсь. Как там твоя команда? Готовы проиграть на следующей неделе?              — Не старайся даже, дорогой, — засмеялась она.              Взгляд Драко остановился на лице Гермионы. И плевать, если заметит. Сейчас было плевать на всё.              — Ты ведь помнишь про мою особую стратегию, да, Поттер? — Грейнджер наклонила голову и посмотрела на него исподлобья, как бы издеваясь. Гарри сжал губы.              — Так, ладно, — быстро сказала Падма, прерывая возможную стычку, — сосредоточимся на плане действий. Все согласны с предложением Гарри? — Дождавшись ответных кивков, она продолжила: — Тогда нужно решить, какое количество испытаний мы успеем подготовить, и, честно говоря, я пока даже не представляю, что это могло бы быть. Вот если…              Блестяще. Малфой уже давно пожалел, что когда-то согласился на должность старосты, потому что это занимало слишком много времени и сил. А ещё гарантировало постоянное взаимодействие с источником его сумасшествия.              — Почему бы не поручить эту задачу самым активным и креативным старостам? — протянул он, пристально глядя на Грейнджер.              — О, Малфой, то есть ты себя к таковым не причисляешь? — Гермиона широко распахнула глаза в притворном изумлении.              — Ах, ну что ты, что ты, — Драко покачал головой. — Не смею даже мысленно поставить свою скромную персону в сравнение с тобой. Как там ты говорила? «Мы с тобой не ровня»? Точно.              Гермиона сощурилась, и её губы дрогнули в зарождающемся гневе.              — Именно.              — И почему бы тебе тогда не показать свои таланты? Выручишь всех нас.              — Малфой, остановись, — бросила Пэнси.              — Может быть, мы подготовим от каждого факультета по одному испытанию? — робко предложила Ханна. — Наверное, это будет оптимально. И безболезненно.              В классе повисло тягостное молчание. Падма в очередной раз вздохнула.              — Пожалуй, я соглашусь с Ханной.              — Чудесно, — процедил Драко.              — Меня устраивает перспектива работать исключительно с Пэнси, — холодно обронила Грейнджер.              Паркинсон положила руку на плечо Гермионы. Джастин нервно кивнул.              — Так и сделаем, — сказала Джинни, ослепительно улыбнувшись одними только губами. Плечи Гарри странно дёрнулись.              Губы Малфоя растянулись в ухмылке. Сглаживание конфликтов между факультетами продвигалось просто отлично.                     

***

      Драко чихнул. В четвёртый раз за последние пятнадцать минут. За летние каникулы его маленькое тайное убежище явно пришло в запустение. Он взял палочку и несколькими усиленными чарами очистил от пыли поверхность стола, полки и шкафчики. Даже расщедрился на раму с пустым холстом на стене: персонаж с портрета, похоже, где-то гулял.              Это был совсем крошечный кабинет. Кабинетик. Драко обнаружил его случайно, когда исследовал замок ещё будучи первокурсником. Сюда никто никогда не заглядывал, Малфой и сам поначалу думал, что это просто неприметная дверь в кладовку. Но на самом деле за ней скрывалась небольшая комната, в которой помещался стол, два навесных шкафчика, окошко и даже портрет. Кто догадался его туда определить — загадка. Обитатель картины редко появлялся на ней, и не трудно было догадаться, почему. Ну, кому понравится сидеть в полном одиночестве целую вечность?              Драко присвоил себе этот кабинет. В прямом смысле: полки были заняты его вещами, а дверь он запирал необычным заклинанием, которое пару лет назад нашёл в одной из редких рунных книг. Здесь было легко спрятаться от всех. От всего. Только от себя самого, конечно, не спрячешься.              Малфой внимательно оглядел жидкость, кипевшую в установленном посреди стола котле. Он озадаченно нахмурился. Прошло уже две минуты, а цвет зелья менялся совсем не так, как было указано в рецепте. Драко закатал рукава рубашки и склонился над книгой.              — Разве что я неверно перевёл… Но этого просто быть не может, я же тысячу раз всё проверил, — ворчал он себе под нос, глядя то на руны, то на страницу в блокноте со своим переводом.              Песочные часы тихонько шуршали по соседству с котлом, отмеряя время. Имело смысл подождать ещё минуту, но не больше, иначе слизь из почек буревестника потеряет свои свойства от слишком долгого кипения. А она, между прочим, была совсем не дешёвая. Цвет зелья должен был стать бордовым, а консистенция — густой; помешивания по рецепту были строжайше запрещены, поэтому оставалось только наблюдать и ловить подходящий момент, когда наступит пора снять котёл с огня. Тут же на столе лежали подготовленные Драко сушёные болотные ягоды, кора ясеня и ещё несколько корешков, которые автор книги настоятельно рекомендовал добавить в варево, чтобы усилить его эффект. Малфой усмехнулся. Наверное, в этих стенах никто и никогда не готовил такое зелье, ведь для обитателей замка оно было совершенно бесполезно.              Драко снова взглянул на бегущий в стеклянной ловушке песок. Время. Такое ценное и такое быстротечное. Он нащупал в кармане сложенный вчетверо листок пергамента, письмо для матери, которое сова понесёт в Лондон сегодня после ужина, как и каждый вечер. И одному Богу было известно, когда наступит то утро, в которое Драко вдруг не получит ответное письмо от Нарциссы.              Малфой искал решение, и порой ему казалось, что он бьётся лбом о бетонную стену или, как Сизиф, толкает в гору гигантский валун, который снова и снова скатывается в самый низ, заставляя проделывать всю неподъёмную работу заново. Драко изучал библиотеку школы, планомерно, методично: полку за полкой, запретную секцию, рунные трактаты, древние свитки. И лишь недавно ему вдруг улыбнулась удача.              Драко вновь цепко пробежал глазами по пожелтевшему развороту тонкой книги. Всего несколько страниц, маленький раздел среди остальных рецептов некого Дабхгласа Ирвинга, зельевара семнадцатого века. В начале главы значился небольшой абзац, поясняющий, что следующие снадобья Дабхглас создавал для своей внучки-сквиба, которую однако опытный мастер зелий отказывался даже от обычной простуды лечить магловскими средствами, поэтому проводил многочисленные эксперименты в попытках найти нужные ингредиенты и рецептуру. Если ему действительно удалось… Что ж, это до сих пор считалось невозможным. Люди, лишённые магии, не восприимчивы к зельям и любым волшебным снадобьям, и точка. Так Малфою сказали все, к кому он обращался с просьбами о помощи: профессор Слизнорт, мадам Помфри, целители больницы Святого Мунго.              Их слова раз за разом лишали Драко надежды, но она упрямым ростком пробивалась в его душе сквозь толщу застывшего асфальта холодных и рациональных фактов. И наивный, внешне слабый росток привёл к этому странному моменту, когда Малфой, нахмурившись, склонялся над котлом с безобидным зельем от кашля, когда-то придуманным для простудившийся девочки. И если оно и правда работало… Драко улыбнулся. Нельзя, нельзя было верить в положительный результат раньше времени. Но непослушная надежда в груди крепла лишь от мысли, что всё могло получиться.              Как только мутная жидкость стала прозрачнее и приобрела бордовый оттенок, Драко отлевитировал котёл на подставку, добавил остальные ингредиенты строго в соответствии с рецептом, а затем наложил на зелье охлаждающие чары. Теперь оставалось ждать.              Малфой взмахнул палочкой, распахнув створку окна и впустив в комнату свежий ветер с Чёрного озера. Подумав с пару секунд, он снова поднял руку:              — Акцио сорок восьмой выпуск «Вестника алхимика».              Пухлый журнал спрыгнул с одной из полок и приземлился в ладонь Драко. Он привычным движением пролистал номер, ища нужную страницу.              Британская коллегия алхимиков вела свою деятельность множество веков, волшебники сотрудничали и вместе создавали новые зелья, находили применение магическим растениям, раскрывая их полезные, а иногда и опасные свойства. Люди пытались обуздать магию и научиться пользоваться всеми её дарами. Это было не так просто: порой на выведение нового рецепта уходили не просто годы, а десятилетия. Долгое время коллегия существовала сама по себе, оставаясь свободным орденом, но когда Министерство почувствовало в результатах её деятельности реальный шанс на коммерческую выгоду, то взяло учёных под своё властное крыло. Появился журнал, в котором печатались новости об исследованиях, реклама новых зелий и брошюр с формулами изобретённых заклинаний. Разумеется, полностью безопасных и чаще всего не слишком захватывающих. Малфой был уверен, что всё самое интересное и действительно важное остаётся за закрытыми дверьми или переходит в руки невыразимцев.              Драко нашёл глазами маленькую колонку внизу разворота — пара абзацев, выгрызших себе место на странице.              

«Инновации в узкой отрасли: магия для сквибов.

Сотрудник коллегии, мистер Колин Беккер, начал многообещающее исследование, целью которого стало определение перечня волшебных растений, теоретически способных оказать влияние на сквибов и маглов. Мистер Беккер с энтузиазмом заявляет, что результаты не заставят себя ждать. Новости по исследованию будут публиковаться в следующих выпусках.»

             — А в следующих выпусках — ничего, — печально усмехнулся Малфой.              Исследование кануло в небытие, а причины, к сожалению, были прозрачны. Недостаточная востребованность, слабая коммерческая выгода. Неудивительно — всё это было слишком похоже на почерк Министерства магии. Поэтому школьная поездка в коллегию подвернулась как нельзя кстати, и Драко не собирался упускать шанс узнать правду.              Он поставил сорок восьмой выпуск обратно на полку, где бережно хранились все до единого номера «Вестника алхимика», и принялся аккуратно переливать зелье из котла в стеклянный фиал.              Время не ждёт.