Матюха

Она оказалась в бесконечном пустом ночном небе, под её ногами не было земли, она словно летала по всему пространству. Ветер слегка дёргал её платьице. Девочка подняла руки, как птица, и стала летать. Только куда, зачем, если тут ничего нет? Вдалеке, где-то над головой её сверкнула белая маленькая точка — звезда. Вот, куда её надо! Взмахнув руками, как крыльями, она вспорхнула и направилась к этой точечке, своей цели, задаче, смыслу жизни, который ясно сверкал перед её глазами… Но вдруг что-то страшное появилось на её пути. Что-то высокое, длинное, тёмными силуэтами испугавшее и сбившее движение ввысь! Под её ногами появилась земля, а тени превратились в их родной дом. В тёмном окне загорелась лампа, и там показался её отец. Серьёзный, хмурый, со строгими окулярами, высматривал кого-то, затем открыл газету и стал читать её, иногда поглядывая в окно. Звёздочка, тем временем, куда-то испарилась… Надя проснулась в слезах. Нет, это был вымысел, это был сон! Сейчас она лежит в своей уютной кроватке, из окон идут солнечные лучики, почти дошедшие до лица девочки, за дверью слышится бабушкино стряпанье, несёт запахом свежих овощей с огорода… Она встала, умылась, переоделась и отправилась за стол. Он располагался на веранде, откуда был красивый вид на сад. С навеса шли ветки винограда, наполовину закрывающие обзор, у заборчика веранды проходила каменистая дорожка, которая вела в небольшой садик с прудиком и яблонями. Из самих деревьев выглядывала небольшая деревянная крыша — это была баня. За ней стояли теплицы и сам огород. Но это лишь общее описание. На всей территории девочка имела множество своих скрытых точек, о которых знала только она, иногда бабушка. Так, например, у леса, где кончался участок, через кусты было отверстие в заборе, через которое Надя иногда выбегала. Их домик располагался у подножья горы Сушкина, склон был довольно резок в некоторых местах, но она всё равно как-то поднялась на вершинку. Какие виды оттуда открывались! Ещё Надя любила проводить время на чердаке. Там был оборудован тайный личный уголок, где находились все самые заветные вещи: различные браслетики, ожерелья, бусы, повязки, потом игрушки, тетрадки, фотоальбомы. Много всяких ненужных вещей было, до которого никому не было дела, кроме Нади. Она, как хитрая сорока, тащила всё, что ей нравилось. Недавно появилось ещё одно интересное место — соседний участок. Он был заброшен: хозяин давно ничего не предпринимал для благоустройства. Обнаружив дыру в заборе в гуще сада, Надя решила тут же после обеда посмотреть новую неисследованную территорию. Папа уедет на работу, мама пойдёт к соседке, а бабушка будет спать — идеального момента не найти. — Сегодня в баню пойдём? — спросил отец, съев салат и запив его крепким чаем без сахара. Он всегда за столом читал газеты. Везде мужчина держал себя в полном порядке. Под его руками, казалось, всё превращалось в этот порядок. И перед сном, и после сна, и на работе, и дома он имел строгий, аристократический взгляд ко всем вещам. Да и выглядел он как аристократ: аккуратно выстриженная борода, очки с круглыми окулярами, которые идеально лежали на носу мужчины, ровные ногти на пальцах, свежее лицо, строгая белая рубашка и чёрные брюки как домашняя одежда. Кроме того, отец Нади не мог отказаться от дорогих духов, несмотря на то что их нюхают только три человека. Каждый день принимал часовой душ, на выходные ходил к местному парикмахеру, за столом ел только определённые блюда из определённых продуктов с определённой калорийностью. «Человек-часы», как называли его коллеги по работе. — Вот же, только вчера парились, — ответила мама. Она была почти полной противоположностью супруга. Её косые глаза смотрели в разные стороны, длинные волосы не подчинялись расчёске, одежда имела потёртости и пятна. Женщине было всё равно на себя, зато она была готова работать на других. Все свои эмоции и чувства она не выказывала. До определённых моментов, пока точка кипения не зашкаливала. После таких «испусканий» она приходила в состояние истощения, и снова копила свои мысли в голове, накладывая одни на другие. Это был человек с ужасной судьбой: рано потеряв родителей, она осталась с самого начала жизни одна. Ещё тащили из семьи в семью, где не было уважения ни к ней, ни к другим. Так, уже в 14 лет пришлось начинать самостоятельную жизнь, влекущую за собой множество опасностей. Папа был случайным человеком, попавшимся на её дороге жизни. Как-то раз, познакомившись в кофейне, между ними завязались очень трудные и долгие отношения, в результате которых мужчина настоял выйти за него, чтобы ей стало легче жить. Действительно ли жизнь её улучшилась? Появились постоянное место жительства, работа, ребёнок. По идее, да, но была ли согласна она с этим мнением — никто, кроме неё, не знает. — Если пойдёте, то без меня, — произнесла бабушка. Ольга Николаевна была единственным родным человеком для отца Нади, который остался в живых на данный момент. Ей было под девяносто, и возраст давал о себе знать. Где-то лет пять назад её ноги абсолютно отказали, и сейчас пенсионерка перемещается при помощи инвалидной коляски. Кроме того, у неё были серьёзные проблемы с сердцем: пережив два инфаркта, она находилась в зоне риска, и третий удар мог стать последним. Ей нужен был постоянный покой, который мог быть только в деревне, куда её и привозят на всё лето каждый год. Позавтракав, все разошлись по своим делам. Мама ушла к соседке за банками, хотя все знали в семье, что она уходила поговорить по душам. Папа, дочитав газету, продолжал сидеть в кресле и любоваться природой, покуривая сигару. Бабушка вязала различные вещи на зиму — ничего более ей и не оставалось делать. Лежащий на земле клубок иногда подхватывала чёрная кошка Мурка, играла с ним, всё больше распутывая его, но Ольге Николаевне от этого было только милее и веселее. Пока девочка оббежала весь участок несколько раз, проверив дырку в заборе, папа стал уже собираться на работу. Официально работал он в издательстве редактором, а также подрабатывал переписыванием некоторых бумаг, о которых здесь нельзя сказать. Его работа была полна букв, красивых чёрточек и линий чёрного цвета, иногда синего и красного. Его работы высоко ценили, но за пышность и чрезмерную описательность действий ругали. Тем не менее, мужчина стал довольно популярен в некоторых кругах. Встречаясь с друзьями или коллегами, он делился тем, как живёт в прекрасном особняке с любящей женой и дочкой, что всё держит в ежовых рукавицах, и все его уважают. Из всего этого правдой был, пожалуй, только особняк, но и тот находился в полуразрушенном состоянии, а восстанавливать его не было средств. Каждый год глава семейства обещал его продать кому-нибудь, но так и делал этого — возможно, чтил наследство своих родителей. — Всё, семья, я поехал. Буду до восьми, — крикнул папа бабушке и дочке. Поцеловавшись, он вывез свой внедорожник с участка и закрыл ворота. Надя ещё немного подождала, пока бабушка не прекратит стряпать на кухне и не заснёт за просмотром телевизора, и, наконец, отправилась в это загадочное место. За баком с водой, где начиналась малина, через кусты в решётчатом заборе была расковырянная дырка. Для того чтобы в неё пролезть, пришлось немного расширить пространство внизу и расчистить землю. Впереди находились непроходимые для взрослого человека кустарники, которые были высотой в полтора раза точно больше самого забора. Для любопытной Нади, конечно же, ничего не могло быть непроходимым. Почувствовав первую боль от высоких и тяжёлых веток, девочка начала медленно и аккуратно искать наиболее лёгкие проходы у самой земли. Её белая футболка и шорты давно превратились во что-то чёрное и оборванное, как у детей нищенок. Но на это Надя не обращала внимание. Самое главное: найти то, что здесь должно быть. Спустя какое-то время джунгли начали пропускать через себя всё больше солнечного света, и девочка вышла на какую-то тропинку, также заросшую, но более-менее протоптанную и без больших кустов. Она была окружена теми зарослями, в которых стояла до этого. За ней находился небольшой «коридорчик», который создала своим телом. Немного отряхнувшись и сняв с себя несколько букашек, Надя ещё раз осмотрелась. Слева тропинка вела в ещё какие-то гущи зарослей, справа виднелось какое-то строение с трубой, напоминающее дом. В последнее место она и решила направиться. Солнце уже находилось в зените. Оно кидало свои лучи на голову девочки, слегка её припекая. От этой знойной жары Надя стремилась поскорее скрыться хоть где-нибудь. Выйдя к дому, она обнаружила его в довольно плохом состоянии. Размером строение, конечно, было меньше, чем их дом. Зелёные стены давно обветшали, деревянная крыша имела множество дыр, рамы окон держались с большим трудом на своих местах. Крылечко шаталось и не имело нескольких ступенек, но подняться всё-таки на веранду было можно. На ней располагались какие-то инструменты, строительные материалы и небольшой столик, по которому ползла зелёная жирная гусеница. Около него был проход в сам дом, дверь держалась почти что на соплях и шаталась от любого ветерка, которого здесь почти не было из-за зарослей. Надя, переборов в себе все страхи, вошла в этот дом, не ощущая чьего-то присутствия в нём. В начале дома между входом и основной комнатой было небольшое пространство, которое служило здесь хранилищем и кухней. Рядом с тумбочками валялись коробки с различными запчастями, книгами, платками, одеждой — всё смешалось и лежало в одной кучке, от которой, к тому же, и не очень приятно пахло. На почти чёрной кухонной плите на одной из конфорок стоял ржавый чайник, в котором была вода, тоже не очень хорошего качества, с различными кусками металла. Пройдя весь хлам, девочка оказалась в основной комнате. Здесь было гораздо просторнее, но хлама и мусора меньше не стало. У грязного окна стояла расправленная грязная кровать, но более чистая, чем все остальные объекты в комнате. У самого входа находились два книжных шкафа, доверху заполненные самыми разными альманахами и томами. Девочка хотела даже взять один из них, но побоялась при неожиданном наклоне шкафа в её сторону. Падения удалось избежать из-за уже кем-то подпёртых ножек. Посередине комнаты стоял большой деревянный стол, на котором валялось много макулатуры и пищевых объедков. Удивительно, как он удержался на четырёх ножках, сдерживая весь этот хлам. И где-то посреди него Надя, встав на небольшую шатающуюся табуретку, нашла чёрно-белую фотографию. На ней был изображен какой-то мужчина в шапке-ушанке, довольно высокий, стройный, с гладко выбритым подбородком, чёрными короткими волосами и счастливыми глазами, смотрящими прямо на зрителя. Он обнимал какую-то женщину его же возраста — тоже очень красивую, напоминающую маму Нади, и, кажется, его дочурку, чуть взрослее самой девочки. Вот она — счастливая семья, образец счастья, по крайней мере, который сама Надя видела в первый раз. Даже слеза пробежала по её лицу. Положив на место фотографию, девочка ещё походила по комнате и вернулась постепенно к тому месту, откуда и вылезла. Дальше она хотела осмотреть тропинку от дома до самого конца. Вдалеке трудно было что-либо разглядеть, а вокруг шли только заросли. И кто её здесь протоптал? Вообще, довольно странное место. Надя ждала чего-то большего — приключений, а это оказался простой пустой заросший участок с заброшенным домом. Её детское воображение уже само начало создавать монстров, которых она била палкой, отчего в этих местах, кажется, впервые за долгое время появился ветер. Ветер живой, исходящий от истинно живого существа. И природа как-то оживилась — из многолетних джунглей вышли некоторые насекомые, которые посмотрели на небо и удивились его необъятностью. Весь стройный порядок здешней природы как-то нарушился, всё начало шевелиться, оживляться. Через какое-то время девочка вышла к тому, чего не ожидала здесь увидеть. Это было небольшое расчищенное место, в центре которого стоял каменный фонтан, из него шла холодная родниковая вода. Рядом с ним росли белые цветочки, напоминающие розы, которые тянулись к солнцу. Всё было окружено теми же зарослями, лишь в некоторых местах виднелся деревянный забор, за которым находилась свобода и гармония. Хотя, и у этого фонтанчика её было достаточно — единственное место на всём участке, где приятно находиться. На человека, сидящего на деревянной скамье около фонтана, Надя обратила внимание только через какое-то время. Это был высокорослый мужчина с полностью заросшей чёрными волосами головой, длинной бородой, очень худой, со смуглой загорелой кожей. Когда он взглянул на девочку, в его лице была безнадёжная грусть, в которой выражалась ненависть ко всему миру, причинившему глубокую боль. Одежду он давно свою не менял, так как на люди не выходил. Оборванная серая рубаха с закатанными рукавами и чёрные грязные штаны — всё, похоже, что он имел сейчас в этой жизни. Посмотрев на девочку, он довольно удивился её присутствием. Человек попытался улыбнуться, однако вместо этого у него вышла какая-то злобная, ехидная ухмылка, которую обычно делают какие-нибудь маньяки. Надя, конечно, и была очень любопытной и смелой, но в этот момент в её детских фантазиях представилось возможное развитие событий. Её схватывают, относят в дом, запирают двери, достают нож и… Недодумывая последних действий, Надя бросилась бежать. Она не стала искать той дыры, которую расковыряла в джунглях, а, наоборот, бросилась прямо через них. Бег с каждым шагом затруднялся, и вот, она уже в зарослях, но уже шевельнуться не может, так как ветки намертво привязали её к себе. Чем усерднее Надя старалась отпихнуться, тем больнее били её враги. Маньяк так и не показывался. Но он мог в любое время прийти. В ужасающей жаре и тесном пространстве из веток и листьев девочке предстояло успокоиться и спокойно выйти из этих джунглей. Как успокоиться в этой ситуации? Собраться с мыслями, подумать о чём-то хорошем. К сожалению, Надя так не умела, и совсем отчаялась. Она порвала свою футболку почти наполовину и порезала сильно руку. От ужасающей боли ей стало настолько больно, что Надя уже не могла двигать хоть как-то своим телом. Девочка представила звезду, к которой летела во сне. Такая мягкая, тёплая, уютная, манящая… Может, это и есть счастье? Спустя какое-то время ей стало легче, и с этого момента началось высвобождение из этих зарослей. Мужчина так и не показывался. Аккуратно убрав руку с зацепившейся футболкой с одной ветки, проделав данные махинации с другой, а потом и с ногами, Надя смогла уже постепенно продвигаться к забору, который находился за ней. Там и была та самая дыра, через которую она сюда попала. Свобода была так близко… — Надежда! Надежда! — доносился из-за забора голос отца. Он никогда её Надей не называл, исключительно в полной форме. Он ведь должен был уехать на работу… Этого ещё не хватало. С трудом выбравшись через дыру на свой участок, Надя убрала грязной рукой слёзы с лица, спрятала царапины и вышла на каменную дорожку к баку. Папа, одетый в чёрное пальто, в котором он всегда ездил на работу, показался у теплицы. Он посмотрел на девочку, и на лице его не дрогнула ни одна мышца. Его окуляры блестели на солнце, отчего глаз не было видно. — Переоденься и иди в дом, — холодно произнёс он, и ушёл. Надя обрадовалась единственный раз этому равнодушию. Она быстро пробралась в свою комнату, и посмотрела на себя. Всё её тело в шрамах и царапинах, от футболки почти ничего не осталось. Скоро первые эмоции её от недавних приключений прошли, девочка старалась осмыслить, что тогда увидела. Посреди заросшего, почти заброшенного участка, в гуще зарослей, сидел на самодельной скамеечке странный мужчина, скорее всего маньяк, который мог с ней сделать что угодно. Хотя, он за ней не побежал. Также и продолжил сидеть, наверное. Очень странный человек! Что он там делает в это время суток! Вдруг, это какой-то бродяга, который позарился на заброшенный дом и стал в нём жить? Очень странно! Порешив на том, что она должна обязательно вернуться туда ещё раз, Надя переоделась, умылась, как смогла, и вышла на веранду. Отец стоял и общался с бабушкой. — Купи укропы после работы, — говорила она. — У нас своя не растёт что ли? — с раздражением произнёс папа. — Не уродилась. — Хорошо, — сказал он, и только в этот момент увидел девочку, — Где ты была? Надя молчала. В этот момент всё вокруг стихло, мухи перестали жужжать над тарелкой с салатом, кузнечики в траве не стрекотали, ветер затих. В воздухе установилась духота. — Я тебя кричал минут десять, — с ещё большим раздражением произнёс мужчина, — Мне надоело с тобой играть в прятки. Бабушка неравнодушно смотрела на общение отца и дочери и хотела вмешаться, но не могла найти момент — сердце не давало. Надя молчала. — Вот что это с тобой? — прикоснулся к лицу девочки своими руками папа, оглядев царапины, — Ты должна стать известной скрипачкой, а сейчас ты похожа больше на нищенку. Это не так, как я хочу. Надя молчала. — Выпороть бы тебя, да времени нет, работать надо. Вместо этого сегодня в баню не пойдёшь, поняла? — закончил он таким же равнодушным тоном, каким говорит обычно. Поправив пальто, он вышел, сел в машину, закрыл ворота и уехал. Бабушка хотела прижать к себе внучку, но та побежала к себе в комнату. Оставшийся день она провела одна, никуда не выходя, ничего не поев, не почитав книжки из списка литературы на лето. Девочка слышала, что вечером пришла мама, но не в том состоянии, которого ожидал отец, из-за чего почти до ночи до её комнаты доходили выкрики женщины и звуки разбитой посуды… Только поздней ночью, когда за окном уже показался светлый полумесяц, а дом затих, Надя уснула…