Турандот:: Opéra de Paris

Женщина мне нравится — выглядит решительно, а вот ее спутник немного растерян, впрочем, рядом с такой прекрасной женщиной это простительно. Она что-то рассказывает, я вслушиваюсь из чистого любопытства, но не понимаю ни слова, единственное, что выдираю из скрежета согласных — Гастон. Ах, Гастон! Кажется, я знаю, что они ищут. — Доброго вечера, — мой английский изломан, и я даже чуть переступаю через себя, чтобы говорить на нем, но прекрасная женщина требует хотя бы фонематических жертв. — Здравствуйте, месье, — она откликается с улыбкой. Ее спутник едва уловимо хмурится, видимо, влюбленный муж — редкий зверь, — только у них так молниеносно возникает складка между бровями вместо ответного приветствия. Я не знаю, как продолжить, подхватываю тему из длинных пальцев ее рук, сжимающих буклет: — В ожидании «Травиаты»? — Да. — Женщина склоняет очаровательную головку, несколько прядей выпадают из прически, высветляются до белого золота светом люстр. Секунда — вскидывается, в серых глазах искорки. Возможно, искорки — отсвет, но я хочу счесть их за легкое кокетство. — Вы француз. — Смеюсь от такой прямоты. — Не проведете нас с мужем к ложе Призрака? Последнюю фразу говорит на французском, колком и искаженном, — скорее швейцарский французский, лишенный изначального лоска. Но как деликатно лишает меня даже призрачного шанса. — Конечно! Если вы не видели ложу Призрака, то, считайте, не были в Гранд Опера! — Я отвечаю на французском и тут же получаю еще один настороженный взгляд от супруга. Нет, лучше все же коверкать язык английским, слишком уж суров этот бородатый мужчина. Они берутся за руки — наивный жест удивительно идет паре, — и мы поднимаемся по лестнице: я держусь чуть сбоку, касаясь подушечками пальцев прохладных мраморных поручней, а они по центру: редкая удача отразиться в зеркале лестничной развилки, оно их запомнит, вберет в себя образ, оставит вместе в веках. — А почему нельзя забронировать билеты в пятую ложу? — Мадам, они продаются только в кассе, никакой мистики, сухой расчет. Вы пытались купить онлайн? — Да, мы приехали из Москвы, так жаль, правда, Игорь? — Ну, немножко. — Колкий взгляд вонзается между моих лопаток. — На самом деле в ложе нет ничего необычного, другое дело, что все ее ищут по правую руку, а она слева. Фильмы часто внушают ложные представления. Как и книги. Вслед за месье Леру все решили, что лицо Призрака обезображено. С чего бы? Ведь в Париже все прекрасно. Я оборачиваюсь: женщина смотрит не на меня, на супруга и светится мягко, расплывчато, как пламя настоящей свечи в канделябре. — Я могу узнать ваше имя? — Алиса. — Так добро пожаловать в страну чудес. — Я отвожу тяжелый бархатный занавес, и пропускаю их вперед, к окошку-иллюминатору. Алиса приподнимается на цыпочки, заглядывает внутрь. Супруг тактично стоит рядом, хотя ему явно тоже интересно. Вскоре Алиса легко выдыхает: — Как жаль, стекло такое толстое! Все расплывается! А правда, что колонна полая? И через нее Призрак проникает в ложу? Я сдержанно улыбаюсь: — Конечно нет, ma chérie, колонна тверда как камень стен. У Алисы прекрасный смех, словно хрустальный, но в больших глазах на самом дне капля печали. Я смотрю на супруга. Нет, не из-за него, суровые мужчины в душе зачастую котята, из-за другого, любовная драма, что-то сложное, впрочем, беспардонно рассматривать чужие слезы… Хотя, почему бы не попытаться их высушить? Пусть и на один вечер. — Ma chérie, только для вас и только сегодня. Я пытаюсь протиснуться между ними изящно, но все равно наступаю мужчине на ногу, он недовольно сопит, я бросаю быстрое «pardon», и открываю дверь. Алиса ахает. — Прошу, друзья, и, кто знает, может быть, вы встретите Призрака. Я улыбаюсь, Алиса хлопает в ладоши, мужчина растерян. Может быть, вы встретите призрака. Да. Может быть.