Молитва за сестру

　　　С раннего детства Анжелика была научена быть второй матерью для своих сестёр, и даже крохотная разница в возрасте не была тому помехой. Самой первой Анжелика научилась плести косички на чужих волосах и самой первой научилась молиться. За себя, за семью и, в частности, за двух сестёр. 　　　Казалось, что судьба, возможно, в ответ на горячие молитвы Анжелики, милостиво одарила Пегги даром счастья. Неожиданно для всех она нашла свою вторую половинку в юноше, что был на пару-тройку лет младше её, и их любовь расцвела редким, ярким цветком. Маргарита писала Анжелике сердечные письма обо всём подряд: о вступлении её мужа в наследство, о рождении их первенца, об их первой со Стивеном годовщине… Каждое из этих писем Анжелика вскрывала с жаждущей улыбкой на лице, предвкушая то, что в них будет написано: неподдельной радостью сочилась каждая строчка на бумаге, приятно пахнущей родным Олбани. 　　　Буквы в письмах Элайзы пытались притворяться искренними и счастливыми, но Анжелика умела читать между строк. А Элайза оставляла там кусочек своей открытой нараспашку души в каждом из её писем в Лондон. Анжелика всегда знала её такой: наивной, немного глупой, но эти маленькие недостатки были затмеваемы её безупречной искренностью и добротой. Во всей огромной семье Скайлер не найдётся такого большого и светлого сердца, как у её дорогой сестрёнки Элайзы. И Анжелика дорожила каждым горько-сладким словом, которые Элайза изливала на бумагу. 　　　Каждую ночь, отходя ко сну, Анжелика желала доброй ночи мужу, порой даже не получая ничего в ответ, и отворачивалась к окну. Лунный свет скользил по коже холодным шёлком. Анжелика закрывала глаза и прикладывала сложенные в замочек руки к груди, неслышно двигая губами. 　　　Ради Элайзы Анжелика была готова на крайнюю жертву – возложить саму себя на жертвенный алтарь несчастного брака, подарив сестре возможность любить и быть любимой тем, в которого её угораздило влюбиться с первого взгляда, а себе – возможность со стороны наблюдать за расцветом настоящей любви. Анжелика имела честь быть рядом, когда та мечтательно танцевала посреди комнаты и нежно-нежно прижимала очередное письмо к груди, блаженно прикрыв глаза. Элайза читала каждое из писем вслух, щёки её покрывались милым девчачьим румянцем, и Анжелика, душа в себе противоречивую зависть, понимала, что никто не осмелится встать на пути счастья у этой влюблённой женщины – даже она сама. А мечты о собственном счастье она добровольно погрузила глубоко в себя, похоронив их в саду нового – чужого и холодного – дома. 　　　Дети Элайзы – дети Анжелики. Она радуется каждому из них и лично навещает Гамильтонов всякий раз, когда Элайза производит на свет новых племянников и племянниц для Анжелики. Она плачет сквозь улыбку и вытирает слёзы краешком рукава, когда берёт на руки маленькую девочку, названную в честь неё. Маленькая Анжелика глядит на большую Анжелику большими тёмными глазками, похожими на мамины, как две капельки воды, и старшая из сестёр Скайлер не может сдержать эмоций: радость, гордость и любовь – всё это вперемешку выливается из её глаз чистыми слезами. Она осыпает сестру каскадом комплиментов и благодарностей, но та в ответ скромно улыбается и игриво взмахивает своей тонкой ручкой. 　　　Время шло, а улыбка на лице Элайзы оставалась всё такой же мягкой, нежной и искренней. Анжелика еженощно молила Бога о том, чтобы эта улыбка никогда не сходила с лица сестры. Но, видимо, однажды Он перестал отвечать на её молитвы. 　　　Анжелика бросила первые попавшиеся под руку платья и с трудом закрыла чемодан. Первым же рейсом она отплыла из Лондона в Нью-Йорк, чтобы повидаться с сестрой. На пороге дома Гамильтонов её встречал виновник так называемого торжества – Александр собственной персоной. Он выглядел растерянно, но глаза зажглись призрачным огоньком надежды, когда они встретились взглядами. 　　　– Анжелика… 　　　– Отойди, – Анжелика гордо приподняла подбородок вверх и смерила Гамильтона презрительным взглядом. – Я приехала к своей сестре. Где она? 　　　– Постой, дай мне объясниться, – продолжил Александр настойчиво, хоть и взгляд его был слишком мягок и тосклив. 　　　– Нет, мне не нужны твои объяснения, Александр. Отойди в сторону, я хочу увидеться с Элайзой, – Анжелика сделала уверенный шаг вперёд, почти наступая на ногу мужчины напротив. Он сделал шаг назад. 　　　– Она собрала вещи и уехала к вашему отцу. 　　　Женщина стукнула каблуком и сделала крутой оборот вокруг своей оси, направляясь к выходу. На полпути грызущее чувство несправедливости и бурлящая ненависть смешались в ядовитую смесь, которой хотелось напоить Александра сполна. 　　　– Поздравляю, – бросила Анжелика, вполоборота обернувшись к собеседнику. В тишине она поймала замешательство Гамильтона. – Ты глупец, Александр. 　　　– Анжелика… 　　　– Так предать доверие самой доброй и любящей жены, которую только можно найти… Такое может сделать только самый настоящий глупец! Тебе повезло, что в жёны ты взял её, – она громко хмыкнула – достаточно громко для того, чтобы Гамильтон точно её услышал. – Я бы от тебя и пустого места не оставила. 　　　Звонкий стук каблуков эхом раздался по холлу и заглох, когда злостно хлопнула входная дверь. 　　　В имении Скайлеров Анжелика отыскала Элайзу. Женщина сгорбилась над подоконником и, казалось, почти не дышала, устремив свой взгляд на большой сад за окном. Мягкими шагами Анжелика на пробу шагнула внутрь комнаты; ответом ей был тяжёлый вдох. Сестра обернулась, устремив на гостью свой меланхолично пустой взгляд. 　　　Ничто ещё не разбивало сердце Анжелики Скайлер. 　　　Ничто, кроме этого взгляда.