Ты — моя. В любом из миров. // Сборник Драбблов

Драко проснулся среди ночи и с ужасом осознал, что постель с левой стороны пуста. Он прикрыл глаза, напряжённо вслушиваясь в тишину. Но ни через минуту, ни через две, ни даже через пять он не услышал её шагов. Волнение взяло своё. Он рывком откинул одеяло и встал на ноги, решительным шагом направляясь из их спальни. Такая могильная тишина. Драко осторожно, стараясь не шуметь, достал волшебную палочку из тумбочки и оглянулся в обе стороны от коридора. Со стороны кухни была видна тусклая полоска света. Он шёл медленно. Желудок скручивало от неприятного предчувствия. Кожа покрылась мурашками от сквозняка. Какой придурок открыл окна в ноябре? Драко спустился на первый этаж и уже хотел пройти в гостиную, как услышал протяжный жалобный писк. Эльфийка билась головой об косяк, что-то неразборчиво говоря под свой длинный нос. — Мими, что произошло? — серьёзным тоном спросил Драко, освещая себе эту картину волшебной палочкой. Огромные голубые глаза наконец-то остановились на его фигуре и ещё больше расширились от ужаса. Нижняя губа дрожала. — Мими! — настойчивее сказал Малфой. — Там… на кухне… — эльфийка с силой приложилась лбом об косяк, потому что Драко не успел вовремя среагировать и оттащить её от деревяшки. — Хозяин Драко, Мими так виновата! Мими не успела! Леди Малфой… Он уже не слушал. Ноги сами понесли его в сторону кухни. Воздух напрочь отказывался поступать в лёгкие от нарастающей паники. Драко застыл на пороге. Чуть правее он увидел перевёрнутую разбитую вазу с цветами. Окно распахнуто настежь. Кожа покрылась липким холодным потом, когда за островком он услышал странные звуки. Он осторожно заглянул за него, молясь Всевышнему о том, чтобы не произошло ничего непоправимого. Гермиона сидела на диванной подушке, зажмурившись от удовольствия. В руках она сжимала пачку овсяного печенья с шоколадной крошкой, а около её ног было ещё три таких же пачки, но уже пустых. Всю эту картину завершал графин с молоком, который она устроила между бёдер. — Милая, всё в порядке? — осторожно спросил Драко. Удовольствия на лице как не бывало. Свирепый взгляд карих глаз прожёг в его лбу сквозную дыру. — То есть со мной может быть что-то не в порядке? Осечка. Драко поджал губы. На этот заранее проигрышный вопрос не было правильного ответа. Он опустился рядом с ней на корточки, забирая у недовольной леди одно печенье. Делилась она всегда очень неохотно. Гермиона бессильно опустила руки, и глаза моментально увлажнились. — Ну вот! Я опять ем ночью, — нижняя губа, к которой прилипла пара крошек, предательски задрожала. — Я растолстею, и ты меня точно разлюбишь. Уже ведь разлюбил? Драко едва сдержал улыбку. — Неправда, Грейнджер. — Грейнджер-Малфой, между прочим, — буквально только что её голос дрожал от слёз, а теперь вновь был твёрд и серьёзен. Даже немного сочился злостью. — Почему Мими не спит? — Я… — Гермиона виновато опустила взгляд. — Я просила её не пускать меня ночью на кухню. И сама же пробралась тайком! Она пробовала отобрать печенье, и я на неё накричала. Драко ухмыльнулся. Вот оно что. Эльфийка не выполнила приказ. — Теперь понятно, почему она бьётся в истерике, — улыбнулся Драко, надкусывая печенье. Глаза Грейнджер расширились от нарастающего ужаса. Она чуть не опрокинула графин с молоком, пока неуклюже поднялась и побежала в сторону коридора. В громких всхлипах жены он едва расслышал что-то похожее на «Ради Мерлина!», «Мими, дорогая!» и «Прости меня, идиотку!». Драко медленно досчитал до десяти, после чего приступил к внеплановой ночной уборке. Осталось потерпеть всего полтора месяца до появления на свет Скорпиуса Гиппериона Малфоя.