Ты — моя. В любом из миров. // Сборник Драбблов

Наверное, у каждого хоть сколько-нибудь здравомыслящего человека наступает этот славный момент — переоценка ценностей. Когда старое отходит в сторону — под пылью видишь что-то, что действительно имеет значение. Или могло бы иметь, это как посмотреть. Момент, полный горечи, разочарования и упущенных возможностей. У Драко в последние дни было очень много времени для раздумий. Если отбросить весь этот флёр аристократии, воспитания и манер — что было внутри? Кто это такой — Драко Люциус Малфой? Раньше бы он спокойно ответил на этот вопрос. Я — Малфой. Говорящая фамилия, после которой ни у кого не могло остаться никаких вопросов. Знатный род. Чистокровный. Такая чушь. Было ли в его жизни хоть что-то, что действительно имело значение? Богатство? После войны от него ничего не осталось. Ни положения в обществе, ни преданной свиты. Как оказалось, он нахрен никому был не нужен. Даже смешно. Посмотрите на него. Какой-то акт жалости к себе. Малфой прекрасно знал, о чём жалел. О чём жалел на самом деле. Не столько о том, что сделал. Скорее о том, чего не совершил. На что смелости не хватило. Мужества. О том, что не сказал. Будь в нём чуть больше храбрости, он бы послал отца в жопу ещё до начала шестого курса. А будь в нём ещё больше всех этих положительных качеств — послал бы раньше. Провертел бы на хую его мнение и желания. И примерно там же провертел все устои, которые в него вдалбливались. Делал бы то, что хотел. Не прогнулся бы под мнение о грязнокровках в его кругах. Обязательно бы пригласил ту самую девушку ещё на Святочный Бал. Вступил бы и в эту странную Армию Дамблдора. Бегал бы по лесам в поисках крестражей, как один из этих ребят из Ордена Феникса. Возможно, стал бы героем. Не всей войны, конечно, но спас бы парочку жизней. Был бы в её глазах человеком. Действительно человеком, которого она когда-то хотела в нём видеть. Которого он хотел видеть в себе. Сколько же этих «бы». Вся его жизнь буквально соткана из этих «А вот если…» Дверь в помещение открылась, пустив в темноту полоску тусклого света. Голос, который он хотел услышать меньше всего, произнёс: — На выход, ублюдок. Твоя очередь на казнь.