Грибной эффект

Колонна с разношерстной бронированной техникой ехала по уже порядком разбитой асфальтовой дороге. Изредка бронированные бортики машин бились об ржавые остовы автомобилей, стоявших на краю дороги, уже не первый год. Легионерам приходилось даже несколько раз останавливаться, чтобы оттащить ту или иную технику, которая полностью или частично перекрывала дорогу. Это помогало, но скорость движения все равно не увеличивалась. Появлялось время на осмотр местности. Это был уже третий крупный автобан, когда-то дико оживленный, теперь же ставший последним приютом для разбитых машин и брошенной техники. Недалеко от дороги были заметны сильно заросшие деревья. Похоже, это были фруктовые сады. Нигде не было видно даже признаков присутствия людей. Видимо, правительство вывело население отсюда еще до Катаклизма. А может, люди просто не успели уйти далеко, и умерли там же. За последние дни дорога стала еще хуже. Колонна еле ползла, и, глядя на уже порядочно поношенные и поврежденные борта машин с насечками от пуль, легионер, смотревший на всё это, задумался. Сколько же трупов лежат по обочинам. Наверное, не одна тысяча, а может десятки тысяч. Наверное, могут лежать сейчас по краям асфальта на шоссе. Он закрыл глаза и попытался представить себе такую картину, не открывая глаз. Примерно так. Дорога как дорога. Грязная дорога, покрытая следами машин. И кругом ни души. Никакого движения. Только солнце катится по небу. Он попробовал представить другую картинку: совершенно другую дорогу, такую, как на картинках в детских книгах. Какую? Какую хочешь, ту и представляй, сказал бы кто-нибудь. Но ничего не произошло, как назло, фантазия отказывала что либо рисовать в сознании. Вздохнув, легионер открыл глаза. Всё тот же пейзаж, только, может быть, немного жутковатей. И страшнее. Легионеру казалось, будто в этой стороне никакие люди не живут. Уж больно всё было тихим и безлюдным уже несколько дней подряд. Хотя очень может статься, что в других местах люди как раз были. Здесь, наверно, изначально никто никогда не жил. По этой дороге, поди, за многие годы ни разу не проехала ни одна машина. А те немногие путники, которые проходили, давно сгнили в придорожной канаве, или их растащили по норам дикие звери или мутанты. Вот и всё объяснение. Странная картина, надо сказать. Вон, по бокам сразу несколько могил. А справа дорога сворачивает в лес. Должно быть там, должны быть новые деревни, которые возможно будут целы, в отличие от многих других населенных пунктов, которые до этого встречались слугам Великого Гриба, малая часть из которых были населены живыми людьми. По картам, туда однозначно не ступала нога ни одного грибного человека. Но вот в том районе вполне могло проживать какое-нибудь племя или небольшое поселение. Их всех нужно будет эвакуировать и препроводить до базы. Вот только местные жители ничего даже не знают о том, кто такие легионеры. Это доставляло определённые сложности. Вряд ли люди захотят куда-то идти с незнакомцами, которые, хоть и обещают нечто хорошее, но что на самом деле у них на уме, никому непонятно. Оставалось надеяться, что сны и образы, отправляемые Великим, исправят эту ситуацию, чтобы при прибытии люди были хоть как-то готовы, и лояльно настроены к слугам Великого. Люди только начинали чувствовать, что недавно случилось что-то страшное, отчего они почти сразу же все могут вымереть. Но пока были только смутные слухи из-за того, что между поселениями ходят люди. И где-то уже начали бродить несколько подобных слухов о нашествии гулей. Легче всего было убедить тех, кто уже подвергся нападению этих тварей и сумевшие как-то это пережить. Но большинство слишком медленно реагировало, и когда случится первое осознание, будет уже поздно. Но, пока вокруг относительно тихо, поэтому прежний ритм жизни, по крайней мере в этой части, был стабильно неизменным. Так что легиону, если сбудутся худшие предположения, людей надо будет выручать любой ценой. Их много здесь, и они ничем не защищены. Если разобраться, удивительно, что люди до этого здесь умудрялись жить, да ещё и относительно комфортно. Дальше начинается всё тот лес и поля, хвойный пояс и некоторое количество токсичных пустошей. Надо быть очень отважным и осторожным, чтобы в одиночку выходить на дорогу и преодолевать эти километровые разрывы между шоссе и полями. Тут, почти всегда бывают мутации, одним из последствий которых и является растущий за ними лес… По поводу него ходят разные слухи и пересуды… Тогда тем более придется быть особенно осторожным. На дорогах хозяйничает опасность. Впрочем, уж кому, кому а легионерам не надо о таком беспокоиться. У них на всей планете есть самое главное оружие – сила общины. Ведь целый легион, как один, един в действиях и помыслах, но одновременно каждый из нас думает иначе, чем остальные. Не в том смысле, в каком каждый делает что-либо другое. В том плане, чтобы делать как все, но при этом оставаться собой. Как будто они просто делают так же, просто используют те же самые мысли и мотивы, общие у всей большой общины. Будто они – одна и та же личность, у которой есть множество других побочных, или они это – одно и то же целое, много богов в одном. Наверное, это было ближайшее определение которое можно было дать тому, что приходило в головах всех общинников, подконтрольных воле Великого Гриба. Хотя ни одно из этих объяснений не соответствовало истине на сто процентов. Вот и всё. Ничего кроме. Ну и еще, иногда попадаются сумасшедшие. Не все, конечно, потому что это даже чаще всего странно. Про таких сразу можно сказать, псих. Сразу видно, что сумасшедший. Такие тоже бывают, они были всегда и всегда будут. Каждый народ, который воюет за себя, в чем-то напоминает себе этого сумасшедшего. Хотя сумасшедших так мало. Вернее, их очень мало, ну или чуть больше, совсем чуть-чуть. Пока они есть. Когда же их не станет, все позабудут про это дело, словно ничего и не существовало. Такая уж участь у психов, из-за чего-то помешанных на своем глупом идеализме. Причем бывают они разной степени. Начиная от обыкновенных безобидных людей, с которыми всё в порядке и заканчивая агрессивными маньяками с пустыми глазами. Как сказал когда-то первосвященник Виктор: «Личность – это то, на чем держится мир. Каждый из нас в своей борьбе должен либо возвыситься, либо пасть». От этой мысли возникает легкий озноб, но и она вполне земная. Она позволяет легионеру игнорировать надвигающуюся опасность, сосредоточиться на собственных мыслях, отвлечься от окружающего и направить всю свою волю в новое русло. Верная, и одновременно страшная мысль. Психи, это действительно павшие люди. Пока легионер одновременно размышлял на разные темы в своей голове, колонна тяжёлой техники свернула с широкого шоссе в сторону побочной дороги, которая вела вглубь леса, к одному из человеческих поселений. *** Мы сидели в подвале всю ночь, затаившись как мыши. Прикрывали уши, чтобы не услышать звуков наверху. Звуки бойни не утихали ни на минуту, крики умирающих, рёв монстров и звук рвущейся плоти. Ощущение переполняло напряжение. Ужас полностью нас парализовал. Многие жители деревни умерли в течение получаса от рук мерзких кровососов. Затем всё стихло, и ещё некоторое время было слышно лишь мокрое чавканье поедаемой плоти. А потом вдруг всё прекратилось. Я никогда не предполагал, что может быть настолько тихо и столь одновременно страшно. Звук разрываемой кожи, рев и грохот всё ещё звучали в моей голове, но от них остался только отзвук. Невозможно описать те эмоции, которые пережил я, и те, кто сидел со мной рядом всю эту ночь. Казалось, этому не будет конца. Я посмотрел на людей вокруг меня. На меня смотрели десятки юных и не очень лиц, многие из них были совсем молодые люди, спрятавшиеся у меня со своими родителями. Те, кто поверил мне. Как жаль, что многие мне не верили. Ведь я мог бы спасти ещё больше жизней, будь я убедительней. Прости меня, Великий, - про себя попросил я прощения у своего повелителя. Стоны людей, я их запомню навсегда, свой величайший промах, свою ошибку. Я снова посмотрел на своих односельчан, радует, что я смог спасти хотя бы их. Большинство не поверило мне, и они остались спать в своих домах, считая, что высокий частокол их защитит, хотя многим до этого несколько ней подряд снились сны и приходили образы предостерегающие от опасности, они упрямо их отгоняли от себя. По итогу, мне удалось спасти лишь малую часть людей. Остальные, что ж, они выбрали такой путь. Хотя они видели, что я давно готовился, несколько дней укрепляя погреб, и собрав толстую дверь, максимально замаскированную с внешней стороны. Я не винил их за это. Хуже всего было то, как далеко всё зашло. Люди думали, что деревня находится в каком-то другом месте, в действительности, они просто забыли за долгое время спокойствия, что мир вокруг нас не был таким заурядным и безопасным, как раньше. Когда люди поняли, что именно произошло, было слишком поздно. Когда мы уже все залезли внутрь безопасного погреба, гули скорее всего были уже на холме. Мы успели только схватить оружие, припасы и закрыться за толстой дверью погреба, к счастью, многие даже не заметили нашего движения. За дверью доносились вопли, по крикам людей можно было понять, что в деревне началась паника. До того как закрыть дверь, я видел, как люди в страхе выскакивали из своих домов, не понимая, что вообще происходило. Единицы пытались прятаться в своих погребах. Затем, я захлопнул дверь и закрыл её на засовы, затаился вместе с другими людьми. Меня всего трясло, всё чувствовалось настолько нереально, настолько жутко. Через минуту после того, как я закрыл дверь, звуки были повсюду. Звуки бойни. Удивительно было, что мы смогли так долго все это выносить. Мы должны были умереть. Потому что, если бы монстры вломились в наш дом, то наверняка съели бы всех. Но у нас была дверь, которая легко могла выдержать попадание десятков пуль без всяких серьёзных проблем. А вот у тех, кто был снаружи, всё было намного хуже. Люди могли убежать из дома в лес, если дом был недалеко от окраины деревни, но в любом случае через несколько секунд, их скорее всего начали бы преследовать, и в конечном итоге поймали бы. Это было ясно любому. (Большинство слышавших эту историю, вряд ли могут представить ту панику и безысходность, которую мы тогда испытывали). Мне было очень страшно, паника царившая снаружи потихоньку охватывала и меня. Но я не мог даже подумать о том, чтобы убежать. Убежать значило бросить остальных. Кроме того, все знали, что монстры намного сильнее и быстрее любого из нас. Поэтому никто даже и помыслить не смел об уходе. Все слишком боялись, даже в самых смелых своих снах видеть это чудовище и слышать его крики, уже было чем-то чрезмерным. Я не знаю, что бы я делал, если бы время от времени в мой разум не проникал шёпот Великого, который успокаивал, отгонял эти мысли, убеждая, что мне нечего бояться. Давая понять, что помощь в виде его людей скоро придет. И я старался делиться с той толикой уверенности, которую мне давал Великий. Это срабатывало, по крайней мере до следующего раза, пока к нам снова не начинал стучаться какой-нибудь из наших односельчан, который знал что мы укрылись за массивной дверью убежища. За толстой дверью несколько секунд доносились мольбы, о помощи, которые со временем превращались в ужасающие вопли боли. В такие моменты было очень тяжело. Когда-то в прошлой жизни, мы слышали что есть такое слово «совесть», но мы были слишком напуганы, никто не решился помочь, или открыть проход. Но, даже если бы кто-то и осмелился бы, я бы не позволил, это слишком опасно. Великий ясно дал понять, наши жизни дороже. Наши сердца бились в бешеном ритме, вопли гулей заполнили тишину. И тут, неожиданно, мой разум отключился, словно его выключили со стороны. Я ничего не понимал. Как будто сам он тоже ушёл в небытие. Мысли исчезли, осталась лишь пустота. Одна только пустота и ничего кроме неё. Ни звука, ни мысли. Мой мир оказался голым и бессильным перед лицом абсолютного безмолвия. Ничего больше не существовало. Я проснулся только под утро, видимо сказалось нервное напряжение, или то я несколько дней до этого не спал, готовясь к нападению, как меня предупредил Великий. К моему удивлению, селяне рассказали мне, что после того как я потерял сознание, я тут же пришёл в себя и словно сам не свой побежал в погреб за припасами. Достав из боковой комнатушки множество вещей, в том числе химикаты, и некоторые другие вещества, начал их замешивать в определённых пропорциях. В итоге, получив какую-то смесь, я начал заливать ею дверь, приговаривая про себя, что гули не должны учуять человеческих запахов. После этого я взяв самое исправное оружие, всю ночь стоял в карауле около двери, приказав остальным ложиться спать. И так всю ночь я стерег дверь, пока я уже под утро резко не вырубился. Остальные сельчане смутно догадывались, что произошло. Я же чётко понимал, что Великий вселился в меня, и использовал моё тело как проводник своей воли. Когда мы вышли наружу, картина была ужасающей. Вся центральная улочка деревни была залита кровью и кусками человеческой плоти. Полностью осушенные трупы женщин, детей и стариков валялись тут и там. Мужчины умерли с оружием в руках и лежали в больших скоплениях, было видно, что они пытались держать нечто на подобие строя. Мы встали посередине этого кровавого ада и молча смотрели на последствие нападения гулей, с ужасом и печалью. Внезапно, где-то вдали, мы услышали рёв работы двигателей машин. Услышав гул работы многочисленной техники, итак сильно напуганные односельчане попытались убежать. Но я, догадываясь кто это сюда едет, еле-еле смог удержать их на месте. Через несколько минут, тяжёлая техника въехала во двор, несколько хорошо бронированных машин. На броне сидело множество невероятно рослых воинов, каждый из которых был выше сельчан, как минимум, на две головы. На них были надеты необычного вида доспехи, полностью защищавшие необычных воинов. Это придавало высоким и массивным людям ещё более грозный вид. В руках они сжимали монструозные винтовки и ружья, некоторые и вовсе держали в руках непонятные длинные трубы, напоминавшие собой ружьё, только сбоку которого торчала огромная коробка. Воины были неагрессивные, как и обещал Великий, они пришли помочь. Большинство воинов словно не замечая нас, разделившись на группы, ушли вглубь селения. Впрочем, о нас не забыли. К нам осторожно, показывая открытые ладони, подошли несколько воинов, один из которых шел по центру. Судя по всему, он был командиром, так как в отличие от других, на красивом закрытом шлеме был небольшой гребень синего цвета. Неизвестные люди подошли на безопасное расстояние, и остановились. Командир с гребнем на шлеме вышел чуть-чуть вперёд и снял шлем с головы. На секунду односельчане напряглись, но вопреки ожиданиям, без шлема это лицо незнакомца было вполне приятным и располагающим. Хотя его кожа была очень бледная, глаза насыщенного синего цвета, а из-под краев тканевой шапки, выполнявшей, судя по всему, роль подшлемника, выглядывали пепельно-белые кудри волос, тем не менее лицо мужчины было вполне человеческим, можно сказать, красивым. Мужчина застенчиво улыбнулся, словно ребёнок. Из-под краев чуть розоватых губ выглянули идеально ровные белые зубы. Затем он прошёлся взглядом по каждому из сельчанину, остановил свой взор на мне. — Слава Великому Грибу, брат. — Всё ещё улыбаясь мне, молодой мужчина своими словами расставил все точки над "И", теперь я точно знал, мы были в безопасности. И только что я понял, он произнёс это, не шевеля губами, его голос прозвучал у меня в голове.