Звездным вечером

Зима в Ангбанде наступила как-то совсем незаметно и быстро. Насчет первого это была правда, ведь осадки збесь выпадали крайне редко, дождей вообще не было, снег изредка покрывал верхушки Тангородрим. На памяти Эйритари это случалось лишь пару раз. В последнее время она скучала. С эльфами, какая жалость, все было уж очень мирно, вылазки давно не совершались. Пытать старых пленников вампирше надоело, не так они уже и пугаются, когда видят ее, и кричат негромко. Корнулар погряз в некой работе, вроде как, Владыка приказал изготовить для своей дочери миниатюрные кинжалы, чтобы спрятать в одежде возможно было, вот, кстати, и для Куэ, оказавшейся искусной швеей, занятие нашлось. К слову, о той самой дочери Мелькора, Ее Темнейшества, среди орков именуемой Гос Шакхум, а, именно, Младшей Госпожой, и просто Асе. Девушка, в свободное от тренировок время всячески пыталась развеять тоску подруги. Черноволосая с энтузиазмом рассказала, что обожает зиму (что немудрено, при таких-то родственных связях) и в другом мире, откуда она благополучно одним днем перенеслась в Арду, есть такой праздник, Новый Год, отмечаемый тамошними эдайн в ночь с тридцать первого по первое, когда срубленные елки наряжают игрушками и блестящей мешурой. Все блестящее Эйри любила, так что идея ей понравилась. Поэтому в обмен на конфискованную ранее самогонку трое девушек отправили Шарку на поиски дерева, да покрасивее. Теперь неразлучные подруги наряжали ее всем найденным.       — А давай черепа повесим? — предложмла майэ, примеряя один из трофеев аккурат посреди ели.       — Нет! — решительно отказалась эльфийка, — Они испортят атмосферу праздника.       — Вообще, изначально, Новый Год был языческим праздником, и украшали его еще кое-чем похуже, — отметила Ася, нахлобучивая на самый верх какие-то подвески, раздобытые в сокровищнице явно без ведома отца.       — Его Наитемнейшество явно не обрадуется, — усмехнулась Лиан.       — Ох, ну я же не сильмарилл сюда повесила! — отмахнулась первая, — А Мелькора только они сейчас волнуют.       — А это идея! Корону Владыки повесим! — заметив испуганный взгляд эльфийки, майэ пояснила: — Шучу, шучу.       — Эйри, не хочешь пожертвовать на благое дело свои украшения? — предложила черноволосая.       — Вот еще, чтобы их кто-нибудь утащил? — запротестовала законная владелица.

* * *

Кое-как транспортировав творение в главный зал, конечно, без ведома Повелителя, девушки разошлись — было уже достаточно поздно. Ася — спать, вставала она рано и отправлялась на занятия с Владыкой, Куэ — вшивать в многочисленные одинаковые костюмы подруги очередные карманы, ну а вампирша — слоняться без дела. Ноги после посещения темниц сами понесли ее в сторону одной из высочайших башен. Кто-то мог сказать, что пейзаж здесь простирается жуткий, однако девушке он нравился — жертву, если надумает сбежать, будет хорошо видно на безжизненных песках Анфауглита. Если забраться на пик башни, то будет видно и Таур-ну-Фуин, а, может, даже некоторые земли Светлых. Посчитав идею отличной, она мгновенно взлетела, обратившись в летучую мышь, и приземлилась уже на крыше. Высоко, лететь отсюда хорошо будет.       — Привет, — раздался голос. Беловолосая обернулась в поисках его источника и обнаружила рядом с собой кузнеца с какими-то бумажками.       — А, Корри, это ты, — вернувшись к человекоподобному облику, Эйри придвинулась ближе к другу.       — Что здесь делаешь, сокровище? — поинтересовался он. На свой счет принимать не стоило, такая уж манера общения у Темного эльфа, каждая вторая у него бриллиант, каждая третья — звездочка.       — Не знаю, тут окрестности хорошо видно, — пожала плечами она, — А ты?       — Вдохновение черпаю, — был ответ, — Видишь, какая ночь звездная? Такая редко здесь бывает.       — Ага, — Эйритари тут же задрала голову, разглядывая мерцающие точки на небе.       — Хочу колье с похожими камнями сделать, — поделился он.       — Красивое, наверное, будет, — заметила она. Повисло молчание. Двое в полной тишине наблюдали за небом.       — Аська говорит, что в тех местах, где она выросла, люди верили, что в поддверии нового года всякие огоньки да звездочки — слезы ангелов, — рассказала девушка.       — А кто это? — тут же последовал вопрос.              — Насколько я поняла, кто-то вроде Светлых айнур, — обронила она.       — Ну, тогда мы их достаточно поплакать заставили, — усмехнулся кузнец, — Только это ведь не правда, звезды Варда Элберет создала.       — Ну и валараукар с тем, что неправда, все равно красиво звучит, — рьяно отмахнулась майэ.       — Действительно, красиво, — согласился он, незаметно приобнимая ее за плечи.       — Корри, дорогой, скажи на милость, ты что делаешь? — вкрадчиво поинтересовалась вампирша.       — Мышка… — мужчина замялся. Она всмотрелась в правильные черты его лица, серые глаза, черные волосы. Типичный нолдо. Не самый прекрасный, но симпатичный, это нужно признать. По крайней мере именно такая внешность нравилась беловолосой. С мгновение подумав, будто бы оценивая, стоит ли, Эйритари, наконец, прильнула к губам еще недавно друга. Продлилось все недолго, словно бы и не было ничего, а произошло лишь в головах обоих. Эльф с удивлением разглядывал губы девушки, неестественно ярко-алые, каких не бывает у квенди или атани.              — Ой, я до этого к пленным ходила, на тебе кровь осталась, — она тут же стерла ее когистым пальцем, унизанным перстнями его же работы.       — Мышка, — повторил мужчина, еще не зная, как точно следует реагировать.       — Кровососущая летучая мышка, — поправила та поучительным тоном, — Ближе к делу, — начала майэ, — Давай на чистоту, если мои чувства взаимны, то хорошо. Ежели нет, так нет, — выпалила она, в душе надеясь на первый вариант, однако никак не показывая этого своим видом, напротив, надев маску безразличия, — Ну, нет так нет, — пожала плечами вампирша.       — Не нет! — воскликнул кузнец, — Не нет, — повторил он, уже спокойнее, — С чего ты взяла?       — Хорошо, если не нет, — улыбнулась она, — Очень даже. Первые снежинки закружились в воздухе, тут же путаясь в волосах и ресницах обоих. Эйритари тут же представила, как, наверное, холодно Темному эльфу, сидящему в некой тунике да фартуке, наверное, только после работы.       — Иди сюда, замерзнешь же, — она обняла, теперь уже не совсем ясно, кто он ей, и укрыла кроваво-красной накидкой, отделанной мехом, — Еще чего удумал, в такой одежде — и на улицу, — сетовала девушка, положив голову на плечо Корнулару.