***
— Он забирал у людей их мечты, так получается? — спросила я, когда всё закончилось. Мы шли по украшенному танцующими огнями городу и пили чёрный чай из бутылки. — Да. Каждый раз перед Новым годом нас посылают на Землю, чтобы мы её защищали. Твари, как эта, и прочие создания часто проникают в этот мир. Из-за людей. Из-за того, что у них такое хрупкое сердце. Никита вылечил себя звёздным светом и теперь выглядел совершенно здоровым. Я не отводила от него взгляда и, прикасаясь к животу, плечам, волосам, не могла поверить, что он жив и здоров. Что он больше не страдает, стоя в кровавом снегу. Он был не просто из другой страны, а из другого мира! Как оказалось, я тоже. — Почему ты выбрал меня? Ты знал, что у меня есть волшебные силы? — Поначалу нет. Так иногда бывает. Родители отправляют детей на чужие планеты, чтобы они были счастливы. Чтобы они могли исполнить все свои мечты. — А ты защищаешь только этот город или ещё какие-то? — Только Красноярск. Мне сказали, что тут полегче. Я ещё новичок. Считай, восьмой год этим занимаюсь. — Это много. — Но не по нашим меркам. — Поэтому ты сомневался, что ответить? Ну, насчёт Рождества? — После полуночи за мной прилетят черепахи, и я отправлюсь домой, чтобы танцевать. Я тебя не обманул, когда говорил о танцах. Они и правда для меня много значат. — Если я не отсюда, то могу полететь с тобой? — спросила я с надеждой. Ведь это то, о чём действительно мечтала моя душа. Чтобы наконец-то быть на своём месте. — Нельзя, — грустно произнёс он. — Почему? Я буду полезной. Напишу много книг и покажу, что такое любовь, кошмар. У вас же пишут хорроры? — И много. Но здесь твои родители, друзья, учёба. Здесь вся твоя жизнь. И ты хочешь вот так просто всё перечеркнуть, будто этого не было? — Ох, Никита. — Я взяла его ладони в свои и прислонила к щекам. Мне было очень спокойно рядом с ним, тем более, после того, как мы вместе уничтожили крысочеловека. Как одна команда. — Жить не в своём доме — вот это ужасно. Когда ты чужой. А мне важно быть своей. К тому же я применила силу. Мне наверняка захочется её развить. Оставалось совсем немного до двенадцати, но я уже сделала свой выбор. Оставила длинное послание для всех, кто сыграл роль в моей жизни, и пожелала, чтобы каждый в Новом году встретился со своим неповторимым чудом. — Будет тяжело. — А, так ты боишься, что со мной придётся нянчиться? — спросила я с наигранным возмущением. — Нет, — сказал он, не убирая рук от моего лица. — Если честно, то мне будет приятно поучить тебя чему-нибудь. Если ты, конечно, попросишь. — А я попрошу, — игриво ответила я. — Мне страшно, но с тобой все страхи уходят. Давай двигаться вперёд? Вместе? Стук сердец, тихо падающий снег и ясное небо с огненными черепахами, которые спешат к нам, чтобы отнести домой. А что ещё нужно для нового начала? Всего лишь маленький поцелуй и простые, но такие нужные слова, кружащиеся с лёгкими снежинками. — Знаешь, так будет всегда.История одного спасения
1 января 2024 г. в 00:00
Последний день. Если что-то называют последним, то это либо приносит облегчение, либо расстраивает. Конечно, у меня был второй случай.
Больше не будет спокойных разговоров, вылазок на природу, безудержного смеха и магии, которая объединяет только нас двоих. Я спросила Никиту, как ему идея встретиться на новогодних праздниках, в Рождество, например, на что он ответил, что пока рано загадывать.
После того как я вернулась с набережной, в груди заболело так же, как и при встрече с крысочеловеком. Я едва уснула, ворочалась с боку на бок, а когда проснулась, то пришла к выводу, что совсем не нравлюсь Никите. Тогда зачем он сказал про взаимность?
Так как у меня было много вопросов, но слишком мало ответов, я решила действовать. Настроилась на серьёзный разговор и приехала в парк чуть пораньше, чтобы подышать свежим воздухом. Спустя час я стала волноваться, что мы больше не встретимся, а через два рассердилась. У меня не было ни номера, чтобы с ним связаться, ни фамилии, чтобы отыскать его профиль.
Тогда я попыталась взять себя в руки и не накручивать. Мало ли, какие у него могут быть дела. Что, если он заболел?
И всё-таки на душе продолжали скрести кошки. Я доставала телефон, проверяла сообщения от друзей, фотографировала горы, белок, развязывала наушники, в общем, занималась чем угодно, лишь бы не возвращаться домой.
Перед тем как перейти через овраг, я села на лавочку, чтобы застегнуть ботинок. Не знаю, сколько именно я провозилась с застёжкой, когда между ёлками промелькнуло что-то крупное. Оно тёмной массой передвигалось по снегу, причём так быстро, что у меня похолодели ноги. Крысочеловек!
Сейчас он был гораздо мощнее, чем в прошлый раз, без шляпы и шубы. Она превратилась в шерсть, как у настоящей крысы.
Я побежала по ступенькам. Надо было кричать, звать на помощь, но у меня как будто забрали голос. Единственное, что я могла, это нестись по дорожкам, несмотря на боль в коленях и лёгких.
После тяжёлого подъёма я замедлилась и уже почти ощутила прикосновение длинных когтей по спине, когда небо озарил свет. От яркости заслезились глаза. Закрыв веки, я прислонилась к перилам и услышала знакомый голос:
— Всё в порядке, ты не одна.
Куда подевались все люди? Что происходит?
Судя по звукам, кто-то рычал, скрипел, пищал. Я буквально кожей чувствовала нечто, извивающееся на снегу. И оно было очень-очень голодным.
Ослепляющий свет рассеялся, и теперь я могла видеть крысочеловека, с морды которого текла кровь. Он ревел, пока от тела отлетали серые, похожие на пепел, крошки. Вторая волна света вот-вот должна была накрыть парк, как вдруг раздался крик. За ним последовал второй, яростный, уже мой.
Я бросилась к Никите, у которого на животе расползалось тёмное пятно. Он продолжал стоять, выставив ладони кверху, а крысочеловек перемалывал что-то большой челюстью.
— Помоги мне, — попросил Никита, дрожа от напряжения. — Возьми меня за руку. Мы должны его убить!
Одной рукой я обхватила его за талию, а вторую сжала в своей, холодной и белой.
— У меня не получится… ты ранен… — говорила я, не отрывая взгляда от быстро увеличивающегося пятна. От металлического запаха кружилась голова.
— Знаю, но это потом. Сейчас мне нужна твоя помощь, очень нужна!
Крысочеловек направлялся к нам, махая длинным хвостом.
— Дитя, вот мы и встретились снова, — прорычал он. — Почему ты от меня убегала? Вам не справится со мной. Отступите! Отступите! Отступите! — повторял он, не отводя от меня горящих глаз.
— Подумай, почему ты увидела, как ожила Русалочка? — спросил Никита. — Почему нашла деньги, заметила черепах?
— Это всё ты.
— Не я. Мы, — поправил он и глубоко выдохнул через рот. — Всё это были мы!
Я обняла его и, глотая слёзы, едва устояла на ногах, когда крысочеловек ударил лапами по земле.
— У меня нет сил.
— И это говорит мне та, что не закричала, хотя столкнулась с монстром? Даже я плакал, когда впервые с ним встретился. А мне тогда было примерно столько же, сколько и тебе.
— Ты совсем не бесстрашный.
— Поэтому мне так важно, чтобы ты поверила. Прошу, Стася! Я знаю, что ты ещё не пользовалась своим даром, но, пожалуйста, поверь в него ради нас. Ради себя, — добавил он.
Крысочеловек держался вдоль дорожки. Несмотря на раны, он двигался проворно, как если бы не соприкасался со жгущим светом.
Слабо улыбнувшись, я крепче сжала мокрую руку и вспомнила, как увидела парня, фотографирующего белок. Как он помогал мне, успокаивал, принимал такой, какая есть. И как я старалась быть ради него храброй, поступая так, как раньше не поступала.
Моя храбрость начиналась там, где заканчивалась его собственная.
Крысочеловек был совсем близко, но я уже чувствовала тепло, перетекающее по ладоням.
Да будет чудо!