Галчонок с подбитым крылом...

Часть шестая. Большое деревенское приключение. Сестра начинала рассказывать. И в тех паузах, когда она замолкала, чтобы собраться с мыслями, два слушателя этого печального рассказа задумывались и хмурились одновременно. Но почти всегда над различными вещами. Мужчина думал и считал все варианты, как он сумел бы вмешаться и помочь. Но не было среди его возможностей связей, или тех сил, которые одни только и определяют политику небольшого провинциального города, навсегда затерянного в глубинах России. Мужчина должен был придумать что - то, немедленно нечто опреративно - грамотное или мгновенно действующее, подсказать родственнице жены так, чтобы события, отклоненные в неверную сторону чьей - то чужой, завидущей или злобной волей, вдруг выправились бы и стали дальше происходить правильно. Или, хотя бы, в соответствии с Российским Законодательством или, хотя бы, уголовным или уголовно - процессуальным кодексом РФ. Но знал также мужчина, что не работает здесь никакая защита свидетелей. Вернее, она по всей - то стране и, как бы есть. И прописана навсегда и грамотно в законах. Должна быть эта защита, и должна она быть этими законодательно - бумажными прописями обеспечена. Но ведь, набегаешься же, намучишься же по́пусту реальный случай и живого человека под статью о защите свидетеля подставлять. И фондов в области на каждого обратившегося за помощью и защитой свидетеля не предусмотрено. Опять только выслушают и посоветуют ждать. Еще пообещают, что мы обязательно со всем на свете и с вами тоже разберёмся. А через месяц, в лучшем случае, придет дежурный ответ. Мол, так и так, проводилась проверка по вашему заявлению. И всё оказалось в порядке для всех, кроме вас. Никаких нарушений нигде нами не обнаружено. И это, в лучшем случае. А может быть и просто так. Пришел человек, пожаловался. Потом он исчез. И очень хорошо. Не надо и ответа письменного ему давать. Ведь тратиться надо на конверт и бумагу. А также обтекаемый ответ совершенно ни о чем создавать. А не пришел больше ни разу человечек, исчез. И очень хорошо! Нет человека, как нет и вместе с ним никакой его проблемы. И если раньше только лишь мрачно шутили, что прокуратура работает только по трупам, то обстоятельства нынче изменились, а те давние времена навсегда ушли. Теперь прокуратура и по трупам - то, кажется, уже не работает… Хотел бы мужчина помочь младшей сестре своей собственной жены. Вот только не знал пока как. И никакая оригинальная идея не приходила пока в его лысую, от этого умную и очень высоколобую голову… А женщина слушала рассказ своей младшей сестры и вставала перед ней вся история, достраивалась из картинок, кусочков и фрагментов, как кинофильм, посреди пауз и печальных вздохов. Их мать и бабушка выросла в маленькой мордовской деревеньке, потерянной посреди светлых и редких, почти что кружевных лиственных лесов, которые не только плотным кольцом обхватывали деревеньку и сопровождали березами, липами и тропинками среди лесов не только направления к реке Авраль или на пастбище деревенских коров и были доступны только самим опытным и искушенным лесовикам, деревенским жителям. Деревенские люди легко ориентировались посреди своих лесов. Знали съедобные лесные ягоды, уходили в лес «на минутку», чтобы собрать травы́ на чай или нарезать березовых веток на веники. Так выводилась порода других, не городских людей, а истинных, исконных, лесовиков. И лесовичек. Даже дорога от автобусной остановки всех междугородных автобусов, что никогда не заходили вглубь села, а останавливались прямо на дороге, не проходила рядом у того, маленького села, а бежала от асфальтированной и междугородной дороги. Бежала дорожка от автобусной остановки чуть более ровная и проторенная за годы и годы походов жителями села, пешая тропинка до самого села, чуть более растоптанная, чем привычные местным жителям дорожки и тропинки внутри самого леса. Вывезенная отцом из дальней мордовской деревни мать, за всю свою жизнь не разучилась любить людей. Среди лесов и маленьких селений такими важными становятся человеческие приветливость, дружба и тепло. В маленькой деревеньке почти все перероднились, почти в каждом доме жили не только соседи, но и родственники. И всю потом свою дальнейшую жизнь, мать старалась жить дружно, заводить друзей, приятельниц и подруг. И никогда не обижать соседей. А после смерти отца, оставшись в сорок лет молодою вдовой, чуть - чуть попыталась повысить свой престиж. Начала приторговывать водкою. Если содержишь хозяйство, корову или садишь картошку в огород, то справиться женщине без посторонней помощи и без деревенского уважения никак нельзя. Набегаешься взля́гушки, чтобы луг скосить, сено привезти или огород под картошку вспахать. И если не будешь для нужных людей чем - либо удобна или выгодна, то ничего и добиться не сможешь… - А в тот злополучный день, - рассказывала младшая сестра, - по всем деревенским «шинка́м», то есть по тем местам, где по донесениям от добровольных или платных осведомителей, производилась продажа спиртного или водки, прошлась «контрольная закупка» с местным участковым во главе. Для выявления причастных к самогоноварению, продаже водки или выявлению фактов продажи технического, разбавленного водой спирта. Их мать и бабушка, - продолжала свой рассказ младшая сестра, - своей подпольной сетью осведомителей не обладала. Могла надеяться только лишь на интуицию. И интуиция что - то шептала негромко бабуле своей. Но очень уж сильно и долго упрашивала и уговаривала её продать «бутылочку» пара знакомых сельских мужиков. Которым вот сегодня откажешь в «утолении жажды». А завтра побежишь о какой - либо помощи в сельских делах просить. Так они не только откажутся и ни за какие деньги на помощь не пойдут, но и припомнят не раз то, что отказала им в продаже заветной бутылочки спиртного. И всласть, и от души, над бедною вдовою поизмываются… Чудеса контрольной закупки случились потом. Когда после продажи бутылки самогона ворвался в дом и стал составлять акт о незаконной продаже спиртного сельский участковый, их мать и бабушка так растерялась, что подписала все акты. А приглашать на дознание и предварительные допросы стали не пожилую женщину и пенсионерку, их мать и бабулю, а, почему - то младшую сестру Вету. В тот злополучный день, как следовало из протоколов дела, именно она была одна в дому́. И, именно она, вынесла бутылку спиртного, что и была оприходована, как контрольная закупка. Чудесным образом продавала Вета технический спирт. Почему так случилось в милицейских протоколах стало ясно потом. В тот же год случилось появление новых законов и послабления в них ответственности для самогонщиков. Законы изменялись каждый день. А после появления закона о самогоноварении, наказание за продажу бутылки самогона стало минимальным по сравнению с продажей бутылки технического и, не всегда безопасного для здоровья выпивохи, спирта. На всех предварительных допросах сестра пробовала спастись. Поэтому отвечала на вопросы дознавателя и следователя осторожно. И пропустила вопрос, о том, осознавала ли она себя расстроенной или растерявшейся в тот день. Ответила на этот вопрос утвердительно. И подписалась за то, что действовала в совершенном смятении чувств. Вот только не знала сестрёнка разницы и не понимала в чем же отличие судебно - психиатрической экспертизы в будущем уголовно - административном процессе от судебно - психологической экспертизы. И не ограничила никак действия следователя и не приписала в протоколе нигде, что каждый человек, если он, в общем - то, законопослушен, теряется, если на него вдруг сваливается неожиданное обвинение в деле, которого он не совершал, дознание, протоколы, последующий суд. И каждый может растеряться от стресса. Но это ведь не означает, что человек, действуя в стрессе, посреди растерянности, сошел моментально с ума, является невменяемым или недееспособным. Особенности поведения нормального человека в обычном или сильном стрессе изучает судебно - психологическая экспертиза. И никогда она не ставит под сомнение разумность и адекватность тех, кого исследует. А если человек недееспособен, схватил психоз, тогда, да! Им занимается судебно - психиатрическая экспертиза. И список вопросов для разных видов экспертиз бывает совсем другой. Сестра не читала никогда справочник по видам судебных экспертиз. И ей пообещал участковый, что подписавши протокол, она сумеет уйти от ответственности. Как выяснилось позже, участковый врал! Он выписал постановление. И взял через суд принудительное помещение на обследование в областной психиатрической больнице на срок от одного месяца до трех месяцев. Теперь участковый получил на руки судебное постановление о принудительной госпитализации в областной психдиспансер для младшей сестры. Имеет на руках это постановление о помещении сестры в психу́шку на срок от месяца до трех. С правом продлить обследование до полугода, если врачи - психиатры будут неувереными в психической нормальности сестры - пациентки. Теперь сельский участковый начинает бегать за младшей сестрой. Уже несколько раз приходил к ним домой, чтобы разыскать, найти сестру для выполнения судебного решения и госпитализировать. Младшую сестру было жалко. Женщина посмотрела на мужа. Мужчина сидел с видом молчаливым и хмурым. Идей оригинальных для спасения не предлагал, ими не фонтанировал. А, значит, тоже был растерян, и что дальше делать он тоже не знал. Тогда женщина решилась: - Вета, а давай мы у тебя доверенность нотариальную возьмем. Я, если успею, посмотрю что же там за судебное решение о твоей принудительной госпитализации в психдиспансер выписано. Когда оно, это судебное постановление было вынесено. Почему оно вынесено заочно. И, может быть, сроки еще не пропущены. И это постановление можно будет отменить. Или опротестовать в суде? Женщина и сама знала, что это не очень хороший выход из положения, но хоть какое - то, хоть промежуточное, но решение. Сестра энергично закивала головой. Она так была напугана, что на любую помощь согласилась бы. А женщина размышляла вслух: - На получение денег в нотариальной доверенности мы пункт писать не будем. А все остальное мы сделаем так же, ты помнишь муж? Как ты оплатил тогда. И взял у меня нотариальную доверенность на год майор РУБОП (Республиканского Управления по Борьбе с Организованной Преступностью) майор Ихлин. Перед тем, как пошла я на первое свпасное в РУБОПе дело. Отбирать ключи у жилищной мошенницы - риэлтора, чтобы вы потом могли бы этой дамочкой - риэлторшей заниматься. Вот только, Вета, - продолжала женщина, обращаясь к своей сестре. Мы, как всегда, на мели, а доверенность у нотариуса подписать нынче до́рого стоит. Ты нынче в деньгах? Ты сумеешь стоимость доверенности оплатить? И по тому, как энергично закивала головой, соглашаясь с ее словами, всегда немного скуповатая и прижимистая младшая сестра, женщина поняла, как серьезно сестрёнка перепугана...