День за днем. Эпизод 4

Утром в редакции если не праздник, то долгожданное облегчение – наконец-то из печати выходит новый номер «МЖ». С пресловутой статьей про старых дев, так понравившихся Серхио. Экземпляр уже в редакции, у Люси на стойке, и его можно полистать. Приехав на работу, так и делаю, но без особого восторга - Зимовский так долго придирался к содержанию, развороту и обложке, что изрядно все подпортил - номер получился средненький, на четверку с минусом. Так что и настроение соответствующее… Прихватив журнал, иду к себе, на ходу стаскивая с себя серую куртку-дождевик, спасшую меня сегодня от мелкого противного дождика. А ведь утро начиналось вполне приятными ожиданиями – Андрей расстается с Наташей, свежий «МЖ» на прилавках, Зимовский при Софье поутих и особо на меня не тявкает. Правда торжествовать повода нет, но традиция есть традиция - по случаю выхода номера старалась одеться поофициальней - строгий синий пиджак к темной юбке, белая рубашка с выпущенным поверх пиджака воротником, минимум неяркого макияжа с бледно-розовой помадой. На голове две косички скреплены сзади в хвостик резинкой с красочным цветочком. В общем, начальствующая мымра и симпатичная бизнес-леди в одном флаконе. И вот первая ложка дегтя в утреннюю бочку меда с сереньким номером – взглянула на него свежим взглядом со стороны и в пляс пускаться не хочется. А потом облом с Калугиным. Он приходит с тоской в глазах в мой кабинет и, уткнувшись в окно, долго и убедительно рассказывает о трагических страданиях Наташи. Стою к нему спиной, позади стола у окна, и все ниже опускаю голову. С каждым словом Андрея уныние все сильнее охватывает меня, не оставляя от радужного утра буквально ничего. Со вздохом грустно констатирую: - Значит, ты ей так ничего и не сказал, да? - Марго, ну я не успел. Ну, понимаешь, она была на грани нервного срыва. Какой восторг и подъем у него был вчера, и какие жалкие оправдания сегодня. Два разных человека. Поникшая, слушаю проникновенные слова и понимаю, что может Андрей и прав, но каждая минута промедление кажется мне шагом назад, опасным отступлением - его жалость будет расти, а решимость убывать. Калугин обиженно разводит руками: - Ну, я бы просто выглядел полным садистом, если бы, ну… - Андрей, я все понимаю. Только от этого нисколько не легче. - Марго, ну, я тебе клянусь, я поговорю. Я клянусь тебе, я поговорю! Андрей, усевшись на край стола, ловит мой взгляд, пытаясь заглянуть в глаза: - Пожалуйста, дай мне чуть времени! Он просящее ко мне протягивает руки: - Ну! И я почти сдаюсь, выдавливая улыбку: - Бери. Калугин сводит брови вместе, и вертикальная морщина прорезает его лоб: - Ну, я серьезно! Подступаю ближе: - Я тоже серьезно. Стараюсь улыбнуться уголками рта и тянусь его поцеловать. И его к себе тяну, обхватив затылок и шею Андрея ладонями. Калугин издает какие-то звуки и чуть отстраняется, поглядывая в сторону закрытой двери. Интересно, боится, что застукают сотрудники или Наташа? Тем не мене настроение Андрея заметно улучшается и он тоже улыбается: - Что ты делаешь? Чувствую, как его руки ложатся на мои бедра, и появляется желание прильнуть к любимому всем телом. Даже легкая дрожь пробегает снизу доверху: - Схожу с ума, разве не видно? Взъерошив ему волосы, тут же приглаживаю, и Калугин снова косится на дверь. Меня это даже раззадоривает - если Егорова сейчас зайдет сюда, будет даже лучше! Снова целую, крепко прижимаясь губами к губам– Андрей мычит, пытаясь что-то сказать, и когда я даю такую возможность, негромко говорит: - Теперь и я. Минут десять не можем оторваться друг от друга, целуясь взахлеб, а потом я гоню Калугина работать. Надеюсь, для него это был хороший стимул быть решительней и сделать верный шаг. *** Вернувшись с обеда, занимаюсь тем, что просматриваю ежедневник дел на ближайшие дни - ну вот, оказывается, на понедельник записана встреча с обувщиками по поводу продления рекламного договора. Клиент важный, лучше поехать с утра, не заезжая в редакцию. Только образец доп. соглашения лучше сразу убрать в сумку, а то потом забуду. Прихватив папку с договорными бумагами, отправляюсь к копиру в холле. Пока печатаются листки, наблюдаю за Калугиным, о чем-то спорящим с одной из своих сотрудниц тут же в голову приходит идея – может поехать не одной, с Андреем? Полезно, во всех смыслах. Собрав копии, выхожу из своего угла. Увы, Калугин стоит боком, увлеченно болтая с блондинкой, и не видит меня. - Андрей! Он оглядывается, отрываясь от бумаг: - А? - Можно тебя на минутку? - Да, конечно. Заканчивая беседу с девицей, он выбирает нужную распечатку из нескольких, а потом, с довольной физиономией, направляется ко мне: - Я вас внимательно слушаю сударыня! Только открываю рот, как сзади слышится Наташин окрик: - Андрей! Оборачиваюсь на вопль - после страшилок Калугина, ожидаю увидеть умирающую Ларису из «Бесприданницы» и с удивлением смотрю на весьма решительную и здравствующую Егорову, которая проскакивает мимо меня и встает, запыхавшись, рядом с Калугиным. Она сегодня у нас в зеленом образе - зеленое платье, зеленые тени, бледная помада…. Тьфу! - Андрюш, мне только что звонила Алиса. Тот кивает: - И что? Ей звонила Алиса? Явно врет и невооруженным взглядом видно. И топчется, молча, дура - похоже, еще не придумала, что сказать еще. Наташа косится в мою сторону, тяжело дышит и сопит - неслабо бежала, похоже. Наконец, выдыхает: - Фу-у-ух. И снова смотрит на меня. Наивный Калуга, проявляет беспокойство: - Ну, Наташ, что произошло?! Мне даже любопытно - насколько хватит фантазии у одной и доверчивости у другого. - Ну, она…Она позвонила узнать, как у нас с тобой дела. И-и-и… Егорова окончательно затыкается не в силах ничего придумать, но Калугин настойчив и внимательно смотрит на нее: - Наташа, что случилось с Алисой? Похоже ступор у девочки окончательный. И как Андрей не видит ее выкрутасов… Они ж примитивные, как палка - копалка… Наташа крутит головой, посматривая то на Андрея, то на меня, потом пытается потянуть время: - А-а-а… Да, ладно. Лучше потом. Вы же с Марго хотели пообщаться. Ну, нет, так просто ты не вывернешься, дорогуша. Протестующе вскидываю руку: - Нет, нет, у меня чисто производственный вопрос. И выжидающе смотрю на нее. Эта дура никак не придумает, как соврать и не попасться. Калугин продолжает допытываться: - Я тебя еще раз спрашиваю, что случилось? Вижу, как у Егоровой затравлено бегают глазки, она продолжает молча сопеть. Потом снова вздыхает, как больная корова и хватается за голову: - Андрюш, давление наверно подскочило. Можно мне таблетку, пожалуйста? Актриса из нее никудышная, но Калугин оглядывается в сторону своей комнаты: - Да, в кабинете. - Помоги мне, пожалуйста. Она стремительно уходит, и Андрей покорно плетется за ней, оглядываясь на меня, виновато пожимая плечами. Капец! Надо быть слепым на оба глаза, чтобы так вестись. Всепонимающе киваю, и ухожу к себе. *** Но от идеи оторвать Андрея от Наташиной опеки не отказываюсь - предупредив Люсю, где меня искать и попросив ее прислать Калугина, отправляюсь в зал заседаний - у меня есть свалка всего, что не вошло в последние номера и будет полезно ее разобрать – что оставить, а что выбросить. Вываливаю на стол содержимое принесенной папки - распечатки фотографий, текстовки, наметки. Здесь же и мое творчество, забракованное Зимовским. Внимательно перечитываю заготовки центральных статей, водя ручкой по строчкам – хороший ведь материал и чего этому придурку не понравилось? Раздается стук и в комнату заглядывает Андрей. Улыбаясь, он заходит внутрь, прикрывая за собой дверь. Люся не подвела и надеюсь, здесь нам никто не помешает. Поднимаюсь навстречу из кресла, томно поведя плечами, словно кошка. С радостной физиономией Андрей идет вдоль стола, быстро приближаясь ко мне: - Гхм…Извините, сударыня, но мне сказали, что вы меня искали. Губы сами раздвигаются в довольную улыбку: - Ну, раз сказали, значит искала. - А можно полюбопытствовать, зачем? Потому что, я соскучилась по-вчерашнему! По огню в глазах и признаниях в любви! Андрюшка останавливается совсем рядом, совсем близко, но я продолжаю кокетливо отводить взгляд: - У меня сложилось такое впечатление, что вы начали меня избегать. Стрельнув на Калугу глазами, жду ответных слов, и тот удивленно мычит: - М-м-м… - Ну? - Что, ну? - Ну, прокомментируйте, как-нибудь. Андрей пытается подыграть моему спектаклю и вздыхает, кивая: - Боюсь, что это правда. Вопросительно приподнимаю бровь: - Серьезно-о-о? Калугин, прячет улыбку, но чертики прыгают в его глазах: - Да. Просто когда я вас вижу, мне очень трудно себя сдержать. Андрей разворачивает меня и привлекает к себе, обнимая за талию, притискивает к себе со страстью и я, как завороженная, смотрю на его губы: - И что же нас сдерживает? - Да, в общем-то, ничего. Он смеется и трется носом о мой нос, ища губы, и я с удовольствием подставляю их, все сильнее отклоняясь назад, повисая в его руках. Стук в дверь заставляет вздрогнуть, и я резко отстраняюсь. А потом суетливо склоняюсь над столом, над бумагами и тут же плюхаюсь в кресло, подтянув к себе распечатки фото. Краем глаза вижу, как от двери к нам идет напряженная Егорова и недовольным голосом цедит: - Я, извиняюсь. Бурчу под нос: - Да, ничего. Уткнувшись в страницу носом, еложу ручкой по тексту, совершенно не воспринимая, что там написано. Капец, чего это со мной? Ладно, Андрей, но я то почему веду себя как конченная дура? Она ему не жена, а он ей не муж! Наташа подходит к Калугину и складывает руки на груди: - Андрей! - Да? Егорова молча топчется, потом переходит к окну. Опять не подготовилась? Ее импровизации меня уже начинают доставать своей тупостью. И еще я начинаю злиться на Калугина за его слепоту. Спиной чувствую, как Егорова пытается разглядеть, что я там деловито изучаю, и это заставляет меня перевернуть листок и взять следующий. Наташа неуверенно тянет: - Там это…, а… Даже ухом не веду, вся в рабочем процессе. Зато Андрей раздраженно уточняет: - Что это? - Письмо из модельного агентства. Я тебе на стол положила. - Ну, хорошо, я обязательно посмотрю, спасибо. Снова натужное молчание. И я еще сильнее склоняюсь над бумагами. Калугин интересуется у страдалицы: - Что-нибудь еще? - Да ты не мог бы мне помочь? Мне эскизы нужно отобрать, а я так себя плохо чувствую, голова прямо кружится. Мне остается лишь криво улыбаться, слушая эту галиматью. Андрей терпеливо уговаривает: - Наташенька, ну может тебе тогда домой пойти? Полежать, отдохнуть… Наташенька?! - Да, нет, я там с ума сойду одна. Это она, вот так вот, по вечерам умирает? И он с ней сюсюкается, уговаривая и обхаживая? Приподняв голову от стола, с насмешкой смотрю на Калугина: - Андрей, действительно, иди, помоги, тебя же девушка просит. И снова утыкаюсь в бумаги – глядя на их беготню, друг за другом, и сюсюканье у меня уже появляется рвотный рефлекс! Терпеливо поднимаю очередную страничку к глазам, якобы перечитывая, потом откладываю в сторону. Калугин, после моих слов тушуется и теряет уверенность: - Так я собственно…, это самое... Ну, да, конечно посмотрим, посмотрим, пойдем. Он берет Наташу за локоть и та оглядывается на меня, пытаясь вложить в голос несуществующее превосходство: - Между прочим, не девушка, а невеста! Опровержения от жениха нет, и я напрягаюсь, приоткрыв губы в пренебрежительной гримаске. Увы, Андрей молчит, а потом уходит со вздохом, вместе с Наташей. Трус! Как только они исчезают за дверью, недовольно бурчу, поглядывая вслед: - Невеста…, без места… И, отвернувшись, раздраженно швыряю ручку на стол. А я вообще никто! *** И вот я опять затравлено мотаюсь у себя по кабинету, изводя себя тоскливыми мыслями и давая клятвы покончить со своей мягкотелостью – нужно быть твердой и заставить Калугина совершить поступок! А то получается – она невеста, а меня, как и раньше, звать никак? Телефонный звонок заставляет отвлечься и долго выслушивать внештатника, упорно талдычащего о каком-то отправленном в редакцию еще месяц назад очерке. Чего мне–то звонить, пусть Зимовского донимает! Очень хочется всех послать далеко и надолго. Отвернувшись к окну и обхватив себя за талию свободной рукой, пялюсь на улицу… - Ну как же так, я у вас печатался два раза! Мстительно повторяю: - А я говорю, ваш материал не вписывается в концепцию нашего журнала. Слышу, как открывается дверь, и оглядываюсь посмотреть кто там. Кинув взгляд на Калугина, отвожу глаза – я на него зла и к сюсюканью не расположена. В трубке гундеж продолжается: - А что же мне делать? Снять штаны и бегать... Перейдя к рабочему креслу, останавливаюсь за ним: - Я не знаю, что делать. Просто найдите себе какое-нибудь другое издание! Андрей прикрывает дверь, и я обрываю разговор с надоедливым собеседником: - Все, извините, я не могу больше разговаривать. У меня люди, всего доброго! Калугин с усмешкой приближается к столу. Неужели все дела с невестой закончились и она угомонилась? Или сейчас опять прибежит? На том конце телефона слышатся невнятное бурчание, и я повторяю: - Всего доброго. Не глядя на Калугина, захлопываю крышку телефона и откладываю его на боковой столик, к монитору. Андрей останавливается в торце стола: - Привет. Давно не виделись. Если ты такой весь почти семейный, да с невестой, то нечего шляться по чужим кабинетам без дела и изображать влюбленного. Не желаю смотреть на этого труса: - Здравствуйте, Андрей Николаевич. Он издает что-то удивленно - недоуменное: - Оппа-на. И хоть бы на чуточку согласился, что не прав. Нет, стоит, как ни в чем не бывало и улыбается. Взгляд наивный, чистый, перфекционистский. Прямо агнец божий. Одарив суровым взглядом , стиснув зубы, недоуменно веду плечом: - Простите, еще раз? Калугин растерянно мычит: - М-м-м… Марго ты чего? Это я чего? Твоя кошелка ставит меня на место, а ты считаешь это нормальным?! Моя злость только растет. Поведя головой из стороны в сторону, огрызаюсь: - Ничего! - Подожди, что-то случилось? А то нет! Проскользнув мимо Калугина, пытаюсь уйти: - Ничего не случилось. Он придерживает меня за локоть, и я останавливаюсь. - Марго. Возмущение переполняет и, наконец, находит выход - я срываюсь, разворачиваясь лицом к лицу: - Что, Марго? Что, Марго? Если тебе нравится сидеть на двух стульях - пожалуйста! Недовольно мотаю головой: - Но лично меня этот вариант не устраивает! Вырвав руку из цепких пальцев дергаюсь обратно, к окну. - Маргарита, подожди, ну мы же с тобой все это уже обсуждали! Уйдя за кресло, остаюсь там, отвернувшись и опустив голову. Да, обсуждали! Но в его отношениях с Натальей ничего не меняется! Все так же изображают жениха и невесту, ходят парочкой на обед, а потом пойдут домой и может быть, даже будут спать в одной постели! Калугин сокрушенно качает головой: - Мне показалось, что ты меня поняла. Ух ты, сколько трагизма. Я чувствую его недоуменный взгляд, слышу растерянный голос – кажется, он не понимает, в чем его обвиняют, и что меня не устраивает. Капец! Дитя невинное. У меня внутри все кипит - хоть я и пытаюсь успокоиться, но руки ходят ходуном… - Маргарит, ну я не могу выглядеть поддонком! Она только что потеряла ребенка. Я что должен сразу в сторону, что ли? Конечно, он не должен быть подонком. Нервно вздыхаю - но я так боюсь опять его потерять! Не смея смотреть Калугину в лицо и опустив виновато голову, вздыхаю: - Фу-у-ух… Андрей… Надо успокоиться и немного подождать, как он и говорит! - Ладно, извини, я … Просто я тоже устала от всего этого… Она тебя пасет на каждом шагу. У меня такое ощущение, что мы ходим по минному полю. Калугин сзади берет меня за плечи: - Я все понимаю. Ну, все, ну… И пытается развернуть к себе, но я упираюсь. - Ну, хочешь, мы с тобой сегодняшний вечер проведем вместе? Хочешь? Конечно, хочу! Когда мы рядом…, когда мы одни… Я сдаюсь и уже с надеждой поворачиваюсь к Андрею: - Хочу! Только, где? Что бы даже запаха Егоровой не было. Калугин веселеет: - Да я не знаю… Где угодно! Жду продолжения – где? У нас с Анькой в квартире Наумыч, дома у Андрея убогая «невеста». Где? - Ну, хочешь, поедем к тебе, я что-нибудь приготовлю, поваляемся, телевизор посмотрим, ну? Скептически хмыкаю - похоже, он даже не задумывается о том, чего говорит - мелет, абы что. - Хорошая мысль, только я сначала позвоню Сомовой, скажу, чтобы они с Наумычем на вокзале переночевали. Калугин отводит глаза: - Блин, я забыл, извини. Других предложений не будет? Калугин повторяет: - Ну, давай сходим куда-нибудь. - Куда? Калугин жизнерадостно кивает: - Куда угодно! В ресторан. Его радость, его оптимизмом, гасят все мои негативные эмоции. Больше не хочется капризничать… Мы вместе проведем этот вечер и это главное! А где это будет все равно, будем целоваться на скамейке в парке или в последнем ряду кинотеатра. Я уже улыбаюсь, не отрывая глаз от Андрея: - Кубинский? - Ну, можно и в кубинский. С улыбкой прикрываю глаза - ладно, потерпим и прорвемся. Андрей повторяет: - Ну? У Калугина неожиданно трезвонит мобильник: - Извини. Он лезет в карман и я, положив обе руки на спинку кресла, жду, пока Андрей ответит. Он смотрит, кто звонит, меняется в лице и отходит в сторону, повторяя: - Извини. Потом прикладывает трубку к уху: - Да! Наташ, а как ты думаешь, где я могу быть? Моя эйфория вмиг улетучивается, и я скептически гляжу на Калугина, а потом отворачиваюсь, закатив глаза к потолку - ничего не меняется! - На работе я, на работе. Все его предыдущие сказанные слова, уже не кажутся, искренними Кому он больше врет – мне или «невесте»? Грызя нервно ноготь, снова бросаю на Калугина осуждающие взгляды, но тот продолжает ворковать. Обиженно мотнув головой, ухожу к окну. Мне неприятно, что Андрей оправдывается перед Наташей. Оправдывается, будто ничего не изменилось… Калугин идет к двери и оттуда, прикрыв рукой трубку, вздыхает: - Извини, нужно идти…, там что-то с моделями… Так что в восемь? С моделями у нее что-то… Врет, наверное, но киваю: - Давай в восемь. *** Окончание дня проходит в рабочей текучке, а когда на часах стрелки опускаются вертикально вниз, начинаю собираться домой - мой Ромео больше признаков жизни не подает, но надеюсь, не забыл о назначенном рандеву. Повесив сумку на плечо и подхватив куртку, выхожу из кабинета. Держа за вешалку, даю одежке раскрутиться, а потом перекидываю через руку. Сбоку слышится громкий возглас Калугина: - Девушка! Вскинув голову, смотрю туда - Андрей направляется ко мне, разведя руки в сторону и широко улыбаясь: - Девушка, подождите, вы что, уже уходите? Но у меня такого веселья на душе нет и видимо это отражается на моей физиономии: - Представьте себе. С другой стороны, почему бы не напомнить об обещании? Легкая улыбка трогает мои губы и я приподнимаю бровь: - Меня сегодня пригласили в ресторан и мне надо переодеться. - Ага… Ну и кто же этот счастливчик? Он не мнется и не отказывается, и это вселяет в меня радужные надежды, так что дальше иду к лифту, подыгрывая Андрею, и практически флиртуя. И это меня нисколько не смущает и даже нравится: - А-а-а… Вы его не знаете. Калугин делает удивленные глаза: - Серьезно? - Ха, абсолю-ю-ютно! - Ревнивый? - Хотите проверить? - Ну, я надеюсь, не будет ничего крамольного, если я провожу вас до первого этажа? Он почти прижимается к моей спине и это вызывает приятную дрожь в теле и крамольные мысли о совместном вечере. Отшучиваюсь: - Ну, давай, если есть здоровье. Калугин наклоняется к моему уху: - У тебя сегодня… Становится щекотно, но что у меня сегодня остается загадкой - его слова тонут в свисте пропускной машинки и звоне открывающегося лифта, из дверей которого появляется Егорова. Калугин дергается ей навстречу, почти наталкиваясь, и Наташа таращится на нас, то на одного, то на другого. - Андрюш, а ты что уже уходишь? - Ф-ф-ф… Кто тебе такое сказал? - А меня значит предупреждать не надо? Я вообще еле на ногах стою! Калугин сдувается, начиная оправдываться: - Подожди, успокойся, пожалуйста. Блин! Ну что ты за человек такой! Меня весь этот спектакль злит, и я, развернувшись к ним спиной, жду, чем закончится перепалка - поедет Калугин вниз со мной или потащится вслед за Егоровой. Слышу жалкое: - Я фотоаппарат забыл у ассистента. Иду к нему, чтобы забрать. Сцепив руки, не оборачиваюсь. Калугин делает шаг внутрь лифта: - Марго, ты едешь? К ассистенту за фотоаппаратом? - Нет, спасибо, я пешком дойду. Делаю несколько шагов к лестнице и оглядываюсь посмотреть, что будет делать Егорова. Та тут же ныряет в лифт за «женихом». Пока двери не закрылись, мне слышны их воркования: - Андрюш, ну ладно, извини, мне показалось… - Ладно, ладно. Все нормально проехали. Чего ей показалось? Двери лифта закрываются, и я раздраженно передразниваю убогую, выставляя вперед нижнюю губу: - Показалось… Креститься надо, когда кажется. И иду к лестнице спускаться пешком. Походу впереди дома привычный вечер в компании Сомовой и ее бойфренда. Но надежды не теряю.