Влечение

                    Ощущение, что метель стремится выбить окна. Гудящий ветер в совокупности с неприятным снегом оседал на окнах, оставляя самодельные ледяные снежинки. Ты же устало кривишься, усаживаясь на слегка протертый диван и поджимая под себя ноги.       В голове проносится мысль о парнях с универсама. Собираются ли они на стадионе, когда температура достигает таких низких отметок? Устраивают ли замес? Или, быть может, сидят коллективно в теплом месте и по совместительству тренажерном зале?       От одной лишь мысли об улице тебя передернуло.       — Бедные, - невольно сказала в пустоту, - хотя, наверное, драться никогда не холодно.       Каждый из Универсама был по-своему хорош. Один за всех, а все за одного, верно? Даже совсем юные парниши определенно имели стержень, который выработался улицей. К тебе относятся хорошо, нередко и помощь твоя требуется в виде объемной и заполненной всеми возможными лекарствами аптечки. У пацанов в постоянной доступности есть лишь салфетки и капля перекиси, которая причиняет и того больше боли, чем удар в челюсть.       Жить на короткой ноге с группировкой удобно. Не являться чьей-то девушкой, а быть свободной, но с защитой за спиной. Пока уважаешь ты — уважают тебя. Аксиома.       Скучно. Листать каналы по телевизору бессмысленно, их всего три. Новости, фильмы и канал с мультфильмами. Остается смотреть последнее и, кажется, самое интересное. Усаживаешься поудобнее, пока покой не потревожил продолжительный звонок в дверь. Это не родители, предположительно раздражающие соседи, которым открывать определенно не хочется. Но тем не менее ты встаешь и идешь в коридор, вздрогнув от глухого звука по ту сторону.       Открываешь дверь, увидев перед собой Турбо, опирающегося плечом в дверной косяк. Поплывший взгляд, грязная одежда, вдобавок еще и запачканная кровью. Но сильнее всего притягивает к себе внимание кровоточащая рана на виске, перетекающая к щеке и уху. Чуть курчавые волосы выглядят пыльно, Валера устало пытается сдуть пряди с намокшего лба, но тщетно. Улыбается, когда смотрит на тебя, очевидно пытаясь из последних сил устоять на ногах.       — Что случилось?… Кто тебя так? Или… - мысли путаются от волнения, ты лихорадочно подбираешь слова, но получается скудно.       — Трясешься так, будто тебе самой всыпали, - парень едко и широко улыбается, закашливаясь, - пустишь? И расчехляй свою толстую аптечку.       — Толстую? - непонимающе переспрашиваешь, на что Турбо цокнул и махнул рукой.       Отходишь в сторону, позволяя Турбо войти, но тут же буквально ловишь падающего парня, стараясь ухватить покрепче и не упасть самой. Он скользнул виском по твоей щеке, очевидно оставляя красные следы. Хотелось бы сморщиться, но брезгливости сейчас не место, ты неторопливыми шагами направляешься до гостиной, где и оставляешь темноволосого на диване до тех пор, пока не закроешь дверь в квартиру.       Валера сидит спокойно, лишь тяжелое и рваное дыхание тревожит воздух вокруг. Заходишь в комнату к нему под пристальным взглядом парня, который смотрит на тебя сейчас так в моменте вымученно, что можно подумать, будто тебе показалось. Ибо в следующий миг в темных глазах вновь привычная острота и колкость. Турбо не умеет показывать слабость, даже с проломанной головой плюнет под ноги каждому, кто его пожалеет.       Ты уходишь в ванную, чтобы намочить марлевую салфетку. Поднимать гостя в таком состоянии определенно плохая идея, поэтому ты захватила по пути маленький чемодан с первой помощью и вернулась к Турбо. Садишься рядом, желая протянуть ладони к его лицу, но не решилась, сразу же отдергивая руки назад. Валера замечает это и усмехается, откидывая голову на спинку дивана.       — Не мнись как перед первым сексом, - испытующе смотрит в твои глаза. Показалось, что он способен пробиться в самую глубь сознания и прошерстить через все мысли и желания, но это абсурд.       Осторожно прикасаешься пальцами к подбородку, огибая четкую линию челюсти. Слабо ощутимая щетина добавляла шарм, но ты фокусируешься лишь на очевидно болезненной травме. Прикладываешь намоченную марлю, которая моментально багровеет под недовольное шипение Валеры. Кажется, от нервов ты надавила слишком сильно. Он дергается в сторону, подальше от твоих рук, но ты изо всех сил пытаешься удержать его за подбородок.       — Слишком больно?       — Может не нужно давить на рану, дурь выбить пытаешься или чё? - Турбо хмурится, но тут же сжимает челюсть и прикрывает глаза, стараясь успокоиться.       — Прости, - кажется, парень хотел рявкнуть на твое извинение в привычной манере, после чего вспомнил, что ты девушка.       Ты деликатнее прикасаешься к ране и мягким движением собираешь всю кровь. Выглядит это все так, будто ему влетело арматурой прямо в висок, но что такого случилось у Универсама?       Турбо уже не смотрит на тебя. Упирается взглядом прямо в телевизор, хохотнув от того, что там показывают.       — Мульты смотришь, оказывается? - можно было бы обидеться на насмешку, но тебе хватило лишь снова чуть сильнее надавить салфеткой, чтобы Валера стих.       — Это самое интересное, что могут показывать в ящике…       Валера пожимает плечами, не собираясь обсуждать это дальше. Он редко смотрит телевизор, ибо большую часть времени находится на улице или в спортзале, где телевизор располагается лишь в комнате старших. С каждой секундой его взгляд становится все более расслабленным, теперь тебе кажется, что мультфильмы способны привлечь внимание даже самых отбитых парней.       Ты откладываешь марлю в сторону. Достаешь бутылек с перекисью, тут же жмурясь от фантомной боли, пронзившей висок. Страшно представить, насколько это будет больно.       — Не ударишь, если воспользуюсь, - махаешь бутыльком перед глазами Турбо, - вот этим?       — И давно я девочек бью, по-твоему?       — Если защиплет, то ты разбирать не будешь, девочка я или нет.       Парень улыбнулся и понимающе мотнул головой. «Факты говоришь» — если переводить с их языка.       Тем не менее Валера придвинулся к тебе чуть ближе, подставляя висок. Кивает в сторону перекиси и нетерпеливо сминает плед на диване одной рукой.       Хочешь или нет, но нужно сделать. Медленно капаешь перекисью на чистую марлевую салфетку, глубоко вздохнув. Пришлось осторожно обхватить лицо Турбо, дабы зафиксировать его голову.       — Ссышь до сих пор? Я сахарный думаешь? Хуже не терпел?       Это правда. Ты знаешь, что Турбо всякое пережил уже, но причинять боль своими руками оказалось тяжело. Лишь сейчас ты коснулась салфеткой раны, продолжая держать Валеру за щеку, чтобы он не дергал головой. Тот невольно рыкнул и вновь прошипел, сжимая зубы до скрежета, но тебя не оттолкнул. Смиренно сидит, пока ты обрабатываешь рану, но пальцы уже побеления костяшек сжимают плед. Что, кстати, забавно, ибо его пальцы уже стерлись в кровь.       Опрометчиво думать, что ему не больно. Турбо прижимается щекой к твоей руке, смазано проводя сухими губами по мягкой коже. Твои ладони несопоставимо нежные в сравнении с его, без множества царапин и синяков. Пальцы кажутся холодными для разгоряченного лица, поэтому темноволосый умиротворенно прикрывает глаза, стараясь всячески отвлечься от острой боли. Он предпочтет истекать кровью, нежели прибегнет к перекиси, но когда ты так бережно и кропотливо занимаешься первой помощью, то не остается желания кривиться и огрызаться.       Есть однозначно нечто интимное в этот моменте. Необычно молчаливый Валера смотрит на тебя исподлобья, сжимая губы в тонкую линию, когда замечает сочувствие на твоем лице. Не жалость, а кроткое сожаление за то, что произошло с ним. Он не получит такого взгляда в группировке, да и чуждо ему это, как и множество других вещей.       Влечение к кому-либо. Абсолютно мимо, все девушки были мимолетным желанием. Яркие, красивые, всегда согласятся с любым словом, не это ли выберет любой пацан? Слово не скажет — рассмеются все равно, ибо сам Турбо так сказал. Но как же тепло находиться в твоих руках, как постыдно стало пачкать кровью диван и твои руки. Стыдно? Да, но лишь на секунду, увы. Не думает о подобном Турбо до сих пор.       Сидит дома у девушки, мультфильмы смотрит. Не скручивает руки за перекись, как пацанам обычно делает. Посмеялись бы они с такого спокойного Валеры, подумали, что не он это.       И вновь в голове всплываешь ты. Продолжает смотреть на тебя, слегка повернув голову, а губы невольно прижались к ладони. Сухой и скупой поцелуй, скорее даже обычный чмок, но уж больно пронзительный взгляд. Ты замялась и смутилась, отводя взор на рану, закончив ее обрабатывать. Хочешь отпустить его щеку, но крепкая рука перехватывает твое запястье, а губы вновь касаются кожи.       — Пацаны не засмеют, что руки девочке целуешь?       — Волосы у тебя на теле дыбом встанут, если узнаешь, чё эти пацаны со своими делают, - видимо, он вспомнил Марата, из-за чего нахмурился, но тут же пришел в себя, - ты не отвлекайся давай.       Одной рукой пытаешься нащупать бинт в аптечке. Неудобно, но мурашки так и норовят выдать твое наслаждение от каждого нового прикосновения Турбо. Еще ни разу рука его не скользнула к твоей талии, он не прижимает тебя к себе, а удовлетворяется одной лишь маленькой шалостью, которую ты позволяешь ему.       — Мне неудобно бинтом обматывать голову…       Турбо цокнул, выхватывая у тебя бинт и прокрутив в руке.       — Так пластырь наклей и все, сложно? - хочется засмеяться с каждого его слова, ибо губы и дыхание щекочут твое запястье во время каждого произнесенного слова.       Спорить не захотелось. Ты выдохнула и молча отложила пластырь в сторону, наблюдая за тем, как Валера ластится к твоей руке. Улыбается широко, может даже показаться, что он нетрезв, но это не так. Спустя минуту он отпускает твою руку, вновь откидываясь всем телом на спинку дивана. Смотрит на тебя долго, но без опасности в глазах.       Влечение ему чуждо. Любовь — второстепенна. Тем не менее пришел к тебе, а не в спортзал с остальными пацанами. Ясно дал всем понять, что другим лучше остаться там, а не пойти к тебе. Остальные члены группировки его не обсуждают, вероятно и вовсе забыли о том, куда пошел. Не на смерть и ладно, остальное вторично. Нет глубокой любви в действиях Турбо, он не обучен такому, не привита ему значимость подобного. Семья, группировка — да. И хоть нет любви, но есть эта неловкость при нахождении с тобой от незнания даже самых простых вещей. Танцует с девушками во время медляков, порой даже продолжает общение после, но вот такого невинного и беззаботного времяпровождения у него не было.       — Так что случилось у вас? - если бы ты только знала, как благодарен тебе Валера за этот вопрос.       — Как обычно все. На нашего нагнали, так мы впряглись и на место поставили. Ни за что на Лампу быканули.       — Быканули? - вновь переспрашиваешь с полным не пониманием в глазах. Этот жаргон определенно не твоя стихия.       — Наехали, понимаешь? А он совсем малой, скорлупа, самому тяжело решать дело.       Валера еще некоторое время продолжал тебе рассказывать о ситуации. Ты заметила, что слова из него туго идут, ибо он отчаянно пытается подобрать их так, дабы ты поняла всю суть и детали.       Под его монолог ты все же обмотала бинт вокруг его головы, про себя отмечая, как забавно растрепались чуть курчавые волосы над повязкой. На воротнике кофты тоже виднеются капли крови, но предложить ничего из одежды не можешь, лишь стереть оставшиеся пятна с лица и шеи.       — Достаточно сильно прилетело тебе, конечно… Еще и до меня дошел, - от одной этой мысли внутри потеплело, а в животе будто узел стянулся.       — Получать в фанеру всегда больно, - не жалуется, а говорит как данность.       Единственное, что ты смогла сделать , это осторожно сжать шероховатую ладонь двумя своими. Ты лечила универсамовских много раз. Каждый из пацанов благодарен тебе за малейшую помощь, но такое у тебя впервые. Сердце беспорядочно стучит, находиться в уединении с парнем всегда волнительно и местами страшно. Но думать о том, что плохого способен сделать Турбо, однозначно не хочется.       Момент значимый, ты это чувствуешь. Чувствует и Валера, который с читаемым желанием и тягой глядит на тебя, сжимая твои ладони. Кадык пару раз нервно дернулся, а брови опустились, как и его взгляд на твои губы. Смотрит не стесняясь, зная, что смущает этим. Ты невольно облизываешь их, чувствуя нездоровую сухость. Турбо впитывает даже это мимолетное движение, а пальцы его начинают дрожать на твоих.       Приземленное желание. Хочет просто прильнуть к тебе под давлением момента и царящего вокруг спокойствия. Прильнуть в качестве благодарности, сжать тебя в объятиях, беспорядочно целуя лицо. Впиваться зубами в шею, но ведь заметно, верно? Делать тебя грязной в глазах других непорядочно, очень непорядочно.       Ты первая придвигаешься к нему. Турбо ничем не пахнет, нет ни единой ноты одеколона, лишь почти исчезнувший, истинный запах адреналина после драки. Верхняя губа его дрогнула, когда ты ненавязчиво и даже нежно поправила короткие волнистые волосы. Тянешь ты, но он нетерпелив. Спустила курок, который Валера подхватил. Упирается лбом в твой, ты ощущаешь горячее дыхание на своих щеках, из-за чего те явно покраснели, как и давно горящие кончики ушей.       Вы не говорите друг другу ни слова. Парень жадно впивается в твои губы, сжимает тонкую талию обеими руками, вдавливая тебя в мягкий бортик дивана. Поцелуй показался вам чем-то само собой разумеющимся, будто все заведомо шло к нему. Быть может так и есть, поэтому с каждым мгновением он становится все страстнее, как и язык парня, который так вожделенно ласкает твои губы, прежде чем проникнуть внутрь.       Ты закидываешь руки за шею Турбо, чуть приподнимаясь, когда его руки скользят по всей твоей спине. Он все трется касаниями у поясницы, намереваясь проникнуть пальцами под одежду, но выжидает. Выжидает, когда ты сама этого захочешь и попросишь собственными нетерпеливыми движениями. И да, стоило тебе выгнуться, как рука скользнула под твою футболку. Пробегает пальцами по позвоночнику, не торопясь перейти в груди. Смакует каждый момент или считает этот секс началом конца — неизвестно, но портить тебе репутацию в будущем ему точно не надо.       Впрочем, в штанах стало ощутимо горячо. Эрегированный пах дает о себе знать, но сейчас Турбо не суждено получить разрядку. Стоило же твоей коленке случайно коснуться его бедра, как зубы парня сомкнулись на твоей губе достаточно болезненно, но все еще терпимо. Он сам уводит твое колено в сторону, поправляя спортивные штаны, хотя голова уже думает о совсем непорядочном. Встать посреди поцелуя и уйти в туалет будет позором, поэтому Валера сдавленно вздыхает прямо в губы, когда ладонь все же скользнула к твоему животу.       А мультфильмы продолжают идти. Висок словно уже не болит, а болел ли вообще?       Пришлось прерваться из-за времени. Спустя десять минут уже должен был возвращаться отец, ты сконфуженно отвела глаза в сторону и нервно поправила свою пряди за ухо. Турбо же довольно улыбается, пока ты приглаживаешь складки на футболке, и закидывает ногу на ногу.       Что есть влечение? Мимолетное вожделение, не имеющее достойного основания? Или нечто неопределенное, что порождает искренние чувства?       А метель прекратилась. Мороз не бьет по щекам, лишь игриво толкает в спину, чтобы торопиться домой.       Способен ли чувствовать влечение к девушке тот, кто ранее не воспринимал тех всерьез? Турбо задумался об этом по пути домой, но не под пеленой возбуждения и эрекции, ибо та уже давно сошла на нет. Так является ли это ответом на собственный вопрос?