Я болен тобой

Злата

Сегодня Оля явилась в школу как ни в чем не бывало, улыбалась и даже шутила, вот только не было привычных вставок по поводу и без про парней, да еще она дергалась от резких движений около себя. Я тему произошедшего не поднимала, как и она. На обеде же в столовой я краем глаза заметила вчерашнего пухляша с цветущим фингалом на левой стороне лица и нахмурилась. Не мог же Валера вломить ребенку? Я знаю, что своих они бьют в воспитательных целях, чаще всего прилетает за курение. Ну это же совершенно другой случай. Ну или мне надо меньше искать скрытый смысл там, где его так-то и нет. Это может быть просто совпадение. Группировщики вообще вечно побитые ходят. Подруга увлеченно мне рассказывала про книгу далеко не детского содержания, которую вчера нашла у мамы, но я отвлеклась на шум около двери и увидела ввалившийся дуэт Андрея и его друга. Блондин поймал мой взгляд и приветливо кивнул, а я же проигнорировала дружественный настрой мальчишки. Меня куда больше интересовало, как себя поведет Марат. Он тоже меня быстро приметил, но мазнув взглядом, шустро потопал к раздаче. А пацан не дурак в отличии от своего братца. В голове мигом всплыла наша с Вовой ссора. Хотя, учитывая, что там лишь я злобно шипела на него, а он просто принимал шквал оскорблений в свой адрес, то однобокая какая-то ссора вышла. Столкнулись мы совершенно случайно, я тайны из нашего с ним знакомства не делала, так что спокойно кинула «привет», а вот тот весь напрягся и попросил отойти в сторонку. Без задней мысли я последовала за ним, где на меня вылилось раскаянное признание в том, что парень с пьяных глаз сболтнул своему брату лишнее. А под лишним он подразумевал то, чья я сестра. При выяснении деталей, оказалось, что Вова с отцом выпил за свое возвращение, а тут и Марат домой явился, да давай за закрытыми дверями распинаться о том, как подслушал мои воспитательные речи пухляшу и что я походу в теме. На что этот долбанный Адидас заявил, что есть в кого, типа на братца ее посмотри. Володя, конечно, заверил меня, что дальше Марата эта информация не пойдет, но учитывая, каким треплом он сам оказался, пусть и под градусом, я сильно сомневалась в этом. А тут глядите, пацан даже намека не выказал, что узнал обо мне что-то интересное. — Эй, ты меня вообще слушаешь?! — недовольно протянула Оля, ткнув локтем в ребра. — А? — я перевела растерянный взгляд на девушку, — что-то о книге? — Господи, — она закатывает глаза, а допив залпом компот, поднимается на ноги, — пойдем, перескажу все еще раз для любительницы летать в облаках. Вот цени, Златка, другому бы второй раз не говорила бы ничего. Подруга и правда мне шепотом вещает весь урок, пока я пытаюсь вникнуть в тему, что расписывает перед нами Павел Юрьевич. У меня не выходит ни одно ни второе, потому что в голову навязчиво лезут мысли о дискотеке. Сегодня. Я была всего на одной за всю жизнь и опыт был плачевным. Не фатальным, конечно, но перессала я тогда знатно. Кстати, убегали мы оттуда так, что пятки сверкали, именно с моей, мечтающей о чистой и светлой любви, Олей. И если та ситуация показала мне, что с группировщиками связываться опасно для здоровья и жизни в целом, то подруга вынесла кардинально другой вывод. И тем не менее, именно я иду туда с Турбо, а не она. Ну и что мне делать? Вообще не отходить от него, чтоб лишний раз не провоцировать пацанов, которым все мозги в драках отбили? Вряд ли он правильно расценит мое поведение, скорее уж решит, что стал исключением. Двоякая ситуация. Может сказаться больной? А что, зима на улице так-то. Ага, я же гениальная актриса. Оттого меня и не взяли в школьный спектакль, когда я загорелась идее выйти на сцену. Из-за головокружительного таланта. По дороге домой я поймала себя на трусливой мысли затащить на дискотеку кого-то из братьев Суворовых. Раз оба в курсе, то пусть и прикрывают тылы. Но пришлось отмахнуться от подобного по простой причине того, что оба и Диме могут доложить о моих танцах с Турбо. Брат же сорвется из Москвы, а там куча незаконченных дел с мамой. Вчерашний звонок с новостями из столичной больницы, дал мне понять, что все не так легко и просто и Дима там задержится. О, еще я снова выслушала ушат дерьма, где читалось между строк, чтоб я засунула свои накопления себе в задницу и он, как мужчина в семье все порешает. А я ведь только заикнулась о помощи. Квартира меня встретила неприятной тишиной. А я ведь соскучилась. Соскучилась по тому, как мама кричит с кухни, чтоб мыла руки и садилась кушать, как громко работает радио из гостиной, а то ей лень его перетаскивать. Как Дима отрабатывает удары на импровизированной груше, то и дело матерясь, а потом мама его гоняет полотенцем по комнатам за подобные слова. Раньше меня это раздражало. Сперва после смерти бабушки Дима стал редко дома появляться, используя доставшуюся в наследство квартиру, как некий что ли пункт для сбора и решения вопросов Универсама. Потом еще мама заболела и стала частым гостем в больнице от трех дней и до пары недель. И вот теперь я в полной мере ощущаю это щемящее на сердце чувство. Паршиво. Как же, блять, паршиво без семьи. У меня в копилке больше тысячи рублей, колоссальная сумма не только для семнадцатилетней меня, но и для сорокалетнего работяги, и я бы с радостью обменяла все до копейки ради здоровых родственников. Я обещала Валере, что буду накуренная, вот сейчас же этим и займусь. В пакете у меня три самокрутки, одну скурю сейчас, лишь бы все эти мысли и чувства отошли на второй план, вторую перед выходом из дома, ну а третья на черный день. Надев наушники и включив так мною полюбившихся AC/DC, открываю форточку и прямо в гостиной подкуриваю. По мере выпускаемого изо рта дыма, чувствую такую привычную расслабленность. Голова пустеет, а легкая улыбка приклеивается к лицу. Хочется танцевать. Хочется больше положительных эмоций. Поднимая руки вверх, раскачиваюсь в центре комнаты. Внезапно вспоминаю слова Оли об очень интересной и совсем не детской книги. Надо будет взять почитать. Легкой танцующей походной сперва лезу в шкаф для поиска наименее привлекательных вещей. А в голове рождается простой план. Если буду плохо выглядеть, то Валера от меня быстро отстанет. Все немногочисленные юбки тут же отвергнуты, а на свет я вытаскиваю старые, местами потертые штаны. Я в них весь восьмой класс проходила. Но тут меня ждал сюрприз, я в них просто не влезла. Придирчиво оглядывая свое тело в зеркале, не могу понять как это так, фигура таже, а штаны не застегиваются. Пришлось примерять юбку, но с галочкой в голове, что нужно купить штаны. И куртку. И новую кассету для плеера. Пока я не стала составлять целый список, решила, что мне надо перебить желание тратить деньги второй самокруткой. Да и часы уже показывали шесть вечера. У меня вообще чувство времени исчезает, как понятие, когда я курю. Да много что в принципе исчезает, когда я в таком состоянии. Именно за это я и люблю Каннабис. Звонок в дверь раздается внезапно, когда я еще стою в домашней футболке, вяло перебирая вешалки с верхом. Открыв, вижу на пороге Валеру с коробкой конфет. И где достал только? А главное: купил или спиздил? Но коробку забираю и кладу около телефона. — После дискотеки заберешь, маме отдашь, — весело тяну я, — и тебе еще ждать меня. — Не боись, маме тоже досталось, — хмыкает парень, переступая порог и встречаясь со мной взглядом. А потом присвистывает тихо. — И правда накуренная. — Я предупреждала, — издаю я смешок, топая в свою комнату, и бросаю через плечо, — тогда еще кому-то отдашь. Не люблю сладкое. — Понял. В следующий раз принесу тебя консервацию. Или сушеную рыбу, — у него голос тоже довольный. — Не будет следующего раза, Валер, — усмехаюсь я перед тем, как закрыть дверь в комнату. От того, что меня ждут, быстрота движений не появляется, я так же вяло двигаю туда-сюда вешалки. И останавливаю свой выбор на старом Димином свитере, из которого тот умудрился вырасти за три месяца, чем чуть ли не до слез довел маму, но я тогда сказала, что он мне очень нравится и я буду его носить. Пока ни разу не надевала, но видимо время пришло. От настоящих шерстяных ниток волосы наэлектризовались и я во всей своей помпезной красоте предстала перед глазами парня. — Серьезно? — рассмеялся он, окидывая меня задорным взглядом, — Злат, ты правда решила, что меня отвадит ужасная одежда? — Попытка не пытка, — пожала я плечами, хотя было немного обидно за мой план и мои попытки. Я правда так думала, а не выгорело. — Пошли, будешь блистать среди остальных лишь характером, — уже давился со смеху Валера. Оказавшись на улице, я увидела машину перед подъездом и знатно так подвисла. Она была заведена, судя по тарахтению и дыму из выхлопной трубы, а за рулем сидел какой-то мужик. Проморгавшись, все еще видя машину, непонимающе глянула на Валеру. — Это что? — Это такси, — с улыбкой протянул он, — думала я тебя по такому морозу потащу? — Да, — честно призналась я, вообще перестав контролировать свои мысли и слова, — кого ограбил ради такой роскоши? — Не твоего ума дело, откуда деньги, — покачал он головой, подталкивая меня в спину и открывая дверь машины, — но точно никого не грабил. — Верится с трудом, — я плюхнулась в теплый салон и тут же поймала на себе недовольный взгляд водителя через зеркало заднего вида. Вот еще он будет меня осуждать! Я знаю, что у меня по глазам видно, что я под чем-то. Но и повод у меня серьезный. Трезвая я бы не пережила эту дискотеку. И я не сдержалась. Пока Валера обходил машину, я высунула кончик языка и демонстративно уставилась на водителя. Тот лишь закатил глаза и стоило второму пассажиру сесть, как сорвался с места. До ДК мы доехали за считанные минуты, но две самокрутки к ряду совсем не так подействовали, как я планировала. На свежем и морозном воздухе я планировала немного прийти в себя, а прокатившись в теплом салоне, подобный эффект не настал и теперь у меня вообще все вызывало веселье. Успела даже с распятия, что болталось на зеркале, посмеяться. Сдав одежду в гардеробной, где Валере дали один номерок на двоих, просто поднимаясь по лестнице уже слышала музыку. И снова желание потанцевать стало набирать обороты. А оказавшись в полутемном помещении, осмотрела зал безынтересным взглядом и тихонько захихикала. Девочки выстроились в ряд, держась за талии друг друга двумя руками и резво выставляя то одну ногу в сторону, то вторую, кружили по периметру. — Пить хочешь? — голос парня раздался у самого уха, но я не вздрогнула от неожиданности. Сейчас все мои движения и рефлексы были замедленными. Легко кивнув, стала провожать взглядом его спину. А уже через минуту или пять, а может и целый час, я получила в свое распоряжение бутылку лимонада. — А теперь медленный танец! — объявил музыкант, что стоял на возвышенной сцене. — А вот теперь мы будем сводить счеты, — протянул парень, выхватывая у меня из рук бутылку, хотя я успела сделать только пару глотков, и взяв за руку, потащил чуть ли не в центр зала. Он положил обе ладони мне на поясницу, а мне пришлось накрыть его плечи. Между нами было приличное расстояние, которое я соблюдала вопреки всему. Краем глаза я видела парочки, что прижимаются друг к другу, но мы точно не из них. В какой-то момент мой взгляд выцепил из толпы Зиму, что танцевал с рыженькой девушкой. Ну, настоящего Зиму, а не того, кто представился им Оле. — Ты хоть что-то узнал о подставном Зиме? — моментально спросила я. Понятно, началась стадия «что на уме — то и на языке». Надо быть осторожней. — Пока нет, — покачал парень головой, — другие дела есть. Но я обещал тебе, значит узнаю. — А не пиздишь? — я с прищуром глянула на него. — В пиздабольстве замечен не был, — широкого и крайне искренно улыбается Валера, а я тут же теряюсь. — Красиво, — выдаю я, глядя исключительно на нижнюю часть его лица. — Что тебе там красиво? — спрашивает он, отчего губы двигаются и улыбка исчезает, заставляя меня зацикливаться лишь на ней. — Молчи и улыбайся, — прошу я, будто со стороны слыша свой недовольный голос, — улыбка красивая. — А ты реально более милая и дружелюбная, когда накуренная, — весело изрекает Валера, давая мне то, что я и просила. Широкая улыбка. Завораживающая такая. — Злата, если ты встанешь ближе, мир не рухнет. — Он уже рушится, — я мигом и невольно вспоминаю маму. Внезапно он дергает меня на себя и я врезаюсь грудью в его. Чувствую, как одна его рука остается на пояснице, а вторая прижимает меня к нему за лопатки. Он наклоняет голову, отчего я ощущаю его горячее дыхание у своего уха. А потом слышу и шепот: — Что-то дома случилось? — Не твоего ума дело, — возвращаю я его же слова, но не отстраняюсь. Это легкое поглаживание моих лопаток и плеч успокаивает. А меня в последнее время только Каннабис и может привести к такому состоянию. И это странно. И пугает. Медленная музыка внезапно сменяется быстрой, но я не поспеваю за таким переходом, так что все еще кружусь в танце с Валерой. Но когда меня толкает кто-то в плечо, то реальность доходит до меня и я чуть ли не отпрыгивают от парня. Ошарашенно глядя на Турбо, что каким-то образом понял, что не в нем дело, судя по вопросу. Вот это интуиция! Краем глаза я замечаю Марата, что танцует в круге Универсама, но даже виду не показывает, что знает кто я. И мысли уходя в другую стезю. Может мне выловить его и попросить провести домой? Даже подозрительно не будет, просто первый попавшийся пацан. Мне просто страшно. Страшно от своих слов и умилений улыбкой Валеры, страшно от его проницательности. Не так должен был идти вечер. Совсем не так. Но я не успеваю принять хоть какое-то решение, когда в поле моего замутненного зрения попадает Федя. Он тут откуда?! И пока я ищу взглядом других хадишевских, чувствую, как меня отталкивают в сторону. Кто? Да не знаю я. Но зато прекрасно вижу, как Федя заносит руку и кулак врезается в скулу Валеры, заставляя того пошатнуться назад. И все. Одного удара хватает между двумя разными группировками, дабы они полетели чуть ли не стена на стену. Кто-то толкает меня, выкидывая из этой бойни. До меня не слишком быстро доходит, что прямо на моих глазах разворачивается настоящий хаос. Пока все остальные хаотично бьют друг другу морды, только Федя и Валера сцепились исключительно друг с другом. У меня проскальзывает ленивая мысль, что они знакомы. А этот акт агрессии спровоцировала я. Действительно, с завидной регулярностью говорила Феде «нет», а тут появилась на дискотеке с универсамовским. Но и эти думы уходят даже не на второй план, а на самый последний, когда я будто в замедленном времени вижу, как кастет совершенно незнакомого мне парня врезается в щеку Валеры. На его коже будто моментально проявляются четкие четыре геометрические вмятины, а капилляры лопаются. Оппонента настигает хорошо поставленный хук справа. Либо это Димина работа, либо парень тоже в одно время увлекался боксом. С моих губ срывается не к месту смешок, но я просто не могу себя остановить. Одна мысль о том, насколько же нелепо звучали мои бравады о том, что я с группировщиками ни-ни для Феди и на его глазах не просто пришла, но и вытанцовывала с универсамовским. Просто умора! Меня кто-то хватает за рукав свитера и тащит подальше от места побоища, а я не могу перестать смеяться. Это все какой-то нелепый сюр. Я не та девушка из-за которой могли вступить в такую кровопролитную баталию. Вот Оля — это да. За нее стоит бороться и быть друг другу морды. Но я? Драться из-за накуренной девчонки, которая даже язык за зубами удержать не может? Идиотизм высшей степени. — Эй, эй! — тормошит меня за плечи кто-то и я, наконец-то, перестаю глупо ржать и гляжу в темные глаза перед собой, смутно знакомый такие глаза, — ситуацию отсекаешь? — Ага, — киваю я, признавая в говорившем Марата, и снова разражаюсь хохотом, чуть ли не скручиваясь пополам, — вот эта вся хуйня из-за меня? — Ты дура? — совершенно серьезно спрашивает пацан, а я лишь утвердительно киваю, — погоди, ты что, под чернухой? — Да я просто накурилась, угомонись, — отталкиваю я его руки от себя, — ты не меня спасай, а своих. — Ага, бросить сестру Димыча в не адеквате и на улице, — фыркнул он, силой усаживая меня на какой-то холодный парапет, — вот он рад будет, прям по головке погладит! — Э-э-э, — тяну я, до конца не осознавая сарказм паренька, — а можно ему вообще ничего не говорить? Обоим же выгодно. — Обоим не обоим, — хмыкает младший Суворов, — но такой конфликт дойдет не только до старших, но и до авторов. Я получать пиздюлей за тебя не горю желанием. — Авторов? — единственное, что я улавливаю из его речи, а потом наклоняюсь к его плечу и утыкаюсь в синюю куртку со смехом, — Дима ваш автор? Во прикол! — Автор, автор, — говорит Марат, неуверенно накрывая мои подрагивающие от смеха плечи ладонями, — пойдем домой, хорошо? — Не-а, — мотаю я головой, — ваш улыбатор по моей вине огреб. Надо его тоже прихватить. — Ты про Турбо? — удивленно говорит парнишка, держа меня за плечи и заглядывая в глаза, — он там так-то справлялся. — Хочу улыбатора увидеть, — капризно выдаю я, до конца не понимая это желание. Вот просто засела в голове улыбка парня. Искренняя такая, добродушная. — Посидишь тут немного без приключений? — осторожно интересуется Марат, а я просто киваю, — смотри мне. Не только Димычу сдам, но и Турбо. Двинешься и от обоих пиздюлей получишь. Я бездумно пялилась в кои-то веки на безоблачное небо, пальцами водя между звездами и пытаясь хоть Большую Медведицу опознать. Не вышло. Мне просто нравились эти огоньки над головой. — Злат, — раздался внезапно голос Валеры, отвлекая меня от такого интересного занятия и я перевела взгляд на него. И замерла, разглядывая последствия их драки. На шее парня проявляются фиолетовые синяки, нижняя губа разбита и припухла, отчего улыбка выходит кривой. На щеке, куда ему прилетело кастетом, разливается один огромный синяк. Правая бровь рассечена, заливая эту сторону лица кровью. Ничего нового вроде, я уже видела подобное, но на этот раз он отхватил из-за меня. — Иди сюда, — маню я его пальцем, а когда универсамовский подходит, накрываю его щеки своими ладонями, — повторим твое лечение? — Повторим, — он накрывает мои руки своими, — можно я не буду утром сбегать? — Можно, — киваю я, — но ты сам не рад будешь. У меня вопросов целая тележка. — А у меня столько же ответов, — хмыкает парень и тут же кривится от полученных ран. — У кошечки боли, у собачки боли, а у Валеры не боли, — с улыбкой тяну я, подаваясь вперед и целуя парня в щеку.