Сломанные часы

Шитье прекрасно двумя вещами: медитативностью и результатом. Обороты колеса швейной машинки, совершаемые с одинаковой периодичностью погружают в своего рода транс. Ровные, мерные как шум морских волн, они ставят время на плавные рельсы. Результат же вызывает предвкушение минуты, когда сшитое будет надето. Как выяснил Немалла, есть у шитья и недостатки, проистекающие прямо из достоинств. Время, проведенное в шитье заставляет изучить как минимум тело, для которого готовится изделие. А вот с этим были проблемы, потому как любая из перспектив изучения тела вызывала у демона приступы тошноты. Тошнота, вожделение, боль и надежда, слишком плотно сплетенные в Немалле, противоречили друг другу настолько, что вызывали у него откровенный ступор. В такие моменты разум, как неисправная швейная машинка, заглохал, натягивая неизвестные нити где-то внутри. Нома знал наверняка, что сломайся эта машинка еще пару раз, и нити начнут рваться, причем с последствиями. Время, хоть и ненадежное, неотвратимо движется вперед. Запах человеческой плоти день за днем сводил бы с ума сильнее, пробуждая человеческую похоть и животный голод. Нужно было уйти. Отдалиться, не марать эту до дурости живую девушку. Немалла ушел с одним из бесовских караванов в пустыню. Всё равно было несколько дел, которые нужно было сделать еще полвека назад. Всё вернулось на круги своя, вновь появился ежедневный, будничный ритм. Никаких неожиданностей. И всё же… “Хочу…” Слишком короткие мысли стали посещать Немаллу всё чаще. Здесь, в этой мертвой пустыне не было жизнерадостных девиц, натягивающих на прозрачные платья доспехи. Не было вопросов о нём самом. Не было ничего. Только пугающе короткие мысли, к которым не было продолжений. Не было! Ни в коем случае не было.