Вернейший зверь Эпинэ

Карваль - страшный человек. Говорят - "руки в крови по локоть". Карваль в крови с головы до ног - она пропитывает одежду, капает на землю, засыхает на лице. Под этой корой сжимается и перекипает ненависть. А Робер говорит о нëм, как о друге, как о брате. Катарина не сразу понимает, в чëм дело - ей кажется, что Эпинэ просто слишком сильно нужно кого-то любить, и он не видит, что ласкает закатную тварь. Но Робер проминает Моро. Робер берëт за плечо Карваля. И звери преданно и покорно дышат ему в ладони, идут рядом, стоят в узде. Оба. Он бывает у неë чаще, чем военный комендант обязан бывать у бывшей королевы, и Катарина понимает - Карваль чувствует, что она дорога Роберу. Охраняет. Закатная тварь ложится у ног, почтительно нюхает воздух, предупреждающие скалит зубы, готовая в любой момент взвиться в воздух всем своим литым красивым телом и убивать. Убивать. Убивать. Пока рыжие дворцовые маки наконец не заалеют от крови. И сторожащий хозяина пëс не будет спрашивать разрешения. Однажды он приходит; как всегда, когда не слишком спешит, опускается на колено, просит руку для поцелуя. Но что-то в нëм не так, и Катарина вдруг понимает: зверь дрался сегодня... И очень устал. Зверь ранен. Катарина кладëт руку на покатую лобастую голову закатной твари. - Мы с братом многим обязаны вам, господин Карваль. Или, если вы разрешите так вас называть, Никола? Он поднимается с колен, слегка потерянный от неожиданной ласки. И закатная тварь благодарно и обожающе смотрит янтарными глазами на королеву. Они прогуливаются по вечернему саду. Робер пришëл первым, но преданный Карваль отыскал его и здесь. Катарина понимает, что вести срочные - иначе он не потревожил бы своего повелителя. Робер для него, своего капитана с юга, - почти что король. Катарина улыбается, глядя, как маленький генерал что-то сдержанно докладывает, скупо взмахивая рукой под конец, и отводит взгляд. Только он может сделать всё и винить себя в том, что сделал недостаточно. Он и ещë один человек, совсем, совсем на него не похожий ... Хотя и того кто-то мог бы назвать закатной тварью. - Никола! - Извините, монсеньор. Он почтительно опускает голову, хотя прекрасно понимает, что никто не зол. Не на вас - точно, господин капитан...Нет, конечно же, господин генерал и барон! Вам надо научиться напоминать об этом, если мы забываемся. Он получил какой-то приказ или какую-то просьбу: уходит всë так же собрано и почтительно. Исчезает среди опалëнных закатом веток, огненных с золотом лучей и перламутровых отражений неба. Катарина закрывает глаза. И почему-то думает, что пока Никола живëт на этом свете, им с Робером нечего бояться беды.