Если творить, то до конца веков!

Моя рука дрожит. Неистово. Её тянет вниз усталость, и мазки ложатся не так ровно, как бы мне хотелось. Но я не останавливаюсь. Спустя столько лет я наконец-то разглядел в своем творении то самое по-ангельски нежное лицо, те самые голубые, бесконечно глубокие живые глаза, сверкающие переливами водных бликов. Необычайно пышные волосы укрывали её плечи. А бутон сиреневой анемоны, вплетенный в ее светлые локоны, был едва ли заметен на фоне её неяркой красоты, но показывал, как мягка и до чего же легка эта девушка, напоминающая собой короткий порыв тёплого весеннего ветра. Её дух уже давно покинул её тело, и мне более не суждено прикоснуться к ней. Но при жизни она всегда обворожительно улыбалась мне. При каждой встрече с ней в саду моей души расцветал новый цветок, такой же хрупкий, как те редкие мгновения, которые я проводил рядом со своей любимой. Я был счастлив подобно парящему облаку в ясном небе. С раннего детства меня усердно посвящали в науку красок и гармоний природы, и уже будучи юношей я преуспел в этом искусстве. Но моё воображение всегда терзала мечта написать картину, которую люди оценят, как великий дар всему человечеству. И с этой мыслью в один прекрасный день я тронулся в горы. Помню, как я стоял на обрыве, внизу которого неслась кристально чистая вода, и пытался разглядеть долину по другую его сторону. Моё отчаянное желание найти затерянный уголок планеты, такой, в котором свежее горное дыхание едва ласкало кроны деревьев, зелёная трава устилала землю, а заснеженные горные вершины готовы были рассказать мне свои обворожительные истории, завело меня в реку, где я потерял свой мольберт и тщательно подобранный для невероятного пейзажа холст. Я сорвал голос, взывая к небесам о несправедливости Творца. Тогда, я был уверен, настал конец моей мечте написать картину столь прекрасную, что даже масляные краски по велению пораженного воображения драгоценного зрителя стали бы источать аромат душистого мха, сладкой пыльцы и густой свежести ближних горных лесов. Однако, потеряв всё, я не думал, что совсем скоро обрету свою музу, обуздавшую мой разум и определившую мой идеал, мои грёзы и все стремления моей юности. И в тот момент, когда я отчаялся и был готов повернуть назад, я встретил ее, мою Алору. Приведя в свой затерянный далеко меж острых отрогов гор дом, она спасла меня от жестокой лихорадки. Но с первой секунды, как я увидел ее, я знал, что сделаю все возможное чтобы никогда не разлучаться с ней. Алора! Это имя навсегда стало самым красивым для меня, звуча подобно нежнейшему переливу нот. Но было оно прекрасней любых симфоний, опер и романсов. И, повторяя его про себя каждую минуту, которую мне только довелось провести с кистью в руках с тех пор, я создал в своем воображении тот неповторимый образ, которому было суждено стать памятником женской красоте. Я полюбил Алору всем сердцем и полностью растворился в ней. Её нежный голос, тонкие пальцы и прекрасные ключицы, меж которых сверкал загадочным светом аметист, навещают меня видениями каждый день с тех пор, как наш дом опустел, как мир потерял свою полноту красок и поблек. Опустив её безжизненное тело под землю, я поклялся не бросать своих попыток изобразить её великолепие, сияние, которым меня ослепило при первом её появлении. И, наконец, спустя множество перенесённых лет пустоты окружающих гор, однородности пейзажей, затянувшейся траурной мессы птиц и изнуряющей работы, я вижу перед собой идеальные черты лица, глубокий, тревожащий своей искренностью взгляд блестящих живых глаз. Дивно вьются на плечах невесомые волосы, и цветок анемоны глядится неброским, но важным акцентом нежности… Я ставлю дрожащей рукой чуть неровную подпись без даты. Отхожу на несколько шагов назад и всматриваюсь. И постепенно мой взгляд, который затуманило несчётное множество нанесённых мазков, проясняется. Я вижу в прекрасном образе моей возлюбленной всю безграничность своей любви к ней, которая и придаёт ей неземную красоту. Вся моя жизнь была посвящена тому, как запечатлеть идеал. И мою мечту написать картину на века исполнила любовь к Алоре. Теперь я верю, что каждый влюблённый, смотрящий на мою картину, увидит в ней свою любимую.