Однажды в Элизиуме

Этот день настал. Сегодня Финданна и ее подруга Лоэн должны были стать полноправными даэвами и получить великолепные белоснежные крылья. Девочки телепортировались в Элизиум с особым трепетом. Прежде редко бывало, чтобы в даэва перерождались в столь юном возрасте — а Финданне и Лоэн было четырнадцать и двенадцать лет соответственно. Они ступали по Дороге славы, завороженно озираясь по сторонам. А посмотреть действительно было на что — залитые солнцем улицы, вечноцветущие деревья, величественные светлые шпили, облака, по форме напоминающие здания с такими же шпилями… А где-то там, в небесах, летел корабль, который вот-вот должен был пристать к порту Элизиума. Такого величественного города Финданна и Лоэн, выросшие вместе в деревне под присмотром чудаковатого дедушки Френоса, еще никогда не видели. Нет, конечно, об Элизиуме они читали в книжках в библиотеке Акариоса, но одно дело — читать, а другое — видеть столицу элийцев наяву. Оглядываться по сторонам, восхищаться красивыми видами, наслаждаться теплой атмосферой… И вздрогнуть от голоса, тотчас же нарушившего ее. Утром вышел прогуляться Толстенький кабанчик, Пришел в бар и говорит: «Налейте мне стаканчик!» Хрю-хрю-хрю-хрю… От столь вопиющей фальши и весьма низкокачественного содержания Финданна и Лоэн резко вздрогнули и остановились. Будучи бардессой, обладающей чутким музыкальным слухом, и эльфийкой, которая любила гармонию, светловолосая элийка острее чувствовала диссонанс в этой, с позволения сказать, песенке. Она ну совершенно не гармонировала с красотой и величием священного Элизиума. Лоэн тоже не нравилось подобное… искусство. Они пришли в величественную столицу Элиоса, чтобы стать полноценными даэвами, а тут кто-то — раз! — и оборвал всю возвышенность и красоту на корню своим фальшивым пением. Посетители кричат: «Что за чудо-юдо? Прочь! Никто тебе не рад! Уходи отсюда!» А трактирщик говорит: «Для животных вход закрыт!» Кабана он развернул, Посильней ногою пнул — Не ходить кабанчикам За вина стаканчиком! И ведь это еще не конец — оттарабанив еще несколько раз подряд песенку о незадачливом кабанчике, горе-певец приступил к новому «шедевру». И самое главное — никто из проходивших мимо элийцев не реагировал на это должным образом. Заплатите даэву кинаром-монетой, Кинаром-монетой, оооууу… Заплатите даэву, зачтется все э-э-это-о-о Ва-а-а-ам… Ох, Ариэль, ну почему никто его не заткнет? Переглянувшись, Финданна и Лоэн решили действовать сами. Священная церемония становления двух юных даэвов может и подождать, когда Элизиуму прямо сейчас угрожает опасность в виде немелодичных песнопений одного конкретного элийца, с какой-то стати возомнившего себя великим менестрелем! Даже неизвестно, что хуже — извечные враги в лице балауров и асмодиан или это… Призвание даэвов — защищать свой народ и свои земли. Вот этим прямо сейчас и займутся две юные элийки, которые, конечно, еще официально даэвами не являются, но скоро ими станут. Они спасут Элизиум от режущих столичный слух песнопений всего лишь одним точным ударом. И Финданна с Лоэн решительно зашагали к главной площади Элизиума, откуда и раздавалось фальшивое пение. Ах, лишь один Айон моей любви судья, О, Майя дорогая, жить не могу я без тебя, Меня охватывают чувства с головой, Ах если б ты позволила мне быть с тобо-о… БУМ! — и горе-менестрель упал без чувств наземь. Какая-то элийка обернулась, чтобы узнать, кто отважился прервать этот немелодичный поток, и увидела светловолосую эльфийку с арфой, а рядом с ней — девочку в берете и в синем платьице, с довольно увесистым фолиантом в руках. Лоэн всегда носила этот фолиант с собой, чтобы изучать заклинания. А теперь использовала его еще по одному назначению. — Расефиэль, — несмело поприветствовала элийку-обывательницу девочка, прижав фолиант к себе. — Мы тут… — Мы тут только что предотвратили угрозу гармонии Элизиума, исходившую от барда, который не умеет петь, — быстро нашлась Финданна, посмотрев на подругу и ее увесистую книгу с гордостью. — Волшебный толстый фолиант соратницы моей — он вмиг от столь фальшивых нот спасти сумел людей! — с чувством продекламировала бардесса свежесочиненные строфы. — Честно говоря, девочки, я сама была готова его удавить, — призналась женщина, тяжело вздохнув. — Я ведь сама — даэв музыки. Меня зовут Этония. А ты, наверное, тоже даэв музыки? — осведомилась она, взглянув на Финданну. — Ну, я пока что просто бардесса, — уголком рта улыбнулась светлая эльфийка, тронув струну арфы. — Мы еще не даэвы, но скоро ими будем, — Лоэн тоже улыбнулась и покосилась на бесчувственного горе-певца. — Но что теперь делать с ним? Когда он очнется, он может дальше продолжать сотрясать Элизиум своей фальшью… — Не беспокойтесь, под моим надзором он точно не посмеет фальшивить, — Этония усмехнулась, глядя на незадачливого «менестреля». — И… спасибо, что вмешались и прекратили это невыносимое выступление. Если не возражаете, я заберу его к себе. Уж у меня он узнает, что такое настоящее искусство… И даэв музыки, схватив недо-барда за руку, поволокла его прочь. А Финданна и Лоэн, вздохнув с облегчением от наступившей тишины, все-таки отправились в главное святилище Элизиума, где их должны были переродить в даэвов и даровать белоснежные крылья.