Лучшая подруга

      После ужина они решили прогуляться. «Потратить набранные калории», как сказала Баде, увлекая Атеша вниз по дороге, ведущей к кафе. Они шли по одном из туристических маршрутов с прекрасным видом на скалы. Атеш не сильно-то и возражал: возвращаться в отель не хотелось, а больше ему не куда было пойти. И потом, Баде, похоже, не получила ответы на все интересующие её вопросы. Её глаза зажглись радостью, когда он сказал, что поддержит её против Вурала, но после слов о возмездии, она надолго задумалась, не став продолжать разговор. Атеш гадал: что заставило её уйти в себя? Может, интонация с которой он говорил? Он испугал её? Как бы то ни было, он не собирался лезть ей в душу: Баде сама должна решить, будут ли они сотрудничать в вопросе об их «отце», и как будет происходить это сотрудничество. Атеш медленно шёл рядом с ней, примиряясь к её шагу, чтобы дать девушке время на раздумья.       — Я хочу нанять частного детектива, — наконец сказала она, внимательно глядя себе под ноги: начинало темнеть, а дорога была отнюдь не ровной. — Пусть узнает, всё что возможно о моих родителях и обстоятельствах их смерти.       — Хорошее решение, — Атеш одобрительно кивнул. — Если хочешь, я могу помочь с поисками специалиста.       — Спасибо, Атеш, но пока я справлюсь сама. У меня уже есть один на примете.       Атеш не стал настаивать. Что-то ему подсказывало, что если ей понадобиться помощь, Баде его обязательно о ней попросит. А то, что она решила разбираться с насущными проблемами сама в некотором роде даже… освежало? Атеш привык, что и мать, и Ферайе, чтобы они не говорили, скидывали решение всех трудностей на него, а Баде…       Баде была другой.       В сознание Атеша мелькнуло и пропало улыбающееся лицо другой девушки. Он тряхнул головой. Мелис была последней, о ком он хотел вспоминать, но он нехотя отметил, что Баде чем-то ему её напоминала. Может поэтому в их первую за долгое время встречу с Баде, он повёл себя с ней так грубо и безразлично? Атеш искоса глянул на идущую рядом: сильно ли её ранило тогда его равнодушие и холодность? Одно Атеш знал точно, он не хотел её обидеть. Намеренно. Его просто бесила вся эта ситуация с помолвкой, которую хотели организовать в обход него.       Почувствовав его взгляд, Баде тоже взглянула на Атеша, закусив нижнюю губу, будто собираясь с мыслями.       — Атеш… Ты не против, если я задам тебе личный вопрос? — тихо сказала Баде.       Атеш тут же напрягся, интуитивно почувствовав, что спросят его о браке. И, честно говоря, он не знал, что на это ответить. Тем не менее он кивнул, не желая выстраивать между собой и Баде новые преграды. Сейчас она была единственным человеком, на которого он мог положиться.       — Ты можешь не отвечать, если не хочешь и я заранее прошу прощения, но… Что ты всё-таки будешь делать дальше с Ферайе? С Яманом?       — А что я могу сделать, Баде? — печально усмехнулся он. — Подам на развод и дистанцируюсь.       Атеш заметил, как на лице Баде мелькнула тень одобрения.       — Но… В первый раз, когда мы об этом говорили, и я позволила себя лишнего, а ты так своевременно меня отбрил, — Баде иронично улыбнулась уголками губ. — Ты говорил по другому. Что изменилось на этот раз?       — Пистолет, направленный мне в лоб Яманом. — Атеш как наяву ощутил прикосновение холодного метала к коже. Ощутил ненависть, что буквально лилась из его брата. Да, Яман поспешно извинился, прижимая к себе простреленную руку, но Атеш… Атеш так и не смог его простить. И вряд ли сможет. Брат не должен направлять оружие на брата. Никогда. — И то, как Ферайе горячо признавалась ему любви, когда я сидел рядом. Я не имею право вставать между такими чувствами.       — Подожди-подожди, что, ты говоришь, сделал этот придурок? — возмущённо воскликнула Баде, останавливаясь, и придерживая его за предплечье. — Он грозился выстрелить в тебя?! Как он мог?!       — Он посчитал меня виновным в смерти их с Ферайе дочери. Сказал, что если бы я не устраивал спектакли, чтобы вывести их на чистую воду, Ферайе меньше переживала бы и выкидыш не случился, — голос Атеша прервался.       Он до сих пор не мог смириться с тем, что Чечевички больше нет. Атеш искренне любил её и с нетерпением ждал её рождения, точно так же, как любил и ждал взаимности от её матери. И теперь всё превратилось в пепел. Но проклятые чувства к возлюбленной брата всё ещё находили приют в его сердце. Атеш был полон решимости покончить с этим как можно скорее.       — Ах, Атеш… — горестно выдавила из себя Баде и внезапно обняла его, прижавшись виском к груди мужчины. — В этом нет ни капли твоей вины. Я видела, как ты себя вёл с Ферайе и уверена, что только благодаря тебе её беременность продержалась так долго. Не кори себя, пожалуйста.       В первый момент Атеш застыл, не зная как себя вести. Последний раз вот так его обнимала Ферайе, ища у него защиты и помощи. А Баде обняла, стараясь подарить помощь и поддержку ему. Это было тем, что на мгновение выбило воздух из его лёгких. Он знал, что Баде заботилась о нём и раньше, но сейчас, когда он чётко очертил границы их взаимоотношений… То, что она не отвернулась от него, не ушла, стало для Атеша большим открытием. Судя по тому, как она до сих пор отказывалась от его помощи и тому, как решительно была настроена, Баде и со своим приёмным отцом могла справиться в одиночку. Значит, он был нужен её не только для этого, чтобы она не говорила. Атеш осознал, что она так же одинока, как и он. Ей тоже требовалось простое человеческое участие. А то, что она готова продолжать дарить это самое участи ему, даже после того, как он разрушил все её иллюзии о взаимности, было для него как глоток свежего воздуха. Волна огромной благодарности поднялась в груди Атеша и он обнял девушку в ответ, бережно прижав к себе.       — Спасибо тебе, Баде, — прошептал он ей в волосы, пахнущие фиалкой — Атеш наконец узнал аромат, тонким шлейфом следующий за Баде повсюду.       Настал черёд Баде замереть. Пару секунд она напряженно простояла в его объятиях, а затем аккуратно высвободилась. Атеша кольнуло лёгкое чувство утраты.       — Всегда пожалуйста, — почему-то хрипло сказала девушка, делая шаг назад и пряча глаза. — И раз уж ты решил оформить развод и дистанцироваться, то могу ли я предложить тебе свою помощь в поисках жилища? Уезжать в Америку, как я понимаю, ты не собираешься?       — Нет, не собираюсь. Фирма еле-еле остаётся на плаву, а от неё зависит благополучие моей семьи, какой бы она не была. Да и Вурала нужно заставить держаться подальше… В общем, дел невпроворот. — Атеш вслед за Баде поспешил поменять тему, ибо неловкость, возникшую между ними после объятий, можно было резать ножом. — А чем тебя не устраивает моя гостиница?       — Тем, что я буду выглядеть, как девушка, не обременённая принципами, наведываясь туда почти каждый день к женатому мужчине, — съязвила Баде.       Атеш хмыкнул и предложил ей уцепится за локоть, когда она в очередной раз споткнулась. Они возвращались обратно, к кафе, а Ургюп таки погрузился в темноту, которую едва-дева разгоняли редкие фонари вдоль тропы.       — А зачем ты будешь наведываться ко мне почти каждый день? — невинно спросил Атеш, делая вид, что не понимает.       — Потому что я предпочитаю работать сверхурочно в комфортных условиях. А благодаря нашему «отцу» и господину Омеру работать придётся практически круглосуточно, чтобы хоть как-то удержать фирму от банкротства. Да и строить «злодейские» планы удобнее на мягком диване, а не на жёстком стуле. Я бы, конечно, предложила тебе наведываться в особняк Бакырджи на радость Вуралу, но что-то мне подсказывает, что ты пошлёшь меня куда подальше. — Пробурчала Баде и тут же чертыхнулась, в очередной раз едва не подвернув ногу. — Если бы я знала, что ты потащишь меня ломать ноги в потёмках, то надела бы кроссовки, а не туфли на каблуках!       Атеш рассмеялся и накрыл второй рукой её пальцы, вцепившиеся намертво в его локоть.       — Госпожа забыла, что сама предложила, как ты там сказала «избавится от калорий»? — поддел её Атеш. На душе у него сделалось удивительно легко. Они, вроде бы, говорили о тяжёлых вещах, но Баде умудрилась вернуть диалог в спокойное, шуточное русло. И он был ей за это безумно благодарен.       — Всё-то ты помнишь, господин, — деланно недовольно сказала Баде, чуть сильнее опираясь на его руку. — Ты что, видишь в темноте, как огромный котище? Признавайся!       — Ага, — легко согласился Атеш. — Именно так.       Баде хихикнула, но не стала ничего говорить. Остальной путь до машин они проделали в молчании, которое не смущало их, а казалось даже правильным. Атеш с удивлением обнаружил, что с Баде даже молчать было приятно.       — Ну что ж, я полагаю, ты скинешь мне парочку вариантов? — спросил Атеш у Баде, услужливо открыв дверь её автомобиля.       — Вариантов чего? — Баде села на водительское сидение и подняла на него удивленный взгляд.       — Моего нового жилища, конечно же, — усмехнулся Атеш. — Ты уверена,       что мне не стоит подбросить тебя до дома? А то, кажется, ты уже засыпаешь.       Баде громко фыркнула.       — Не говори глупостей, господин Атеш. Я свежа, как огурчик! Проверяй почту почаще, — она очаровательно ему улыбнулась и, заведя машину, уехала, махнув на прощание рукой.       Атеш ещё немного постоял, глядя вслед отъезжающей машине, а потом последовал примеру Баде. Её улыбка согревала его всю дорогу до гостиницы и даже на следующий день.       До тех пор, пока он не обнаружил Вурала Бакырджи в своём кабинете.       На мгновение Атеш застыл на пороге, с ненавистью глядя на довольного Вурала и слушая неразборчивый лепет секретарши. Затем он захлопнул дверь, отсекая посторонний шум, и быстрым шагом направился к своему креслу, чувствуя, как пристальный взгляд Вурала не отрывается от него ни на секунду.       — Что ты здесь забыл? — сквозь зубы спросил Атеш, устраиваясь напротив Бакырджи.       — Просто хотел поговорить с сыном по душам, после того, как он немного остынет, — спокойно сказал Вурал. В уголках его губ таилась улыбка и этого хватило, чтобы вывести Атеша из себя.       — Здесь нет твоего сына, Вурал Бакырджи! — прорычал он, стукнув кулаком по столу. — Запомни это раз и навсегда.       — Как бы тебе не хотелось…       — Как бы ТЕБЕ не хотелось, — перебил его Атеш. — Но я не был и не буду твоим сыном. А если ты будешь упорствовать в этом заблуждении, то тебе придётся забыть о нём под гнётом внешних обстоятельств. Например, из-за выдвинутых обвинений в заказном убийстве. Наш шофёр всё ещё на дне того озера. Лежит тяжёлым камнем на моей совести. И я её очищу, если придётся.       Вурал замолчал, вновь испытующе глядя на Атеша.       — Ты готов пойти на дно вместе со мной и потащить следом всю семью, если чудом тебе удастся доказать, что я — убийца? — Наконец спросил Вурал.       — Да, — моментально и без колебаний ответил Атеш. — Я готов разрубить этот гордиев узел.       Вурал рассмеялся. Атеш, не ожидавший подобного, побледнел от гнева.       — Ах, Атеш, ах!.. Ты так на меня похож, даже если тебе кажется, что всё обстоит иначе. И когда-нибудь ты примешь это. А я готов подождать.       — Никогда, — прошипел Атеш, до боли сжимая кулаки.– А теперь убирайся прочь и передай своему выродку, что если я ещё раз увижу его рядом хотя бы с одним членом моей семьи — ему несдобровать.       Вурал понимающе улыбнулся, в очередной раз глянул на него с нежностью и восхищением, и покинул кабинет. Атеш откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, стараясь восстановить дыхание.       Атеш Гюльсой практически ничего не боялся.       Практически ничего, кроме того, что слова Вурала Бакырджи окажутся пророческими.