***
Гермиона стояла у дома Гарри. Из-за северного расположения Годриковой впадины снег здесь выпадал в очень больших количествах, оттого практически всё поселение покрывала белоснежная пелена. Крыши домов были украшены яркими огнями, а у дверей стояли ростовые праздничные куклы. Место, на котором многие годы жили Поттеры, находилось через дорогу, ровно напротив дома Гарри. И он мог видеть пристанище Лили и Джеймса через окно каждое утро. Несмотря на то, что дома, хаотично разбросанные по улице, были достаточно однообразные, дом Гарри значительно выделялся. Влияние Полумны на их семейное гнёздышко было колоссальным: черепичная крыша была окрашена в нежно-голубой цвет, у порога висели ловцы призраков, а по всему двору стояли снеговики с зелёными морковками вместо носа, и странные скляночки, которые переливались разными цветами. Фонтан в форме единорога был засыпан снегом, как и клумбы с засохшими от мороза цветами. Гермиона замерла на мгновение, не решаясь постучать в исписанную узорами дверь. Но, как только она собралась с духом, дверь отворилась, а её рука застыла в воздухе. — Ох, Гермиона! — воскликнула Полумна от испуга. — Наверное, ты хотела сама постучать? — улыбнулась она, достаточно быстро придя в себя, — давай я вновь закрою дверь, и ты постучишь. — Не нужно, — рассмеялась она, — мне это не так важно. — Правда? Я просто услышала странный шелест — решила, что ловушка поймала призрака. Поделившись своим предположением, Полумна выдохнула и развела руки в стороны, широко улыбаясь. Гермиона не особо любила объятия, но выбора, похоже, не было. Полумна крепко её обняла и легонько пощупала за плечи и руки, точно проверяя, правда ли это она, а после с нежностью коснулась щеки и отпрянула. — Гарри будет так счастлив, что ты приехала! Святая Кандида, он упадёт в обморок от радости! Напомни мне расстелить пушистое покрывало, чтобы он не ушибся. Ах! — засуетилась она. — Что же мы стоим! Проходи скорее! Гермиона подняла свой полупустой классический чёрный чемодан и прошла внутрь. Сердце бешено колотилось. — Гарри на заднем дворе сидит в шатре и мастерит игрушки, — рассказывала Полумна, шагая рядом с Гермионой, — это очень важные игрушки, — закончила она, загадочно улыбаясь. Если бы Гермиону попросили описать дом Гарри и Полумны одним словом, она бы сказала: «Уют». Всё — от дивана до вязаного коврика у камина — отдавало семейным теплом и было полной противоположностью убранству её квартиры — тёмной и пустой. Здесь можно было спокойно дышать, у неё же лишь задыхаться, судорожно хватаясь руками за горло. На ветках украшенной ёлки копной лежал снег, словно её только-только вырубили и принесли из зимнего леса. Запах имбирного печенья и морковного пирога витал в воздухе. — Я приехала первая? — спросила Гермиона. — Джинни, как всегда, опаздывает, — махнула рукой Полумна. Она надела на себя синий фартук с изображением птицы, у которой с клюва свисал золотой колокольчик, — должна вот-вот появиться. Сходи к Гарри, а я пока проверю говядину. Но Гермионе не пришлось идти к нему. Гарри появился в дверях так внезапно, что Гермиона опешила и нервно заморгала, увидев его. Он быстрым шагом подошёл к ней, обнял и закружил. Гермиона не смогла сдержать слёз, они вырвались с такой яростью, словно прорвалась плотина. Он всё обнимал и обнимал её, целовал в щёки, в нос, причитая, как он рад их встрече. Полумна стояла рядом с ними и плакала так же звонко, как и Гермиона. — Я знал, что ты приедешь, — прошептал он ей на ухо, — спасибо, Герми, спасибо. Гермиона поцеловала его в лоб и улыбнулась. Как она могла столько лет жить без него? Как могла так жестоко оставить их дружбу? Её захватила злость на саму себя, наружу рвались слова, что копились невероятно долго, и вот, наконец, она смогла их высказать. Гарри слушал внимательно. За разговором они просидели практически час, который пролетел как один миг. В дверь постучали, и Полумна вскочила с дивана. — Джинни приехала! — радостно объявила она и подбежала к двери. Гермиона давно не видела Джинни и поначалу даже не узнала её. Девушка изменилась, стала ещё более красивой и статной. Встречу с ней Гермиона боялась больше всего. Всё в Джинни напоминало ей о Роне: рыжие волосы, веснушки и привычка объедаться сладким перед обедом, множество и множество мелочей, что соединяли их, предстали перед глазами. Джинни искренне улыбалась, обнимая Полумну, но вот она заметила Гермиону, и выражение её лица поменялось. — Гермиона… — прошептала она. — Здравствуй, Джинни, — Гермиона не знала, что ей сказать. Должно быть, семья Уизли смертельно обижена на неё. Впрочем, она их понимала и не смела судить. Но, к удивлению Гермионы, Джинни лишь подошла к ней и обняла, прижимаясь всем телом, её волосы пахли хвоей и морозной свежестью. Она погладила Гермиону по спине, а после обхватила ладонями лицо и вгляделась в глаза с немного печальной улыбкой. — Я так рада, что ты с нами. — Я тоже рада… — ответила Гермиона. Джинни ей подмигнула и выпустила из своих объятий. — А где твой жених? — спросил Гарри, весело поглядывая на Гермиону. — О, они идут следом. — Они? — удивилась Гермиона. — Будет ещё кто-то? Никто не успел ей ответить — те, про кого говорила Джинни, с шумом ввалились в комнату. В руках у них было множество разноцветных пакетов. Джинни с гордостью представила своего жениха и… Его друга. — Это Блейз, а это его лучший друг — Теодор. — Блейз? — не веря, переспросила Гермиона, и все расхохотались. — А вы не могли её предупредить? Кажется, она сейчас откинется, — усмехнулся Блейз, пожимая руку Гермионы, которая всё ещё не верила своим глазам. Тео — друг Блейза — похоже, как и Гермиона, редко бывал в этом доме. Он поставил пакеты прямо у порога и замешкался, словно не понимая, куда ему теперь идти. С Гермионой он поздоровался кивком головы, особо не уделяя внимания. Она отметила про себя, что парень был чертовски красив: высокий, с очаровательными кудряшками и глубокими карими глазами. Он был одет в чёрное, как и Гермиона, точно они приехали отмечать не Рождество, а чествовать траурную неделю. Блейза Гермиона, конечно же, знала, но вот Тео… Он напрочь вылетел из её головы. — Поздравляю вас с помолвкой, — сухо сказала она. На самом деле, Гермиона понятия не имела, как правильно нужно радоваться за влюблённых. Джинни, впрочем, была рада и этому, она снова её обняла и ещё десять минут рассказывала их невероятную историю любви.***
Гермиону заселили в одну комнату с Тео, отчего она вновь впала в шоковое состояние. Полумна, краснея, извинялась и оправдывалась тем, что в большей части их комнат ремонт. — Кровати две! — сказала она на выдохе, словно это как-то меняло дело. — А можно я буду спать в чулане? — с надеждой спросила Гермиона, крепко сжимая в руках свой несчастный чемодан. Тео усмехнулся и прошёл вперёд. — А меня всё устраивает, я не такой чмонливый, как английская королева. — Что ты имеешь в виду? — она бросила на него презрительный, полный ненависти взгляд. И как только ей в голову пришло посчитать его привлекательным? Должно быть, мороз в голову ударил. Тео нахально улыбнулся и, присев на кровать, погладил по покрывалу. — Эта если что моя, на вид не такая жёсткая. — Так дело не пойдёт, — возмутилась Гермиона, — эта кровать моя, я её сразу заприметила. — Неужели? По его выражению лица Гермиона поняла — парень явно иного мнения. — Ну… Я вас оставлю, — улыбнулась Полумна и убежала, точно у неё была масса дел. — Вставай, — строго потребовала Гермиона, сложив руки на груди. Тео поднял на неё голову. — Зачем мне вставать? — Затем, что это невежливо вот так вот занимать спальное место и даже не поинтересоваться… — Кто первый сел, того и кровать. Таковы правила. — Тебе что, десять лет? — фыркнула она. — Нет. Двадцать четыре. А тебе? Он, очевидно, издевался и совершенно точно не планировал уступить ей кровать. Гермиона прикинула свои силы. Если подумать, она вполне себе может его спихнуть, уменьшить в размере, упаковать в пакет и выкинуть в окно. Идея казалась замечательной и совершенно не имела изъянов. Пока она продумывала свой гениальный план, Тео успел полностью забраться на кровать и вальяжно улечься на её подушках. — Ваши дальнейшие действия? — саркастично вопросил он, сверкая глазами. Гермиона готова была взлететь от негодования. Она грозно прошла ко второй кровати, схватила подушку, взбила её и пульнула прямо в Тео с победной улыбкой на лице. Тео, чёрт бы его побрал, оказался ловким и мгновенно поймал снаряд, выпущенный Гермионой. — Я в ужасе! — воскликнул он. — А что будет дальше? Задушишь меня ночью? — Кто знает… — угрожающе заявила Гермиона, — может, я… — не успела она договорить, как подушка вернулась прямо ей в лицо. Тео рассмеялся. Гермиона со злостью подняла подушку и подлетела к кровати. Её заколотые назад волосы выбились и растрепались, а лицо раскраснелось. Со стороны она выглядела так, будто это её кто-то засунул в мешок и выбросил прямиком на помойку. Только она собралась нанести сокрушающий удар, как в комнату вошёл Гарри. Гермиона обернулась на него, тяжело дыша, с ярко пылающими безумием глазами, и занося подушку прямо над Тео. — Эм. Я хотел спросить… — он смутился и замолчал, оглядывая их. — Да-да? — невинно бросил Тео, словно сцена, которую застал Гарри, абсолютно нормальная, и подобное случается с ним каждый вторник. Гермиона кинула подушку на кровать, выпрямилась и натянуто улыбнулась. — Так что ты хотел, Гарри? — Вы не могли бы сходить на ярмарку? — Гарри явно мечтал поскорее покинуть комнату, он старался не смотреть на них, словно они были голыми. — Джинни забыла купить красные персики. Ну, в общем, нужны персики.***
Снег перед Тео разлетался в разные стороны. Он колдовал, расчищая дорогу, совершенно не обращая внимания на маглов. Гермиона была в ужасе и практически впала в кому при виде вопиющего нарушения закона прямо перед её носом. Она уж было собралась сообщить ему об этом и пригрозить жалобой, которую она незамедлительно отправит в министерство, но поскользнулась и рухнула прямо на своё мягкое место. — Кто тебя просил здесь всё чистить?! — возмутилась она, пытаясь встать. Тео издал смешок, наблюдая за ней сверху вниз. Но всё же капля благородства у него осталась, и он с торжествующей улыбкой подал ей руку. Гермиона, естественно, отвергла помощь. Она и сама способна подняться. Впрочем, девушка явно переоценила свои возможности. Под снегом прятался лёд, и теперь она только скользила ногами и руками, падая вновь и вновь. — Гермиона, ты не могла бы ещё раз проползти на четвереньках? Я хочу сделать снимок, — веселился Тео. — Когда встану, я тебя убью. — Ты сначала встань… — улыбнулся он, а после, видимо, изрядно утомившись от этого чудного представления, одним рывком руки поднял её, словно пушинку. Не обращая внимания на возгласы и угрозы, Тео схватил Гермиону за талию и закинул на плечо так, что её ягодицы оказались прямо перед его лицом! Такого Гермиона вынести не могла и принялась активно бить его по спине, вереща о женских правах, своей невероятной силе и множестве связей. Тео легонько хлопнул её по заднице. — Успокойся, я не хочу, чтобы ты снова упала и бедная Джинни осталась без персиков. Ещё какое-то время Гермиона сопротивлялась, пока не выдохлась и не смирилась со своим бедственным положением. Больше не предпринимая ни единой попытки, чтобы выбраться, она так и осталась на его плече до конца пути. Рождественская ярмарка пестрила яркими огнями и сказочными декорациями. Снежные ели были украшены мерцающими огнями, стеклянными шариками и разноцветными лентами. По обеим сторонам улицы располагались палатки и ларьки, полные разнообразных товаров. Рождественские украшения ручной работы, шерстяные шапки и варежки, ароматные свечи с запахом корицы и мандаринов, а также сладости и горячие напитки. Царила волшебная, уютная атмосфера — настоящая зимняя сказка. В центре площади стояла большая ледяная горка, и минуты не прошло, как Тео её увидел и прокатился, не обращая внимания на недовольных детей. — Мы пришли не развлекаться, а купить персики, — напомнила ему Гермиона. — Ты хоть иногда расслабляешься? — Тео саркастично ухмыльнулся. — Или целыми днями сидишь, уткнувшись в папки и бумаги? — Конечно… Конечно, я расслабляюсь, — растерялась она. — Да ну? И как же? — Тебя это не касается, — Гермиона встала в позу. Её вывело из себя, что он прав, но показывать этого не хотела. Она лучше упадёт ещё тысячу раз, чем признает, что никогда не отдыхает, и самодовольный наглец видит её насквозь. Тео хитро улыбнулся и заскользил между рядами. Отчего-то она почувствовала себя виноватой, но гнала эти странные чувства прочь. Где эти чёртовы персики? Гермиона гордо несла пакет с персиками. После долгой битвы она всё же вырвала это право и теперь радостно им размахивала в разные стороны. У порога ей вдруг захотелось вновь похвастаться, что она не упала и ничего не выронила, как утверждал Тео всю дорогу. — А я тебе говорила… — снисходительно улыбнулась она. БАМ. Дно пакета предательски разорвалось и злополучные персики покатились кто куда, Гермиона растерянно смотрела на них, хлопая глазами. — Д-а-а. Ты отлично справилась со своей задачей, — довольно съязвил Тео, собирая персики, которые все извалялись в снегу. Стоило им зайти в дом, как Тео торжественно заявил: — Гермиона разбросала персики! Представляете? — Зачем? — удивилась Джинни. — Это знак… — решила Полумна. Гарри тихо посмеивался. Блейз пил напиток из розового стаканчика с трубочкой и, похоже, никого не слушал. — Я случайно! — защищалась Гермиона. Внезапно Тео посмотрел прямо ей в глаза, и от веселья не осталось и следа. Он словно заглянул в глубину самой души и высматривал там что-то важное. А после, найдя это важное, улыбнулся так тепло и открыто, что Гермиона не смогла не ответить на его улыбку. Он ей подмигнул и прошёл к столу. В животе запорхали бабочки. Гермиона так удивилась, что поначалу обвинила несварение желудка. Бабочки! Глупость какая! Рассуждала она, не отрывая взгляд от Тео, который копошился с персиками, очищая их с помощью палочки. Он словно почувствовал её внимание и повернул голову, Гермиона смутилась и резко отвернулась.***
Тео сидел на широком кресле и наблюдал, как Джинни и Блейз воюют за право зажечь огни на ёлке. Гарри поднялся наверх, а Полумна украшала стол. Гермиона металась без дела, так как хозяйка дома от помощи отказалась, заявив, что у неё своя техника, которую нельзя нарушать. Ничего не оставалось, кроме как подойти к креслу, где сидел Тео, и надеяться, что он найдёт причину с ней поспорить веселья ради. Он сразу её заметил и улыбнулся, похлопывая по свободному месту, приглашая присесть. — Ты шутишь? — рассмеялась она. — Садись. Или боишься? — Чего я должна бояться? — с вызовом спросила Гермиона. — Сидеть рядом со мной. — Ничего я не боюсь! — Тогда прошу, — он вновь похлопал по мягкой подушке кресла, не спуская с неё игривых глаз. Гермиона аккуратно втиснулась, мгновенно ощутив тепло Тео и его приятный запах. Их тела были так катастрофически близко, что сердце неистово забилось. Тео обхватил её одной рукой, и она оказалась полностью в его власти, беззащитная и открытая. Чуть поелозив в попытке отдалиться и осознав, что это бесполезно, Гермиона наконец оставила эту идею и расслабилась. Тео улыбнулся каким-то своим мыслям и обнял её покрепче. Время замедлилось. В его объятиях Гермиона почувствовала себя невероятно уютно, словно после долгих поисков нашла убежище от суеты вокруг, маленький уголок, где душа не разрывалась на части. Это было так странно и ново, что показалось иллюзией, сейчас она моргнёт — и всё рассеется. Но вот она моргнула, а после ещё раз, и ещё. Тео был рядом. Он никуда не исчез. Поудобнее расположившись в ложбинке его груди, Гермиона задремала. И видят Боги, никогда её сон не был столь тихим и спокойным. Проснулась она от нежного прикосновения по щеке и, не открывая глаз, медленно улыбнулась. Словно потерявшись во времени, она совершенно забыла, где находилась и в чьих объятиях мирно спала. Распахнув глаза, Гермиона дёрнулась и резко вскочила, растерянная и уязвлённая. Тео лениво потянулся, словно его совершенно не беспокоила сложившаяся ситуация. — Выспалась? — он улыбнулся одним уголком губ. — Эм… Да. Да, спасибо, — кажется, у неё перехватило дыхание, вот-вот задохнётся и рухнет прямо на пол. — Я пойду наверх. Да, пожалуй, пойду… — Куда? — прозвучал голос Гарри за спиной, и Гермиона вновь вздрогнула. — Сейчас будем вешать наши игрушки. — Игрушки? — удивилась она. Гарри тепло улыбнулся. — Да, Гермиона, игрушки. Только сейчас она заметила у него в руках небольшую деревянную коробочку. Гарри поставил её на столик и с блеском в глазах открыл. В ней лежали игрушки ручной работы. Полумна обняла Гарри со спины, заглядывая через плечо, её глаза блестели от слёз. Заметив замешательство на лице Гермионы, Гарри решил пояснить: — Каждый год я делаю игрушки для всех, кто не с нами, — он достал блестящую метлу, — вот это от Рона. Гермиона уже не слушала, она только смотрела на метлу и плакала. Руки дрожали, когда Гарри показывал игрушки от Фреда, Сириуса и Люпина. Удивительно, но даже от Букли была игрушка — маленькая полярная сова. Сердце разрывалось, боль пронзила всё тело, словно тысяча мечей разом вонзили в плоть, она всё никак не могла успокоиться, ни когда Гарри её обнял, ни когда Джинни принесла ей зелёный чай и усадила на диван. — Прости, Гермиона, я не думал, что ты так отреагируешь… — всё извинялся Гарри. Гермиона подняла на него заплаканные красные глаза. — Ты не должен извиняться. Я просто не ожидала. Это так трогательно и так важно, а я всё пропустила, понимаешь? Столько лет я искала присутствие Рона в своей жизни, а он был с вами каждое Рождество. Гарри обнял её, и, последний раз всхлипнув, Гермиона успокоилась. Каменная стена в душе разрушилась, камни рассыпались, она словно вынырнула из ледяной воды, глубоко вздохнула и встретилась с солнцем. Поле битвы превратилось в далёкий мираж. Ей нет смысла спасать Рона, блуждать среди трупов и утопать в крови и боли. Там нет Рона, и время их встречи ещё не настало. — Могу я повесить его игрушку? Гарри кивнул и отвернулся, должно быть, пряча слёзы. Гермиона подошла к ёлке и, держа в руках игрушку метлы, мысленно попрощалась. Чудо ли, но она ощутила на своей коже трепетное еле уловимое касание потерянной детской любви, искренней и чистой. Осторожно Гермиона повесила игрушку его рукой. — С Рождеством, Рон. — А я повешу твою, нечестно, что ты будешь вешать две, — услышала Гермиона голос Тео и обернулась. В руках он держал игрушку в виде книги и с любопытством её рассматривал. — Для тебя тоже делал… — пояснил Гарри. — Спасибо, — прошептала она. — А для меня игрушки нет, — заметил Тео, театрально закатив глаза. Гермиона вытащила заколку из волос, и они волнами упали ей на плечи. Тео не спускал с неё глаз, словно заворожённый, наблюдая, как она смущённо поправила волосы. Гермиона так разнервничалась, что чуть не сбилась, пока шептала заклинание. Заколка преобразилась и обратилась небольшой сияющей колбочкой, внутри которой плавали красные персики. Тео рассмеялся и подошёл ближе. Гермиона могла бы сделать шаг назад, но не стала. Их пальцы соприкоснулись, когда она передавала ему игрушку, и они замерли всего на секунду, впрочем, этого было достаточно, чтобы понять — нахальный, вызывающий и вопиюще грубый наглец с притягательной улыбкой до безумия её волнует. — Красивая… — прошептал Тео, но Гермионе показалось, что говорит он вовсе не об игрушке. — С Рождеством, Тео. — С Рождеством, Гермиона.