Салют

Идёт тут кто-то такой знакомый, серый такой, маленький Кизелёчек, милый мой. — О, это ты что-ли, — сказал он. — А чё в очках? Потому что я обожаю очки. И люди в очках мне нравятся, только сама носить я не могу, у меня зрение хорошое. И я очень рада, что Кизел не встречает меня со словами «О, опять она свою фигню пишет». — Потому что, а ты, чё тут ходишь возле моей школы? — спросила я. Чё он тут ошивается? — Тебя со школы пришёл забирать. — Ааа, — понимающе кивнула я. — Ну короче… тема такая… — потёр руки Кизел. — Этот рыжий придурок какую-то фигню придумал с салютом, ну там, зазывало губернатора, и меня короче за тобой прислали, в-вот. Кто-то чё-то понял? Я вот лично всё поняла! Только кроме того, нормальный он, нет? — Сам то понял, чё сказал? — ОЙ, да не делай вид, что ты не поняла, — хмыкнул Кизел. — Это пермский язык. Так ладно, перевод: Александровск придумал позвать Пермского края салютом, а Кизела послали за мной. Типа так и никак иначе. — Кстати, ты маленький человек, — заявила я. — Чего? — не расслышал Кизел. Сегодня на литературе мы проходили термин маленького человека, и я поняла, что Кизел это он и есть, неуверенный, с низкой самооценкой, ну-у-у… вы поняли. — Ты маленький человек. — повторила я. — Да вы задолбали меня с этим ростом… — Да не про это ёмаё, — фыркнула я. — Это литературный термин, приниженого человека. Я уже ждала, как меня расстреляют за эту фразу, но он чё-то стал хохотать. — Чё ты ржёшь? — Да… да… и… иди… т… т… ты… на… на… — запинался от смеха Кизел. Не надо дальше продолжать. — Смейся, смейся, ты социально нищий, — добавила я. Тут уже Кизела совсем понесло от смеха. — АХАХАХАХАХАХАХАХААХАХАХАХАХАХАХА. — Ну хорош уже! — разозлилась я. — Пошли! Кизел пошатнулся, поплёлся к машине, и чуть не упал в сугроб, это какое-то проклятье. Мы сели в машину, следующий кадр, хоть бы он знаете, за рулём не смеялся. — Ха-ха, а чё это вообще значит? — спросил Кизел. Ммм, теперь выясняется, что он не знает значение слов, над которыми только что хохотал, класс. — Да иди ты в баню, — ответила я, — У ПК потом спросишь, когда он выйдет. Кизел завёл машину. Потом повернулся ко мне, смотря так, будто я его оскорбила как-то, блин. — Типо я зашуганный? — Типо да, — кивнула я. Кизел прикусил нижнюю губу. — Ты это… Язык лучше за зубами держи, — пробубнил он. — А что, ты больше не смеёшься с того, что ты маленький человек, — улыбнулась я. Так как я пародист и могу себе это позволить, я посмеялась голосом Кизела: — Хо-хо. Его это порядком разозлила, он просто обиженно отвернулся от меня, ну и меньше проблем будет с ним. В принципе, сам он долго не протянет, а так и было. — О, этот звонит, — сказал Кизел, взяв телефон. Кто такой «этот» я и понятие не имела, но дальше вы можете наблюдать, как Кизел с ним разговаривает: — Ало, да едим мы, вы чё, там? Ага, ну я эту забрал, ну думаю, через часа полтора приедем. Короче, я долго не могу говорить, за рулём, давай, бывай. Кизел положил трубку. — Кто звонил? — спросила я. — Да этот, — АААААААААААААААААА… (это уже мой внутренний крик)… — Сашка дурачок. Сашка дурачок — это если что Александровск, сына так своего называет, Кизел. — Нас ждут. — Мугу, — ответила я, отвернувшись к окну. Кизел был прав (не люблю эту фразу), через полтора часа мы доехали до дома Пермского края, я впервые здесь, прикиньте. — Дом ПК, а где его окно? — спросила я у Кизела. — На шестом этаже, белые, — ответил он. — Какие белые, здесь все белые, Кизел. — Ну вон видешь синим горят, — показал ЭТОТ. Капец, а откуда он знает, что это его окна? Мне уже страшно. — А ты откуда знаешь? — нахмурилась я. — Я короче как-то осенью, привёз сюда Строителя, — приобняв меня, начал рассказывать Кизел. — Сказал: чтобы вон тому уроду окны повыбивай, и сам уехал. На собрание. Шуму там развелось конечно, потом я от ПК слышал, что ему какой-то придурок окна повыбивал. Кизелу скучно на пенсии, он теперь всех бесит, а ему его посёлки помогают. Жесть, я с него поражаюсь, чтобы Кизел кого-нибудь не доставал, это тоже самое, что увидеть отзыв к Городам Пермского края (мечтаю об этом). — Эй, ребят! — раздался голос Александровска. К нам подбежал рыжий сын Кизела. — Чё стоите? Пошлите! Там уже все собрались. Увидев Соликамска с Губахой, я побежала к ним. — При-и-ивет. — сказал Солик, а потом взял меня на руки и недолго покрутил. — Здоро, — ухмыльнулась я. — Амина! — послышался тонкий голос Чердыни. Да ладно, он тоже тут? Давненько я не виделась с Чердынью, особенно с его женой, кстати, она тоже здесь. — Привет, Чердынь, Оса, Люди. — в самом весёлом тоне воскликнула я. Весёлая тут тусовка намечается. — Ох, Аминочка, как ты выросла, давно я тебя не видела, — мило поморгала Оса. Она поправила свои желтоваятые волосы и мило улыбнулась. — Аминка! — а вот это уже Кизел. — Иди сюда! Я метнулась к нему, встала рядом с ним и начала надевать варежки. — Народ! Смотрите! — вскрикнул Александровск. Чуть дальше от окон ПК, стоял Александровск с салютом, он поджёг его. Почему-то салют полетел как-то криво, уже чё-то неладное… — Какой-то неправильный салют попался, — пожал плечами Александровск. — Его контробандой из Китая привезли. — ответил Кизел. Салют покружился в воздухе и аккуратно влетел в открытую фортучку окна Пермского края. Повисло… молчание!.. и взрыв. Пока это молчание не прервал визг ПК и идиотский смех Кизела. — АХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХАХА… — всё мне надоело писать его смех. Стрельба внутри экрана… А вы представляете, какая сейчас шумиха будет, дом то, десятиэтажный! Александровск молча начал креститься, потом я заметила как Чердынь с Осой переглянулись, и испарились. Кизел по-прежнему хохотал, весь зажавшись. Я пару раз ткнула его локтём, а то и нам достанется, (даже не «а то», а достанется). Резко из подъезда послышался грохот. Солик пошёл по стопам своего дяди и тёти и тоже вместе с Губахой испарился. Одни только мы с Кизелом остались, из зрителей. Остались, а тут ещё пришла наша уральская красотка, дочь Пермского края, Пермь Великая. — Чё за шум, а драки нет, пока что… ЁПЕРНЫЙ ТЕАТР… — но тут и она захохотала, после этого. Господи. Пока что… Из подъезда с грохотом вышел Пермский край. В свитере с гербом Перми, а сверху он накинул своё пальто, и с тростью кинулся на Александровска. — АААААААААААААААААААААА! ПОМОГИТЕ! УБИВАЮТ! — кричал Александровск. У них походу это семейное, плохая реакция, у Кизела и его сына (ладно хоть Губахе повезло). Я не выдержала и схватила Кизела за руку, таща по снегу. Вот как на зло, он медленно бегает! Ещё в добавок, я упала по дороге и вывехнула плечо, зашибись. Я засунула Кизела в машину, если он хочет жить. — О-хо-хо, я за последние сорок лет никогда так не смеялся! — А мог бы вообще больше не засмеяться! — огрызнулась я.