этот компас сломан

хрупко-хрупко опять в груди, не дави на моё ребро, лучше сразу клинок вонзи, кровь испей мою как вино. если бьёшь, то бери прицел и не мешкай, я тоже жду. я давно, так давно дотлел — столько лет не живут в аду. промолчи, все слова — тупик, эти песни, стихи — обман, мир в бреду потерял свой лик, даже боги ушли за грань, а за ними весна и жизнь, холода безоружат пульс, коль таков у судьбы каприз, мои руки пусты. сдаюсь. ветер тоже притих в горах или, может, погиб в январь. бражку прятавший в рукавах он не вынес в крыло удар, разорвав облака, летел. он летел, всё летел, но вниз. город в ужасе цепенел: никому больше не спастись. а бежать — закольцован мир, там, у края, лишь я с собой, поседевший и пьяный в дым, на собачий срываюсь вой. нить обрезана в два конца. не тяни. а как я — пусти. луч свернётся в углу крыльца, что сказать мне? — прощай. «прости».