My War

Первое, что увидел Ким Сокджин, когда пришел в себя, была растрепанная макушка Сону, покоящаяся на его ладони. Мальчик уснул сидя на стуле, вцепившись в мужскую руку. С другой стороны кровати задремала госпожа Лим, прислонившись головой к стене. Трое суток ни один из них ни на шаг не отходил от постели своего спасителя, после сложной операции на легком. Су Ихён угодил ножом в нижнюю долю, вызывая большую кровопотерю. — Арин, — едва слышно позвал Джин, протягивая дрожащую руку. Но несмотря на это, госпожа Лим услышала его и моментально встрепенулась. — Сокджин~щи, — бросилась к постели и ухватилась за протянутую мужскую ладонь. — Как Вы? — глаза моментально наполнились слезами, хотя их было выплакано такое количество за эти дни, что казалось больше взяться неоткуда. — Арин, — с трудом поднимая руку чуть выше, стер хрустальные капельки с женской щеки Ким. — Ты в порядке? — пристально осмотрел сверху вниз, насколько позволяло лежачее положение. — Со мной все хорошо. Вы? Как Вы себя чувствуете? Очень больно? Простите! — встала на колени перед кроватью Арин, не выпуская ладонь Джина. — Это я во всем виновата! Если бы не я… — не успела договорить, как Джин потянул ее вверх. — Встань немедленно! — нахмурился он, повышая голос. Арин замолчала на полуслове, удивленно подняв брови. В таком тоне Джин с ней еще ни разу не разговаривал. — Ты в этой ситуации жертва! Ты и Сону! — перевел взгляд на мальчика, который тоже открыт глаза, наблюдая за старшими. — Со мной все будет в порядке. И не в такие передряги я попадал, — слабо улыбнулся и подмигнул Сону, который напряженно всматривался с лицо старшего. — Можешь принести мне воды? — попросил он мальчика. Сону кивнул и соскочил со стула, устремляясь в холл. — Лим Арин, — повернув голову к молодой женщине, — серьезно начал лейтенант Ким, а женское сердце замерло. — Мое предложение остается в силе. Я хочу, чтобы ты и Сону остались со мной. Навсегда! Понимаешь? — заглянул в женские глаза, в которых отражались непонятные ему эмоции. С одной стороны Джину показалось, что там промелькнул страх, а с другой стороны, вроде бы, теплилась надежда. — Я люблю тебя, Лим Арин! Да, возможно, для тебя это слишком быстро. Ты можешь сказать, что мы не достаточно долго знаем друг друга, чтобы принимать столь серьезные решения, но я прошу тебя подумать над моим предложением, — выпалил на одном дыхании Ким. Арин молчала, ошарашенно рассматривая бледное лицо лейтенанта и не могла поверить в услышанное. Как он может думать о так только очнувшись после сложнейшей операции? Но не это больше всего волновало молодую женщины. Неужели кто-то полюбил ее? Такую? С ребенком после надругательства, без образования, без средств к существованию, так еще и с мужем, который вот уже второй раз пытался от нее избавиться. Разве такое возможно в реальной жизни? Арин была единственным ребенком в семье, и все внимание родителей доставалось ей. Нельзя сказать, что они ее баловали, но любовью родителей Лим Арин не была обделена. После их гибели она оказалась совершенно одинокой, хотя Су Ихён официально оформил с ней брак и даже вывез ее из городка, в котором произошла трагедия. С тех самых пор Лим Арин ни разу не испытывала чью-то любовь на себе, за исключением безграничной любви маленького сынишки. Признание Джина выбило почву из-под ног. Ей очень хотелось верить в услышанное, но червячок сомнения съедал изнутри, ведь Лим сомневалась теперь в каждом. Ихён умудрился внушить ей, что она не заслуживает любви, что должна быть до конца жизни благодарна за его милость присмотреть за ней и ее сыном. С этим чувством Лим Арин жила почти восемь лет. Сейчас же доброе расположение молодого офицера, его забота и внимание, а теперь еще и признание, просто обезоружили Арин. Она не знала как ответить и что сделать, молча всматриваясь в мужское лицо напротив и ища подвоха. — Я абсолютно серьезен, Лим Арин, — немного с нажимом произнес лейтенант, замечая растерянность во взгляде. — Ты добрая, очаровательная и заботливая. Ты внесла лучик света в мою серую и тоскливую жизнь. Ты счастье, которого мне так не хватало. А еще я нашел великолепного маленького друга в лице Сону. Я раньше никогда не общался с детьми настолько близко, поэтому не был уверен в своих способностях найти общий язык. Однако твой сын самый непосредственный и очаровательный парень, поборовший мои сомнения и ставший мне настоящим другом. Надеюсь, что сможет стать и сыном, — именно на этих последних слова в палату зашел Сону, осторожно приоткрыв дверь. Однако Джин не стал озвучивать свое предложение перед мальчик, позволяя его маме принять решение без детского влияния. Он прекрасно видел, что паренек к нему привязался, ища мужскую компанию, которой ему так не хватало в общении с отцом. Он осознавал, что этот небольшой период стал для Сону не просто дружелюбным соседом, я добрый другом, заботливым старшим, и, возможно, примером для подражания. Ведь Су Ихён не проявлял должного внимания ни к собственной жене, ни к ее ребенку. Сону не с кого было брать пример как обращаться с девочками, как оберегать и заботиться о них. Мальчик действовал по наитию просто защищая собственную мать от нападок ее мужа. Но пожив с Джином, мальчуган стал рассуждать по-другому. Каждый раз по возвращении из школы, они обсуждали прошедший день, и по рассказам мальчика, лейтенант понял, что Сону стал более внимательным к девочкам, помогая по мелочам, а порой и защищая от глупых нападок других мальчишек. Ким и сам был таким в детстве, присматривая с соседками двойняшками. Хоть он и учился в школе для мальчиком, у него в окружении было достаточно девочек, чтобы тренировать навыки внимания и помощи. Наблюдая за изменениями с Сону, лейтенант Ким гордился, что мальчуган подметил эти детали поведения и перенял их. Вообще Джину очень нравился Сону с его стремлением научиться чему-то новому и обязательно рассказать о своих умения маме. — Вот вода, — протянул бутылку мальчик, но затем спохватился, отдернул руку и открыл крышку сам, понимая, что старший вряд ли сможет проделать это самостоятельно. — Спасибо, ты настоящий друг, — искренне улыбнулся Джин, подмигивая пареньку. Сону просиял своей лучезарной улыбкой и забрался на стул, не сводя глаз с лейтенанта. Он был безмерно счастлив, что Джин открыл глаза, что мог говорить и даже немного двигаться самостоятельно. Все эти три дня он переживал, плакал украдкой, пока мама дремала и не видела, и мысленно просил Джина очнуться. — Можно к Вам? — раздался довольно требовательный стук в дверь, а затем в палате появился командир части полковник Чон. Не смотря на возраст и начавшую сутулиться спину, форма сидела на нем великолепно. Он не выглядел высокомерным, но зато сдержанным и немного строгим. Полковник Чон с небольшим удивлением осмотрел всех присутствующих, задержав теплый взгляд на светящемся счастьем пареньке. Но это взгляд тут же потяжелел, стоило ему только увидеть гематомы на лице госпожи Лим. — Как ты себя чувствуешь? — переходя на неформальное общение, обратился он к лейтенанту. Джин мягко улыбнулся. Он прекрасно понял при их последней встрече, что несмотря на всю строгость и немногословность, полковник добрый, сочувствующий человек. Ким поднял большой палец вверх, сообщая о своем состоянии. — Я принес немного фруктов, только не знаю, можно ли, — приподнял пакет с логотипом ближайшего супермаркета. — Эх, надо было побольше взять, — перевел взгляд на Сону, который внимательно рассматривал старшего. Завтра принесу еще, — сам себе кивнул полковник, оставляя фрукты на небольшой прикроватной тумбочке. — Госпожа Лим, — обернулся он к Арин. — Мне нужно с Вами обсудить одну важную тему, не могли бы Вы зайти ко мне в часть, в ближайшее время? — бросив быстрый взгляд на напряженного Джина, спросил полковник. Арин испуганно перевела взгляд на Кима, пытаясь предугадать тему разговора. Ей ни разу не приходилось общаться с коем-то из военных, кроме собственного мужа. Все вопросы решал Ихён, друзей сослуживцев он никогда не приводил домой, встречаясь с ними на нейтральной территории. — Сону, будь другом, помоги маме выбрать сок, — попросил Джин, переводя взгляд с растерянной Арин на нахмурившегося паренька. Мальчик моментально напрягся, стоило только старшему офицеру заговорить с его матерью. Опыт с отцом подсказывал, что люди в форме могут вести себя совсем не так, как ожидает от них общество. Не все военные готовы до последней капли крови защищать мирных граждан, а порой и вовсе являются источником их бед, как его отец, например. — Сходи с Сону, — мягко коснулся ладони госпожи Лим Джин, указывая глазами на выход из палаты. — Все хорошо. Так надо, — практически шепотом убедил он растерянную Арин. Она неуверенно кивнула, боязливо покосилась на полковника и вышла, предварительно взяв сына за руку. — Вы хотите поговорить с ней о квартире? — моментально помявшись в лице, спросил Джин. Было видно, что ему тяжело держаться бодрячком и улыбаться перепуганному семейству. С их уходом на лице залегли болезненные тени, реально отражающие его состояние. — Да, — присел на край стула полковник, неодобрительно качнув головой. — Перестань храбриться, — с укором посмотрел на скорчившегося от боли Джина, который решил немного сменить положение тела. — Для них я должен быть сильным и уверенным. Вы же видите прекрасно, что они больше нуждаются в поддержке, чем я, — найдя более или менее удобное положение, привалился в подушке Джин. — На мне все заживет как на собаке, а их раны слишком глубоки и болезненны, — тяжело вздохнул Ким, в очередной раз вспоминая жуткие следы на спине Сону и кровоподтеки на теле Арин. — Так что с квартирой? — напомнит изначальную тему разговора полковнику. — Су Ихён будет однозначно осужден на большой срок, следовательно лишен звания и наград, — начал полковник. — А значит служебного жилья, — продолжил за него лейтенант Ким. — Арин и Сону останутся на улице. — Я постараюсь этого не допустить, — тут же перебил его полковник. — Я признался Арин в чувствах и жду от нее ответа, — выпалил Джин, как только в его голове промелькнула одна интересная идея. Возможно полковник согласится помочь ее осуществить? — Поэтому как только она согласится и подаст на развод, я оформлю с ней брак, а это значит, что квартира, в которой я живу сейчас будет маловата для троих человек. Что если уже сейчас подумать над этим вопросом? — внимательно посмотрел на полковника. — Хм, сам хотел тебе это предложить, увидев вас с госпожой Лим, — усмехнулся командир части. У нас как раз освободилась квартира в соседнем доме, капитан О перевелся в другую часть поближе к больной матери, — пояснил полковник. Глаза Джина тут же вспыхнули, в голове пронеслись картинки, как он вместе с Сону и Арин обустраивают новое жилище, как крутятся на кухне, изобретая новые блюда, и даже как Арин отвечает на его поцелуй на этой воображаемой кухне. Джин аж глаза закрыл, чтобы запечатлеть в памяти этот зыбкий образ. — Тебе плохо? — тут же заволновался старший по званию. — Позвать врача? Арин? — Мне хорошо, — улыбнулся Джин, — даже не представляете насколько.

*** — Отец? — раздается над самым ухом Джина, который погрузившись в воспоминания, кажется немного задремал. — У тебя все хорошо? — Сону взволнованно заглядывает в лицо полковника Кима, присаживаясь на корточки. — Все отлично, сынок, — улыбается Джин, проводя ладонью по коротко подстриженным волосам молодого лейтенанта. Когда-то давно он тоже носил это звание, а сейчас по прошествии стольких лет дослужился до звания полковника и даже возглавил военную часть, сменив на этом посту недавно усопшего полковника Чона. — Ты сделал прекрасный выбор, — улыбается, переводя взгляд на Нану, которая мило болтает с его близняшками и женой. — Я надеюсь, что вы будете так же счастливы, как и мы с твоей мамой. — Я тоже на это надеюсь, — улыбается Сону, засматриваясь на теплую улыбку своей невесты. — Но очень надеюсь, что нам не выпадут такие испытания, — тише произносит он. — Будь смелым и мужественным рядом с этим прекрасным цветком сакуры, — пафосно произносит Джин. — Я выиграл свою войну, получив в награду прекрасную жену, замечательного сына и очаровательных дочек. И ты борись за свое счастье, если возникнут трудности. Не сдавайся в плен обстоятельствам. Жизнь это тоже война, только у каждого она своя.