My War

Через пару часов сидения возле кровати матери Сону устал и пересел в кресло, которое было расположено у окна, однако сил у него не хватило на то, чтобы и дальше продолжать бодрствовать. Минут через пять он отключился, сползая чуть ниже. Джин, заметив это, накрыл его своим пальто и вернулся к кровати матери. Арин тоже задремала, но ее сон был неспокойным. Она хмурила брови, стонала и несколько раз поднимала сломанную руку вверх, словно защищаясь, а затем и вовсе проснулась от собственного крика. — Все хорошо, — взял ее за руку Джин, успокаивая и возвращая в реальность. — Это просто дурной сон. — Вы не ушли? — озираясь по сторонам, спросила госпожа Лим. — Нет. Не волнуйтесь. Набирайтесь сил, — спокойно ответил Ким, не выпуская женскую руку из своих ладоней. И как можно было поднять руку на такую хрупкую женщину? Это не укладывалось в голове лейтенанта. Ее запястье было чуть шире, чем у ее семилетнего сына, пальцы настолько тонкие и изящные, что им самое место на фортепьянных клавишах. Да и сама госпожа Лим была очень стройной, можно даже сказать худенькой. Ким машинально поглаживал женскую ладонь, обходя ссадины. — Простите, лейтенант Ким, что доставили Вам неудобства, — тихо произнесла Арин. — Вам не за что извиняться, — приподнял взгляд Джин, встречаясь с женскими глазами, полными слез. — Можете рассказать, что произошло? — Зачем Вам это? Это семейные дела, — отвернувшись в сторону, тихо произнесла Арин. — Это было бы семейным делом, если бы вы просто ссорились, но когда муж избивает жену ногами, обутыми в армейские ботинки, это уже уголовное преступление. Вы понимаете, что если бы я не вышиб дверь, Сону мог бы остаться без мамы? Ваш муж был неадекватный, он был пьян. Не думали о том, что Сону мог тоже серьезно пострадать? — напирал Джин, пытаясь убедить собеседницу в серьезности ситуации. — Поэтому он и был на лестничной площадке, — поджала губы Арин. — Я специально отправляла его туда, чтобы с ним ничего не случилось. — Но его спина, — напомнил Джин. Госпожа Лим всхлипнула, прикрывая глаза. Под веками моментально возникли яркие вспышки воспоминаний, как маленький Сону вскрикивает, когда отец проходится по его худенькой спинке кожаным ремнем. Гнев, исказивший лицо мужчины, выплескивался волнами, затапливая его семью. Арин не успела и глазом моргнуть, как на мальчика обрушился второй удал. Сону вскрикнул еще сильнее, но это только раззадорило пьяного отца. Он занес руку для третьего удара, когда мать подхватила мальчика на руки и бросилась с ним в выходу. Однако уйти им не удалось в последнюю секунду муж успел схватить жену за волосы и дернуть назад. Арин захлопнула входную дверь перед носом сына, который смотрел на родителей глазами, полными ужаса. — Он никогда не был нежен с нами. Всегда строг и немногословен, — тихо начала Арин, чувствуя, как накопившиеся эмоции требуют выхода. — Я и не требовала от него этого. Знала, что профессия обязывает быть серьезным и сдержанным. Мы были знакомы очень давно, даже не помню с какого времени. Он был соседом нашей семьи. В детстве часто видела его рядом с отцом, они много разговаривали, но я не вникала о чем. В молодости он не был балагуром и шутником, но улыбался часто. Когда я пошла в школу, он на несколько лет уехал. Папа не рассказывал при мне о нем, а я и не интересовалась. Когда вернулся, я уже перешла в первый класс старшей школы. Ему было почти сорок. Я с трудом узнала его, когда он однажды вечером заглянул к нам на ужин. Нельзя сказать, что он сильно постарел, нет. Но его взгляд стал очень тяжелым и прожигающим насквозь. Как-то ночью мне не спалось, и я слышала разговор родителей о том, что его кто-то предал. Мы бы и дальше не общались, кроме приветствия, если бы не трагедия в нашей семье, — сжав одеяло в руках, тяжело вздохнула Арин. — Что произошло? — придвинулся чуть ближе лейтенант Ким. — У отца был небольшой бизнес по продаже компьютерной техники. Его крупный конкурент очень хотел заполучить наш магазин, так как он находился в очень выгодном месте. Вначале он предлагал отцу выкупить его, но папа отказался, так как это был единственный семейных доход. Начинать все с нуля, когда тебе под пятьдесят, очень сложно. Тогда конкурент начал вредить нам, но по мелочам. Мы держались как могли, а когда ему это надоело, он устроил пожар. Доказательств того, что это сделал он, конечно же нет, — тяжело вздохнула Арин. — Ваш муж помог Вашей семье в трудную минуту, и Вы ему за это благодарны, я правильно понимаю? — тут же догадался Джин. Арин кивнула, но выражение ее лица было странным в этот момент. Киму показалось, что кроме этой проблемы была еще одна, и возможно более серьезная. — А Ваши родители знают о взаимоотношениях с супругом? — Нет, — мотнула головой Арин. Ее глаза в очередной раз наполнились слезами, а самая смелая из них скатилась по женской щеке. — Простите, не хотел Вас расстроить, — моментально среагировал Ким, стирая влагу с женской щеки. Лим вздрогнула от его прикосновения, словно боялась получить удар. — Не бойтесь меня, госпожа Лим, — нахмурился лейтенант, чувствуя как в очередной раз негодование клокочет в груди. Вот же скотина! Надо же было так запугать собственную жену, что она вздрагивает от каждого жеста. Джину неожиданно захотелось обнять эту несчастную молодую женщину и пообещать, что все будет хорошо, но он сдержал свой порыв, лишь осторожно погладив ее по руке. — Мои родители погибли в ту ночь, когда произошел пожар, — тихо произнесла она. Слезы побежали по прохладным щекам маленькими хрусталиками. — Простите, — приподнялся со своего места Ким, — я сочувствую Вашей утрате, — наклонился над Арин и аккуратно провел по ее голове. Помня о том, что затылок у женщины был рассечен, и теперь там была повязка, лейтенант предельно осторожно касался волос. — Сейчас уже не так больно, — прошептала она, — прошло уже восемь лет, — однако ее слова расходились с делом. Слезы не переставали бежать по бледной коже, сжимая сердце лейтенанта Кима все сильнее. — Давайте, принесу Вам чай, — предложил он, понимая, что сама она успокоиться не сможет. — Я быстро, — бросился к двери, а затем рванул по пустому полуночному холлу в автомату с напитками. И только тогда Сокджин заметил, что на улице уже давно стемнело. Уличные фонари бросали тусклый свет на пустынные аллеи перед входом в клинику. Ким бросил взгляд на часы на стойке администрации и удивленно поднял брови. 01:20 светилось на табло ядовито-зеленым. Быстро оплатив покупку, Ким вернулся в палату. — Вот, зеленый чай, — уже было протянул стаканчик, но поняв, что напиток слишком горячий, а Арин в лежачем положении, отставил его в сторону. Обшарив тумбочку и так и не найдя ложку, Джин решил помочь госпоже Лим принять полу сидячее положение. Он подошел вплотную к кровати и наклонился над ошарашенной женщиной. — Я помогу Вам сесть повыше, чтобы Вы могли попить, — спокойно объяснил он, смотря прямо в глаза. Сейчас нужно было показать истинность своих намерений, не напугав. Арин неуверенно кивнула, позволяя Киму усадить себя чуть выше. Лейтенант действовал очень аккуратно, боясь лишний раз сделать резкое движение. Когда напиток был благополучно выпит, а госпожа Лим немного успокоилась, молодой человек перевел взгляд на Сону. Мальчик свернулся калачиком в неудобной позе в кресле, натянув пальто лейтенанта до самых ушей. — Госпожа Лим, — тихо произнес Сокджин, — время уже позднее. Я заберу Сону и отвезу его домой, а Вы пока отдохнете и наберетесь сил. Доктор сказал, что через пару дней сможет выписать Вас домой, но при соблюдении пастельного режима. — Ой, я… как же так… Вы… — бормотала Лим, пытаясь найти выход из положения. Ей совершенно не хотелось напрягать соседа уходом за ребенком, хоть он и был уже довольно самостоятельным. — Не волнуйтесь, не думайте ни о чем, кроме своего восстановления, — взяв за здоровую ладонь, немного сжал ее лейтенант. — Я присмотрю за Сону. Все будет в порядке, — мягко улыбнулся он, отпуская женскую руку и поправляя одеяло. Подойдя к мальчику, Ким с легкостью поднял его на руки, заворачивая в свое пальто и, кивнув на прощание его матери, двинулся на выход. — Завтра мы Вас навестим, — обернувшись в дверях, пообещал он.