Я найду тебя в любой вселенной

Аня собралась с силами, тяжко вздохнула и решительно ступила за порог штабного вагона, где неподалеку от входа сидел мрачный начальник поезда, читая голографическую газету глядя в экран с последними новостями: «На должность директора Ижевск Дайнемикс вновь вступил Константин Геннадьевич Барагозин, заменив Павла Сергеевича Красносельцева...» – гласил большой заголовок, а под ним соответствующая статья и фотография. Фотография того, кого Аня никогда не знала в лицо. Она тогда долго думала о той судьбоносной встрече на перроне, о подвиге, на который оказался способен маленький невзрачный робот. Автоматическое и бездушное устройство, предназначенное для осуществления механических операций, основанных на заранее заложенной программе. Когда как начальник поезда, в любовь которого она слепо верила, разбил её сердце в самый неподходящий момент, этот робот собрал её сердце по кусочкам и пошёл на шаг, который мог стоить ему жизни... Или, как назвать это у машин? Впрочем, Робогозина она больше не считала простой машиной. "Есть в тебе что-то человеческое..." — говорила она тогда, в вагоне, и оказалась права. И пусть она не до конца понимала ситуацию, ей хотелось снова с ним увидеться. Она была готова идти хоть на край света, чтобы снова его найти. Последний раз Аня видела опечаленного робота в контейнере с устрашающей надписью «В УТИЛЬ», который везли мимо её вагона. Робогозин выглядел очень жалко, пытаясь протянуть руку в её сторону. Она успела лишь посмотреть вслед, проводить взглядом, не понимая, что делать. Да и не могла она ничего сделать, впереди ещё целая смена, ещё несколько планет... — Эй, ты чего не на работе? — пробубнил начальник, не отрываясь от своего занятия. Он наблюдал за ней боковым зрением уже полминуты и только сейчас решил окликнуть задумавшуюся проводницу. — Мне нужно выйти на Марсе. Это срочно. Можете это из зарплаты вычесть, мне всё равно… — Никуда ты не пойдёшь, — огрызнулся начальник и поднял на неё глаза. Кажется, в его душе ещё осталась обида на женщину, — Ты видела, сколько у нас пассажиров? Хочешь, чтобы на нас гора жалоб упала? Работай и не рыпайся… Анна нахмурилась в ответ на такую грубую формулировку. С одной стороны она ожидала такого ответа, но с другой была всё равно раздосадована. Она уже была готова начать ругаться, но решила, что пойдёт на хитрость. У неё был подготовлен план на этот случай. — Мне нельзя идти, даже если это невероятно важно для меня? — Никак нет, Анна. Я дважды повторять не буду. У тебя через час конец смены всё равно! Ты, видимо, выходной на Марсе захотела устроить? Иди лучше к пассажирам, и не трепи мне нервы, — он вернулся к чтению, опуская густые брови и лениво водя пальцем по голографической поверхности газеты. Проводница более не желала тратить время на грубого начальника, и, раздражённо прошептав «Баран упёртый», вышла в приоткрытую дверь штабного вагона. Она прошла в свою каморку, где оставались её личные вещи. Коллега, заменяющая Аню через каждые 10 часов, ещё спала в своей криокамере, поэтому девушка не смела её тревожить. Совесть не позволяла уговаривать человека отработать лишние пару часов за себя. Поэтому она решила пожертвовать своим временем на сон, и покинуть вагон по-тихому. Анечка всё равно не сможет спокойно спать, зная, что её милый железный друг ржавеет где-то на свалке, под скрип собственных изнывающих турбин. "Выхожу на Марсе! В камере сна меня не жди. Если начальник поезда что-то спросит — скажи, что я сплю и искать меня не нужно. Не знаю, когда вернусь. Извини за неудобства, я постараюсь прибыть на место к своей смене. — Аня" Девушка оставила записку для коллеги на своём столе и собрала самое необходимое в рюкзак. Она обойдет Марс вдоль и поперек, чтобы найти Робогозина. Он спас её жизнь и жизнь всего поезда, а она спасёт его. *** Женский голос из динамиков вежливо попросил пассажиров приготовиться к выходу на следующей станции. Пассажиры начали лениво поднимать чемоданы на колёсики, спускаться с верхних полок и упаковывать холодные бутерброды в целлофановые пакеты. Началась небольшая суматоха, все спешили пройти к входной двери. В толпе затесалась и наша проводница, что накинула сверху формы лёгкое пальто. Слившись с остальной массой людей, она поспешно покинула вагон. Её терзал страх и вина за такой импульсивный поступок, но сильное желание заглушало голос совести. Она обернулась и попрощалась взглядом со своим уже будто родным вагоном, а потом ноги понесли её по перрону к орбитальному лифту. — Извините, можно я... — она еле втиснулась в кабинку лифта. В ней находилось не так много человек, но все были с приличным багажом из спортивных сумок и чемоданов. — Ну куда ж вы лезете, ей богу! Девушка, на сумку не наступите, у меня там стекло! — жаловалась какая-то женщина в углу лифта. Аня старалась держать глаза опущенными, сложив руки перед собой. Но двери закрылись, лифт вдруг загудел, и кабину начало трясти: она накалилась докрасна, стремительно опускаясь и набирая скорость, при этом завывая реактивными канатами! От встряски люди прижались к исписанным стенам, а девушка еле удержалась на месте. Однако напряжение орбитального лифта быстро исчезло, сменившись ненавязчивой и тихой мелодией. — Хм, а вы тоже приехали посмотреть на стройку? — мужчина с добрыми глазами и седой бородой обратился к Ане. — Какую стройку? — она немного растерялась, поскольку не могла перестать переживать из-за того, что покинула поезд. — Как это, вы не слышали? Ижевск Дайнемикс на Марсе будет фабрики строить. Тут залежи Недоступния нашли. — А-а, точно-точно, — Аня задумчиво пробормотала и вздохнула, — Ну, да, слышала по новостям... Но я не за этим сюда, на самом деле. Лифт загремел и остановился, двери раскрылись. — А зачем? — поинтересовался мужчина. Аня выскочила из кабины, поправляя лямки рюкзака, сползающие с плеч. — Друга ищу! — крикнула она и скрылась где-то за зданием космопочты. Её проводили лишь недоумевающие взгляды и перешёптывания. "Какого такого друга она собралась искать на этой богом покинутой планете?" Найдя неподалеку более-менее укромное место возле космопочты, она взглянула вдаль. Пейзажи Марса завораживали: на фоне деревянных домиков и соседствующих с ними бетонных многоэтажек, стояли красные горы, а вдаль простиралась пустыня да дюны, гордо возвышающиеся над равнинами из песка. Завораживающий вид. Аня на Марсе почти ни разу не была (разве что проездом, да видела его в сюжетах новостей и нейронете), потому ещё долго вглядывалась вдаль, минуту точно. Всматривалась и прикидывала пути, пока не пришло в голову воспользоваться картами. Благо на зарплату проводницы можно себе позволить хороший нейрофон с GPS и актуальными картами для всех планет. — Так... Впереди Усть-Марсианск. И песчаная пустыня. Ох, господи, какой километраж! — девушка рассуждала вслух, поправляя выбившиеся из пучка волосы, — Пешком дойти будет непросто. Аня тяжко-тяжко вздохнула. Миссия казалась ей невыполнимой, но она не могла опустить руки так рано. Девушка была настроена решительно, и если ей придется идти пешком через весь Марс – она это сделает. *** Её сапоги проваливались в алых песках, время от времени, но она шла вперёд, периодически подглядывая в нейрофон. На горизонте виднелись безликие панельки многоэтажных домов. "Может его уже перемололи в железную кашу... Нет, ни за что! Не будет такого. Он жив, я это чувствую. Я его найду." — думала Аня, с каждым её твердым шагом приближаясь к промежуточной точке пути, — "Может он и не ждёт меня. И что? Он... Он не должен ржаветь на свалке. Он спас кучу людей. Он герой." Пока она копалась в своих мыслях, на неё, опустивши голову, смотрел лебедь, сделанный из комично гигантской покрышки. Это её даже позабавило чуть больше, чем напугало. Этот лебедь выглядел как волшебный стражник, охраняющий священное место от путников. Такие сюжеты она часто видела в фэнтезийных нейрофильмах и играх виртуальной реальности. На удивление, они до сих пор популярны у мечтательной молодёжи технологичного века. Впрочем, сейчас она живёт в этом сюжете. Как дальний странник, она держала путь через заброшенный всеми город. Уже через пару минут она прошла мимо таблички «Усть-Марсианск». А впереди – одна многоэтажка стояла за другой, будто в очереди в гастрономе, а сквозь них летал ветер и клубился песок, давно осевший на балконах и окнах. Теперь Ане стало жутко. Её долгий стаж работы проводницей не даст соврать — несколько лет назад это место хоть и было не в самом идеальном состоянии, но жило и процветало. Она видела столько семей, которые высаживались на этой планете. Ане кажется, что тут жили самые добрые пожилые люди, и самые весёлые детишки во всей солнечной системе! А ещё самые шумные пьяные компании, ну как же без них? Но сейчас это только осколки воспоминаний... С тех пор, как глава Ижевск Дайнемикс разогнал всех с Марса, чтобы исчерпать весь запас Недоступния, здесь стало неестественно пусто. Так неестественно, что даже мурашки по коже бегут. Жилые дома стали... Нежилыми. Место омертвело. Выглядело сухо, пусто и одиноко, подобно мумии. Ветер проходит между домами, подобно тихому шёпоту, что дышит над ухом. Показалось, точно время здесь остановилось. Усть-Марсианск — город-призрак. Она шла по улицам, где когда-то, возможно, играли дети, спешили на работу взрослые, гуляли влюбленные парочки... Аня мечтательно вздохнула, представив себя и Робогозина, идущих по цветущей улице, держащихся за руки крепко-крепко. Так крепко, чтобы их никто не мог разлучить. Никогда. Чтобы она больше не чувствовала себя одиноко. Чтобы он больше не был брошен на произвол судьбы. Девушка тепло улыбнулась. Но подул сильный ветер, поднявший облако песка в воздух. Вместе с облаком улетучились и её мысли. Песок начал кружить вокруг девушки, застревать в волосах, бить по лицу, от чего даже ноздри защипало, засыпать плечи и попадать в глаза. Она зажмурилась и закрыла лицо рукой, но продолжала идти вперёд, наперекор всему. Аня помнила, ради чего это делает. Она не повернёт назад. Такова её натура. И пусть эта вьюга её похоронит под горой песка... Ветер не собирался стихать, лишь усилился. "Только не буря, прошу, только не буря..." — застонала девушка, пытаясь почти вслепую найти какое-нибудь здание, чтобы на время укрыться от бушующей стихии. Одну руку она протянула впереди себя, и вдруг наткнулась на столб, схватилась за него и обнаружила под ногами бетонную плиту. Наступив на неё, она продвинулась к стене и обнаружила себя на пороге подъезда. Аня вжалась в железную дверь, прячась под навесом от красной пыли. Она стояла так ещё пару минут, пока ветер наконец не успокоился. Будто бы потерял девушку из виду и перестал злиться на незваных гостей в этом богом забытом месте. Проводница вздохнула с облегчением и начала лупить себя по плечам, по рюкзаку, стряхивать песок, приводить в порядок растрепанные волосы. Да, ветер знатно помотал её. Как будто бы растормошил незримыми руками! "Надеюсь, это первый и последний раз. Теперь всё пальто в этом чертовом песке..." — жаловалась она про себя и хмурила брови. Следующие пару километров она шла молча, оглядываясь, то ли ожидая новый песочный вихрь, то ли оборачивалась от всей этой жуткой атмосферы, которую навевал опустевший город. *** Аня присела на сломанную лавочку, которая одиноко стояла где-то на окраине города. Из запылённого рюкзака она достала бутылку воды и сделала пару глотков, чтобы смочить сухое, как пустыня, горло. В горле пересыхало не только от климата, но и от переживаний по поводу друга сердечного. "Как он там сейчас? Найду ли я его? Дойду ли вообще?" Ноги ломило от усталости. Накатывала лёгкая сонливость от однообразных пейзажей. И не только от них, — она ведь прямо сейчас жертвует временем, выделенным на сон и отдых. Вдруг, как ангел с неба, по дороге из-за многоэтажки мчит грузовик, до краёв заполненный всяческим металлоломом. Она сразу сообразила, куда направляется водитель, и уже было хотела подскочить на месте, помахать рукой, привлечь внимание, но водитель оказался сообразительнее. Или ей так кажется? Машина резко затормозила, и Аня закашлялась от пыли из-под реактивных колёс. Медленно опустилось стекло и оттуда выглянул чумазый дядька: — Эй, красавица, ты чего тут одна ходишь-бродишь? Потерялась? — он расплылся в улыбке, показывая неполный набор зубов. Кажется, металл он не только развозил, но и на подлинность проверял. — Куда едете? — она решила не трепаться напрасно, а сразу перейти к делу. Каждая минута была на счету! — А тебе куда надо? Такую хоть на край света укачу! — неумело флиртовал водитель. Очевидно, ему очень не хватало женского внимания. — На Марсианскую свалку! — она повысила голос, чтобы перекричать гудёж грузовика, — Нам же по пути? — Ого, тогда запрыгивай! Хы-хы. Уже через пару минут они мчались по Марсианским пескам, а Аня грустно смотрела вдаль, прижавшись мягкой щекой к окну. — Ты тут какими судьбами? — поинтересовался водитель, чья улыбка никак не сползала с лица. — А вам какое дело? — сгрубила она, чувствуя какое-то раздражение. Ей было некомфортно в этой компании. — Да никакое, просто интересно стало. Говорят: "Красотки на дороге не валяются", а я тебя так удачно подобрал. Судьба, наверное! Хы-хы, — он продолжал наступать, в надежде, что ему перепадёт. Но она, очевидно, не была заинтересована. — Друга я ищу, — Аня тяжко вздохнула. — На свалке? — На свалке. — Вот те на! Это сейчас у вас, у девушек, модно теперь? — он либо косил под дурака, либо им и являлся, Аня этого не до конца понимала, хмурясь и слушая дядьку, — Друзей на свалке искать... Ну, я вот тоже подружку себе ищу! — Да, конечно, удачных вам поисков, — она вновь издала тяжёлый вздох. Эта болтовня начинала ей надоедать. — Ну-у... А ты замужем? — Нет. И не собираюсь, — она ожидала услышать этот вопрос и уже имела заготовленный ответ на случай, если такие, как он, будут совать свой нос куда не надо. — Очень жаль. Ты уже такая зрелая, а мужика нету. Из магнитолы вдруг заиграла "Фурия". Аня думает, что это, наверное, нейронавигатор, встроенный в машину, выбрал музыку, тоже устав от своего непутёвого хозяина. Водитель отвлёкся и начал подпевать песне, словно на рефлексе. Проводница почувствовала облегчение и вновь отвернулась к окну. "Я скоро буду, я скоро найду тебя..." Девушка прильнула к стеклу и задремала. — Эй, красавица, мы на месте, — её разбудил мужской голос прямо возле уха. — Ах..? Уже? — она крепко сжала в руках рюкзак, сидевший у неё на коленях, и немного встрепенулась, спрашивая, — Мы на свалке? — Да, да, вылезай уже! Щас разгружаться буду, тьфу-ты! — куда-то его навыки женского обольстителя пропали и дядька превратился в обычного грузчика, как по щучьему велению. Но это было только плюсом! — Спасибо вам большое! — она бросила напоследок, распахнула дверь и выпрыгнула из машины. Не пройдя и пару метров, она остановилась, чтобы оценить обстановку, но встала в ступор. Свалка оказалась больше, чем она себе представляла. Сотни метров металлолома. Да каких метров! Там были километры мусора: пружины, радиодетали, балки, корпуса — и всё ржавое, всё слилось в одну большую коричневую массу, в которой копаться никто не захотел бы. Разве что, какой-нибудь горе-изобретатель нашел бы тут простор для творчества, собрал бы этот мусор, да и построил что-то. Однако Аня в совершенно иной ситуации. Она не выбирает из предложенного хлама тот, что ей по душе. Нет, она ищет деталь своего сердца. Ту самую, которую потеряла когда-то, и теперь должна искать как иголку в стоге сена. То есть, она должна сделать что-то на грани невозможного... Опечаленная девушка опускает стеклянные глаза на землю. Нет, пути назад уже нет, и она знает, что невозможного не бывает. Только не для неё. Только не сейчас. Аня собрала всю волю в кулак и начала переступать груды мусора. Под её сапогами крошились проржавевшие металлические балки, провода, и звенели растерянные винтики. Она залезла куда-то вглубь. Та искала знакомый взгляд объективов среди металла. Искала железные ручки с самой крепкой хваткой. Она искала тот милый полосатый свитер и забавные спортивные штаны. Она искала тот успокаивающий, забавный, но уверенный голос. "Ау?" — крикнула она куда-то вдаль, и в ответ услышала лишь эхо. Она продолжила бродить, натыкаясь на запчасти машин и роботов, ища в них что-то знакомое, близкое сердцу. Её руки покрылись рыжим налетом от ржавчины, а её сердце сжалось от страха. Вдруг она его не найдет? Может, он не здесь? Может его придавило под горой мусора и он обездвижен? А может... Села батарейка? Иногда из-за обломков пугливо выглядывали побитые и старые роботы. Но казалось, что Аня их даже не замечает. Мысли как рой пчел метались в голове и очень больно жалили. Она уже машинально рылась то в одной куче, то в другой, собирая на руках всю пыль и рыжий песок. Но разве это было так важно, когда на кону его жизнь? Его... Всё-таки у машин это называется как-то иначе. Вдруг, что-то, по ту сторону груды железа, еле слышно шелохнулось. Девушку услышала звон металла об металл. Может, что-то упало? Проверить всё равно стоило. И хорошо, что она это сделала. — О, боже... Она обошла нагромождение из металлолома: с той стороны оказался Робогозин, что пытается забраться наверх, и, видимо, уже не первый раз терпит неудачу. Выглядел он гораздо хуже, чем тогда, в поезде. В его объективах уже не было той искры, а "улыбка" мерцала из-за перегоревших светодиодов. Свитер порвался в нескольких местах и пестрел новыми пятнами, а из тела торчали провода... В общем и целом он выглядел жалко и беспомощно. Маленький и ослабший железный человечек среди громадных железных обломков. Он со скрипом повернул голову в сторону источника звука. Сейчас он ожидал увидеть кого угодно: заблудившегося робота, может, Колю, сумевшего избежать наказания и пришедшего за другом, а может, неряшливого грузчика, который спрятался в обломках, чтобы справить нужду. Но не её. Она была последней, кого он ожидал увидеть прямо сейчас. Он был уверен, что она про него забыла, что он ей не нужен. Но он был так рад, что ошибался... Так рад! Жаль, его лицо не могло выразить весь спектр эмоций, которые он проявлял в этот момент. Он поднял брови, а его "рот" замерцал. — Аня? — роботический голос был тише обычного. — Костя... — с придыханием произнесла она. Ещё там, на перроне, она запомнила, как робота назвал его бородатый сопровождающий. Имя показалось ей милым. — Что ты здесь- Он не успел договорить, как она тут же бросилась в объятья, лишая железного друга дара речи. Она обхватила робота за его угловатое тело и положила подбородок на его голову так, что лицо бедняги упиралось в её мягкую грудь. По щекам покатились слёзы. — А я знала, что ты живой! Я чувствовала... — Я... Я не думал, что ты... — Робогозин был в максимальной растерянности. — Я тебя заберу отсюда, слышишь? Тебе нельзя здесь находиться, — она никак не могла ослабить хватку и обнимала его так крепко, будто в любой момент кто-то мог подбежать и выхватить несчастного робота из её рук. — Ты разве не должна быть... Ну... Она вытерла пыльным рукавом своего пальто слёзы на щеках, оставив грязное пятно поперек лица. Она бы обнимала его так до скончания веков, если у неё было бы столько времени. — Пошли, пошли! Потом поговорим, — она приподнялась, схватила Робогозина за его трехпалую ручонку и потянула на себя. Он еле удержал равновесие, но неуклюже зашагал за ней, сам желая выбраться из этой дыры, где ржавел несколько дней. *** Идя вразвалочку, Робогозину вторили его же собственные моторчики. Он поднял голову на Аню и вопросительно вздёрнул железные брови. — Ты шла сюда пешком? Через Усть-Марсианск?! — когда Робогозин немного пришел в себя, его накрыла волна недоумения. Как? Зачем? Почему? — Ну, почти... — они сели на песке, поодаль от свалки, а она крепко сжимала его руку в своей, — Под конец пути мне помог добрый, но очень надоедливый водитель. Он металлолом вёз, и меня захватил. Я сразу поняла, что он сюда едет. Мне, на самом деле, просто повезло. — Хм. Видимо, он от Колиной деревни ехал, строительный мусор вёз... — пробубнил он задумчиво и посмотрел вниз. — Что? — Ничего-ничего, — он отвёл взгляд, помолчал пару секунд и добавил, — А почему ты пришла за мной? — Я не могла тебя бросить. Ты же всем пассажирам жизнь тогда спас! Ты сам мог... Ну, это. — Анечка... — он вздохнул, — Я ради тебя это делал. Понимаешь? Не сдались мне эти пассажиры. Девушка будто не услышала последние слова, у неё в груди усилился стук сердца после того, как он назвал её имя. — Ради меня? — она сильнее сжала его руку. — Н-ну, да, тебя. Но ты разве полюбишь робота? Бездушную железку... — он усмехнулся с небольшой паузы, — Вот, то-то же! Аня улыбнулась, закатив глаза, и пока робот отвлёкся, та наклонилась, и оставила где-то у него на макушке поцелуй, отчего тот поднял брови. — Я ведь всё это ради тебя сделала, глупый. Робогозин обомлел и повернул на неё голову. — Правда? — Правда. Проводница космопоезда улыбнулась. До чего же заразительна и лучезарна её улыбка! Она положила свою голову на него и приобняла за плечи. — Я бы тебя в любой вселенной нашла... — мечтательно и сентиментально прошептала она, от чего Робогозин даже нахмурился. Они ещё несколько минут сидели, обнявшись, смотря вдаль на алые дюны и красные пески, вьющиеся над их вершинами. Кажется, весь мир замер для них двоих. Словно ждал чего-то. — Анечка, я... Знаю, сейчас не самое подходящее время, но... — Да? — для неё любое время было подходящим. — Я... Я тебя люблю. Как человек. Нет, потому что я и есть человек! Да и ещё какой! — он слегка повысил голос, чтобы звучать максимально убедительно. — Хех, да-да, я верю, — теперь эти слова звучали искреннее, чем тогда, в поезде. Девушка действительно поверила, — Я тебя тоже люблю, Костя... Если бы он был человеком, то покраснел. Его запыленные объективы метнулись из стороны в сторону, а потом остановились на ней. Они смотрели друг на друга, а потом вновь крепко обнялись. Она нежно поцеловала его куда-то под глазом. — Блин! — внезапно отстранилась Аня, воскликнув и вскочив, — Мне же на поезд надо! Костя, пошли скорее, иначе мне попадёт от Начальника... Робогозин закатил глаза, встал на ноги и топнул так, что песок полетел во все стороны. — Да ему от меня ещё попадёт за тот случай! Я ему морду начищу, если попросишь! Да я вообще могу добиться его увольнения за считанные секунды, он и слов подобрать не успеет! Она хихикнула. Всё-таки, если он и правда тот самый Барагозин, то ему это под силу. Ей ещё только предстояло узнать всю историю Кости, но она уже готова была верить каждому его слову. Он, в свою очередь, знал, что этой женщине доверит любой свой секрет. Всё, что у него на душе. Впрочем, это уже совсем другая история...