Блюститель

Вскоре Фарамир получил новый шарф, а ко дню рождения Альмариан связала ему целую шерстяную тунику, “чтобы он меньше мерз в походах”. Туника оказалась удобной и теплой, и он поблагодарил Альмариан за подарок, однако ему совсем не хотелось возвращаться в Итилиен. Шли месяцы, пришла весна, а с ней и оживление орков. Фарамир усердно помогал отцу и был рад что тот держит его возле себя. Старший брат порой заговаривал с Дэнетором о том, что младшему хорошо бы вернуться в армию, но Блюститель пресекал эти разговоры. — Отец… Вы так и будет держать его у себя под мантией? — Вы не можете без него справиться? — Отец… После того происшествия Фарамиру надо бы показать себя с другой стороны. — Все-таки разболтали? — Дэнетор взглянул на сына. — О его глупости знал весь отряд капитана Инголда. Остальные догадались, что что-то случилось. Люди видят, что вы снова его бережете. — У тебя, кажется, много друзей? — неожиданно спросил Дэнетор. — Да, — с гордостью ответил Боромир. — Тогда можешь поделиться с ними истинной причиной, почему я оставляю Фарамира в Минас-Тирит. — ? — Я постарел, и мне нужен толковый и ответственный помощник рядом. Фарамир как никто другой подходит на эту роль. — Отец, простите, но ваше желание защитить его от обличающей молвы переходит все границы. Разве можно это делать за счет вашего авторитета и репутации? — Моего авторитета и репутации хватит на нас двоих. — Все знают и уважают вас как сильного и деятельного правителя, который всё держит в своих руках. И теперь вы предлагаете запустить слух, что вы сдаете и вам нужен… нет, даже необходим помощник в лице двадцатидвухлетнего мальчишки? — Он действительно помогает мне, взяв на себя второстепенные дела. И да, мне легче, когда он рядом, а не бродит где-то в Итилиене, рискуя оказаться в лапах у орков и быть растерзанным. — В лапы к оркам он попал исключительно по своей дурости. — А по какой дурости в лапы к оркам угодил капитан Вэантур, например? Его ты, надеюсь, не станешь упрекать в глупости или слабости? — Это война, — напомнил Боромир. — И потому я хочу его пока поберечь. — Отец… — Я сказал “пока”. Пока нашей стране не угрожает гибель. — Мне кажется, в походах в Итилиен он смог бы со временем закалиться. Стать сильнее духом. Вырасти из мальчика в воина и мужа. — Для тебя сила духа есть увлеченная охота на орков? И умение пройти мимо чужой боли, не испытывая угрызений совести? — Не быть размазней. — У Фарамира сила духа ничуть не меньше твоей. Запомни это. — По-моему, вы выдаете желаемое за действительное, отец, — покачал головой Боромир. — Но при этом у него тонкая и чувствительная душа, — продолжил Дэнетор. — И я хочу, чтобы он как можно дольше таким оставался. — Кстати, где он сейчас? — Он на сегодня сделал всё, что должен был, и я отпустил его пораньше. Боромир вздохнул и вышел. Фарамир сидел в Библиотеке и читал, когда услышал, что смотритель пропустил внутрь кого-то еще. “Интересно, кто это?..” — успел подумать он, когда увидел старика в сером одеянии с длинной бородой. “Митрандир?” Волшебник тоже заметил его и негромко хмыкнул. Юноше стало неловко. — Приветствую вас, господин Митрандир, — поднялся и поклонился он. Гэндальф скептически окинул его взглядом. — Я… хотел бы извиниться за свои мальчишеские выходки десять лет назад. — Намекаешь на то, что поумнел? — Скорее — немного повзрослел… — попробовал улыбнуться Фарамир. — Насчет поумнел — не возьмусь судить. — Самокритично, — отметил Волшебник, — Что ж… если ты и правда сожалеешь, то немного помоги мне. Поскольку, похоже, ты просиживаешь здесь половину жизни, ты должен примерно знать, что и где здесь хранится. — Да, пожалуй… Хотя, с другой стороны, чтобы познакомиться со всеми книгами и свитками, не хватит и нескольких жизней… — спохватился Фарамир. — Мне порой так жаль, что дунэдайн утратили свои годы и теперь мы живем не намного дольше обычных людей. — И на что бы ты потратил свою жизнь, будь у тебя впереди лет двести пятьдесят, а то и триста? — На знания и умения. Я хотел бы научиться хорошо играть на арфе… Я очень люблю музыку, но играть могу лишь на лютне и только несложные вещи. Улучшить свои навыки в рисовании. Как и отец, я люблю рисовать… Усовершенствовать синдарин. Подучить квэниа… Простите, я отвлекся. Что вы хотели найти? — Записки первых королей Гондора, если таковые сохранились. — Значит, вас интересуют короли Анарион, Менельдил, Кемендур, Эарендил, Анардил и Остогер. — Хм, а Исилдур? — напомнил Гэндальф. — Для нас он в первую очередь родоначальник королей Арнора… Хотя да, в конце Второй эпохи он был соправителем своего брата в Гондоре. — Ты, наверное, хорошо знаешь историю? — спросил Волшебник, заранее зная ответ. — Мне всегда нравилась история. Они шли между стеллажами, возле одного из них юноша остановился. — Этот ряд. Здесь должно быть всё, что сохранилось до наших дней. — Он взял с полки свиток, развернул и начал читать. — Всё понимаешь? — поинтересовался Волшебник. — К сожалению, нет. Это квэниа. В Гондоре осталось мало знатоков этого языка. Мой отец — один из лучших, но и он признавался мне, что ему не хватает знаний. — Он занимался с тобой? — Немного. Он бы с радостью занимался больше, но у него много дел и он очень устает. Мне неловко лишний раз его просить. — И что именно тебе непонятно? — Вы знаете квэниа?! — обрадовался Фарамир. Спустя несколько часов счастливый юноша покинул библиотеку. “Небо, как же мне повезло!.. Похоже, он часто общается с эльфами!” Фарамир пришел к себе в комнату, где слуга сообщил ему, что его хочет видеть государь. “Что-нибудь случилось?” — встревожился юноша и почти побежал к отцу. — Что-нибудь срочное? — сходу спросил он. — Я хочу с тобой поговорить. — Дэнетор сидел у камина и смотрел на огонь. — Конечно. — Фарамир придвинул кресло и сел рядом. — Ты был в библиотеке. — Да. Отец, представляете, этот Митрандир, оказывается, так хорошо знает квэниа! — Не сомневаюсь. — Что-нибудь… не так? — осторожно спросил Фарамир. — Я не знаю, кто этот Митрандир, но одно знаю точно: это не человек… Много поколений время от времени он появлялся в Гондоре. При этом совершенно не меняясь. Фарамир кивнул. — Вы сами говорили, что он, скорее всего, майа. — Ты… спрашивал? — Мне было неловко. — У меня будет к тебе просьба, — помолчав произнес Дэнетор. — Конечно, — с готовностью согласился Фарамир. — Держись от него подальше. — ?! — не понял сын. — Я уж не знаю почему, но Митрандир всегда меня недолюбливал. Причем я не вижу никакой вины со своей стороны, которая могла бы это хоть как-то объяснить. — Жаль… — Мне тоже жаль, но что есть, то есть. Поэтому я не хочу, чтобы мой сын проводил с ним время. Фарамир кусал губы. — Но отец… Судя по всему, это мудрец, и если это майа, — мудрец могущественный. И, как я понял из разговора с ним, он непримиримый враг Саурона. — Это не делает его нашим другом, — напомнил Дэнетор. — Но разве мы не должны использовать все возможности? Объединять всех врагов Саурона для борьбы с ним?.. Дэнетор рассмеялся. — Если ты думаешь использовать его, сынок, то сразу забудь об этом. Намного скорее он использует тебя в своих целях, а ты этого даже не заметишь. Как бы то ни было, он живет на этом свете много веков. — Если Митрандир настолько мудр, а силы Саурона растут день ото дня... Разумно ли отказываться от сотрудничества с Волшебником? Даже если он не умеет превращать орков в лягушек… — попробовал пошутить Фарамир. — То, что он борется с Сауроном, замечательно. Ни я, ни кто-либо другой в Гондоре не станет ему мешать. Именно поэтому я и позволяю ему пользоваться нашей библиотекой. — Разве не разумнее было бы объединить усилия? — Мальчик мой… Мой славный и наивный мальчик. Митрандир — не тот… не то существо, которому мы должны доверять. Мы-то можем рассказать ему все наши сокровенные мысли и надежды, но он никогда не откроет нам больше, чем сочтет нужным. Поверь мне. Я лично столкнулся с его отношением. Фарамир опустил голову. — Я знаю, тебе часто бывает одиноко и грустно, малыш. — Отец взял его за руку. — Хотя я рядом, мы, в основном, говорим о делах. Но все же поверь мне, Митрандир никогда не станет тебе другом. — Я и не думал о дружбе… это было бы дерзостью. Разве я могу заинтересовать того, кто настолько старше меня? Скорее… о наставничестве. — Хочешь, чтобы твоим наставником стал майа, который не любит твоего отца? Юноша смутился. — И ты можешь быть ему интересным. Но, конечно, не своим внутренним миром. Ты мой сын и помощник. Митрандир наверняка захочет узнать обо мне больше. — Да, он упоминал о том, что вы очень рано состарились для человека, происходящего из настолько знатного гондорского рода. — Вот видишь? Но, уверен, он расспрашивал тебя вовсе не потому, что он сочувствует мне или хочет как-то помочь. О чем еще он пытался поговорить? — Он… удивлен вашей дальновидностью и проницательностью. — Надо же, — усмехнулся Дэнетор. — Надеюсь, ты ничего не рассказал ему о палантире?! — встревожился он. — Даже намеком? — Что вы, отец! Я же дал вам слово. — Прости, малыш… Но все же, заклинаю тебя, будь осторожен. А поскольку, как бы ты ни был умен, Митрандир все равно намного умнее, тебе лучше держаться от него подальше, чтобы не попасть в ловушку. На следующий день, когда отец отпустил его, Фарамир, чтобы избежать соблазна, ушел гулять. Правда, погода испортилась, подули холодные северо-восточные ветры, и юноша надел шарф Альмариан. На улицах было не так много людей, в Пятом Ярусе Фарамир заметил младшего капитана Кириона. Они не виделись с того злополучного похода, и Фарамир решил подойти и еще раз поблагодарить его. — Рад видеть вас, милорд, — довольно приветливо заговорил Кирион. — Разве… ты не предлагал обращаться друг другу на “ты”? — напомнил Фарамир. — Так то в Итилиене. Там часто не до вежливостей. Здесь вы сын Блюстителя и мой господин. Если честно, мне и за рекой было неловко вам “тыкать”. Я еще и поэтому попросил вас говорить мне “ты”. — Что неловкого? Особенно за Андуином. В Итилиене я молодой и неопытный балбес, от которого у старших офицеров одна лишь головная боль. Кирион усмехнулся. — Вы… Ты не заносчив, не обольщаешься на свой счет и умеешь быть благодарным. Мне это нравится. И, если честно, я пошел бы тебя искать и попробовал спасти в любом случае. Просто мне казалось невыносимым, что орки могут замучить такое чистое и славное существо. Фарамиру стало неловко. — Теплый?.. — неожиданно Кирион указал на шарф и смущенно улыбнулся. — Очень. Это подарок Альмариан. Она связала его вместо украденного орками. — Я помню, как она его вязала, — ответил Кирион и очень тихо вздохнул. — Ты часто бываешь у капитана Вэантура? — Стараюсь. Сейчас как раз к нему иду. Хочешь, давай зайдем вместе. — Конечно, — согласился Фарамир. Они подошли к дому и постучали. Открыла Альмариан. — Это ты! — глядя на Фарамира, обрадовалась она. — Ой, господин младший капитан… Вы тоже пришли. Кирион улыбнулся и поклонился. — Отец! К тебе лорд Фарамир и младший капитан Кирион. Вэантур спустился в гостиную. — Очень рад видеть. Как ты? — обратился он к Фарамиру. — Пришел в себя после последнего приключения? — сочувственно спросил он. — Пытаюсь. — Орки — мерзкие твари. Я до сих пор вспоминаю те часы, которые провел у них в лапах. Фарамир вздохнул: после его краткого плена у урук-хай его начали мучить кошмары. — Вы попали к урукам не по своей вине. Я же сам повел себя неосмотрительно. И подверг опасности не только себя, но и Кириона и его людей. — Нет людей, которые не совершали бы ошибок. Не посыпай голову пеплом, а просто старайся, чтобы подобного не повторилось. — Вы всегда находите добрые слова, — поблагодарил Фарамир. В Цитадель он вернулся лишь вечером. — Где ты пропадал? — добродушно спросил отец. — В основном у капитана Вэантура. — Вот как? Ты молодец, что не забываешь его, — заметил Дэнетор. — Сыграем в шахматы? — неожиданно предложил он. — Конечно! — обрадовался сын. Они засиделись допоздна, и когда Фарамир вернулся к себе, он почти сразу уснул. На следующий день у Дэнетора был назначен Совет Минас-Тирит. — Жаль, погода плохая… иначе ты бы мог покататься верхом. Ты еще совсем молод, тебе рано покрываться пылью и плесенью, — усмехнулся отец и ушел. Фарамир вздохнул и поднялся к себе. Погода, действительно, была скверной, и гулять совсем не хотелось. Капитана Вэантура он навестил накануне, к тому же юноше было по-прежнему больно видеть его изувеченным. “Библиотека?.. Но там же наверняка будет Митрандир, а отец запретил мне с ним общаться… С другой стороны, я не малое дитя, чтобы весь день просто просидеть у себя в комнате”. — Он поднялся и направился в библиотеку. Как он и ожидал, там сидел Волшебник. — Больше не интересуешься квэниа? — встретил он Фарамира. — Интересуюсь. — А почему вчера не пришел? — Я ходил проведать… своего первого капитана. Его тяжело ранили в его последнем походе, и теперь он инвалид. — Похвально. Бумага и чернила здесь есть? — Да. — Тогда бери и садись рядом. Фарамир взял чернильницу и несколько листов. “Попробовать что-нибудь придумать, извиниться и уйти?..” Но, как назло, он не мог найти никакого благовидного повода. К тому же он чувствовал, что Волшебник мгновенно распознает ложь. “В конце концов, у отца сейчас Совет… Может быть, он и не узнает, что я общался с Митрандиром. Скорее бы он уже уехал”. — Я долго ждать буду? — послышался голос Волшебника. — Несу, — отозвался Фарамир. Время пролетело быстро, часы на башне отмерили очередной час. “Интересно, закончился ли у отца Совет?..” — Боюсь, мне нужно идти, господин Митрандир. — ? — У моего отца сегодня был Совет Минас-Тирит, и думаю, он как раз закончился. “Хм… опять не позвал”, — подумал Гэндальф. — Завтра придешь? — спросил он. — Честно говоря, не знаю… Я не распоряжаюсь собой. Юноша поклонился и почти выбежал из библиотеки. Каково было его изумление, когда у себя в комнате он увидел Дэнетора. — Вот, значит, как ты выполняешь мои просьбы. — Отец… — Разве я не просил тебя держаться от него подальше?! Да, я не взял с тебя слово и не приказал… Но мне казалось, что с такими доверительными отношениями, как у нас с тобой, это лишнее. Но, похоже, я ошибся. — Отец, получается, когда он здесь, я не могу пользоваться библиотекой? — Послал бы слугу и попросил принести нужные тебе книги. Уж тебе бы Смотритель не отказал. — Я не хотел вас ослушаться, но… — Но ослушался, — перебил его Дэнетор. — Отец… Я ничего не рассказываю Митрандиру о нас. Лишь… — Я же объяснял тебе, что мы для него существа второго сорта. Я был немногим старше тебя, когда случайно услышал его совет знатоку квэниа с севера не заниматься со мной. Он так прямо и сказал, что мне должно быть довольно тех знаний, что я получил в Гондоре!.. — Квэниа? — переспросил Фарамир, — Дело в том, отец, что именно квэниа мы с Митрандиром и занимались! Он столько открыл мне!.. Видите, он изменил свое мнение и считает, что… — Небо, как же ты наивен! Квэниа здесь ни при чем! Просто он хочет приручить тебя, и потому даже готов поделиться крохами своих знаний. По-видимому, ситуация за последние годы изменилась, и ты сейчас для него важнее. — Простите, отец, но зачем бы я ему был нужен? — Я же уже говорил! Потому, что ты мой сын!.. — Отец. Может быть вы… все-таки ошибаетесь насчет Митрандира?.. Любой, самый дальновидный и мудрый человек порой может заблуждаться!.. — Нет! — Но почему тогда его уважал дедушка Эктелион?.. — Если бы ты знал лорда Эктелиона так же хорошо, как знал его я, ты бы не задавал подобных вопросов. И вообще, довольно спорить! Я очень расстроен твоим непослушанием, а также тем, что ты воспользовался моим отсутствием. Вставай на колени и думай над своим поведением. — Дэнетор поднялся и вышел. Спустя примерно час в комнату младшего брата заглянул Боромир. — Ты чего на коленях стоишь? — удивился он. — Отец велел. В наказание. — Ничего себе!.. — присвистнул Боромир. — Что же ты устроил? Учитывая, как он тебя любит и всегда защищает, это что-то серьезное. Хотя ему уже испортили настроение на Совете… — Он запретил мне общаться с Митрандиром. Вернее, попросил. А я пошел в библиотеку, — вздохнул Фарамир. — Слушай… зачем тебе этот Митрандир? Вот уж глупо из-за него с отцом ссориться. — Я готов выполнить любой приказ и любой запрет, если он кажется мне обоснованным. Но здесь… я не могу понять. — А тебе не приходит в твою лохматую голову, — Боромир слегка постучал младшему брату по макушке, — что то, что непонятно тебе, может быть очевидно куда более опытному и проницательному отцу? — Но Митрандиру не менее тысячи лет! Представляешь, насколько он умудрен в знаниях? Мне кажется неправильным пренебрегать им. Тем более, что много поколений блюстителей к его советам прислушивались!.. — Это Волшебник тебе рассказал? — хмыкнул Боромир. — То, что его почитал дедушка Эктелион, отец не стал отрицать. — Вот что. Очень многие считают, что дедушке Эктелиону далеко до его единственного сына. Поэтому мне кажется, тебе следует больше доверять отцу и не пренебрегать его просьбами. С этими словами Боромир вышел и направился к Дэнетору. — Вы наказали Фарамира, отец? — Да… Стоит? — Стоит. — Пусть стоит. Я совсем разбаловал его. — У него такой несчастный и, я бы сказал, обескураженный вид… — Думаешь, мне не жаль его наказывать? Но тогда мои слова совсем обесценятся. — Может быть, простите его? — Я бы, возможно, и не стал его ставить на колени, если бы он попросил прощения, а не пытался доказать свою правоту. — Отец… вам же самому тяжело с ним ссориться… — Боромир, извини, мне некогда. Боромир вздохнул и вышел. После ужина Дэнетор отправился к младшему сыну. Тот по-прежнему стоял на коленях. “А ты упрямый…” Отец сел рядом на корточки и положил руку на плечо. — Довольно. Вставай. — Но я… не чувствую себя виноватым, — признался Фарамир. — Жаль. Но никого нельзя переубедить насильно. Вставай. Твое наказание закончено. — Спасибо. Фарамир поднялся и хотел было обнять отца, но тот отстранился и ушел. (C) 2024 murzwin