Пятнадцать ценностей

      Стеклянные стены кабинета заглушают оголтелость всех видимых этажных площадок, к которым можно подняться от парадного входа «Шариф Индастриз», а вот открытие двери с помощью кода электронного замка звучит вызывающе. Фрэнсис Притчард заходит, будучи всклокоченным, промокшим и раздражённым донельзя: погодные условия решили пожелать ему счастья в особой манере и сразу после выхода из метро встретили чуть ли не градом прямо по глазам. Ужасный ветер, по силе сравнимый с тундровым, заставил заболеть все суставы и мышцы, из-за чего теперь шаг неровный, но благо, джоггеры скрывают дрожь коленей. Хлопнув дверью и даже не обернувшись, Притчард доходит до письменного стола, скидывает на него блестящий от воды рюкзак, который тут же падает на пол. Шипяще выругавшись, Притчард опускается за ним, а как только поднимается да смотрит вперёд, видит среди баррикад из техники, коробок и собственного мотоцикла знакомую голову с волосами торчком. От неожиданности он едва не икает.       — Твою ж!.. Фу-ух, — схватиться за сердце — обязательная часть драматического момента. До того вальяжно расположившийся на диване Адам Дженсен оборачивается, чтобы увидеть именно это. — Ты вот сейчас серьёзно?       — Серьёзно что?       — А то ты не знаешь! — Притчард всплёскивает руками, из-за чего конец длиннющего шарфа, намотанного чуть ли не до имитации шлема скафандра, падает с плеча за спину. Затем его вовсе снимают (сдирают). — И ты ведь додумался закрыться изнутри, надо же. Ну до чего злодейская виртуозность. Подумаешь о ней, и сразу хочется тебя тоже в Иллюминаты записать.       Ничего не говоря, Адам лишь усмехается.       Притчард разглядывает стол, скидывая на него какие-то папки, электронную книгу, и, наконец, обнаруживает для себя ещё одну неожиданность, а именно коробку. Небольшую такую, размером примерно как лист А4, высотой до шести сантиметров, картон без каких-либо опознавательных знаков, наклеек. Коробку он берёт в одну руку под пристальным взглядом Дженсена, вертит так и сяк. А потом, когда начинает трясти из любопытства, последний вдруг подрывается с громким и напористым:       — Не надо.       Возникает пауза, новый драматизм. Притчард изумлённо смотрит на Дженсена, после снова на коробку, внутри которой явно что-то шуршит да постукивает. Со стороны дивана раздаётся вздох и сдающееся: «Там может быть что-то хрупкое. Ну, вдруг».       — Может быть? Вдруг? Дженсен, ты меня пугаешь.       — Да нет цели тебя напугать. Просто сядь за стол и по-нормальному открой её, не ломай там ничего.       — Сказал человек, который якобы не знает, что в этой коробке.       Адам измученно закатывает глаза — на что совершенно не имеет права, это так, к его сведению, — и выглядит сие настолько потешно, что теперь усмехается Фрэнк. В общем-то, приятно такое услышать. Хватило бы до конца дня, если бы последний ещё и улыбнулся на подольше. Он же старается вести себя послушно, когда сбрасывает пальто туда же, куда и шарф, то есть на пол; садится за стол, убирает назад прилипшие к вискам и лбу пряди. Многозначительное «кхем» и нарочитая серьёзность в вытягивании рук вперёд, сцеплении пальцев — эдакая разминка перед невероятно сложной миссией.       А миссия, как ни странно, правда оказывается непростой. Края коробки залеплены скотчем, который быстро не разглядеть, поэтому аж три раза картонную крышку тягают безрезультатно. Затем оказывается, что первая коробка хранит в себе вторую, а вторая сплошь замотана в пупырчатую плёнку. И тоже некий «скотч-мен» постарался, чтобы Притчард поработал с резаком, шипя и чуть ли не матерясь. Адам, недолго кусая нижнюю губу, неспешно приближается, прячет кисти киберпротезов рук в карманы брюк. Для него это явно продолжение квеста, в котором он пытается выбить ачивку «Выдержать-Время-и-не-Получить-Степлером-по-Башке». Распыхтевшийся Притчард, наконец, обнажает настоящий кладезь.       — Вау, — вырывается из него, вызывая непроизвольную хмурость на лице Дженсена. Это «вау» восторга? «Вау» сарказма? Определить крайне трудно, пока коробку-из-коробки рассматривают на вытянутых.       Будучи синего цвета и переливаясь бензином, она становится ярчайшим пятном в мире жёлтого, охристого и коричневого. Вдоль узких боков — множество японских иероглифов, какие-то сноски и выделения, предупреждения и перечисления. Непонятно, но очень интересно. Зато относительную очевидность вносят изображения на одной стороне коробки и на другой: с персонажами из аниме. Точнее нет, вовсе не оттуда, заказ был сделан не на абы что, а с учётом конкретного увлечения; судя по выразительно изогнувшимся бровям да характерной кривизне рта кое-кто персонажей прекрасно узнал. Затем Притчард замечает, что оба изображения выделены пунктиром, то есть, их можно вырезать и, видимо, в рамку поставить. Ну прям сборка детсадовской поделки.       — Я и не подозревал, что ты имеешь какой-то сносный подход к детям, Дженсен. С другой стороны, мне вообще-то исполнилось тридцать семь — это как бы не семнадцать.       — Тогда почему у тебя висит вот, — не оборачиваясь, Дженсен указывает на плакат с изображённой на нём девушкой в тёмных кружевах, героиней одной известной серии игр. Исполнение рисунка в духе Аямы Кодзимы, или скорее подобия Аямы. Подобие подобия… Но симпатично. — Только давай без «это другое». Глупо брюзжать на нарисованных человечков, когда ты аж кабинет свой украсил одним из таких.       — Это другое.       Тем не менее Притчард продолжает своё исследование, и на свет показываются: набор прозрачных пластиковых карточек, набор почтовых открыток, значки на рюкзак, ручка, блокнот, брелок. Две главные драгоценности — прозрачный мешочек с деталями пазла и хорошо так, крепко упакованный во всю ту же «пупырку» акриловый стенд. После его вскрытия выясняется, что это же та самая девушка с плаката! Утончёнными взмахами рук расправив пышные юбки платья, она будто бы застыла во времени, и теперь вечно будет смотреть на зрителя с томной ласковостью, улыбаясь загадочно и отстранённо.       — Вау, — очередное, приводящее Дженсена к замешательству. Он решает-таки прямо уточнить, всё ли Притчарду нравится.       — Да вроде… Нормальный такой прикол.       — Ага, прикол, — раздаётся сверху бубнёж, в то время как стенд очень аккуратно придерживают, находят засечку на плёнке, что покрывает напечатанное изображение. Сняв со стенда плёнку и избавившись от такой же с подставки, Фрэнсис занимается сборкой. Томная красавица вскоре встаёт рядом с монитором, прям восхитительно дополняя общую картину свалки на письменном столе.       — Надеюсь, в этот раз обойдёмся без «вау».       — А что тебя возмущает, м? — прыснув, Притчард бросает взгляд наверх. Он проводит руками по всем подаркам из «волшебной» коробки, подобно пирату, сублимирующему над горами золота. — Нет, ну я всё-таки в шоке. В культурном таком шоке, после которого просто обязан поднять в очередной раз вопрос о справедливости твоего положения в этой обители прогресса. В конце концов, охрана для школ и детсадов всегда будет актуальна.       — Можно просто сказать спасибо, даже если претит. Я ухожу работать.       — Эй, — Притчард заставляет остановиться уже у двери, Дженсен её почти открывает, а его обидчивая мина ну курам на смех. Или скорее одному конкретному петуху, который решает проявить недюжинную деликатность — скрыть очередной прыск за кашлем в кулак. Выглядит и звучит неправдоподобно, но блин! — Я не говорю, что полностью недоволен твоей инициативой или что она как-то… Ну хотя, нет, «как-то» всё же есть.       Дверь начинает открываться.       — С меня выпивка, — уже совсем сдавшись перед обаянием обратного действия, выдаёт Фрэнк, затем с улыбкой кивает и смотрит на маленькую акриловую богиню, — сегодня после работы. Согласен? Я ещё Фариду навещу, чтоб спросить, как у неё с планами на вечер.       — Всё отлично с планами. Она уже составила нам перечень неплохих мест.       — Вот ведь заговорщики, — бормочет Фрэнк, уже когда видит чужую спину, после — запертую дверь. А между этими образами мелькает ухмылка, полная триумфа. — Послал бы в задницу, да закончилось это однажды… кхм. Мне оно сегодня не надо.       Посидев немного в тишине, Притчард затем придвигает к себе стенд.       — Рассчитываю теперь только на тебя. Надеюсь, ты окажешься коллегой, что не будет вытряхивать из меня последние нервные клетки.       Судя по сохраняющейся улыбке героини, она точно что-то да ответила.