***
По просьбе следопыта скорость движения пришлось замедлить. Впереди начинался пролесок — единственная территория посреди открытого поля, в которой можно было скрыться, например, разбойникам. По понятным причинам молодой человек так осторожничал — он не желал снова лишиться снаряжения, в этот раз ещё и удвоенного в своём количестве. Велтен оглядывался по сторонам и заметно нервничал. Предыдущее нападение ему удалось пережить, отделавшись потерей транспорта и походной сумки. Дальнейших хотелось бы избежать вовсе. Любое неправильное дуновение ветра заставляло молодого человека сразу на него реагировать, что у девушки вызывало печальную улыбку. — Я понимаю, что ты начеку, но, может, не стоит так серьёзно это воспринимать? Я тоже здесь и могу вовремя среагировать, если что-то пойдёт не так, — произнесла Ядвига. — Правда. Однако, к сожалению, даже после твоих слов я всё ещё не могу расслабиться. Как можно расслабиться, если в непредвиденной ситуации мне нужно будет отвечать и за тебя тоже? — ответил Велтен. — Кажется, он вжился в роль наставника, — подумала чародейка, ухмыльнувшись. — Ты же знаешь, что я могу за себя постоять. Я не маленькая девочка, которая нуждается в чьей-либо опеке, — сказала вслед за тем. — Да, я помню, как ты сумела за себя постоять перед разъярённым чудовищем. — Ох, не начинай. Ядвига спорила с Велтеном, поэтому в очередном шелесте листвы они не услышали ничего подозрительного. Но никакого ветра не было, чтобы его создать. С обеих сторон относительно дороги выскочили вооружённые люди. Нацелив мечи, копья или стрелы на попутчиков, они сверкали злыми улыбками. Хмурый следопыт вытащил в готовности серебряный меч из ножен. — Холера… — подумала колдунья, как всегда довольно поздно осознав, в какую неприятность на самом деле она попала. — Latrones nequissimi. Nescis quid faciam tibi, — проговорила Ядвига с обеспокоенным видом. Все резко обернулись на девушку и насторожились, в том числе, Велтен. Но та продолжала молвить, глядя на своего товарища с испугом в глазах. — Что она там тебе плетёт? Гоните сюда все вещи! — сказал один из грабителей. — Что ты..? — следопыт был совершенно растерян. Чародейка говорила на ином языке, при этом голос её не резонировал, что означало, что она читала не заклинание. Мужчине ничего не оставалось, кроме как подчиниться разбойникам. — Ну, а ты чего сидишь? Отдавай сумки свои! — отозвался один из банды, приблизив лезвие меча к спине девушки. Она вздрогнула и изобразила на лице панику, продолжая мямлить: — Vos ire per silvam, carissimi… Ядвига взяла мешок с едой и, протянув его разбойнику, говорила: — Flammae choris. Тогда же пролесок заполнило эхо, и сумка, которую держал бандит, заискрилась и воспламенилась. Огонь стал прыгать в разные стороны от своего эпицентра, распространяясь в точках случайного попадания. — Велтен, скачи! Лошадь чародейки встала на дыбы, отгоняя от себя окружающих. Мужчина неописуемо удивился, но среагировал сразу, взобравшись в своё седло и подхватив транспорт девушки. Магичка полностью переключилась на неприятелей, против которых стала использовать боевую магию. Огонь разных форм лился из рук чародейки, поглощая всё вокруг: и лес, и плоть. Колдунью ничто не могло задеть — металл попросту плавился под высоким градусом сотворяемых заклинаний. Когда крики затихли, Ядвига остановилась. Тяжело дыша, она наблюдала за окружающей обстановкой. Часть пролеска полностью была чёрной, состоящей из углей. Издалека послышался топот копыт — это ехал Велтен, видимо, убедившись, что пожар прекратился. Молодой человек вертел головой то влево, то вправо, рассматривая последствия колдовства девушки. — Минус одна шайка разбойников в осенних владениях, — оправдалась чародейка, неловко улыбнувшись. — Правда, теперь придётся есть экономнее — одним мешком с едой я пожертвовала. — Это лучше, чем потерять всё, — ответил следопыт, по-прежнему удивлённый. — Что это был за «гениальный» план? Поделишься? Вернувшись на свою лошадь, Ядвига направила её не торопясь скакать вперёд. От неё не отставала и лошадь Велтена. — Их было очень много. Если бы мы попробовали в открытую им противостоять, то мгновенно закончили бы свою жизнь самым глупым образом. Я подумала, что этих тупиц можно запутать. В нашей магической империи большинство колдуют, не прибегая к использованию древнего чародейского языка, его знают немногие. И я решила говорить на нём, притворившись напуганной иностранкой, которую сопровождает верный наёмник. Такая красивая история. А ты ничего не понял! — рассказала девушка. — Что ж, задумка и вправду действенная, раз уж запутала даже меня. Я лишь догадался, что ты говоришь на этом языке, но, когда, вроде как, заклинание не сработало, я впал в ступор, — произнёс мужчина. — Теперь буду знать, что ты свободно владеешь этим языком. О чём ты, кстати, им говорила? — Я, как порядочная гражданка империи, предупреждала наглых нарушителей о том, что они пожалеют о своих деяниях. — А если честно? — Я сказала: «Ничтожные грабители. Вы даже не представляете, что я с вами сделаю». И «Иди лесом, сладкий». — Исчерпывающе. — Ну. Я не врала, — Ядвига лукаво улыбнулась. — Расскажешь о древнем чародейском языке? — поинтересовался Велтен. — Язык — выражение мысли, намерения заклинателя, переход энергии в магию определённой формы. Во время колдовства достаточно обозначить, что ты хочешь видеть: огненный шар или пламенное кольцо. Для этого и используется язык, будь то общепринятый или древний. Но последний позволяет сотворять более тонкие, сложные заклинания. Способным чародеям иногда и не нужно произношение, чтобы воплотить энергию в магию, — пояснила чародейка. — Занятно. — Как и всегда. Ядвига замедлила ход до полной остановки. Велтен, немного отдалившись, развернул лошадь и подъехал к напарнице. — В чём дело? — спросил он, приподняв брови в удивлении. — Сделаем остановку? Мне нужно передохнуть — растратила все силы на магию, — ответила девушка, вяло сползая из седла. В действительности, одобрение мужчины её не особо волновало, она бы в любом случае совершила остановку, как хотела того сама. — Ладно, — без лишних слов сказал охотник. После пролеска в поле вкраплениями встречались редкие деревья. Поэтому магичка, ведя за поводья лошадь, пошла в сторону ближайшего — наиболее удобного места для привала. Ядвига приблизилась к ясеню и, отпустив лошадь, разместилась под ним, прислонившись спиной к его стволу. Чародейка, закрыв глаза и сконцентрировавшись на своём состоянии, наконец, почувствовала, насколько сильно устала. Дальняя дорога вкупе с применением магии крайне изнурила. Велтен, глядя на спутницу, слегка улыбнулся. Обыкновенно активная, сейчас она выглядела так безмятежно. Растрепавшиеся чёрные волосы хотелось поправить, пригладить, а упавшие пряди заправить за ухо. Ядвига ощутила на себе взгляд и могла догадаться, кому он принадлежал. Медленно открыв глаза, она наблюдала, как следопыт перед ней снимал со своей лошади сумки и нёс их к месту привала. Девушка лениво усмехнулась и продолжила дремать.***
Спустя некоторое время, чародейка проснулась, обнаружив, что охотник сидит через костёр напротив. Вокруг было темно — напарники встречали в дороге первую ночь, поскольку до этого всё время гнали лошадей. Колдунья сонно моргала, пытаясь проснуться. Простонав от боли в теле, она потянула шею влево и вправо и после размяла надплечье. Ядвига потянулась к сумке с едой и вынула оттуда попавшийся первым сладкий рулет. Надломив кусочек, она съела его. Девушка опустила взгляд на пламя и погрузилась в свои мысли. — Велтен так много для меня сделал: оплатил проживание, вещи, собрал в дорогу. Всё время он интересовался моим состоянием; сомневаюсь, что лишь в рамках обязанностей. Он это и сам один раз подтвердил. Действительно, неясная для него ситуация, произошедшая накануне, во многом поставила наши взаимоотношения под удар. Однако он поступил столь великодушно, согласившись и дальше мириться с моими недостатками. Возможно, всё это я вновь выдумала… Ядвига подняла взгляд на Велтена и встретилась с ним глазами. — Кажется, ты не спал уже сутки. Отдохни, — сказала чародейка тихо. Следопыт провёл руками по лицу и вздохнул. Он расстелил кожаное полотно-спальное место и лёг на него. Получилось так, что зрительный контакт установился вновь. — Перед сном мы обычно разговариваем, — произнёс охотник бестревожно. — О чём ты хочешь поговорить в этот раз? Ядвига улыбнулась с привычной ноткой хитрости, на данный момент приуменьшенной отходом ото сна. — Если для колдовства древний язык не так уж и нужен, то тогда в теории колдовать может каждый? Девушка мягко посмеялась, поражённая многогранностью мышления мужчины. — Такой принцип действует и на практике. Отсюда вытекает особенность нашей империи: практически каждый так или иначе обладает магическими способностями. Для этого и вправду необязательно знать древний язык. Представь, если бы его использовали в бытовых заклинаниях. Просто смешно. Принято считать, что настоящее колдовство дано понять далеко не каждому: например, разрушение, изменение, исцеление или некромантию. Однако лично я думаю, что магия, на самом деле, окутывает всё и вся. Магия — это трепет сердца после долгой разлуки и запах воздуха перед надвигающейся грозой, это боль в теле, от которой хочется неистовствовать, это пролитая из открывшейся раны кровь и сладость сока плачущей берёзы. Частичка волшебства заложена в каждом из нас. Вопрос лишь в том, откликнешься ли ты на её коварный шёпот? — ответила чародейка с восторженным блеском в глазах. — Невероятно… То, как ты описываешь магию. — Не могу представить свою жизнь без неё. Возможно, только мои речи так красивы; в магии, в первую очередь, я вижу пользу. И из-за этого, наверное, отношусь к ней с таким уважением, — добавила колдунья. — Хочешь я научу тебя паре простых заклинаний? — Спасибо, но я вынужден отказаться. Орден это не запрещает, нет. Я сам против магии. Однако слушать, как ты о ней отзываешься, мне всегда в радость. — Против магии?.. — удивилась Ядвига в мыслях. — И утаив то, что я якобы маг, я очень сильно огорчила Велтена. Но если бы сказала об этом сразу, то он, вероятно, и относился бы ко мне иначе… — Затем она произнесла. — Что заставило тебя отрицать её? — Скажем так, весьма печальные события прошлого, — ответил Велтен. — Из-за чего-то он предпочитает держаться на безопасном расстоянии от колдовства, о разрушительной силе которого знает не понаслышке. Очевидно, что это было личное, чем поделиться молодой человек не мог тоже. Поэтому в воздухе повисла неловкая тишина, пользуясь которой, следопыт сомкнул глаза и уснул. Наверное, он не придавал особого значения затронутой теме, чего не скажешь о чародейке. Она ощущала себя непонятным образом виноватой, возможно, потому, что ненароком задела то, что уже давно было закрыто. Кроме того, её мысли вновь вернулись к обману, в котором она без конца держала своего спутника. Обман, как и магия, нёс только разрушение, и тем не менее, колдунья всё так же пользовалась этими двумя средствами. От первого она не могла вмиг отказаться, несмотря на то, что осознавала очевидную необходимость в этом. Глядя за спящим мужчиной, сердце девушки сжалось. Она подумала, что если бы не пересеклась со следопытом тогда на дороге, то не принесла бы ему столько хлопот в жизни. И хотя с самого начала Ядвига придерживалась мнения, что Велтен для неё — такой же ресурс, который она использовала в своём задании, сейчас она чувствовала, что этот «ресурс» нужно было отблагодарить по-человечески.***
Всю ночь девушка охраняла крепкий сон молодого человека. Под утро стало гораздо холоднее, так что она поддержала процесс горения костра с помощью магии. Мужчина наверняка был бы против этого. Спустя некоторое время, он проснулся, бодро поднимаясь с лежака и разминая основные группы мышц, — заметить военную подготовку можно было сразу. Велтен позавтракал, и тогда он засобирался в дорогу. Перед тем, как запрыгнуть в седло, Ядвига оглядела окружающую территорию и мечтательно вздохнула: что-то ей подсказывало, что земли осенних владений она видела в последний раз. После остановки товарищи могли позволить снова гнать лошадей. Поэтому довольно скоро вокруг стало холодно не просто так, а из-за падающего снега. Растительность стала постепенно исчезать, точнее, пропадать под снегом, который её устилал. Ядвига вздрогнула и зарылась в утеплённый воротник жилетки. — Отвыкла я от здешнего климата, — подумала девушка, чувствуя мороз на щеках и снежинки на ресницах. Проезжая по холмам, покрытым снегом, на подъёме спутники наблюдали, как вдалеке начинал показываться город. Каждая новая вершина открывала вид на приближающуюся жизнь среди вечной мерзлоты. В душе у Ядвиги от этого вида неприятно щемило. Снег, мороз, снежинки, мерзлота — всё это вызывало у чародейки далеко не светлые воспоминания. Она не хотела им открываться. Но подсознательно понимала, что сделать это придётся — от Велтена не утаишь своего состояния. — К слову, зачем тебя отправили в зимние владения? — спросила колдунья с интересом, ведь она не могла припомнить, чтобы на территории лютого холода происходили какие-либо проблемы. — Расследовать пропажу людей, — ответил следопыт. Ядвига была обескуражена. В течение своей сознательной жизни в этом крае она не сталкивалась ни с чем подобным. И раз уж с таким заданием сюда отправили члена Ордена Веры, то дело было совсем плохо. Плохо, в частности, для чернокнижницы: неужели городом уже занялся кто-то из Культа? Хотя зачем некроманту живые люди? Так или иначе, ситуация насторожила чародейку. Чем ближе была цивилизация, тем сильнее росло чувство волнения внутри девушки. Здесь, в этих безжалостных сугробах, лежали её комплексы, печали и страхи. — Что у тебя на уме, Ядвига? — задал вопрос Велтен, повернув к ней голову. Девушка медлила с ответом, она чувствовала себя необыкновенно странно, собираясь признаться, казалось бы, в обыкновенной вещи. — Родом я как раз отсюда — из зимних владений. События прошлого навевают раздумья, — вымолвила колдунья. — Вот как. У большинства людей из этого региона закалённый, суровый, как и природные условия, характер. — На что это ты намекаешь? Мужчина отвёл взгляд в сторону, словно он не понимал, о чём шла речь. — А я родом из столицы. Наверное, по мне так и не скажешь. — Ну, я бы поспорила: избалованный столичный мальчишка, которому всё на блюдечке подавай. Охотник снова посмотрел на чародейку, удивлённый её ответом. — Теперь квиты, — добавила она, удовлетворённо улыбаясь. Наконец, дорога по снежным ухабам вывела напарников не иначе как к деревне, не огороженной не то, что каменными стенами, даже частоколом. Она располагалась подле холодного моря, чья загадочная водная толща поглотила много жизней. На одной улице располагалось чуть больше десятка домов. Ядвига знала историю каждого из них. — Выходит, теперь ты будешь показывать мне окрестности и водить по ним за собой? — отозвался молодой человек. — Выходит, что так, — ответила девушка. — Это таверна, здесь мы можем поселиться, — добавила она, указывая ладонью на единственное двухэтажное здание по правую сторону. — А где же твой дом? — без скрытого умысла спросил Велтен, однако Ядвига изменилась в лице. Она недовольно надула губы и отвела взгляд. Вздохнув, нехотя ответила: — Он за чертой города, сравнительно недалеко отсюда. — Так, может быть, остановимся там? Девушка посмотрела на молодого человека сконфуженно. Её смешанные эмоции говорили одно: «Может быть, нет?» А в ответ она видела лишь спокойное, ничего не подозревающее выражение лица, говорившее, наоборот: «Ещё как да». — Ну, как пожелаешь. И тогда чародейка задала направление к своему дому, по мере приближение чувствуя внутри себя трепет, словно перед встречей с кем-то очень важным.