Амелия.
— Мы вам очень благодарны, госпожа Вим — сказала блондинка приветливо улыбаясь, и увидев, что женщина расставила руки для объятий, улыбнувшись ещё шире, подошла ближе, прижимаясь к теплому телу доброй старушки, что спасла их. Выручила. Пригрела у себя как родных. Дала одежду, тапочки, обогрев, напоила чаем и даже разрешила принять душ и поспать. Совершенно чужим людям, просто так, безвозмездно. Она и правда позаботилась о них. Почему? Была одинока. От мысли, что у этой старушки никого не было, её сердце сжалось ещё сильнее, ведь они тоже должны были уйти. Оставить её одну. — Я всегда рада гостям — и когда девушка отошла, она все ещё держала руки раскрытыми, с улыбкой глядя на Аккермана, что стоял молча за ней. Блондинка тоже перевела на него взгляд и захотела громко рассмеяться, увидев то, как мило он растерялся на такой обычный жест. Капитан, обернулся назад, будто бы она подзывала кого-то другого, но затем, быстро придя в себя, он неуверенно сделал пару шагов ближе, чуть наклонившись тоже отдался объятиям. Женщина пару раз погладила его по спине и капитан вновь удивил девушку, ведь сделал тоже самое. Ничего себе. — Заходите ещё, как будете проходить мимо — сказала она, укутываясь в свой палантин — Мои двери всегда открыты для вас, Леви и Амелия. Девушка мысленно подумала, что это первый раз, когда их имена звучат в одном предложении. Мелочь, она не так важна, но приятно отозвалась в её сердце. Амелия кивнула ей в ответ. — В следующий раз приходите не одни. Двое переглянулись между собой и затем непонимающе уставились на неё. А старушка, пару раз махнув рукой, просто сказала: — Ну как же, детишек заделайте побольше и приходите с ними. От этого Амелия удивленно раскрыла рот, и растерянно перевела взгляд на капитана, который тоже смутился такому комментарию, но пришел в себя быстрее подчиненной. — Обязательно. Амелия кивнула ей, нервно улыбаясь и помахала рукой, делая пару шагов назад. Обязательно, черт возьми. — Всего доброго, госпожа Вим. И они направились в больницу.***
По уже высохшим улицам Митры, они шли в тишине, каждый опять блуждал в своих мыслях. И если Амелия думала о капитан Леви, то о его мыслях оставалось только гадать. Наверное. Друг. Когда она услышала, что он приехал ради неё, потому что волновался, её сердце начало биться быстрее. А когда она услышала, что он считает её другом, то замерла. Прямо как её сердце, которое в следующую секунда больно сжалось. Нет, это на самом деле было не плохо, означало, что она и правда была дорогим ему человеком, но Амелия понимала, что этого ей мало. Он и так видел в ней ребенка, а теперь ещё и друга, пресекая все попытки на взаимность. Разве можно влюбится в друга? Или можно? Было больно от этого, ведь тогда, когда он говорил ей о своих беспокойствах, ей показалось, что он вот-вот он признается ей в более трепетных чувствах. Волной накатило разочарование, что охватило её с головой. И она заплакала, плакала всю дорогу, ведь её ожидания не оправдались. Её чувства не взаимны. Её космос ему не нужен. А потом, решила поделиться с ним своими размышлениями о нем. Своим мнением, всем видом намекая, что он больше чем друг. Смит специально упомянула то, что мало знает о нем, даже если он прозвал их «друзьями». И тогда он поделился с ней своим прошлым и… переживаниями. Она слушала каждое слово, вслушивалась, анализировала и с каждым словом её сердце больно сжималось от осознания через что ему пришлось пройти и как это отпечаталось на нем. Пока девушка пускала сопли из-за безответных чувств, ему пришлось через многое пройти, и ей стало стыдно. Такой человек как он тщательно бережет свое сердце после всего, что с ним случилось, потому что не верил людям. Не верил, ведь никто ему не помог. Амелия поняла, что он бережет его для кого-то особенного, для того, кто сможет сломать эту чертовую броню безучастия, для того, кому Аккерман позволит исследовать каждый сантиметр его души, его космоса. Он отдаст сердце кому-то особенному. Не Амелии. Тогда, дослушав его рассказ она откинула все свои глупые обиды и даже глупые мечты, понимая, что сейчас не время, чтобы распускать сопли. В этот раз Амелия должна была помочь ему, подставить плечо, в её случае — грудь, как бы неловко это не звучало. Девушка постаралась вложить в этот жест поддержку и сопереживание. И у неё это вышло. Гладя по волосам, чувствуя его руки на своей талии, что временами сжимались сильнее, чувствуя тепло тела и его запах, она мысленно переживала вместе с ним. Капитан Леви плакал беззвучно, даже его плечи не содрогались от этого, единственное, что подтверждало его слезы были мокрые капли, которые она ощущала на своей коже, когда они пробирались сквозь ткань футболки. — Как твоя нога? Внезапный вопрос заставил её повернуть голову в сторону и увидев, что темноволосый выжидающе смотрит на неё, она поспешила ответить. — Хорошо. Казалось, на этом разговор можно закончить, они так же продолжали идти по дороге, но Аккерман продолжил. — Как ребро? — она лишь кивнула головой, понимая, что не в силах выдавить и слова, ведь в памяти всплыл поцелуй — Ты снова покраснела, тебе дышать трудно? Трудно. Трудно дышать от того поцелуя. — Я? Нет, я не… — на лоб легла теплая ладонь, отчего она тут же остановилась, и слегка повернула голову в сторону капитана. Серые глаза не смотрели на нее, изучая лоб. — Температуры вроде нет. Точно повязка не давит? Девушка поджала губы, отводя взгляд. Собрала волю в кулак и покачала головой. Это единственное, что было ей под силу. Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. — Ясно — просто ответил он, продолжая путь, убирая руку — Если будет болеть что-то, скажи сразу. Девушка кивнула, следуя за ним. Чертой поцелуй. Амелия считала, что это был их первых поцелуй, «Первый и последний» Наверное. В этот раз они впервые оба были согласны. Он не был на эмоциях или из вынужденной ситуации, или по вине глупой лестницы. Капитан спросил, она согласилась, они поцеловались. А хотел ли он этот поцелуй? То есть, возможно он сделал это и правда, чтобы искупить вину? Амелия была готова стукнуть себя за те слова, что этот поцелуй отличался от того, что был в Подземном городе. Аккерман не так её понял, на эмоциях, она пыталась сказать, что этот поцелуй и впрямь был другим. Нежным, аккуратным, долгим, трепетным, желанным. Но когда он сказал, что может поцеловать ещё… Согласилась, черт возьми и ей тогда было плевать, что он неправильно её понял. А сейчас… уже не плевать. А вдруг после этого он плохо подумал о ней? Подумал, что ей так понравилось, что она захотела продлить. Возгордился своими умениями? «Черт» Это ведь правда. Ей и впрямь понравилось, и она хотела его продлить, повторить, да что угодно, лишь бы снова прижаться к его губам. И гордится ему было чем, черт возьми. — Попроси их проверить повязку. И снова голос заставил её отвлечься от мыслей. Отняв голову от собственных ботинок, Амелия застыла, глядя на капитана, который уже стоял прямо перед ней, засунув руки в карманы. Девушка даже заметила, как быстро они дошли до больницы и оказались на нужном этаже. Быстро? Или она так долго думала о чем-то? И ком-то — Что? Она сама не поняла, почему спросила такую глупость на вполне логичный «приказ». Просто растерялась. — На осмотре попроси, чтобы проверили давящую повязку — терпеливо повторил капитан, указывая на смотровой кабинет — Ты всю дорогу красная, не правильно закрепила? Девушка кивнула, ведь другой причины её «покраснения» не было. То есть, была, но озвучивать её она бы не стала. Смит направилась в сторону кабинет, услышав напоследок: — Я пока заберу наши вещи.***
Они уже ехали в повозке, снова глядя в окно, девушка начала думать о случившемся. Капитан Леви доверился ей, всегда рассчетливый и серьезный капитан танцевал с ней вальс под дождем. И целовался. На лоб снова легла теплая рука и девушка вздрогнула, не ожидав такого. И перевала взгляд в сторону, где рядышком сидел капитан. Почему он не сел напротив? Сказал, что если уснет, он её поймает. А она и не стала спорить, спать на его плече стало чем-то нормальным. Чем-то привычным. Например, как сегодня утром, когда она снова оказалось на его плеча, хотя четко помнила, что заснула одна, и он стоял у окна. Как? Сама не понимала, а спросить постеснялась. Когда девушка вышла на кухню, её уже ждала добрая старушка, что приютила их вчера и блондинка тут же принялась ей помогать. В процессе они вели беседу и девушка решала заварить им чай. И ему. — Температуры снова нет — констатировал он, пока девушка мгновенно отвела взгляд от его серо-синих глаз, чувствуя смущение — Ты сказала, чтобы проверили правильность застежек? Не пережимает? — Нет, я… я просто задумалась о госпоже Вим. Девушка нашла отмазку. На самом деле, она и впрямь думала о ней. Старушка была одна, ей было настолько одиноко, что она впустила их, чужих людей, лишь бы поговорить. Лишь бы открыть душу хоть кому-то. — Хорошая старушка — тут же послышался ответ и блондинка рефлекторно кивнула — Если будем в Митре надо будет навестить её. Будем в Митре. От этого сердце пропустило глухой удар. Капитан говорит о том, что они, возможно, снова будут здесь вдвоем? — Ну как же, детишек заделайте побольше и приходите с ними. — Обязательно Или втроем, черт возьми. А может вчетвером? Девушка кивнула, и попыталась отогнать эти мысли. Возможно, он имел ввиду, если они будут порознь приезжать сюда? И чтобы кто-то заскочил, навестил её. А может, если она снова что-то сломает себе? Амелия мысленно усмехнулась, сдерживая этот порыв. Нет уж, ломать она себе больше ничего не будет. Скоро выпуск, значит, ей нужно быть более собранной. Тем более какие дети? Дети. Девушка невольно задумалась, какие у них могли бы быть дети. В голове всплыл образ маленькой копии чистюли-Леви, что ругал Амелию, свою маму, за пыль на его игрушках. Уголки её губ приподнялись от этой картины, но в следующую секунду её сердце ушло в пятки: — Тот чай… Сердце пропустило глухой удар, но она продолжала смотреть в окно, понимая, что не умеет врать. — Кто его приготовил? — Госпожа Вим — тут же ответила она — Она приготовила. Послышался вздох, и ей даже показалась, что капитан уже понял, что она врет. Но он поспешил ответить. — Ясно. Амелия пыталась сдержать любопытство, но оно все же взяло вверх, и она спросила. — Вам… понравилось? — и краем глаза посмотрела на него. Аккерман сидел так же, скрестив руки на груди, уткнувшись взглядом в стену. — Да, его вкус показался… другим — он прикрыл глаза, видимо, пытаясь что-то вспомнить — Она добавила туда что-то? Староцвет. Амелия добавила староцвет, чтобы улучшить его сон. Но девушка безучастно покачала головой. — Впрочем, она очень старалась. Мне понравилось. Спасибо… ей. Девушка уставилась обратно в окно, но уголки её губ приподнялись. Смит боялась сказать, что это сделала она, и что она добавила туда эту траву. Боялась, что он разозлится, ведь сама считала, что это перебор, поэтому скинула на старушку. Все равно он не узнает этого, главное, чтобы капитан выспался по приезду в штаб. Верно? И все же образ маленького-чистюли-Леви, что прикажет ей стирать пыль с его игрушек заставил ее улыбнуться. Амелия даже не знала, что Леви подумал о том же, уже представив в голове образ маленькой-тупицы-Смит, что заставила бы его танцевать с игрушками. И тоже еле заметно улыбнуться. Оба думали о маленьких копиях друг друга, даже не догадываясь что рядом сидящий человек думает о том же.