Тайна последней строчки

С той самой ночной прогулки прошло два дня. И все два дня Амелия пребывала в хорошем настроении. Она снова была в своих мыслях, размышляя над тем, что все произошедшее не сон. Она встретила рассвет с капитаном Леви. Смит лежала на его плече, пока тот крепко сжимал его. Он утирал её слезы, морально поддерживал, позволил ей выплакать все и даже не смотрел. Аккерман даже отдал ей свою куртку и она… спала на его коленях. Вспомнив последнее девушка вновь почувствовала, как кровь приливает к щекам. И как так получилось? А затем вспомнила его слова, и прижала руки к груди, ощущая то, как быстро бьется её сердце. — Я доверюсь твоему сердцу Верит. Верит просто так. И это было чертовски приятно. Капитан Леви смог усмирить вихрь эмоций, что чуть было не поглотил её. Успокоил её. Он поступил, как настоящий мужчина, и Амелия была ему благодарна. За все два дня они пересеклись всего пару раз и каждый раз, происходило что-то странное. Стоило ей увидеть его на горизонте, и сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Смит ощущала это уже много раз, однако, это чувство возникало лишь тогда, когда происходили какие-то смущающие моменты. А теперь, она не могла даже стоять с ним рядом. И она пытался понять — почему? Казалось, сердце хочет ей что-то сказать. Донести до неё какую-то мысль. — Сегодня просто устроим парные скачки — громко объявил инструктор кадетам, что построились в одну шеренгу по росту, вновь возвращая её в реальность. Амелия была не последней по росту, и это радовало, так же, как и то, что сегодня проводилось её любимое занятие по верховой езде. В последнее время они проводились редко, ведь за два года обучения кадеты уже прошли всю программу наперед. Потому что их осталось совсем мало. После падения стены Мария число кадетов второго и третьего года и впрямь сильно сократилось. Юбилейный выпуск Вооруженных войск впервые будет охватывать такого количество выпускников. Это могло плохо сказаться на Разведке. Туда и так мало кто идет, а тут еще и сокращение. — Смит и Фостер. Услышав свою фамилию, Амелия наконец откинула свои мысли в дальний ящик. Она подумает об этом потом, а сейчас ей нужно было сосредоточиться. — Поспорим? — издевательски протянул темноволосый, приводя свою лошадь — На желание. Она задумалась. Девушка была лучше в плане скачек, и тут, она бы точно не проиграла. Однако, отчего-то было тревожно. Её разум твердил, что лучше повременить с таким. Знаменитая интуиция, которой обладала и сама девушка. — Давай в следующий раз, я себя плохо чувствуя — виновато улыбнувшись, соврала девушка. И обрадовалась, ведь у нее это получилось. Темноволосый тут же удивленно вскинул брови, а затем посерьезнел. — Может, тебе отказаться? Что-то болит? Она лишь отмахнулась рукой, мол, все впорядке, и зацепилась ногой за стремя. На мгновение ей даже стало стыдно за свое вранье, ведь Скотт и правда начал переживать. «Просто не думай об этом» И все же, врать она не умела. Её отвлек голос инструктора, и девушка была благодарна. Его голос помог собраться. — Вперед! И они помчались вперед. Быстро, пытаясь обогнать друг друга. Фостер был позади, и, пройдя уже половину маршрута, она слегка расслабилось. Победа в кармане, так ведь? И тут все пошло к чертям. Затылок пронзило острой болью, отчего Амелия тут же потянула одну руку к нему, поглаживая, пытаясь усмирить её. А затем до ушей донесся голос и она широко округлила глаза. Это был тот самый голос. — Успокой меня Мне не выбраться Услышав его наяву, девушка тут же начала оглядываться по сторонам. Никого. Мельком обернулась назад. Опять никого. Смит попыталась унять дрожь в руках, успокаивая себя тем, что она не выспалась. Этот голос часто преследовал её во снах. Но не наяву. — успокой меня Мне не справится И в эту же секунду голову опять пронзила боль. Но не такая, как прежде. Сильнее, на столько, что она была готова закричать. В этот раз Амелия не сдержалась, инстинктивно потянула вторую руку к голове, забыв про поводья, что тоже последовали за рукой. От такой резкой и незапланированной команды лошадь мгновенного остановилась, и девушка, что даже не успела отнять руки от головы, не удержалась. Она потеряла опору, оказавшись в секундном полете, и сильно зажмурила глаза. От боли и старая. Но это продлилось ненадолго, в следующее мгновение её ждало соприкосновение с твердой землей. Лбом. Амелия почувствовав тупую боль в области груди, и свернулась калачиком, пытаясь вдохнуть воздух. Смогла, но это действие тут же отозвалось болью. — Смит! — голос инструктора, что донесся сквозь мокрую подушку, помог ей слегка собраться. Она упала прямо на грудь, и Амелия смогла лишь привстать на локтях. Благо, сознание не потеряла. Инструктор, что уже подбежал к ней, тут же помог ей встать, перекинув её руку на свое плечо — Ты идти можешь? Не отключайся. Амелия кивнула. Сама не поняла на что именно, на вопрос или на приказ, но кивнула. Внезапно, она почувствовала как некая жидкость пробежала по лицу, и пару капель тут же упали на рубашку, окрашивая её в алый цвет. Блондинка потянулась ко лбу, и, почувствовав что-то липкое, тут же одернула руку, округлив глаза. — У тебя кровь — тихо сказал инструктор. Она видела. И почувствовала то, как нежеланная жидкость все ещё продолжает стекать по лицу, пачкая одежду и даже попала в глаз, отчего девушка тут же зажмурила его. Расшибла лоб. Он повел её куда-то, удерживая за плечи, пока Смит слабо перебирала ногами, пытаясь прийти в сознание. Голос. — Инстурктор, вы слышали? — начала девушка, пытаясь вернуть фокус предметам — Голос. Вы слышали женский голос? — Голос? — непонимающе протянул мужчина, пару раз моргнув глазами, будто бы ему послышалось — Ты сильно ударилась головой — Амелия кивнула, понимая, как бредово звучат ее слова и посмотрела вперед. Некоторые ребята уже бежали в их сторону — Тебе показалось. Она понурила взгляд, ощущая нехватку кислорода. Показалось.

***

— Цц… — рана на лбу снова заболела, и девушка тут же потянула руки к вискам, легонько массируя. Боль немного отступила. Она сидела в больничном крыле уже пару часов. События сегодняшнего дня снова дали о себе знать, заставляя её размышлять над произошедшим снова и снова, но Смит не знала. Не знала, что, черт возьми, произошло. Она хотела поделиться с кем-то, рассказать, что отчетливо слышала голос. Голос из её снов. Голос был четкий, мелодичный. Он исходил не из головы, а откуда-то еще. Откуда-то еще. Но кто ей поверит? — Я тебе верю И снова этот внутренний-голос-капитана-Леви, который стал уже чем-то вполне естественным. Она уже привыкла к разным голоса в голове, и из всех, этот был самым… приятным. — Не знаю почему, но мне хочется тебе верить — Ты не должна никому ничего доказывать. Продолжай верить своему сердцу. — Нет. Я буду верить тебе. Только тебе, понимаешь? — Я доверюсь твоему сердцу. Возможно, ей стоит рассказать ему? Капитан поверит ей? Обдумать это она не успела. Дверь резко отворилась, будто бы вошедший человек задумал сорвать её с петель. В палату забежал главнокомандующий. Тяжело дыша, его взгляд сразу же зацепился за девушку, что сидела на кровати, глядя в окно, но услышав топот его шагов, она тут же обернулись к нему. — Отец? — сказать большее она не успела, тут же оказалась в его крепких объятиях. И прикрыла глаза. Успокаиваясь. Его грудная клетка вздымалась так быстро, будто бы он пробежал марафон. Судя по его дрожащему голосу, так и было. — Напугала — крепко прижимая за спину, сказал командор, а затем, выпустив её из объятий, крепко сжал плечи, присаживаясь рядом — Ты в порядке? Мне сказали, что ты… — он замолчал, когда его взгляд метнулся на её голову, что была перебинтована. — Все хорошо — виноват улыбнувшись, она поспешила его успокоить — Упала с лошади. Мужчина поджал губы, недоверчиво переводя на нее свой взгляд. Он не поверил. — Как ты умудрилась? За все два года… — Папа, — тут же оборвала его девушка, докосаясь до руки на своем плече. Легонько сжала её, пытаясь успокоить. Капитан Леви научил её так делать. — Нет повода для беспокойства — она пыталась сохранить зрительный контакт, чтобы он ничего не заподозрил — Ты же видишь, что я впорядке. — Вижу — фыркнул мужчина, метнув грозный взгляд на повязку на её голове — Ты пытаешься что-то скрыть. Отец знал. Он всегда знал, когда дочь врет, но в этот раз Амелия могла убедить его в обратном. Она сама себе не верила. — Нет — она покачала головой — Я просто отвлеклась во время занятия. Дала неправильную команду лошади — она немного пододвинулась, и просто уткнулась в его плечо, еще больше расслабляясь от родного запаха — Я правда впорядке, просто ударилась головой. Кажется, это его успокоило. Руки тут же оказались на её спине, слегка поглаживая. — Сильно болит? — отрицательно покачала головой — Боже, ты бы знала, как я перепугался, когда мне сообщили об этом — и тяжело вздохнул. Амелия мысленно чертыхнулась, понимая, что и впрямь заставила его волноваться. — Прости, я не хотела отрывать тебя от работы — он тут же отстранил её от себя, с улыбкой глядя на дочь. Улыбка, которую она так редко видела, заставила её тоже улыбнуться в ответ. — Глупая. Разве может быть что-то важнее тебя? — он зажал её нос меж своих пальцев, весело хихикнув, отчего она тут же надула щеки — Хомяк, заставила меня переживать. — Я не хомяк! — из-за нехватки воздуха, этот протест показался весьма смешным. Эрвин разжал свои пальцы и они оба весело рассмеялись. С ним можно было побыть ребенком. Вечно-серьезный главнокомандующий армии вел себя как ребенок наедине с ней — Вечером меня уже отпустят. — Ясно — он почесал затылок, видимо, не зная, что сказать — А о чем это ты задумалась? Обычно, ты сосредоточена. То есть, во время занятий ты всегда собранная. И правда. Она всегда пыталась сконцентрировать на поставленной задаче, если дело касалось учебы или работы. Хотя, иногда она витала в облаках, не замечая присутствия остальных людей, но это только в свободное время. Слишком сильно впадала в размышления, что порой даже не замечала прихода и присутствия других людей. — Влюбилась что ли? — это изречение заставило её ударить отца кулаком по руке и покраснеть. Амелия чуть было не подавилась воздухом. Влюбились? Она? — Разумеется нет! — она скрестила руки на груди, сердито глядя на отца, что уже во всю смеялся от такой реакции — Я бы поняла. Он усмехнулся. — Ну знаешь ли, — Смит-старший подтянул одну ногу повыше, удобнее усаживаясь на край кровати. Видимо, настраивался на нужный разговор — Когда ты испытываешь что-то новое, неизведанное, всегда трудно понять это. Трудно отличить от других чувств, легко спутать с чем-то другим. Она задумалась. И правда, за все свои 17 лет она никогда не влюблялась в кого-то. Наверное. — А как ты понял, что влюбился? — тут же спросила девушка, чуть дернувшись вперед. Он ведь расскажет ей о маме? — Я? — искренне удивился командор, а затем, откашлявшись, сказал — На самом деле я понял это не сразу — вздох — Она была единственным, кому я был готов сдаться, и чьи капризы я терпел — он прикрыл глаза, отдаваясь воспоминаниям, и блондинка заметила, как уголки его губ приподнялись — Я не мог видеть её слез, в первый раз почувствовал уязвимость перед человеком и… — раскрыв глаза, он тут же направил их к окну, явно размышляя над чем-то — был рад этому. Её сердце пропустило глухой удар. Амелия знала, о ком он говорил. — И это странное чувство, будто бы ты теряешь контроль на огромной скорости, и радуешься, как маленький ребенок, тому, что скоро разобьешься. Она была единственным, кого я хотел оставить себе, отняв у всего мира. А потом, — он вновь устремил взгляд небесно-голубых глаз на свою дочь, и потянулся к её рукам, приподнимая их и легонько сжимая меж своих ладоней — появилась ты. И я захотел пожадничать сильнее, и отнять вас обеих у всего мира. И эти слова были такими искренними, что сердце замерло, глядя на то, с какой любовь он говорил это. Впервые. — Ты ведь о маме говоришь? — не выдержала девушка, желая узнать еще больше — Она твоя первая любовь? Знала ответ. Знала, но спросила. Хотела услышать от него, услышать и убедиться. — Да, — он кивнул — Первая и последняя. Амелия прикусила губу, осознавая, что капнула глубже. Туда, куда не следует. — Отец, неужели — она снова привлекла его внимание — ты больше никогда никого не любил? — он покачал головой — Почему? — Любую другую девчонку я бы и терпеть не стал — он улыбнулся, снова отводя взгляд — Только её, нас многое связывало — а затем потянул руку к её макушке, легонько проводя во волосам — Не все сказки заканчиваются счастливым концом. Но это не значит, что оно того не стоит — Амелия молча слушала дальше, чувствуя как потеют ладошки — С твоей мамой мы многое прошли вместе, и знаешь, это огромное счастье, когда твои чувства взаимны. Я ни о чем не жалею. Она подарила мне лучшее в моей жизни — его теплей взгляд все еще был направлен на неё. Амелия улыбнулась, понимая, о ком имеет речь, и почувствовала подступающие слезы от теплого разговора. Это не укрылось от её отца. — Эй, не ной — с насмешкой сказал блондин, и демонстративно вытер несуществующие слезы из уголков глаз — А то я сейчас сам разревусь, как девка — Смит рассмеялась от такого изречения. Смеялась, понимая, что её отец самый лучший комик, который всегда может рассмешить её и поднять настроение. А затем задумалась. Стоит ли спросить? — И все-таки сложно — почесав нос, она все-таки решила спросить — Как же я пойму, что… кхм, влюбилась? Такие беседы были неловкими, но они оба понимали, что у блондинки был один родитель, которому она могла довериться и к которому могла обратиться, поэтому постарались замять смущение, продолжая диалог. Смит немного покашлял, собираясь с мыслями. — Ну, женские чувства сложно понять — он схватил подбородок о чем-то размышляя — Знаешь, твоя мама как-то сказала мне об этом. Однажды, я спросил у нее, как она поняла, что влюбилась в меня. Смит замерла, ощущая то, как её сердце начинает биться еще быстрее. Слова ее мамы, о любви. Будто бы она знала, что однажды ее дочь задаст такой вопрос отцу. Будто бы наперед передала через него эту информацию, исполняя свой долг родителя. Будто бы она знала, что умрет. Эрвин немного задержал на ней свой взгляд, а затем, улыбнувшись сказал: — «Мое сердце сказало: Ты когда-нибудь плакала на плече у мужчины?» И снова, глухой стук в груди, заставивший её замереть. Будто бы время замерло вместе с ней. Всего на секунду и когда до неё дошел смысл этой фразы, Амелия широко округлила глаза, раскрыв рот и уставилась вперед, понимая, что только что произошло. А затем её сердце с новой силой забилось быстрее. Смит улыбнулся, видя то, как она застыла, и добавил от себя: — Любовь не заключается в цветах и подарках. Она заключается в доверии, уважении и заботе — мужчина приблизился, легонько целуя дочь в лоб, пока та все еще не могла прийти в себя — Так что просто ответь самой себе на этот вопрос — и поднялся с места — Вижу, ты и впрямь серьезно задумалась на этим — усмехнувшись, он провел рукой по волосам — Я постараюсь навестить тебя вечером. Собравшись с силами, она прикрыла рот и сдержанно кивнула. Эрвин направился к двери и, кинув на нее последний взгляд, улыбнулся еще шире. Он все понял. И ушел. А Амелия уже нашла ответ на свой вопрос. Она плакала на мужском плече. Это плечо ей подставил капитан Леви.