Тайна последней строчки

Амелия

Капитан и правда вел себя странно. Она не думала, что он так отреагирует на простую помощь. Но и думать совершенно не было сил. Весь день проведенный в одиночестве протекал медленно. Настолько медленно, что она, казалось, просто сойдут с ума от мыслей, что заполнили разум. Только она, уборка и мысли. Хотелось выплеснуть их всех, и, казалось, была отличная возможность — она одна. Но не вышло. Просто ни одной слезинки. У блондинки было много сомнений, уже более 10 лет они не празднуют этот день, но она, будучи уверенной в своем сердце, продолжала отмечать. Просто поздравляла свою маму мысленно, будто бы её немое пожелание могло дойти до её сердца. Но как она могла сделать это снова после того документа? Ведь там отчетливо было написано, что её мама умерла. Но даже так, почему-то, сердце твердило снова, снова поздравить её. Еще один раз. Её сердце все еще не верило. И сейчас, следуя за капитаном, она все же решилась спросить: — Капитан, только не говорите мне, что я плохо убралась в хранилище и вы заставите меня зано… — Тц, — недовольно цокнул мужчина, даже не оборачиваясь — Иди молча. На этом и решили. Он просто вел за собой в сторону хранилища, крепко сжимая её руку и иногда поглядывал на нее. Спорить, вырваться или делать что-то еще не было настроения. Ей просто хотелось побыть одной. И поплакать, наверное. Однако оба варианта были откинуты. Она даже просто не могла бы остаться одна после выполнения наказания, ведь в комнате была Хината, а делиться душевными обидами с ней не хотелось. Нет, она доверяла соседке, просто не могла. Вся эта ситуация и впрямь звучала бредово. Прошло десять лет, а она никак не может смириться, да и к тому же девушка только недавно признала, что один из родителей мертв. Даже не так, после того документы она пытался это признать. Хотя бы пыталась. Смит могла бы снова нарушить устав, и сбежать ночью куда-нибудь, чтобы наконец хоть как-то уменьшить тот ком чувств, что бушевал внутри. Но противный дежурный сказал, что будет особенно тщательно бдить у женского корпуса и проверит её наличие в комнате после окончания камендатского часа. А отбой уже был, получается, она даже не может пойти в комнату, чтобы беззвучно поплакать в подушку. Так и сейчас идет отрабатывать хрен-пойми-какое наказание. И завтра тоже будет. А может и послезавтра, раз она втянулась в этот бесконечный круг? Кажется, за последние три года она не получала столько наказаний, как за эти два дня. Поэтому оставалось следовать за капитаном, что все еще крепко держал за руку. — Я теперь даже в комнату не смогу вернуться — буркнула блондинка, привлекая внимание серых глаз — Дежурный сказал, что будет особенно внимательно охранять нашу комнату. И проведет проверку. Аккерман отвернулся, и она на секунду ощутила как он сильнее сжал её руку. — Я найду выход. Не думай об этом. Эта фраза заставила слегка расслабиться. Иногда хотелось слышать подобное. Слышать такую опору, слова о том, что кто-то решит её проблемы, или, хотя бы, разделит её ношу вместе с ней. Но такого не бывает. Сейчас её проблема одна — боль, что не дает спокойно вдохнуть побольше воздуха в легкие. Боль, что заполонила сердце, и которую Смит пытается упорно игнорировать целый день, чтобы она не добралась до мозга. И не сорвалась. Вторая истерика ни к чему. От мыслей её отвлек звук открывающейся двери. Она даже не заметила, что ее рука была вновь свободна, а капитан открывал дверь хранилища. И зашел. Амелия продолжала стоять снаружи, не понимая зачем они сюда пришли. Он правда заставит ее снова убираться там? Но эта мысль отбросилась сама собой, когда Аккерман вышел с двумя наборами ремней УПМ. — Надевай — протягивая один из них коротко сказал он, внимательно глядя на нее. Смит второй раз непонимающе уставилась на него — Тц, собирайся давай — сказал он, заканчивая закреплять конструкцию. Блондинка последовала его примеру, ловко управляясь с устройством. И все же, вопрос возник сам собой и тут же был озвучен: — Разве можно брать устройство без разрешения? — слова сами вырвались из уст. Она просто не знала, что сказать. — В чем проблема? Я ведь разрешил. Разрешил. Он ведь был страшим по званию и сейчас, плюнув на правила, зачем-то возился с ней. Капитан и правда хочет скормить её Титанам? Блондинка лишь отвела взгляд, чувствуя смятение. Конечно, он бы не стал так делать, но что ему нужно? Зачем это все? Почему её просто не могут оставить в покое? — Тц, — снова недовольно цокнул мужчина, подходя ближе. Он подошел слишком близко и девушка уткнулась взглядом в мужскую грудь, не понимая, что он собирается делать. Сердце пропустило глухой удар. И с новой силой забилось быстрее. — Ты плохо закрепила — пояснил он, и принялся переделывать её работу. Плохо закрепила. И правда, а она и не заметила, будучи погруженной в свои мысли — Так то лучше, — сказал мужчина, увеличивая дистанцию между ними. Она лишь кивнула, не смея поднять голову — И не отставай. Если будешь снова витать в облаках и потеряешься — я не буду возвращаться. Просто плюну и доберусь до маршрута один — девушка кивнула во второй раз. Выпустив тросы, он направился в путь, а девушка смиренно следовала за ним. Зачем нужно было переходить на УПМ она поняла по дороге. Во-первых, путь был долгим. Если бы добирались пешком пришлось бы идти минимум полчаса-час. А так, рассекая воздух, они добрались за 20 минут. Во-вторых, путь состоял из множества преград, которые было бы тяжело обойти без прибора. И все же, она знала, что поступает неправильно. Ей нужно было сдерживаться и вести себя прилично, но огонь внутри заставлял её говорить несвойственный ей вещи. Она пыталась хоть как-то выплюнуть тот яд, что с кровью заполнил все органы. Яд, что убивал ее медленно изнутри. И эти фразы, которые Амелия произносила в виде недовольства и шуток немного, совсем каплю приносили облегчение. Поэтому, она продолжила: — Вы решили устроить мне тренировку, капитан? — недовольно буркнула девушка, чувствуя усталость. Хотелось просто лечь где-нибудь. Просто плюнуть на все и пойти обратно. Но она не могла. Продолжала следовать за капитаном, что на секунду окинул её непонимающим взглядом. — Помолчи, а то и впрямь так сделаю — ответил он, ловко управляя приводом. Он идеально овладел устройством маневрирования, даже в таком нерабочем состоянии, блондинка не могла не отметить его способности — Мы почти пришли. Когда они оказались перед стеной и остановились в нескольких метрах от неё, девушка напрягалась. — Решили скормить меня Титанам? Кажется, та её догадка уже не казалось такой глупой. — Сегодня ты язвишь больше обычного — фыркнул мужчина, подходя ближе. — Просто шучу — отводя взгляд пробубнила девушка, снова чувствуя неловкость от этой близости. В тени ночного леса она не могла хорошо разглядеть капитана, и он не мог. Девушка была рада этому, ведь знала, что щеки предательски окрасились в красный цвет. — Снимай — вырывая её из мыслей, сказал капитан — Тц, сказал же не считать ворон — девушка принялась снимать УПМ, снова непонимающе глядя на Леви. И прежде чем она вновь задала вопрос, он продолжил — Это сюрприз. Сюрприз. Капитан решил устроить ей сюрприз? Она все ещё спит? Или сюрприз — он скинет её без устройства за стену? Он решил наказать её в виде квеста-на-выживание? Но Леви, недовольно скрестивший руки на груди, заставил её снова вернуться из своей головы в реальный мир. Когда с ремнем было покончено, он протянул девушке руку. Она слегка недоверчиво посмотрела на него, ведь он все ещё не снял свои ремни. — Не бойся — обреченно вздохнул мужчина — не буду скармливать тебя Титанам — и немного подумав, добавил — сегодня. — Мило с вашей стороны, капитан — и протянула руку. Аккерман слегла сжал её пальцы и притянул к себе. Она вновь оказалась близка к нему. Настолько, что кружилась голова. — Обхвати руками — тихо прошептал темноволосый, и, видимо почувствовав её смятение, добавил — ну же, а то заберу ремни и брошу тебя здесь. К утру до штаба вернешься — девушка сразу же обвила его шею руками, прижимаясь к нему, почувствовала его руку на своей талии, что притянула еще сильнее — И не делай лишних движений. Будешь мешать держать равновесие — разобьемся — она снова кивнула, чувствуя как сердце опять бьется быстрее. Он выпустил тросы и быстрыми движениями поднял их на стену. Девушка крепко держалась за него, стараясь не делать лишних движений, однако, его рука, что иногда сжималась крепче, заставляла её вздрогнуть. Оказавшись на стене, он отпустил девушку и она тут же отошла от него, чувствуя небольшую дрожь в коленях. — Почему мы… — все еще смотря под ноги, спросила Смит. Поднять глаза было почему-то страшно. — Оглянись — просто сказал сероглазый, присаживаясь на холодную поверхность. Амелия подняла голову и замерла, на пару секунд даже задержала дыхание, желая задержать те чувства, что охватили её тело в ту секунду, когда она увидела небо, простирающееся наверху. Этот вид был другим. Она впервые видела мир за стеной, пусть и не могла вступить на него. Пока что. — Красиво — и начала внимательнее разглядывать каждую деталь. Ночное небо было усыпано тысячами, если не миллионами, звезд, что сейчас находилось в её поле зрения. Вдали простирались бескрайние поля, что освещал Лунный свет. А Луна, отсюда её было видно лучше всего. Даже лучше, чем на той крыше старого штаба. В сто раз лучше. Но самое главное, то, отчего захватило дух — свобода. Глядя вперед она не видела стен. Она стояла на ней, и, на секунду, всего на мгновение показалось, что их нет. Нет Титанов, нет стен, нет клетки. Есть только она и свобода. И Капитан Леви. — Да — согласился мужчина и похлопал рядом с собой, привлекая внимание — Не кусаюсь. Расценив это как приглашение, она присела рядом, свесив ноги со стены. Да, возможно это было опасно. Но рядом с ним почему-то было не страшно. — Они не активны ночью — сказал мужчина, намекая на Титанов — даже если упадешь — я поймаю. Поймает. Она не сомневается. Он будто бы услышал её мысли и снова ответил раньше, чем она успела задать вопрос. Странная связь, которую она до сих пор не обдумала. — Где же солдаты Гарнизона? — задала вполне логичный вопрос девушка, ведь они и днем и ночью должны сторожить стены. — Тц, как всегда дрыхнут или пьют. Свиньи — поморщившись, выдал мужчина, чем заставил девушку смеяться — Что смешного? — Ничего, молчу-молчу — сказала девушка, покачав головой. Стало легче дышать. Совсем чуть-чуть. Но легче. — Говори уже, ты второй раз потешаешься надо мной. — Я? — искренне удивилась блондинка, а затем начала медленно раскачивать ноги, что свисали с сооружения — не припоминаю такого. — Когда ты намекнула на то, что я не умею шутить. Девушка вспомнила. Их столкновение в коридоре. — Так я не это имела ввиду — поспешно выставив руки в примирительном жесте, она нелепо улыбалась, пытаясь спасти ситуацию — Вы просто никогда не шутили. До того момента. Она хотела добавить это, ведь после случилось много всего и Аккерман и правда начал шутить, и часто очень даже сносно, заставляя её смеяться и краснеть. — Как это «никогда»? — мужчина искренне удивился, чем ввел девушку в ступор — А как же та ситуация, когда я заставил Фостера перемыть подсобную три раза? — девушка засмеялась — Видишь, смешно ведь. От этого она засмеялась еще сильнее. — Я смеюсь не с вашей «шутки» — сказала она, снова переводя взгляд — Я просто вспомнила, что после этого вас начали называть «пятновыводителем» — Чего? — не понял мужчина, цокая языком — И кто же меня так прозвал? — Да так, никто — ну как Амелия могла сказать, что это она дала ему эту кличку? Верно, никак. Они ещё немного посидели в тишине, думая о чем-то своем. Но девушка решила прервать тишину, понимая, что вопрос остался открытым. — Капитан — чувствуя приятный ветер, что будто бы освежал голову, помогая собраться, и продолжила — зачем мы сюда пришли? Они все еще смотрели вперед, изучая местность и красоту. И все же говорили меж собой, будто бы смотрели друг на друга. — Я всегда прихожу сюда, когда мне грустно. Это заставило её вновь уставится на Аккермана, что уже смотрел на нее. Внимательно. Изучающе. По-доброму, хоть и сохранял привычное ему, серьезное выражение лица. Просто от него шла эта странная энергетика. Будто бы он пытался помочь. — Вам грустно? — спросила девушка, вглядываясь в серо-синие глаза напротив. При светел Луны они казались более яркими, красочными, синими, нежели серыми. Аккерман отрицательно покачала головой, и положил руку на её плечо, будто бы передавая ей неведомую силу через это прикосновение. Он часто так делал, давая ей опору через такие жесты. И это казалось чем-то прекрасным. — Нет — он слегка пододвинулся ближе — Тебе грустно. Амелия замерла. Он сделал это для нее. Почувствовав подступающие слезы, она отвернулась и снова устремила взгляд в небо, чтобы не заплакать. — Наверное, — начала она, ощущая, что капитан убрал руку и последовал её примеру, разглядывая звезды — Я слишком много плачу. Прошло больше десяти лет, мне пора… — Нет — резко перебил её мужчина, но Смит не обернулась, и даже не вздрогнула. Она будто бы знала, что он не даст ей договорить. И была не против. Они все еще смотрели в небо — У боли нет границ. Даже сегодня, убирая хранилище Амелия думала об этом. Целый день наедине с мыслями, что медленно пожирали её в одиночестве. У боли нет границ и временных рамок. Но не решалась озвучить эту мысль, считая, что это не правильно, пора забыть. — Пора рассказать. Он не требовал, не приказывал, и даже не просил. Просто сказал, что и правда пора поделиться с ним тем, что на самом деле тревожило её душу. Леви снова понял её без слов. — Это глупо — тяжело вздохнув, она уже готовилась к тяжелому разговору — Мне и правда пора уже принять истину, успокоится, и… — прочистив горло добавила — отпустить. Отпустить. Перестать гнаться за призрачной идеей, которая уже не раз заводила её в беду. — Ты не должна никому доказывать то, во что веришь Она засмеялась. Тихонько, горько засмеялась, понимая, во что встряла. — Во что верю… — тихо повторила девушка, ощущая как глаза наполняются влагой — На свете нет ничего глупее, чем человек желающий верить — Амелия понурила голову, пытаясь спрятать глаза за волосами. Пару слезинок скатилось по её щекам, капли которых тут же попали на руки, что плотно сжимали край кофты, пытаясь собрать силы в этом жесте — Потому что это невыносимо. Только подумайте, — она мигом протерла щеки одной рукой, пытаясь успокоится и говорить стойко — Вы очень любите человека. На столько сильно, что он все еще живет в вашем сознании. Вы думаете, что он не может умереть — не сдержавшись она еще сильнее заплакала и тут же, опустив голову ниже, тихо добавила — Не должен умереть. Я… — внезапно она снова рассмеялась. Тихо. Едва слышно, и продолжила — Это глупо, капитан. Прошло более десяти лет. Документы, отец, да все доказывает то, что она… — опять замолчала, ощущая боль в груди и засмеялась еще сильнее. Кажется, она и правда сходит с ума — Как это смешно. Да даже сейчас я не могу сказать этого простого слова — очертания рук стали немного расплывчатыми от слез, что застилали глаза — Она умерла — выдыхая горячий воздух, Амелия все же смогла это сказать, и уже громче добавила — Моя мама умерла и мне пора перестать утверждать иное. Она не вернется. Не поверила словам отца. Не верила документам, и вообще ни во что не верила. Верила сердцу. — Я всегда повторяла, что она не могла умереть и пыталась переубедить всех, кто говорил иначе. Хваталась за любую зацепку, что могла подтвердить мои слова. Да я даже в Шиганшину готова рвануть если мне скажут, что один из Титанов знает куда она, черт подери, делась — она рвано глотнула воздуха — И знаете почему? Так, — она приложила руку к груди, понимая, что он все равно не видит. Или видит, Амелия точно не знала, да и не хотела знать — твердило сердце. До сих пор утверждает, что она жива. Замолчала, и принялась утирать слезы. Слезы, которые она считала слабостью. — Наверное, мне было бы проще, если бы я смогла… попрощаться с ней. Может тогда, я бы поверила в её смерть. Но у нее даже могилы нет. И снова эта странность, что подтверждала её догадку. Тот документ разорвал в клочья последнюю надежду. — Говорят, что нет ничего сильнее надежды, ведь она умирает последней — она покачала головой, и вдохнув побольше холодного воздуха, продолжила — Но это не так, ожидание — вздох — Ожидание. Человек способен ждать, даже если нет никаких надежд. Кажется, я попала в этот капкан — усмехнулась, утирая щеки — Я жду, зная, что это не правда. Жду дальше, и не могу ничего с собой поделать. Наверное, Вы считаете меня глупой. И это так. Я поехавшая. Замолчала, понимая, что самая страшная часть разговора прошла. Она все рассказала, поделилась, и теперь ждала ответа с дырой внутри. И эту пустоту должно было что-то заполнить. Кто-то должен был заделать эту дыру, чтобы она жила дальше. — Никто не имеет права судить чужие чувства — тихо, едва слышно начал капитан, но она все еще сидела так, с закрытыми глазами, пытаясь хоть как-то удержать непрошенные слезы — Если ты веришь, что она жива, значит это так. Амелия замерла, резко раскрывая глаза, будто бы её и правда скинули со стены. — Но… — тут она почувствовала мягкую руку на своем плече и замолчала. — Посмотри на меня — отрицательно покачала головой — Ну же — ладони обхватили её лицо, слегка приподнимая за подбородок и разворачивая к себе — Все хорошо — темноволосый начал аккуратно поглаживать её щеки, утирая слезы — Ты не должна никому ничего доказывать. Продолжай верить своему сердцу. — Вы же сами понимаете, — глядя в серые глаза напротив, она наконец почувствовала свободу эмоций — Что я не права. Она ум… — Нет, — он приблизился чуть ближе — Я буду верить тебе — еще ближе — Только тебе, понимаешь? И эта близость не смущала, наоборот, заставляла её говорить дальше. — Мне? — Да, — он снова провел пальцем по щеке, будто бы подтверждая свои слова — Я тоже верю, что твоя мама жива. Верит. Ей верит кто-то. Верит просто потому что она сказала? — Но у меня нет доказательств. Я сама сомневаюсь, но мое сердце… — Это не важно — он слегка покачал головой, а затем едва заметно улыбнулся — Я доверюсь твоему сердцу. Девушка удивлено распахнула глаза. Внезапно стало тихо, обычный шум ветра и листвы затих, будто бы в этом мире не было никого и ничего, кроме двоих людей на этой стене. Леви, который все еще прикасался к ее лицу и Амелия, которая смотрела в его глаза. В голове стало пусто, зато сердце внезапно заполнилось чем-то необъяснимым. — Спасибо — шепот ее голоса казался слишком громким для этого тихо момента — Спасибо — еще раз повторила она. А затем, почувствовав слезы, снова попыталась отвернуться — Капитан? Аккерман потянул её обратно, и в одно движение уложил на свое плечо так, что она щекой прижалась к нему. Глаза её вновь были устремлены на деревья в дали и ночное небо — Я закрыл глаза — сказал мужчина, все еще удерживая её за голову на своем плече. — Зачем? — ощущая каждый стук своего сердца, спросила девушка. Зачем он подставил ей плечо? Зачем удерживает в таком положении? Его рука слегка погладила её по волосам, опускаясь ниже к плечу. Амелия так и не убрала голову, продолжая смотреть на то, как раскачиваются ветви деревье в дали. — Пореви — он слегка сжал её плечи — Можешь выплакать все, я обещаю, что не буду смотреть. Он понял. Понял то, что она просто не хотела показывать своих слез кому-либо. И пусть Аккерман уже видел её истерику, ей все равно было стыдно показывать свои слабости. И Леви не оставил её. Он обещал не смотреть, но остался рядом, придерживая, давая ей сильную опору в виду своего плеча. Мужского плеча на которое можно было положить голову. И положиться. Возложить всю свою печаль, мысли и горе, поделить все на двоих, не тащить все одной. Амелия обрела надежное плечо. И она заплакала. Так громко, что сама не ожидала. Девушка не видела его лица, но она знала точно — он правда закрыл глаза. Он сдержал обещание.