Тайна последней строчки

Она все же слегка прибралась. Так, на сколько это было возможно, но все же с виду дом казался чище. Ей хотелось заняться хоть чем-то путным и отогнать рой мыслей, что окутали ее сознание. Амелии предстояло о многом подумать. Блондинка хотела осмотреться, но решила, что все-таки лазать по чужому дому без хозяев было бы не очень красиво. Снова злить капитана не хотелось. Вспомнив о недавней перепалке и о том, к чему она привела, блондинка вновь прикрыла глаза. Было стыдно признавать, но ей понравилось. Эти прикосновения, движения — все нравилось. Это все было таким неизведанным, таким новым, что захотелось повторить. Прямо как поцелуй в том переулке. Её первый поцелуй. — Боже, о чем я думаю… — обречено простонала девушка, прикрыв раскрасневшееся лицо руками. Она ненавидела это свойство её организма. Стоило смутиться или понервничать, как она сразу же становилась красная как помидор. Понравилось ли ему? Девушка ведь совсем не умела целоваться. — Просто забудь и всё, этого не повторится — обречено протянула Смит, понимая, что загоняет саму себя в тупик. Не повторится ли? Затем начала раздумывать о том, как капитан нашел её. Следил. Но зачем? «Он меня подозревал» — пронеслось в её голове, однако, слабовато верилось в то, что из-за разлитого чай, он решил проследить за ней. Но это было единственное логическое объяснения. Потом думала о том, что женщина из того заведения узнала его. — Это же Леви Неужели он ходил в таким места, когда жил здесь? — Конечно нет — вслух буркнула девушка, чувствуя легкий холод, заметила, что все окна были заперты. В доме все равно было прохладно — Он не такой. Он бы не стал ходить в такие грязные места. Она была уверена в нем. Капитан не из таких людей. И все же, было интересно, как он жил здесь? Долго ли? Есть ли у него семья? Смит поняла, что ничего не знает о нем. А потом поняла, что благодарна ему. Благодарна за то, что пошел за ней. За то, что снова спас и вновь собирается помочь. А ведь он не должен этого делать, а Смит даже элементарного «спасибо» не сказала. Амелия ждала долго. В итак лишенном солнечного света городе стало ещё темнее. Она смотрела в окно, сидя в кресле, отмечая, что в некоторых домах зажглись фонари. Интересно, кто живет в этих домах? Эти люди счастливы? Есть ли у них семьи? Внезапно в дверь постучали. — Ну наконец-то! — недовольно пробурчала Смит, открывая замок.

Леви.

— Последний раз спрашиваю — сказал Аккерман, приложив нож к горлу мужчины — Где карта? — Я… я правда не знаю. — Слишком много болтаешь, свинья — сказал он, пнув его ногой в коленом, отчего связанный противник упал лицом в пол — Пока что не по делу. Я задал вопрос. Да, методы допроса у Леви были жуткие, однако, всегда срабатывали. Этот мужчина расколется. Он мог вытянуть информацию из любого человека. Любого. Кроме Амелии Смит. Эта девчонка была слишком упрямая. Бросалась в самое пекло и ему правда было интересно, какова причина ее «визита» в подземный город. Что она забыла в месте, из которого люди пытаются сбежать? Он мог использовать методы допроса, что были ему привычны, и в то же время не мог. Не мог применить на девушке, боясь причинить боль. Но причинил. Сорвался, увидев её здесь. Вспомнив то, как она прижала руки к груди, приговаривая «мне больно», захотелось снова пнуть этого отморозка, что не хотел колоться. Так он и сделал. Стоило вспомнить слезы, которые наполнили темно-зеленые глаза, что были видны даже в темноте того переулка, захотелось ударить самого себя. Тот взгляд, полный мольбы, который он не сразу распознал. Он начал вспоминать все. Слезы, что стекали по раскрасневшимся щекам, а затем капали с подбородка на землю, оставляя едва заметные следы. Её прерывистое дыхание, которое сопровождалось тихими всхлипами. То, как она сказала ему «не трогайте». Да, однозначно стоило себя ударить. Но он выместил злость на этом идиоте, что все ещё не говорил ничего толкового. Он не хотел, но был зол. Не смог сдержать гнева и сорвался на ней. Даже не извинился, снова вводя в заблуждение тогда, на полу в его доме, не сумев совладать с резким порывом. Он хотел доказать ей. Доказать, что нельзя доверять другим мужчинам. Сделать так, чтобы она была осторожна и больше не попадала в такие ситуации. И все же, он облажался. Причинил боль, запутал, довел до слез. Почему-то ему хотелось извиниться, но он не мог. Она тоже была виновата. «Но она извинилась» — пронеслось в его голове, когда он очередной раз нанес удар, который пришелся в живот противника. — Прошу, остановись, я скажу! — не выдержав, взмолился мужчина. — Так бы сразу, придурок. Хотелось хоть как-то искупить вину. Не перед мужчиной, что рвано дышал на полу, а перед Смит. И как он умудрился так сильно сдавить её руку? Так, что даже остались следы. Следы его пальцев. Он достал карту. И направился домой, все ещё думая над тем, как искупить вину. Раздумывая над этим, он не заметил как приблизился к дому. Постучал, но она так и не открыла дверь. Постучал снова, сильнее. И вновь без ответа. — Несносная девчонка, уснула что ли — недовольно сказал мужчина, и вновь постучал. В этот раз сильнее и настойчивее. Послышались шаги, видимо, она наконец услышала. Однако, отчего-то он почувствовал тревогу. От неё можно было ждать чего угодно. Это Леви понял ещё тогда, при первой встрече в столовой, когда она метнула ножом в стену. Странная. Другая. Всегда старается кого-то защитить, хотя самой нужна защита. Вспомнился поцелуй. И какого черта поцеловал? Точно, хотел успокоить, она была слишком агрессивной и слова тогда были не уместны. Леви искренне удивился, когда девушка начала на него кричать. И ей было плевать на то, кто перед ней стоит. Смелая, он восхищался этим качеством в людях. «А второй раз зачем поцеловал?» — подумал Аккерман, засунув руки в карманы. Эти мысли снова не давали покоя. Хрен его знает. Захотел и всё. Поцеловал. — Ну наконец-то! — послышалось по ту сторону двери — Я долго ждала — и дверь распахнулась, представляя взору низкорослую блондинку, что не скрывала своего недовольства. Амелия Смит, скрестив руки на груди грозно смотрела на него. Будь она на пару сантиметров выше, может быть Аккерман и испугался бы. Стало смешно. — Вообще-то, мы попали в такую ситуацию из-за тебя — фыркнул мужчина, заходя внутрь — Гном. Кажется, от такой реплики, она вспыхнула как спичка. Это было видно по её раскрасневшемуся лицу. Ему нравилось выводить ее на эмоции. — Что? Я гном? — возмутилась блондинка, пропуская Аккермана. Интересно, что она делала в его отсутствие? Думала ли о том поцелуе? Почему-то было важно. — Ты видишь здесь ещё кого-то, помимо нас? Да, он любил доводить людей своим сарказмом. Чаще всего он делал это из скуки. Но шутить над ней было весело. Было интересно выводить её, всегда спокойную при общении с другими людьми, на эмоции. В этот раз Амелия снова пробурчала себе под нос что-то нечленораздененное. — Итак, рассказывай — Аккерман направился на второй этаж, намереваясь продолжить разговор там. Все же, в комнате Фарлана было уютнее — Что за бабку ты ищешь? Этот дом навевал воспоминания. И ему это вовсе не нравилось. Он хотел поскорее покончить с этим и отправиться на поверхность. — И я чувствую, что это что-то важное — почесав затылок сказала Смит, что уже сидела на краю дивана, поджав ноги к груди. Её рассказ оказался весьма… размытым. Но Аккерман знал, что она говорит правду. Амелия не умела врать. Всегда краснела или отводила глаза. — Я понимаю, что звучит… глупо. И возможно это просто совпадение, но… — она резко замолчала, пока Леви все ещё стоял у окна, глядя на пустые улицы этого города. Ночью здесь было безлюдно — Капитан, было ли у вас такое чувство… будто вы должна что-то узнать? Темноволосый почувствовал, как сердце пропустило глухой удар, который эхом отдался по всему телу, заставляя его застыть. — Капитан? — видимо, заметив его замешательство, она решила продолжить. Он знал, что она вновь перебирает пальцы от волнения, иногда чувствовал её взгляд на себе. Интересно, о чем она думает? — Я что-то не так… — Нет — он резко открыл окно, впуская прохладный воздух внутрь. Опомнившись, добавил — не было. Воздух. Ему явно нужен был воздух. Чтобы проветриться. Чтобы прийти в себя. — И все же, ты очень глупо поступила. Подземный город это дыра, из которой люди пытаются выбраться годами — мужчина сжал оконную раму крепче, чувствуя отвращение к этому месту — А ты сюда сама заявилась, тупица. — Я просто… да я поступила глупо, но я не знала, что это за место. Я слышала, что этот проект представлял собой убежище от Титанов, чтобы военная полиция могла эвакуировать жителей. Аккерман слушал внимательно, все ещё разглядывая улицу. Когда он жил здесь часто делал так, коротая вечера, что были свободны от «заданий». Или приходя в себя после них, каждая миссия была опасна, и они не раз оказывались по уши в бедах из-за военной полиции, которой на самом деле было плевать на людей, что жили здесь. — Изначально, так и планировалось — вздох — но потом сюда просто загнали людей, что путались под ногами у вышки. Некоторые пришли сюда добровольно, но эти люди либо были весьма бедны, либо до ужаса боялись Титанов. В любом случае, здесь процветает преступность, проституция и болезни. Люди умирают, живя в этой помойке. А ты сюда лично собралась. Сзади послышался тяжелый вздох, она понимала, что Леви был прав. Наверное, снова сжала край кофты, или закусывала щеку. А может губу. От этой мысли стало дурно. — Вы тоже жили здесь, капитан? Этот вопрос был самым нежеланным по всем диалоге, но логичным. Аккерман понимал, что ему стоит ответить, ведь девушка рассказала ему всю правду, доверилась. — Да. Жил с мамой, потом с друзьями. Эрвин вытащил отсюда. — Отец? — удивленно воскликнула девушка, наверное снова мило хлопала ресницами — Понятно. А почему вы жили с друзьями? А как же… — замолчала, видимо, поняла причину. Леви стало интересно, она все-таки прикусила губу? — Умерла — прикрыв глаза, ответил капитан — от болезни. Я был тогда ребенком. Да, ребенком, который даже не понимал, что такое смерть. Ребенком, который остался в этой грязи совсем один. — Мне жаль — вздохнув прошептала девушка. Так тихо, еле слышно, но он услышал — Моя мама тоже… — у неё не повернулся язык сказать это слово. Умерла. Он тоже не мог сказать так, лишь почувствовал, как сердце началось биться быстрее от собственной жестокости. Отвратительно — Как бы я не пыталась это отрицать. Но все эти… совпадения, не дают мне покоя. Даже снятся странные вещи. — Странные вещи? — переспросил мужчина, наконец, развернувшись, окинув Смит взглядом. Амелия, сидела на кресле, потирая запястья. Леви почувствовал укол вины, глядя на это. Ужасное чувства. Она, будто почувствовав его взгляд, подняла глаза, и тут же спрятала руки за коленями, что были прижаты к груди. Давно ли она потирала их? Сильно ли болело? — Я наверное просто сошла с ума — виноваты улыбнувшись, она отвела взгляд в сторону, разрушая их зрительный контакт. Капитан облокотился о деревянную раму, все ещё смотря на неё — Раньше это были просто колыбельные мамы. Та самая… А теперь снится кто-то другой… тоже женщина. — И что она делает во сне? Аккерман никогда не верил во все эти предсказания, вещие сны. Ему было плевать, когда кто-то рассказывал о своих снах. Сам он либо не видел ничего, либо кошмары. Третьего не дано. Но почему-то, когда она говорила об этом так серьезно, ему вдруг стало интересно. И важно знать. Что ей снится? — Она просто поет… — девушка опустила ноги на пол, намереваясь встать — Это не так важно. Хотела уйти. — Сядь — внезапно выдал темноволосый, она удивилась, это было заметно даже в темноте комнаты Фарлана. Он, на самом деле, тоже удивился. Необъяснимое чувство, зародившееся внутри после увиденного, ураганом пронеслось по его телу. Ему захотелось сделать хоть что-то. Хотелось облегчить неприятные ощущения, которые он повлек своими действиями. Темноволосый в два шага преодолел расстояние между ними, подошел к ней, подсаживаясь на подлокотник кресла. — Покажи — шепотом сказал Аккерман, заглядывая в зеленые глаза, она слегка понурила голову. — Все хорошо. — Я не спрашивал, все ли хорошо — чувствуя долю раздражения, он все-таки не сдержался и упрекнул её — Покажи — вновь потребовал Леви. В этот раз Смит подчинилась, неловко протянула руки, на которых все ещё виднелись следы пальцев. Уже не так явно, но все же. Он пождал губы. Тогда, он даже не заметил. Даже не подумал, что может до такой степени разозлится, чтобы не контролировать свои действия, их силу. Не думал, что может так просто нанести вред хрупкому телу. В тот момент злость пронзила все тело, двигая им, заставляя забыть о рациональности и правильности поступков. Может поэтому он поцеловал её? — Сильно болит? — спросил мужчина, слегка поглаживая пальцами. Заметил, как она вздрогнула. Не дожидаясь ответа, продолжил — Прости. Я не хотел причинять боль. И это было правдой. Сам испугался, когда понял что случилось. Амелия Смит была одной из немногих, кто смог вывести его из себя. Только вот разница была в том, что все, кто делал это были врагами и он их убивал. А она заставила его переживать. Он все ещё считал, что она не должна быть в этом месте. Это не для неё. И все ещё злился, что не смог во время остановить её. — Я сама виновата. Он все ещё поглаживал чужие запястья, затем перевал взгляд на девушку, что внимательно изучала его лицо. Давно ли? — Я хотела сказать, — начала Смит, и попыталась вырвать руки из его мягкой хватки, слегка потянув на себя. Он не позволил. Хотел оставить всё как есть. Хотел продлить это мгновение. Странное чувство — Спасибо. Вы… снова меня спасли — её тихий шепот заставил его прикрыть глаза, пытаясь найти ответ этому действию. Сам не знает почему. Просто не мог остаться в стороне, понимал, что должен помочь. Он ведь дал обещание Эрвину. Дело ведь в этом? Но после того инцидента с поцелуем Аккерман сомневался. Вспомнив про него, его взгляд сам по себе метнулся на её губы. Она смотрела в сторону, явно смущаясь их телесному контакту. Как в том переулке, странное чувство сново настигло. — И я надеюсь, что когда-нибудь смогу отблагодарить Вас — Смит наконец посмотрела Аккерману в глаза и застыла. Все еще красная. Видимо, заметила его близость. А может, увидела куда именно направлен его взгляд. Хотя вряд ли, он ведь быстро среагировал, так? Быстро перевал его на глаза? «Какого черта…» — промелькает в голове, пока по его телу проносится странное тепло, заставляющее затаить дыхание. — Капитан, вам плохо? Плохо. Очень плохо. Так плохо, что он не понимает отчего такой соблазн продолжить поглаживать чужие пальчики. У неё ведь болят запястья, когда он успела перебраться на тонкие пальцы? Аккерман мысленно чертыхнулся, не понимая, что вытворяет. Она ведь, черт возьми, обычная девчонка. Он таких видел миллион. И все же — другая. Готова рискнуть собой ради других. Готова пойти на риски ради достижения задуманного. Даже пусть они иногда не обоснованы. Готова трудиться не покладая рук ради того, чтобы достичь результата. Готова идти до конца в борьбе за свои убеждения. Она не изменит себе. Храбрая, прямо как значение её имени. И в то же время, оказывается, очень ранимая. Хрупкая, словно хрусталь. Аккерман понял это сегодня днем, когда причинил ей боль. Такую хотелось защищать. И он, черт подери, не знал, почему именно ему приходится брать на себя ответственность за это. Где её принц на белом коне, который должен оберегать принцессу? Почему рядом с ней он, устрашающий, неприступный дракон, готовый незамедлительно убить обидчиков этой девушки? И все же не мог стоять в стороне. Хотел защитить. Сам. И он не понимал, как давно появились эти мысли? Когда он упустил этот момент? Леви Аккерман всегда заботился о своих подчиненных. Любая смерть приносила ему боль, кошмары и силы биться дальше. Но мысль о том, что эта девчонка погибнет… нет, ну она не может погибнуть. Не может. Проскочила мысль, что он хочет чтобы она увидела ту свободу, за которую все сражаются. Хочет, чтобы она выжила. И сейчас он хочет чего-то ещё. Сидит рядом, так близко, что слышит её слегка участившееся дыхание, чувствует как дрожат её руки. Сидит и смотрит на неё пытаясь понять, чего же он хочет? Зачем вообще сел рядом и держит за руку, массируя уже кончики пальцев. Для чего затеял это? — Капитан, Вы… Вы меня пугаете — она отвела взгляд в сторону, румянец все еще украшал её лицо. Смит нервно прикусила нижнюю губу. Он сразу заметил и напрягся. Аккерман тоже захотел. Захотел прикусить её губу. — Амелия — Леви перенес контакт с запястья ниже, слегка сжал ее руки, наклоняясь — Я хочу… — зеленые глаза смотрели на него так внимательно, не смея отвести взгляд, что он растерялся. Леви почему-то замолчал, не понимая, какого черта он делает и что скажет. Он просто обязан это сказать — по… Внезапный грохот заставил обоих немного вздрогнуть и подскочить с места, разрушая их странную связь. — Сквозняк… — пошептала девушка, глядя на дверь, что с грохотом закрылась. — Сквозняк — подтвердил мужчина, чувствуя раздражение. Чертово окно. И зачем он его открыл? Именно в тот момент, когда Леви наконец понял, чего же именно хотел. Он хотел снова поцеловать ее.