Вампиры и волки

Обнажённые ключицы и запястья, так настойчиво мелькают перед задумчивым взором Марка. Словно взывая его невесомо прикоснуться сначала кончиками пальцев, после губами, оставив влажный след и, наконец, с характерным звуком проткнуть тонкую, упругую кожу, добравшись до набухших вен. Ведь обжигающая жажда неподконтрольно зарождается где-то на уровне солнечного сплетения, останавливая сердце, когда аромат разгорячённых человеческих тел сплетается со вкусом вишневого виски, оставляя лишь сухость на языке, такую вязкую и нестерпимую. Что стоит лишь разуму опьянеть от мысленного ощущения вкуса крови, струящейся по венам столь податливых и хрупких существ, как людей, Марк невольно вспоминает молодую волчицу, привязанную, как дворового щенка, где-то в подвале клуба. Определенно, это и становится целью, которую столь легко достичь это ночью только спустившись туда, преодолев прилив дурманящей увлечённости распускающейся цветами в груди, где-то посередине, возможно, там, где когда-то была невинная юная душа, но лишь теперь нескончаемая пустота. Всё ещё неуверенно ступая, вампир, будто в забытье преодолевает танцпол, невольно соприкасаясь с теплом незнакомцев, вскоре непроизвольно осознавая всю неправильность спонтанного решения, разливающегося ароматом сладкого, тягучего и липкого мёда, отпечатавшегося на его чувствительных рецепторах. Поэтому Марк ещё какое-то время сопротивляется сам себе, но после повержено спускается вниз. Когда Ева уже учуяла его присутствие в отголосках аромата дождливого лета, хвойного леса и сладковато-резкой мяты, вспоминая непроглядный силуэт во тьме. При полной луне волки становиться очень чувствительны и восприимчивы, что сейчас Еве кажется, будто этот аромат пленяет, позволяя жадно втягивать воздух, так неосознанно, словно после длительного бега. Задыхаться. А потом обманчиво отторгать нахлынувшее волнение и трепет, скользящий под самой кожей. Подобные чувства для волчицы не новые, но от чего-то именно сегодня они приобрели подобный флуоресцентный оттенок, сплетающий в тугой узел внутренности, до изнеможённого хрипа. Внутренний волк рвался наружу, стараясь вырваться на свободу, когда человеческому облику элементарно не хватало физических сил для обращения. Это тяжело вытерпеть, ведь ощущение схоже с тем, когда тебе переламывают кости, но безвыходно необходимо претерпеть уже неизвестно в какой раз, чтобы не сойти с ума от резкой, режущей боли. Вот только сейчас это немного сложнее, ведь всё нутро взывает об утешении и покорении тому существу, что притаилось за темнеющей дверью.