beyond enmity

Они ехали молча. Она боялась издать лишний звук и лишь изредка смотрела на него, пытаясь угадать то, что случится дальше. Разве соглашаться на подобную авантюру не глупо? Глупо, но это не имело больше никакого значения. Разум давно перестал главенствовать в её сознании: Гермиона полностью отдалась эмоциям. Врала своим друзьям и следовала его глупой игре, зная, что все правила настроены против неё. Осознанно идти на риск, зная, что в конце ты сгоришь? Выглядит как дешёвый роман, которые она никогда не читала. Вечером Лондон расцветает в своём величии. Огни города, словно мерцающие звёзды, раскидываются по тёмным улицам, создавая сверкающий лабиринт света. Небоскрёбы, огрубленные временем, высматривают из тьмы, создавая фон для вечернего спектакля. Звуки города, как музыка улиц, проникают сквозь стекло: глухие шаги прохожих, гомон автомобильного движения, далёкие голоса бесед. Она любила наблюдать за ними, теряясь в собственных догадках и теориях. Она уже не помнила дороги, по которой ездила несколько дней назад. Всё казалось новым, совершенно неизвестным, пока машина не заехала в тот самый переулок с кирпичным зданием, где всё началось. По телу пробежала дрожь. Воспоминания о том поцелуе вспыхнули с новой силой, и её щёки покрылись румянцем. Главное, чтобы он этого не заметил. — Не передумала? — Драко, как истинный джентльмен, открывает ей дверь и нагло улыбается, демонстрируя белоснежные зубы. Его внешний вид идеален: короткая чёрная куртка и излюбленный чёрный свитер. Иногда ей казалось, что весь его гардероб состоит из строгих водолазок и стёганных пальто. — Могу вернуть тебя домой. — Нет, — Гермиона выскакивает из машины и сильнее укутывается в шарф. К вечеру заметно похолодало: погода в городе меняется быстрее, чем её настроение. — Всегда знал, что ты сумасшедшая, — Малфой ухмыляется и протягивает ей свою ладонь. Игра становится гораздо интереснее, когда он видит, как она не умеет справляться с собственными желаниями. — Ну? — Я и сама могу дойти, — Грейнджер лишь хмурит лоб и поджимает губы. Нет, в этот раз не позволит поставить себя неловкое положение. — Не нужно этого. — Этого? Я не предлагаю тебе секс, Красная Шапочка, — он демонстративно закатывает глаза, продолжая держать ладонь в воздухе. — Или так, или будешь стоять здесь до того момента, пока я не закончу. Уверен, что крысы и бомжи составят тебе отличную компанию. — Я не боюсь крыс, — она их боялась. — И не буду брать тебя за руку. — Я считаю до трёх, — он начинает злиться. Гермиона становится раздражающей, когда включает голову. — Раз. — Я не ребёнок. — Два, — он не шутил. Он никогда не шутит. — Ты издеваешься надо мной?! — она качает головой и прикрывает глаза. С ним невозможно спорить: как человек мог быть настолько убедительным в неубедительных вещах? Как у него получалось создавать видимость опасности, когда опасности рядом не было? Ну, кроме огромных крыс, скребущихся неподалёку. — Ладно! — Рад, что ты все ещё умеешь принимать правильные решения, — он наблюдает, как она протягивает свою ладонь и аккуратно кладёт в его раскрытую руку. Мгновение, тянувшееся как густой мёд. Столь же сладкое и приторное на вкус. — И куда ты меня притащил? — они остановились около железной двери, спрятанной за мусорными баками. Она не заметила её в прошлый раз: видимо, была слишком сильно напугана. Или просто не обратила своего внимания. Всё здесь казалось заброшенным. — Подожди, — он несколько раз стучит и выжидает. — Сюда не так просто попасть, Шапочка. Они стояли несколько минут, прежде чем дверь со скрипом открылась. Перед её взором появляется парень. Он гораздо ниже Драко и его волосы покрашены в зелёный цвет, высветившийся на концах. Она замечает пирсинг на губе: небольшое кольцо, которое незнакомец дёргает, замечая постороннее лицо. Его взгляд злобный, а внешний вид отталкивает от себя. Рваные джинсы и кожаная куртка с нецензурными надписями. Будто бы вышел из комиксов со злодеями, если бы их такими рисовали. — Это кто? — он кивком указывает на неё и засовывает руки в карман. — Приглашение есть? — Она со мной, Дрейк, — Малфой сильнее сжимает её ладонь. — Не беси. — Окей. Пойдёмте, я провожу, раз у нас новенькая. Коридор впервые встречает мраком и тайной. Скудное освещение, летящее из промышленных светильников, раскрывает лишь часть пути, создавая впечатление, что тёмные уголки держат свои секреты. Стены, измятые временем и окрашенные в тёмные оттенки, словно молчаливые свидетели той тайны, которая раскроется через мгновение. Она постоянно оборачивалась, пока её тянули сквозь приглушённый страх и неизвестность. Не поздно ли вернуться назад? Звуки гулкого шёпота и грозного рёва, доносящиеся издалека, создают атмосферу напряжения и возбуждения. Люди, проходящие по коридору, как тени, поглощены своими мыслями. О чём они думали? Что искали здесь? Как сюда попали? Каждый шаг в коридоре пробуждает чувство встречи с неизведанным, словно вратами в мир, в который ей не стоило попадать. Они проходят мимо закрытых дверей, и она не успевает посчитать, сколько их. Он тянет слишком быстро: она не успевает оглядеться по сторонам. Возможно, ей действительно стоило остаться дома. — Мы на месте, — Дрейк достаёт из внутреннего кармана куртки маленький ключ и открывает дальнюю дверь, находящуюся в самом конце коридора. Его наглая улыбка не предвещала ничего хорошего. — Дамы вперёд. — Не пугай её. Она и так дрожит как осиновый лист, — парень отпускает женскую ладонь и проходит вперёд, нажимая на старый выключатель. — Добро пожаловать в мой секрет. Комната наполняется светом. Стены, покрытые изодранной шкурой времени, словно свидетели тысяч битв, создают ощущение древности и непоколебимости. Глубокие тени искажают контуры предметов, а лампы с неярким светом создают загадочные фигуры, будто ждущие своего часа. Она замечает несколько шкафчиков, на которых слезла краска. Около них зеркала, покрытые пылью со следами разводов. Лампочки, бесшумно подвешенные к потолку, создают недвижимый световой купол, являющиеся единственным источником освещения. Напротив двери есть несколько полок с белыми полотенцами, а рядом скамейка, сделанная из красного дерева. Ну, или покрашенная под него. Казалось, что время здесь замерло: всё выглядело слишком старым и помятым, как в гараже у её дедушки. — Ты привёл меня… в раздевалку? — Гермиона поворачивается к нему, пребывая в недоумении. Это был большой секрет? Старая раздевалка и друг-неформал? Ради этого она поставила себя в ловушку? Ради этого терпела его игры? — Я не понимаю. — Серьёзно? Ты не сказал ей? — Дрейк громко смеётся, и комната наполняется громким смехом. — Боже, ты стареешь, друг. — Блять, заткнись. — Это подпольный клуб, детка, — его друг подмигивает и облокачивается о стену, разглядывая гостью с ног до головы. — Знаешь, что это такое? — Подпольный… клуб? — она нервно сглатывает, но старается не показывать страха. Однажды её уже застали врасплох: ужас, поглощающий всё живое, стал началом конца. Разве могла позволить себе подобное ещё раз? — Я не понимаю. — Здесь взрослые дяди платят деньги, чтоб посмотреть как твой друг дерётся на смерть. Чем больше крови, тем больше ставка. Понимаешь, о чём я? Она не понимала. Не понимала и отказывалась понимать. У Драко не может быть проблем с деньгами. Его семье принадлежит практически весь Лондон, а больше наследников, кроме него, у них нет. Зачем ему понадобилось приходить в подобное место? Зачем драться, если не нуждается в крупных суммах? Может, дело в другом? Гермиона не находила правильного ответа. Всё казалось каким-то безумием, страшным сном, после которого хочется сразу проснуться. Только это не кошмар, будоражащий кровь и заставляющий содрогаться от каждого звука. Это реальность. — Дрейк, подготовь для неё отдельную комнату, — Драко снимает с себя куртку и бросает на скамейку, не смотря ей в глаза. Он знал, что это страшно. А то, что будет дальше, гораздо страшнее. — Так будет лучше. — Я не буду на это смотреть, — она не терпела насилия, даже по телевизору. Смотреть, как два человека готовы убить друг друга ради солидного чека, не имела желания. Для чего? Теперь ей известен его секрет и подробностей не нужно. Гермиона не желает видеть, но желает знать: для чего? — Оставь нас, — он тяжело выдыхает и потирает большими пальцами переносицу. Он раздражён и зол: вся ситуация давила на него, и игра могла пойти совершенно в другое русло. Драко этого не хотел. Не хотел потерять бразды правления и влияния на неё. Не хотел сдаваться из-за женских переживаний. — Блять, Дрейк. Свали с моей грёбаной раздевалки! — Я не пойду. И то, что ты выгнал его, ничего не изменит, — дверь со скрипом закрывается, и они остаются вдвоём. По правде говоря, без него становится легче. Ей не понравился Дрейк: ни его внешний вид, ни то, как он на неё смотрел. С желанием сделать что-то плохое. — Ты же так хотела узнать мой секрет, — Малфой пожимает плечами. — Я даю тебе эту возможность. — Я не буду смотреть, как ты пытаешься убиться на ринге, — Грейнджер подходит ближе к нему, преодолевая скованность и напряжённость собственного тела. Ему тяжело сопротивляться, но сейчас ему не нужно волноваться. Она никому не расскажет, у него слишком много карт в рукаве. Он мог разрушить её жизнь одним щелчком пальцев. — Я не хочу. — С чего ты взяла, что убиваюсь я? — его губы поднимаются в победоносной ухмылке, а в глазах просыпается огонь. Она такая открытая для него: то краснеет, то дрожит. Её тело красноречивее любых слов. Растягивать удовольствие гораздо приятнее, чем брать всё сразу, разве нет? — У меня не было ни одного поражения. — Для чего это всё? Не думаю, что у тебя есть проблемы с деньгами, — её руки складываются в замок возле груди. — Или мы чего-то не знаем? — Дело не в деньгах, Красная Шапочка, — он поднимается и нависает над ней, прикасаясь большим пальцем к складке между бровями. Она вздрагивает: всё ещё не могла контролировать себя в его присутствии. — Хватит хмуриться, тебе не идёт. — Тогда в чём причина? Для чего это всё? — Скажем так, это то, что не может контролировать мой отец. Такой ответ тебя устроит? — его пальцы мягко переходят на щёку, убирая выпавшие пряди. Её волосы всегда пушились и выглядели слишком небрежно. Гермиона тратила много времени и геля, но всегда возвращалась в одуванчик. Одуванчик, который растрепал ветер. — А может, я просто люблю внимание. Ты же знаешь, какой я жадный, верно? — Ты невыносимый. Нет, сумасшедший. Нет, безумный, — её глаза закрываются, а из груди выходит недовольный возглас. Дело было или в том, что её затянули в подвал, или в том, что он продолжал прикасаться к ней, не чувствуя сопротивления. А могла ли она? Могла сопротивляться, дать пощёчину и попытаться убежать? Нет. Да, Гермиона Грейнджер ничего не могла сделать. Да, у неё не хватает силы воли или твёрдости характера. Она не знала. И какая разница? Признание собственной слабости сейчас не поможет. — Я не буду на это смотреть. — Хорошо. Можешь остаться здесь, если хочешь. — Серьёзно? Так просто? — голова резко поднимается верх, и она устремляет свой взгляд на него. Драко Малфой ничего не делает просто так, тем более, в отношении неё. Скорее всего, здесь должен быть подвох. Ещё один способ унизить или попытаться сломать последние остатки воли. — Ты смеёшься надо мной? — Я не изверг. Если не хочешь, можешь не смотреть, — он отходит от неё, забирая сладкие прикосновения вместе с собой. Его спина напряжена, а руки сжимаются в кулаки. Драко терял контроль над ситуацией, и ему нужно было вернуть его. Вернуть свою игру и не превращаться в сладкого мальчика. — Я закрою тебя здесь. Не хватало ещё ловить беглянок по всему Лондону. — Кто сказал, что я сбегу? — она задумывалась об этом. — У нас договор. — А я тебя слишком хорошо знаю. Гермиона с удивлением и недопониманием наблюдает за поведением Драко. Его амбивалентность и неожиданные жесты создают в ней чувство замешательства. Она ощущает, как невидимая завеса тайны окружает его поступки, и она сталкивается с чувством неопределённости. Сейчас, когда Драко ведёт себя неожиданно мягко, проявляя маловероятные признаки заботы, вызывает у Гермионы внутренний диссонанс. Её логика и знание о его прошлом сталкиваются с тем, что она видит сейчас. Странное ощущение безопасности обволакивает тело и осознание этого пугает. Даже если бы он оставил дверь открытой, она бы не сбежала. Теперь, наблюдая за ним, Грейнджер понимала это. Понимала, что сама гналась за секретами и стала видеть в нём не только своего мучителя. Это странно? Да. Ведь всё, что делает Драко Малфой — лишь игра. Он не может заботиться о ней. Тогда почему чувствует это? — Ты долго будешь пялиться на меня? — его голос врывается в сознание, и она сразу же отводит взгляд. Это выглядело глупо? — Я не против, но мне нужно уходить. Бой через десять минут. — Прости, — Гермиона прикусывает губу и опускает голову, разглядывая старый линолеум. — Я буду здесь. — Где тебе ещё быть, — он хватает небольшую спортивную сумку и направляется к двери, все ещё открыто демонстрируя своё раздражение. — Кстати, — его голова поворачивается к ней, а рука держится за дверную ручку. — Да? — Когда вернусь, я поцелую тебя, — Малфой толкает дверь вперёд и продолжает на неё смотреть. — И даже не думай сопротивляться. Потому что я хочу тебя съесть.