Сделай чаю

О том, какой чай у герцога самый любимый, знают немногие. И узнай кто о вкусах Ризли, то сразу же появились бы те, кто не удивился и даже усмехнулся бы с банальности, и те, кто стоял бы с глазами больше моры, еле-еле моргая. — Крепкий черный с виски и сахаром, — не отрываясь от бумаг, говорит Ризли, когда Клоринда первая заканчивает с работой. Работать дома плохо, но ещё хуже засиживаться допоздна и так и не закончить отчёты до новой оперы Эпиклеза. И пусть вместо прочтения леди Фурина драматично кинет их с балкона ложи и никто, кроме усердных журналистов, не разберёт почерк главы крепости Меропид, сам Ризли будет спокоен, что выполнил свою работу, и никто не усомнится в его компетенции. — Хорошо, только, кажется, у нас закончился мускат, — на что Ризли лишь машет рукой и скрывается за очередным досье. Опера будет грандиозной. Пока греется плита, Клоринда взбивает сливки. Она готовит этот чай не меньше трёх раз в неделю, а то и чаще, если позволяет график. Когда закипает чайник, кружки уже готовы и стоят на подносе. Из всего многообразия фарфора Клоринда достала самые дальние, из которых они пили в последний раз. Забавно, что как ни старался Ризли, ему всё же не удалось полностью убрать помаду с посуды и он просто решил её спрятать. Клоринда с усмешкой вспоминает, как тот стоял в пене по локоть, возмущался и причитал, но сразу же запнулся, как узнал, кто был автором настолько несмываемой косметики. Малышка Сиджвин произвела настоящий шедевр, стойкости которого могли бы позавидовать все светские дивы. Отметив, что в следующий раз нужно захватить мелюзине подарок, девушка отвернула кружку с отпечатком и поспешила вернуться в комнату, пока не спали все пики сливочной пены. — Я заменила мускат на корицу. — Тянет на эксперименты? Надеюсь, я не попаду в лазарет после этого? — последнее предложение звучит с сарказмом, и Ризли смеётся, но от чая не отказывается. — Хотя знаешь, получить внеплановый выходной кажется не такой уж и плохой идеей. — После этого придётся работать ещё больше, не думаешь? — Ты портишь всю идиллию! О таком я бы думал позже! — и с этими словами он делает большой глоток чая. От удовольствия Ризли прикрывает глаза. Ему нравится контраст холодной пены и горячего чая, и привкус печеной груши от виски, но... слишком сладкий. — В этот раз ты пересыпала сахара, он перебивает весь вкус, — Ризли облизывает губы и делает ещё один глоток, оставляя чашку уже наполовину пустой. — Как скажешь. Значит я могу съесть все конфеты, если ты не возражаешь? — прячет улыбку за кружкой Клоринда. Она почти готова прыснуть от смеха. Такая шутка даже хуже детской шалости, затянувшейся на несколько лет: в этот чай она никогда не добавляет сахар, даже пол чайной ложки. Но Ризли об этом никогда не узнает.