Думал, что мы должны были быть

Pov анны День полета. Папа в тот день слабо ухмылялся, а мама заставляла себя улыбнуться, а я вообще не улыбалась. Всю поездку в аэропорт у меня было пустое выражение лица. А: Мама, можно мне как-нибудь отказаться от этой поездки? Н: Как, ты можешь отступить, пути больше нет. Это тупик. Мама ответила, пока мы ждали посадки в самолет. А: Итак, поскольку это последние несколько минут нашего пребывания вместе, почему бы тебе не рассказать мне больше правды о вещах. Я сказала, а потом мама вздохнула. Н: Твоя фамилия на самом деле не Бурчуладзе. А: Тогда что? Н: Ты Тарасенко. А: О, но почему в моем свидетельстве о рождении написано, что я не Тарасенко? Н; Это потому, что я никогда не показывала тебе твое настоящее свидетельство о рождении. Оно было скрыто от тебя с самого рождения. А: А как насчет моих школьных сертификатов? Н: Сохранила настоящие. Ты всегда использовала фамилию «тарасенко». Ты просто не знаешь об этом. М: Теперь, когда мы это знаем, ты действительно мой ребенок. Папа сказал, а затем крепко обнял меня. Когда наш самолет был готов, мы с мамой встали и пошли к самолету. Я оглядывалась назад каждый раз, когда делала шаг. Понимаете, как бы я не могла этого принять, я очень-очень любила своего папу. Я подбежала к нему и крепко обняла его, а слезы текли по моему лицу. А: Я буду скучать по тебе, папа. я прошептал ему М: Я тоже буду скучать по тебе, дорогая. А теперь иди на этот самолет. Мы еще увидимся, и я буду более ответственным отцом. Я отпустила его и медленно вернулась к маме. Он махнул рукой в ​​воздухе и велел мне вытереть слезы. Я сделала то, что он сказал, а затем широко улыбнулась ему. Я увидела, как по его щеке скатилась слеза, и сказала ему вытереть ее. И он это сделал. Мы с мамой летели в самолете, я заняла место у окна. Когда самолет взлетел, я посмотрела в окно и вспомнила, что произошло за последние пять недель. Через несколько часов самолет приземлился, и я увидела Грузию. Я посмотрел на маму грустными глазами, а затем она одарила меня небольшой, но страстной улыбкой. Н: Милая, не грусти, ладно? Мы скоро навестим папу, обещаю. Я лишь слегка кивнула и отвернулась к окну. Мы взяли такси и направились к дому, о котором говорила мама. Когда мы приехали туда, я увидела теперь свой дом. Это было здорово, да, дедушка моей мамы, должно быть, много работал, когда был еще силен. Но мое первое впечатление было такое: может, он и большой, но домашнего уюта я не чувствую.