Идеальная неправильность

За годы работы в ООН и прочих правительственных ведомствах ей не раз приходилось вести переговоры в самых разных условиях и с самыми разными людьми. И, зачастую, это была не прогулка в парке. Она могла оказаться как в роскошных кабинетах, сидя в кожаном кресле и вдыхая запах дорогих сигар, так и под дулом автомата в окопе, окружённая людьми, которые могли убить её просто за то, что она американка или не одной с ними веры. Жизнь и опыт учили, что нужно быть готовой ко всему, и в первую очередь уметь сохранять лицо в любой ситуации. Набивая многочисленные шишки и не раз совершая ошибки, она далеко не сразу, но научилась оставаться спокойной в моменты, когда хотелось бежать и прятаться. Поэтому, когда, во время не слишком продуктивных переговоров в осыпающейся ратуше с крайне неуступчивым оппонентом у неё отошли воды, Элизабет Вейр даже не изменилась в лице, только прикусила щеку изнутри, чтобы сдержать судорожный стон и сцепила уложенные на стол руки в замок, чтобы не обхватить ими свой ставший каменным живот. Это определённо были дети Шеппарда и галактики Пегас, подумала про себя Элизабет, делая глубокий вдох и чувствуя себя, мягко говоря, некомфортно во влажной одежде, идеальное чувство неподходящего времени! С маранцами было непросто. Они оказались на грани эпидемии и гуманитарной катастрофы после сильнейшего землетрясения, практически до основания разрушившего столицу и несколько крупных поселений, но, при этом, их чрезвычайно гордый и упрямый лидер и слышать не хотел о том, чтобы поделиться с пришедшими его народу на помощь землянами теми полезными ископаемыми, которыми были богаты недра его планеты. На упоминание о планете Мара как о месте, богатом залежами наквады, Элизабет наткнулась, потратив несколько месяцев на пристальное изучение базы данных Атлантиды, как в их вселенной, так и в параллельной. Древние основали на этой планете небольшой шахтёрский посёлок, со временем выросший до вполне самостоятельной колонии, но после начала войны с рейфами всё предсказуемо пришло в упадок и об этом мире забыли на тысячелетия. Ни Тейла, ни Ронон не имели дело с маранцами, поэтому Шеппард и его команда стали первыми, кто отправился на эту планету, чтобы выяснить, как там сейчас обстоят дела с цивилизацией и с наквадой. Время, рейфы и катаклизмы воздействовали на Мару не лучшим образом и от бывшей колонии сейчас остались лишь крохи, ютившиеся по берегам рек и озёр. Как оказалось, последние сто лет, этот мир сотрясали страшные землетрясения, причину которых Родни МакКей увидел в нестабильности ядра планеты. Но залежи наквады всё ещё впечатляли и у МакКея буквально потекли слюнки от перспектив по её добыче и применению. Очередное сильнейшее землетрясение, буквально стёршее столицу Мары с лица земли, застало команду Шеппарда за попыткой наладить контакт с местными жителями. Когда пыль осела, оказалось, что Звёздные Врата сильно повреждены и выбраться с планеты теперь возможно только с помощью прыгуна и все поблагодарили провидение за то, что не отправились в эту миссию пешком. Пока Шеппард мотался между Марой и планетой Найана, на орбите которой сейчас находилась Тау Ронима, чтобы обеспечить терпящему бедствие народу хотя бы элементарную помощь, Тейла начала первые серьёзные переговоры о взаимовыгодном сотрудничестве. Она уже давно оттачивала свои навыки под руководством Элизабет и сейчас это был её шанс на первый крупный успех. Но уже спустя пару дней стало очевидно, что их диалог с лидером маранцев зашёл в тупик и переломить ситуацию в свою пользу Эммаган не помогло даже знание миров и обычаев Пегаса. Родни не унимался, убеждая Шеппарда и Вейр в том, им просто необходимы эти залежи минерала, хотя мог и не утруждаться, все прекрасно понимали, что тепло, свет и энергия, которые обеспечивали наквадо-генераторы, могли стать ценной валютой для обмена в этой галактике. Но мастер Урих - глава правительства народа Мары, оказался на редкость ушлым и принимал доброту за слабость, требуя от пришельцев всё больше. Тейла не имела права принимать подобные условия и решать за всю экспедицию Пегас, поэтому в ход пошли большие пушки - под оглушительный скрип зубов Шеппарда, на Мару собралась Элизабет, чтобы самой попытаться выяснить причину такого упрямства вымирающего народа. Это работа которую нужно было сделать здесь и сейчас, потому что речь шла не только о драгоценном минерале и выгоде экспедиции, но и о сотнях жизней людей, оказавшихся в ловушке и вынужденных подчиняться не совсем честным решениям своего лидера. Спор о необходимости её присутствия там был жарким, но Элизабет продолжала настаивать на своём участии в этих переговорах, несмотря на стремительно приближающийся срок родов, и Джону ничего не оставалось, как пойти на компромисс не только с её упрямством, но и с собственной интуицией, и обеспечить безопасность пребывания своей жены на Маре. Вернуть ему спокойствие не помогли даже заверения ведущего беременность врача, уверявшего, что до родов ещё несколько дней и Элизабет, несмотря на ожидаемые осложнения последних месяцев, вполне в состоянии перенести неблизкий путь и провести некоторое время за столом переговоров. Вздохнув, Элизабет в очередной раз подумала о том, что нужно было доверять паучьему чутью мужа, потому что теперь она по собственной вине оказалась в такой щекотливой ситуации, когда не могла просто взять и всё бросить только потому что у неё начались схватки посреди разоренного и опасного мира. Сами переговоры уже давно не имели особого смысла, она достаточно быстро поняла алчную и жадную сторону лидера маранцев, который хотел заполучить всё, что предлагали земляне, не отдавая ничего взамен. Он готов был поступиться даже безопасностью своего народа, привлеченный перспективой лёгкой наживы, не видя в глубоко беременной женщине ни сильного лидера, ни достойного противника. И последние несколько часов Элизабет провела в понимании, что теперь речь шла не столько о накваде или спасении выживших маранцев, сколько о том, чего хотел сам Урих. Родни и его команда делали всё возможное, чтобы починить местные Врата, но это требовало времени и затрат, а Урих не прямо, но дал понять, что хотел бы иметь возможность покинуть опасную планету даже путём шантажа и захвата прыгунов, на которых прибыли их гости. Лёгкость в исполнении этого желания была опасным заблуждением с его стороны, Элизабет не боялась нападения на себя или Тейлу, мужчины охраняли их как коршуны. Урих не знал об этом, но помимо команды Шеппарда и нескольких пехотинцев, открыто сопровождавших Элизабет, в окрестностях ратуши, в которой проходили переговоры, было рассеяно ещё минимум десять хорошо вооруженных бойцов, обеспечивавших безопасность своего лидера - Шеппард предпочитал не надеяться на случай, когда речь шла о его беременной жене. Но, как и в десятках других своих миссий, Элизабет отчаянно не хотелось, чтобы всё заканчивалось конфликтом. У неё ещё оставалась надежда на двор, окружавший главу маранцев - если сам Урих Ром был слишком жаден и глуп, чтобы рискнуть даже мыслью о нападении на их делегацию, то его двор не мог не понимать не только всех тех перспектив для простейшего выживания, которые предлагала им Элизабет, но и того, каким опасным врагом они могут стать, если границы будут нарушены. Несмотря на то, как ей было жаль потраченных впустую усилий, обернувшихся ноющей головной болью и ломотой в теле, даже после того, как по ногам неожиданно потекло, и первые спазмы прошили её поясницу и позвоночник, заставив поморщиться уже более очевидно, Элизабет дала себе и Мастеру Уриху ещё час на то, чтобы прийти к какому-нибудь решению, либо просто разойтись, оставшись при своём. И это теперь время подходило к концу. - Мастер Урих, - наконец подвела она итог бесполезным дебатам, властным жестом обрывая очередное предложение ни о чём с его стороны, - я вижу, вы не понимаете, с кем имеете дело. Я не просто так возглавляю своих людей. Я не глупа и прекрасно осознаю, что вы пытаетесь мне навязать. С таким подходом у нас ничего не получится. Я предложила вам вполне адекватные условия и весьма щедрое вознаграждение за возможность добывать нужный нам минерал на ваших землях. Если вы не хотите их принимать, я больше не хочу тратить на пустые разговоры своё время! Она медленно поднялась из-за стола, стараясь выглядеть даже в какой-то степени надменно, лишь бы не было видно, как дрожат от слабости и боли у неё колени и как стремительно бледнеет лицо от очередной острой схватки. С трудом контролируя выражение лица и сохраняя ровный тон голоса, Элизабет поблагодарила себя за предусмотрительность в выборе цвета и фасона платья в пол, которое полностью скрывало всю бедственность её нынешнего положения. - Мы ещё не закончили! - опасным тоном заявил Урих, сузив глаза, наблюдая за тем, как она выпрямляется. Имея дело с десятками и более искусных в сокрытии своих мыслей и намерений политиков и просто мужчин, Элизабет прекрасно видела, что маранец с самого начала был не слишком впечатлён тем, что вынужден вести переговоры с женщиной, к тому же ещё и беременной. И сейчас это чувство стремительно превращалось в досаду от того, что он так и не мог сломить её сопротивление. Было абсолютно очевидно, что мужское самолюбие не позволяло седовласому старику проиграть какой-то бабе на сносях. Что же, всё бывает в первый раз. - Нет, Мастер Урих, мы закончили! - твёрдо ответила ему Элизабет, опираясь на стол и этим скрывая очередную дрожь, прошившую её тело. - Если вы не в состоянии оценить всю первостепенную важность чистых бинтов, питьевой воды или возможности обогреть ваших оставшихся без крова людей, это предложение уйдет к тому, кто сумеет оценить его по достоинству. - Вы просто пытаетесь воспользоваться тем, что мой народ на грани катастрофы, леди Вейр! - презрительно фыркнул Урих. - Вы не получите того, что хотите на подобных условиях! Теперь, когда Элизабет гораздо чаще лично вступала в диалог с множеством коренных народностей Пегаса, её докторские степени оказались достаточно непонятными для простых и, зачастую, не слишком продвинутых цивилизаций. Поэтому под саркастический смешок Джона, его ласковое прозвище быстро покинуло пределы Тау Ронимы и стало практически нарицательным для Элизабет, с легкостью заменив Доктора на Леди в любых переговорах. И она даже научилась не слишком краснеть от этого. - Не будьте так самоуверены, Мастер Урих. - покачала головой Элизабет. Она смотрела в вытянутое лицо с тонкими чертами, но говорила достаточно громко, чтобы её услышали и все, кто его сопровождал сегодня. - Да, этот минерал представляет для нас определённую ценность. Но как вы сами сказали, ваш народ на грани катастрофы. - она насмешливо прищурилась, обозначив холодную усмешку в уголках своих губ. - Так что же нам помешает подождать, когда из-за вашей жадности и недальновидности вы и ваши люди погибнете? У нас есть время, мы просто вернёмся сюда позже и уже совершенно беспрепятственно возьмём всё, что нам нужно! По тому, как сжались в тонкую линию губы и опасно сверкнули тёмные глаза маранца и по поднявшемуся ропоту у него за спиной, Элизабет поняла, что её слова прозвучали именно так, как ей было нужно. Показное безразличие было блефом лишь от части. Они конечно же не собирались бросать простых маранцев на произвол судьбы, каким бы жадным дураком не был их лидер, но она бы предпочла не пускать в ход оружие, что непременно случилось, если бы они принялись всерьёз наводить тут свои порядки в обход этого престарелого диктатора. Она подумает обо всём этом позже. Гораздо позже, когда благополучно родит своих девочек и придёт в себя. Сейчас же её заботила только возможность добраться до прыгуна, не уронив перед этим самовлюблённым шовинистом своего достоинства и не давая ему ни малейшего повода даже подумать, что он может как-то воспользоваться деликатностью ситуации и надавить на неё или её людей. Благодаря своей внимательности перехватив быстрый взгляд Уриха в сторону его охранников, Элизабет с благодарностью почувствовала вставшую у себя за спиной Тейлу и потянулась к своей гарнитуре. - Джон, Ронон! - не таясь, позвала она, открыв канал связи и не сводя настороженного взгляда с оппонента. Если он отдаст приказ напасть, всё очень быстро станет паршиво. - Да, Элизабет? - тут же отозвался Шеппард. Он находился вместе с МакКеем и его командой у повреждённых Врат, в нескольких десятках метров ниже по склону от этого уровня улиц. - Выведите меня отсюда! Живо! - приказала она. Всегда настороже, Декс отреагировал даже раньше, чем успел ответить Джон. Он и Тейла в непосредственной близости от неё, были теми условиями, с которыми Шеппард вообще согласился позволить Элизабет вести эти чёртовы переговоры. Ронон неотступной долговязой тенью маячил на заднем плане и сейчас, увидев как дёрнулись охранники Уриха, раздосадованные её угрозой так же сильно, как и их лидер, Элизабет была только рада его присутствию. Они с Тейлой были сосредоточены на Урихе и их дебатах, но Декс внимательно следил за его людьми, поэтому, даже без напрягшихся по периметру морпехов Шеппарда, понадобились всего один его хищно сощуренный взгляд и вскинутое в сторону военного старшины оружие, чтобы без прикрас обрисовать всю серьёзность намерений сатедианца. Маранцы были неплохо вооружены, всё же это были, пусть и жалкие, но потомки Древних, но их оружие не шло ни в какое сравнение с Р-90 в руках её людей и Элизабет с облегчением увидела, как поумерили пыл Уриха и его охраны красноречиво застрекотавшие затворы вскинутых в боевое положение автоматов. Элизабет сделала шаг назад и отвернулась от стола переговоров, доверяя Ронону и тут же вставшей между ней и маранцами Тейле охранять её спину. Окружённая своими людьми, она шла с прямой спиной и развёрнутыми плечами под мрачными и настороженными взглядами, бросаемыми на неё со всех сторон. В своём длинном платье, насыщенного тёмного оттенка и с забранными в изящную причёску волосами, перевитыми серебряными заколками, Элизабет выглядела хозяйкой положения, будто ей совсем не хотелось согнуться в три погибели, хватаясь за свой живот, и кричать от скручивающих тело спазмов. - Элизабет? - судя по шуму на заднем плане, Джон был уже не полпути к ней. - Мы здесь закончили, Джон. - сказала она, не сбиваясь с шага и дыхания. Сохранять ритм - это было очень важно. - Что? - раздался на линии предсказуемый скулёж Родни. - Нет-нет-нет, Элизабет, я только начал! Ты просто не можешь быть серьёзной! - О, я предельно серьёзна, Родни! - процедила она сквозь зубы, когда их небольшая и ощетинившаяся оружейными стволами процессия направлялась вон с площади, где местные всё ещё разгребали завалы, оставленные разрушительным землетрясением. - Потому что час назад у меня начались схватки и я не готова рожать посреди этого беспорядка! Так что мы уходим. Сейчас! Она услышала, как цветасто выругался Джон и была уверена, что не пройдёт и минуты, как он будет рядом, вставая нерушимой стеной между ней и всем остальным опасным миром. - Ты рожаешь?! - Элизабет поморщилась, услышав, как неприятно повысился голос МакКея в её ухе. - Ты глухой, МакКей?! - раздражённо зарычал на него Шеппард. - Ты прекрасно слышал, что она сказала, так что, если не хочешь остаться здесь, собирай своё барахло и живо к прыгуну! - его тон тут же смягчился, когда Джон снова обратился к ней. - Лиз? - Я пока в порядке. - тяжело выдохнув, негромко отозвалась она, ловя на себе встревоженный взгляд Тейлы и кивая ей. - Но это быстро меняется! Он действительно появился откуда-то сбоку от их колонны. Шёл размеренным, но твёрдым шагом, прекрасно понимая, что бег и широко распахнутые в панике глаза не лучший ход сейчас, когда переговоры завершились совсем не так, как они рассчитывали. Джон не сводил взгляда с Элизабет, пока приближался, стискивая свой Р-90, чтобы хоть как-то скрыть волнение. По походке жены, её почти царственной осанке и высоко поднятой голове невозможно было догадаться, что что-то не так. И только слегка опущенные уголки губ Элизабет и крепко сжатые в кулаки пальцы выдавали Джону то, что она едва держится. Это было лишь одной из черт её характера, которыми восхищался Шеппард - умение держать лицо практически в любой ситуации. Но так же он знал, что, порой, Элизабет остро нуждалась в том, чтобы черпать свою уверенность от близких людей и был готов дать жене всё, что ей было нужно в этот момент. Она поймала его взгляд и уже не отпускала, ища ту поддержку от слабости, которую не сможет себе позволить до тех пор, пока не окажется в прыгуне, подальше от любопытных взглядов. Джон поравнялся с ними и шёл в ногу с Элизабет, почти касаясь её плеча, то и дело встревоженно бросая взгляды не только по сторонам, но и на её живот, прикрытый тяжёлой тканью графитового цвета. Он вздрогнул, когда почувствовал с какой силой Элизабет внезапно вцепилась в его запястье и тут же пошевелил кистью, переплетая их пальцы и позволяя жене стискивать их ладони так крепко, как только ей было нужно. Первый прыгун, охраняемый их людьми, уже маячил впереди, когда позади послышались шум и торопливые шаги. - Леди Вейр, полковник Шеппард! - раздался слегка запыхавшийся женский голос. Они развернулись, наблюдая за тем как Сара, дочь Уриха, и двое её советников, стремительно нагоняют их. Джон и Ронон не стали поднимать оружие выше, они знали кто она такая - эта женщина была на редкость деятельной и старалась быть везде и в курсе всех проблем, с которыми сталкивался её народ. В отличие от своего отца, Сара была настроена радушно к любой помощи, которую могла получить. Но даже зная, что она не нападёт, все инстинкты Шеппарда кричали на него, требуя как можно быстрее доставить Элизабет в безопасное место и укрыть её от посторонних глаз в такой деликатный момент. Зло сверкнув глазами, он едва не зарычал от досады из-за очередного промедления, но Элизабет только погладила его пальцы своими, молчаливо прося успокоиться. - Сара. - она слегка склонила голову, приветствуя женщину и кивая её мужу, стоявшему за её левым плечом. - Мастер Риссом. - Не уходите вот так, леди Вейр! - взмолилась маранка, но не рискнула подходить ближе к Элизабет, настороженные лица её мужа и его людей ясно давали понять, что это не лучшая идея. - Мой отец очень упрям, но наш народ... - Я понимаю вас, Сара, - снова кивнула Элизабет, не дав ей договорить. У неё не было времени на новые дискуссии, как бы ей не нравилась эта конкретная женщина, - но ничего не могу сделать для вашего народа без одобрения его лидера и вы прекрасно это понимаете. Мы не завоеватели и не вторгаемся в чужие миры, чтобы захватить нужные нам ресурсы с помощью насилия. Мы исследователи и хотим мирно жить в одной с вами галактике. И принести столько пользы, сколько можем. Но у всего есть цена. Наши ресурсы не бесконечны и мы тоже нуждаемся в некоторых вещах, чтобы выживать. И пока ваш отец будет продолжать думать о том, что всё может достаться ему лишь по щелчку пальцев, конструктивного диалога у нас не получится. Мне жаль. Элизабет кивнула в знак уважения к этим людям и продолжила идти в сторону прыгуна, оставляя удручённую женщину и её молчаливых спутников смотреть себе вслед. Ей было очень жаль Сару - та казалась умной женщиной, как и её муж, оказавший Родни неожиданную, но существенную помощь не только в разведке залежей наквады, но и в процессе восстановления Врат. Но не Сара здесь заправляла. И пока это не изменится, Элизабет сомневалась, что они сюда вернутся. Когда они добрались до прыгуна, Родни уже был внутри, убирая свое оборудование и выглядел очень раздражённым, но, оглянувшись на стремительно поднимающуюся по сходням бледную как мел Элизабет, разумно предпочёл промолчать. Джон провёл жену в головной отсек и осторожно усадил в одно из задних кресел, встревоженно слушая её тяжёлые выдохи и заглядывая в покрытое испариной лицо. - Держишься, родная? - тихо спросил он, встречаясь с ней взглядом и бессильно переводя дыхание от страдания и закушенных губ, которые исказили черты её лица, когда больше не нужно было поддерживать маску дипломатичности. - Доставь нас на Тау Рониму как можно скорее, Джон, - зажмурившись и проглатывая новый стон, со свистом выдохнула Элизабет, вцепившись в свой живот, - иначе твои дети родятся прямо тут! В другой раз Шеппард непременно пошутил бы о полётах и детях пилотов, но не сейчас, не со своей женой и её болью. Он быстро чмокнул её в прохладный лоб и выпрямился, бросая взгляд в кормовую часть прыгуна. - Все на борту? - крикнул он на столпившихся там мужчин. - Да, Шеппард, можем лететь. - ответил Ронон, отодвигаясь и пропуская Тейлу вперед. Никто, кроме атосианки, больше не сделал и шагу, чтобы приблизиться к рубке управления. Кивнув, Шеппард стремительно опустился в кресло пилота, а Тейла закрыла люк переборки, отрезая их троих от смущённых мужчин. Она опустилась в кресло, но не сводила внимательного взгляда с побледневшей Элизабет, пока они взлетали, покидая атмосферу Мары. Отдав приказ второму и третьему прыгунам, в скрытом режиме сопровождавших их, Джон пытался выжать из двигателей максимум, чтобы как можно быстрее добраться до орбитальных Врат. В этот конкретный момент он очень жалел, что послушал Элизабет. Когда её первые тяжёлые вздохи разорвали атмосферу кабины, ему было уже наплевать на скрытность и то, сколько кораблей рейфов могла бы привлечь к этой планете Тау Ронима, если бы они заявились сюда во всеоружии. Следя за показаниями приборов, Джон настороженно прислушивался к тому, что происходит там, где Тейла уже взяла на себя заботу о Элизабет, уже почти не сдерживавшей надрывных стонов боли, заставлявших кожу Шеппарда покрываться неприятными мурашками. - Элизабет, мне нужно посмотреть, насколько ты продвинулась. - услышал Джон требовательный голос Тейлы, когда набирал адрес, подлетая, наконец, к Вратам. Он закусил губу и старался не думать о том, что происходит сзади. Элизабет и так приходилось несладко, чтобы иметь дело ещё и с его паникой. Они планировали этот день несколько последних месяцев, прорабатывали план за планом, когда стало ясно, что рожать Элизабет будет в Пегасе и случиться может что угодно. Подобный вариант так же не остался неучтенным и Джон знал все свои дальнейшие действия. Он пошлёт сообщение как только они пройдут сквозь Врата и к тому времени, как прыгун поднимется с планеты на орбиту, к Тау Рониме, Дженнифер и доктор Линда Себски - их новый акушер-гинеколог, на приглашении которой настояла сама Келлер, уже будут ждать их. Элизабет просто нужно продержаться ещё немного, потому что, хотя Джон знал, что ему делать, даже если роды придется принимать им с Тейлой, он бы предпочёл, чтобы его девочки родились в чистом и стерильном лазарете, под присмотром квалифицированных врачей, а не на грязном полу холодного и маленького прыгуна с толпой мужиков за тонкой переборкой. Услышав шум и возню, Джон обернулся, чтобы увидеть как Эммаган помогает Элизабет устроиться на полу. Она бросила на мужа короткий взгляд широко распахнутых и покрасневших глаз, тяжело и загнанно дыша, и Шеппард испытал отчаянное желание бросить управление и опуститься рядом с ней, обнимая и уверяя, что всё будет хорошо и он рядом, потому что по одному только взгляду понимал, как нужен сейчас Элизабет. - Джон, через сколько мы будем на месте? - спросила Тейла, поднимая глаза от раздвинутых колен Элизабет и этот взгляд, как и её тон, очень не понравился Шеппарду. - 40 минут, - отозвался Джон, - у нас есть столько времени? - Очень на это надеюсь! - стиснув зубы, ответила Тейла и снова сосредоточилась на Элизабет. То, что Элизабет серьёзно держала себя в руках, стало понятно, когда они, наконец, добрались до Тау Ронимы. Ронон быстро выгнал прочь из прыгуна всех, включая МакКея, расчищая путь медицинской бригаде доктора Себски, но им пришлось переждать ещё одну сильную схватку, прежде чем Элизабет смогла бы сделать хоть что-то, кроме как кричать и бороться с желанием разрыдаться и свернуться в тугой комок. Она стискивала кулаки, сжимала зубы и жмурилась, пытаясь справиться с адской болью, пока доктор Себски проводила первый быстрый осмотр. А потом понадобилась помощь Джона и Ронона, чтобы со всеми предосторожностями поднять Элизабет на каталку, потому что не было никакой возможности, чтобы несчастная женщина сделала сама хоть шаг на подгибающихся ногах. Убирая с её лица налипшие на вспотевшую кожу волосы из растрепавшейся прически, Джон старался не паниковать, когда понял, что Элизабет настолько потерялась в море боли, что уже практически не понимала, кто её окружает и чего от неё хотят. Он знал, что роды - это больно, но не представлял насколько мучительным для женщины будет этот процесс. Доктор Себски и Дженнифер тоже мало что сделали для поддержания его самообладания, по их разговору друг с другом поверх головы Элизабет, даже далёкому от акушерства Джону становилось ясно, что всё не очень хорошо. Оба врача были предельно жёсткими в своем решении, что он не пройдет дальше дверей операционной, в которую максимально быстро подняли едва держащуюся в сознании Элизабет. В общей суматохе и спешке никто ничего ему не объяснил и Джон с трудом сохранял присутствие духа, не понимая до конца, что пошло не так - последний осмотр Элизабет не выявил никаких отклонений и Шеппард был уверен, что она не стала бы рисковать и куда-то ехать, если бы что-то было не так. Двойняшки тоже вели себя как хорошие девочки всю последнюю неделю. Если уж на то пошло, сегодня вообще не должно было быть никаких родов, Джен и Линда в один голос утверждали, что у Элизабет в запасе ещё как минимум четыре или пять дней. Спустя час после того, как за каталкой и врачами захлопнулись двери больничного блока, Шеппард мерил шагами комнату ожидания как разъяренный тигр клетку. Чем больше времени проходило в тишине и безвестии, тем сильнее он нервничал. После того, как сорок минут назад две суетящиеся медсестры взяли у него, Ронона, Тейлы и Родни кровь и молча удалились обратно, не став отвечать ни на какие вопросы, он пытался выяснить что происходит внутри с помощью Даррена, но тот вообще не отозвался на зов, что вызвало лишь ещё больше ругани и ярости. Когда пошёл второй час без каких-либо новостей, а мимо него стремительно пронеслась новая группа медиков, скрываясь за дверьми, самообладание Джона кончилось. Шагнув вперёд, он перехватил последнюю медсестру, не успевшую скользнуть за дверь и оттащил её в сторону. - Что происходит? - Шеппард из последних сил старался, если не шипеть как разъяренный кот, то хотя бы выглядеть так, будто не хотел вцепиться несчастной женщине в горло. Она съёжилась под тяжестью его взгляда. - Сэр, я не мо... - Чушь собачья! - теряя терпение, взревел полковник и только сильные руки Тейлы, ухватившие его предплечья, спасли медсестру от перелома руки, в которую вцепился Шеппард. - Если мне в ближайшие минуты не скажут, как дела у Элизабет и моих дочерей, я узнаю это сам! - Джон, отпусти её и возьми себя в руки! - потребовала Эммаган, жёстко одёргивая его, и Шеппард лишь оскалился, прежде чем взмахнуть рукой и выпустить перепуганную медсестру из своей хватки. Та тут же скрылась за дверью, оставив подполковника исподлобья смотреть себе вслед. В операционной царило напряжение ничуть не меньшее, чем за её пределами. Элизабет уже давно не кричала, вконец обессиленная, она лишь тихо хныкала, едва в состоянии пошевелиться. Её первая девочка родилась около десяти минут назад, но вот задерживающееся появление второй заставляло врачей вокруг неё серьезно нервничать. - Если мы ничего не предпримем в ближайшие минуты, девочка задохнётся. - встревоженно пробормотала доктор Себски глядя поверх маски в сторону Дженнифер, стоявшей возле приборов по ту сторону от каталки Элизабет. Водя датчиком по животу роженицы, Келлер не отводила взгляд от монитора УЗИ, всматриваясь в расположение второго ребёнка. - Она почти развернулась. Если мы сможем помочь ей лечь правильно, кесарево не понадобится. - ответила Дженнифер. - После этих сумасшедших аллергенов в крови, я не хочу давать организму дополнительную нагрузку ещё и в виде наркоза. - Джен? - дезориентировано мотнув тяжёлой головой, выдохнула Элизабет, поднимая опухшие и налившиеся кровью глаза на обступивших её женщин. - Что происходит? Почему так больно? Она понимала, что что-то пошло не так ещё когда схватки только начались. Уже здесь, в операционной, после экспресс-анализа, перестав ругаться как последний матрос, Дженнифер рассказала, что в её крови обнаружилась предельно допустимая доза какого-то незнакомого им аллергена, явно подхваченного на Маре. Это не было намеренное отравление, потому что Элизабет и её люди были достаточно умны и осторожны, чтобы пить и есть только то, что привезли с собой. Но, видимо, в самом воздухе страдающей от землетрясений планеты было что-то, с чем ослабленный беременностью организм не смог справиться и этот аллерген дал достаточно сильную реакцию, чтобы спровоцировать роды. С другой стороны, это было даже хорошо, рассуждали медики, неизвестно, что случилось бы с ней дальше, пробудь она на Маре дольше. Анализы Джона и остальных вернулись почти чистыми, но в этом не было ничего удивительного - из всех только сама Элизабет была настолько уязвима, чтобы столкнуться с серьёзными последствиями. Первая из двойняшек родилась без особых проблем после того, как схватки сменились периодом изгнания плода, но такой же лёгкости со вторым ребёнком, видимо, ждать не приходилось, потому что минуты шли за минутами, а боль внутри измученного тела Элизабет только нарастала. - Твоя вторая девочка идёт ножками, Элизабет. - отозвалась Линда, когда одна из медсестёр вытерла лицо роженицы от холодного пота. - Нам нужно развернуть малышку, чтобы не делать тебе операцию. Звучало чертовски больно, но после всего, через что она прошла за последние несколько часов, Элизабет оставалось только смириться с предстоящим. Откидываясь на подушки, она снова заплакала, мечтая, чтобы всё закончилось как можно скорее, но готова была потерпеть ещё немного, лишь бы её вторая девочка выжила. Но прежде, чем врачи занялись ею, к Дженнифер подбежала одна из опоздавших медсестер и что-то быстро прошептала на ухо. Даже учитывая, что половину лица Келлер скрывала маска, Элизабет могла видеть, как она хмурится. - Что происходит, Джен?! - застонав от новой накатившей схватки, пробормотала Элизабет, когда услышала, как снова выругалась Келлер. Дженнифер обернулась к ней и шумно выдохнула. - Полковник сходит с ума снаружи. - недовольно отозвалась она, как-будто им было мало проблем с родами. - Он хочет знать что происходит. - Скажи ему! - устало потребовала Элизабет, облизывая искусанные губы. Она вскрикнула от манипуляций Себски с её невероятно чувствительным животом и, зажмурившись, до побелевших костяшек, стиснула края каталки, на которой лежала. Прошла почти минута отчаянных криков и ослепляющей боли, прежде чем Элизабет снова смогла дышать. - Дайте ему хоть что-то, иначе он войдет сюда, а я не могу... Она отчаянно замотала головой и снова зажмурилась, разразившись новыми рыданиями от боли и жалости к себе - всё, ниже её груди горело адским огнём и, казалось, этому никогда не будет конца. Элизабет не представляла, как после такого женщины соглашались на вторые роды. В этот момент она вообще сомневалась, что подпустит к себе Джона ещё хоть раз! - Элизабет, сосредоточься, на здесь и сейчас! - потребовала доктор Себски. - Нам удалось повернуть малышку, тебе нужно вытолкнуть её как можно скорее, иначе она задохнётся! - Не могу... - задыхаясь, она чувствовала как силы стремительно покидают её, хотя отчаянно пыталась сделать над собой усилие ради своей малышки. Ей нужно было за что-то уцепиться, чтобы открылось второе дыхание, но в красном мареве боли и усталости она никак не могла сосредоточиться. - Можешь, Элизабет! - крикнула на неё Дженнифер, склоняясь ниже. - Твой муж и твоя старшая дочь ждут тебя и свою сестру! - Джон... - захныкала Элизабет, отчаянно желая, чтобы он сейчас держал её за руку, помогая пройти через весь этот Ад. - Пожалуйста, мне нужно... - Нет, Элизабет, - покачала головой Линда, поднимая обеспокоенный взгляд к многочисленным, тревожно пищащим мониторам, - не сейчас. Но я отправлю к нему медсестру с новостями и даже разрешу ему подержать первую малышку, чтобы и он, и ты успокоились, но только, если ты сделаешь над собой последнее усилие! Элизабет тут же согласно закивала и благодарно улыбнулась, схватив её за руку и Себски подняла взгляд в сторону одной из медсестер, кивая ей. - Давай, Элизабет, теперь твоя очередь поработать, чтобы спасти жизнь твоей второй дочери! Когда двери распахнулись и в проёме показалась одна из медсестер, Джон ринулся вперед, полный решимости получить, наконец, ответы и не сразу заметил белый свёрток в руках женщины. Но когда его взгляд зацепился за ворох пелёнок, Шеппард остановился так резко, будто налетел на стену. Медсестра не без опасения подошла ближе и улыбнулась натянутому как струна мужчине. - Вот, полковник, - негромко сказала она, протягивая оторопевшему Шеппарду копошащийся кулек. - ваша жена настаивала, чтобы вы познакомились со своей старшей дочерью. Она помогла взволнованному отцу взять ребёнка и правильно придержать головку, и теперь когда в его руки легла непривычная тяжесть маленького и хрупкого тельца дочери, Джон был менее склонен к порывистости чем всего минуту назад, но при упоминании Элизабет, тут же поднял голову и встревоженно уставился на медсестру. - Как она?! - он чуть крепче прижал негромко попискивающие пелёнки к своей груди. - Как вторая малышка? То, как медсестра замялась, подбирая слова, заставило Шеппарда похолодеть, но он упрямо смотрел ей в лицо, ожидая ответа. - С рождением второй малышки возникли трудности, - наконец сдалась та, избегая прямо смотреть ему в глаза, - но доктора Келлер и Себски делают всё возможное, чтобы всё закончилось хорошо. Джон тяжело сглотнул от смысла этих слов и снова опустил глаза на дочь в своих руках, со смесью беспокойства и любопытства в первый раз внимательно рассматривая крошечное личико. Он боролся против противоречивости раздирающих его эмоций - его мысли метались от страха за жену и младшую дочь, но Джон не мог сосредоточиться на них полностью, отвлечённый долгожданной встречей с малышкой в своих объятиях. И когда замешательство продолжало удерживать его на грани между ужасом и нетерпением, он понял, почему Элизабет настояла, чтобы ему показали ребёнка. Это был отличный ход с её стороны - заставить его взять себя в руки, сфокусировав беспокойный разум на новорождённой дочери, чтобы он тут не сошёл с ума в ожидании. - Эрика, - тихо и с запинкой прошептал Шеппард, коснувшись пальцем тёплой надутой щечки и почувствовав как наворачиваются на глаза слёзы от бушевавшей внутри бури неконтролируемых эмоций. Они дали имена своим девочкам несколько недель назад, но одним делом было разговаривать с животом Элизабет, и совсем другим чувством отозвалась в душе и сердце возможность произнести это имя вслух, обращаясь к розовому комочку с закрытыми глазками, носиком-пуговкой и крошечными причмокивающими губками. Позади Джона встали его друзья, с любопытством заглядывая ему через плечо и Шеппард не удержал лицо, когда девочка, будто почувствовав себя в центре внимания, сонно моргнула и открыла глазки, уставившись на склонившихся над ней людей. - Эй, малышка! - улыбнулся ей отец, быстро смаргивая жжение в глазах, и осторожно перехватил пелёнки поудобнее. - Добро пожаловать! - Мне кажется или у неё носик как у Элизабет? - улыбалась Тейла. - Волосы у неё точно от Шеппарда! - засмеялся Ронон, с весёлыми искрами в глазах рассматривая несколько торчащих в разные стороны тёмных пушистых прядок, не прикрытых пелёнками. - Какая она крошечная! Это нормально, что она такая маленькая? - зачастил Родни, обеспокоенно окидывая взглядом колыбель из мужских рук. Отведя глаза от дочери, Джон бросил на него хмурый взгляд, но Ронон сделал то, что не мог он сам, с занятыми руками - пнул МакКея, чтобы тот заткнулся и держал свои сомнения при себе. Это был идеальный ребёнок, чёрт возьми! - Эй, за что это было? - заскулил Родни. - Не обращай внимания на дядю Родни, малышка. Иногда он сначала говорит, а потом думает! - серьёзно обратился к дочери Шеппард. - Как правило, двойняшки чуть меньше и легче, чем, если бы это был один ребёнок. - пояснила медсестра для обеспокоенного астрофизика. - Она быстро наберёт вес и рост, не беспокойтесь! - Как её зовут? - поинтересовалась Тейла, не переставая улыбаться суетящемуся ребенку. - Эрика. - ответил Джон и снова улыбнулся дочери, чувствуя, как рядом с беспокойством за жену и вторую дочь в его сердце вспухают совершенно новые чувства - радость, гордость, ответственность и невероятная любовь к этой крохе. - Эрика Элизабет Шеппард. - Привет, Эрика! - промурлыкала Эммаган, коснувшись пальцами пелёнок у самого личика девочки. Малышка еще пару минут красовалась под молчаливым обожанием и интересом взрослых, но постепенно становилась всё более беспокойной. - Давайте, я её возьму, - медсестра снова шагнула вперёд и протянула руки, но Джон почти инстинктивно сделал шаг назад и прижал дочь крепче, пряча её от чужих рук. - Нет, у нас всё прекрасно! - покачал головой он, не желая думать о том, чтобы выпустить ребёнка из рук. - Её нужно покормить, полковник, - терпеливо пояснила сестра, улыбаясь защитной позе Шеппарда и хмуро насупленным бровям. - Не думаю, что будет хорошей идеей делать это здесь. - Я могу пойти с вами? - с упрямством ребёнка потребовал он, до последнего не желая возвращать малышку. Лишь когда тихое попискивание начало стремительно превращаться в громкий рёв, он с большой неохотой отдал беспокойную Эрику обратно медсестре, и пустота в его руках ощущалась почти физическим дискомфортом. - Пока нет. - сочувственно, но твёрдо покачала головой женщина. - Доктор Келлер выйдет к вам, когда всё кончится. - Давай, Шеппард, - хлопнул его по плечу Ронон, - думаю, ждать осталось недолго. Но Джон ещё какое-то время смотрел вслед медсестре, исчезнувшей за дверью с его дочерью на руках. Дженнифер вышла к ним почти сорок минут спустя и выглядела очень усталой, стаскивая с себя медицинскую шапочку. Но когда Джон нетерпеливо поднялся ей навстречу, Келлер улыбнулась в ответ на беспокойство, застывшее в чертах его лица. - Поздравляю, полковник, теперь вы отец двух очаровательных девочек! С победным криком Шеппард бросился к ней и закружил взвизгнувшую от неожиданности женщину в своих объятиях. - Эй, поставь мою девушку обратно! - с притворным недовольством прорычал ему МакКей, но тоже не удержал улыбки. - С ними троими всё в порядке? - обеспокоенно спросил Джон, стискивая руки Дженнифер, в то время как за его спиной всё ещё раздавались крики радости и аплодисменты. - Элизабет и твоя младшенькая заставили нас понервничать, но всё закончилось относительно хорошо. - кивнула Дженнифер. - Я хочу их увидеть! - твёрдо сказал Шеппард, но когда Келлер открыла рот, он не дал ей возразить. - Пожалуйста, Джен, мне это очень нужно! - Элизабет и малышкам нужно отдохнуть, так что это будет всего пара минут. - предупредила она и Джон только согласно закивал. Элизабет совершенно не удивилась, когда Дженнифер вернулась к ней с Джоном на буксире и лишь облегчённо улыбнулась, увидев мужа. Она покрепче перехватила крошечный свёрток в своих руках и, морщась от боли, самую малость приподнялась с подушек навстречу Шеппарду, когда тот буквально рухнул на постель рядом с ней и заключил их с малышкой в свои медвежьи объятия. Её губы дрожали от сдерживаемых слёз, но Элизабет не переставала улыбаться и довольно вздохнула, почувствовав его тепло и нетерпение, с каким Джон покрывал короткими и торопливыми поцелуями её лицо, зарываясь носом во влажные от пота волосы. В этот момент ей было всё равно, насколько измотанной и неопрятной она может выглядеть или как сильно он её обнимет, главное, что он сделает это и будет рядом. - Мы в порядке, Джон. - тихо пообещала она, прижимаясь щекой к его колючей челюсти, ещё слишком слабая и больная, чтобы рискнуть разжать руки и обнять его в ответ. Но не только ей так нужно было почувствовать тепло и силу любимого человека. - Я чуть не сошёл там с ума! - пробормотал Шеппард, поглаживая жену по спине и утыкаясь лицом в её плечо. От Элизабет пахло любимыми духами, потом, лекарствами и ещё чем-то новым, пока ему незнакомым, и Джон позволил себе пару мгновений слабости, для того, чтобы его мир снова встал правильно - просто чувствовать её в своих объятиях и дышать ею, такой живой, тёплой и родной. Тихое кряхтение откуда-то из кокона её рук, заставило Джона отнять голову от плеча жены и заглянуть в свёрток у её груди. Бледная и усталая, Элизабет нежно поцеловала его в щёку и гордо улыбнулась, когда убрала ткань подальше от крохотного личика, показывая Шеппарду его вторую, выстраданную дочь. - С Эрикой ты уже знаком. - сказала она и они оба обернулись на детский кувез, придвинутый вплотную к кровати, где в знакомых Джону пелёнках, сытая и довольная, спала его старшая дочь. - А теперь позволь представить тебе твою младшую дочь - Кьярру Кристину Шеппард. Она осторожно, но без страха переложила ребёнка в ожидающие руки мужа, зная, что он не уронит, что малышка в такой же безопасности и любви, как и в её собственных объятиях. Джон улыбался как сумасшедший, не сводя взгляда с дочери. Теперь, когда он убедился, что с Элизабет всё в порядке, что обе девочки благополучно прибыли в этот мир, Шеппард мог перевести дыхание и осознать себя совершенно по-новому. Теперь он привыкал к мысли, что они были родителями, что он стал отцом. Эта мысль по-прежнему казалась ему дикой и неправильной, ломающей рамки его прежней реальности - иногда случались моменты, когда Джон всё ещё остро чувствовал себя тем беспечным и неприкаянным парнем, который, по сути, был мало кому нужен и интересен. И то, с какой уверенностью эта невероятная женщина вложила в его руки хрупкую жизнь их ребенка, потрясало до глубины души. Он просто слушал, впитывая в себя это новое чувство, перекраивающее все его мысли, сознание - всё его естество, а Элизабет, прижимаясь плечом к его груди, мягко помогала ему укачивать их дочь и тихо болтала о самых разных вещах, вроде необходимости за одну ночь выспаться на несколько лет вперёд или о том, кто и как будет присматривать за девочками днём. - Что? - смущённо пробормотала она, засуетившись с волосами и одеждой, когда обнаружила, что он смотрит на неё со стеклянными от эмоций глазами. А он продолжал рассматривать её, усталую, немного потрёпанную, с ямочками на щеках от улыбки и светящимися от счастья глазами рассуждающую о том, как она счастлива снова видеть свои ноги и чувствовал, что больше не может держать это в себе. - Спасибо. - тихо сказал Джон, когда Элизабет вопросительно приподняла изящную бровь на его прямой взгляд. - За то, что подарила мне целую жизнь! - он снова опустил взгляд на задремавшую от нежных покачиваний Кьярру, а потом посмотрел на спящую в кувезе Эрику. - Знаешь, когда пять лет назад я проходил через Звёздные Врата, у меня за плечами не было ничего кроме сожалений. Моя семья со мной не разговаривала, моя военная карьера оставляла желать лучшего и перспективы были мягко говоря, туманными... Он замолчал и покачал головой, пытаясь собраться с мыслями и найти подходящие слова, чтобы рассказать о том, как важно для него было то, что он сейчас держал в своих руках. Элизабет ласково погладила его по волосам, глядя на него с бесконечным терпением и нежной улыбкой в уголках губ. - Ты дала мне шанс. - наконец произнёс Джон, снова поднимая на неё глаза. - И не только когда увидела меня в Кресле. Ты рискнула там, где я побоялся и я до сих пор не верю в то, что получил от тебя так много! После всех пережитых взлётов и падений, со всеми её уверениями, словами о любви и поступками, он до сих пор боялся всё это потерять и Элизабет часто видела этот дикий страх в его взгляде. Она сомневалась, что эти тени из любимых глаз можно изгнать как-то по-другому, кроме как временем вместе, любовью и заботой. Но Джон стоил того, чтобы продолжать за него бороться и Элизабет улыбнулась ему, и потянувшись, снова коснулась губами его щеки. - Я знаю, что ты чувствуешь, - кивнула она, - потому что сама всё ещё иногда ловлю себя на страшной мысли, что просто сплю, как на той планете с туманом, помнишь? Я не думала, что когда-нибудь у меня будет настоящая семья! Не с моим образом жизни и всей той ответственностью, которую возложили на меня люди. Поначалу, Атлантида тоже была интересной работой и не более. Но когда я оказалась тут, всё так быстро изменилось! - она покачала головой, продолжая улыбаться. - И не в последнюю очередь благодаря тебе. Ты далеко не подарок, мой Полковник, - пробормотала Элизабет и Джон усмехнулся метафорическому закатыванию её глаз в этих словах, - с самого начала я боролась с твоим упрямством и своими сомнениями, потому что не могла не думать о том, как отчаянно ты не вписываешься в мой мир! Но потом я поняла, насколько идеальна для меня твоя неправильность и всё просто встало на свои места. Я люблю тебя и никогда не устану благодарить за будущее, которое ты мне подарил, за тебя самого, твою любовь и нашу семью! Джон поудобнее перехватил Кьярру, потянулся к Элизабет и тягуче поцеловал её в улыбающиеся губы. - За нашу семью. - потираясь носом о её нос, тихо прошептал он и кивнул.