Забытая мелодия для флейты

В который раз после её визита, он сдержанно провожал взглядом автомобиль мэра, мало волнуясь, что подумают люди. Горожане любили посудачить, но когда дело касалось Реджины и мистера Голда, им приходилось оставлять досужие домыслы и невысказанные мысли при себе. Все знали - хозяева Сторибрука мстительные особы, лучше не стоять у них на пути. Голд часто пользовался этим фактором, как пропуском, иногда переходя все границы. Ему доставляло удовольствие видеть беспомощность горожан, ощущать их страх. В конце концов, они заслужили такое отношение к себе. Одно слово - герои. Кому нужны были сказки, вера в добро и зло, в счастливый конец? Кому угодно, только не ему. Он слишком устал от амплуа отрицательного персонажа, устал быть вечно Тёмным, что не найдёт покоя. Голда вполне устраивала роль ростовщика, здесь открывались огромные возможности, не хуже чем в прошлом. Если попытаться подобрать подходящее слово в его ситуации - счастье годилось вполне. У него не существовало обязательств, кинжал был надёжно спрятан, так, что ни одна живая душа не могла узнать куда Тёмный дел свою погибель. Его настоящее имя знала только Реджина. Хотя их связывала давняя история, настолько давняя, что он сам потерял счёт времени. Никаких проблем. Леди-мэр просто являлась к нему в лавку и выставляла условия. Девчонка явно была достойна Коры, в чем-то даже лучше. Голд снисходительно выслушивал Миллс, пропуская мимо ушей угрозы, не придавая значения оскорблениям. До сегодняшнего вечера. Они сошлись в очередном споре, Румпель упомянул мать Реджины, вступая на запретную территорию. Женщину всегда задевало сравнению с матерью, она умело скрывала эмоции, маскировала сарказмом, была буквально на высоте. В этот раз, ближайшая витрина разлетелась на осколки, когда Голд в порыве чувств схватил Реджину за руку, притягивая очень близко к себе. Он навис над ней, зловеще прошептав: - Я не скрываются, кто я, а вот вы, прячетесь за маской доброй мамочки. Хотите искупить вину Коры? Не выйдет. Вы с ней одного поля ягоды, - он разомкнул пальцы, отпуская свою жертву. Голд не ожидал ответного удара. Находившаяся рядом витрина буквально взорвалась, стёкла полетели во все стороны. Миллс применила заклинание, ни один осколок не поранил её. Зато Голду основательно досталось: рассечённая бровь и рана на щеке жгли огнём, запястье скрытое манжетой рубашки кровоточило, превращая белоснежную ткань в кроваво- алую. Тёмный терпел, ожидая, когда Миллс покинет его обитель. Раны быстро заживут, уязвленной останется только гордость. Бывшая Злая Королева и Румпель ещё пару минут сверлили друг друга взглядами полными холодной ненависти. Она не чувствовала вины, он не хотел показать слабость. Им было что терять. Не понятно почему, зачем, Реджина потянулась к его щеке, пытаясь излечить. Он молниеносно перехватил её ладонь, ощущая жар тела, вдыхая аромат то ли пряностей, то ли цветов. Медленно сжимая руку женщины, он выдохнул: - Нужно уметь сдерживать свои порывы. - Я уже давно не твоя ученица, - сквозь зубы процедила Реджина, размазывая кровь по его щеке. - Сдаётся мне, ты больше ничему не сможешь научить меня. Его кровь на её руках. Кто бы мог подумать, Тёмного можно так легко ранить, даже убить. Это её цель? Знание. У всего есть цена. Женщина больше не проронив ни слова, вышла, громко хлопнув дверью. Румпель щелкнул пальцами, витрина стала прежней. Никаких убытков. Кроме... Кровь Тёмного. Он был уверен, Миллс взяла образец. Упустить такой шанс, ниже её достоинства. Румпель мрачно усмехнулся, на этот раз, он проиграл.