Часть 1
27 ноября 2023 г. в 02:08
Чжан Чжэхань надевает майку и вздрагивает, когда трикотаж ласкает соски — напрягшиеся в прохладе кондиционированного воздуха. Он давно ни с кем не был. Это не казалось проблемой, теперь он знает, что такое проблемы, но…
— Хань-Хань, ты слишком спешишь, нельзя удержать в руках все, отпусти часть, иди постепенно, шаг за шагом…
Все так говорят. А он не хочет постепенно. Он чувствует себя засохшим деревом, которое вдруг оживает и расцветает. Он знает, что не нужно форсировать, психолог тоже предостерегает, но к черту психолога, к черту осторожность. Жизнь показала, что все может измениться завтра, через час, через минуту. Чжэхань хочет дышать полной грудью, хочет чувствовать, что силы в конце дня потрачены все, полностью. Это намного, намного, несравнимо лучше, чем отсутствие сил, отсутствие желаний — он слишком хорошо знает, каково это.
Но Чжан Чжэхань вновь получивший голос, сцену, возможности, не ожидал, что вернутся и такие желания. Он снова задирает майку и с силой натягивает, на этот раз сознательно задевая соски, ощущая кожей груди и живота текстуру ткани. Он осторожно приоткрывает дверцу сейфа в мозгу. Там хранятся воспоминания, которые могут причинить боль, но они и самые яркие, самые сладкие. Почему именно белая майка запускает этот механизм — понятно.
Площадка Далеких странников, ручные вентиляторы не справляются, Чжэхань сбрасывает в чьи-то руки бесконечные слои и просто дышит, оставшись в майке и штанах. Большие ладони обнимают его за талию:
— Жарко?
— Если уберешь свои лапы, станет прохладнее.
— Не в духе?
— Отойди, а? Я потный, будто марафон пробежал.
— М-м-м… Мой А-Сюй такой строгий.
Губы кратко касаются уха и Гун Цзюнь отходит. Чжэхань злорадно наблюдает, как на него набрасывается режиссер, а потом с сожалением откладывает надкушенное яблоко и тоже идет послушать. С Гун Цзюнем нужно осторожнее. Он самолюбив, хоть и любит учиться.
— Хань-Хань, ты заснул там?
Точно. Концерт. Чжэхань обнимает себя руками и кивает зеркалу.
Концерт проходит отлично. Чжэхань доволен. Получилось почти все, кроме фишки с микрофоном, но ему говорят, что это хорошо, когда зрители видят, что ты человек, и смеются не только над тобой, но и вместе с тобой. Он молодец. Он молодец и зудит, зудит желание позвонить и похвастаться. Да что ж такое сегодня. На фотосессии можно вздохнуть. Чжэхань любит людей, любит, когда их много, любит, когда они скандируют его имя и машут стиками и баннерами, но шум города, темноту, огни потом, после всего — любит не меньше.
— Сними куртку.
Чжэхань медлит, а потом смеется, встряхивая волосами, зная что висюльки взблескивают, отражая каждый попавший на них лучик света. Куртка ему нравится. Дракон на спине — со смешным выражением лица, цепочки… но стоит ли прятаться за ними?
Он скидывает куртку, оставляя ее висеть на одном плече, украдкой гладит себя по груди через майку и поворачивается в профиль, наслаждаясь ветром в затылок, щекочущими щеку прядями, блеском объектива камеры… жизнью.