Перевёрнутый якорь

      Что теперь?       В этот вечер твоё сердце тревожно, как автоматная очередь; под тихое бедствие ты погружаешься в бездну. Никакие навигаторы не спасли вас от пасмурного шторма и раската белой грозы, бьющей ночным вокалом среди безграничного моря.       Как это случилось?       Ты, помнится, проверял ваш текущий маршрут: из малаккского пролива прямиком к родному, японскому морю; а из родного, японского моря — домой. Капитан то и дело шутил, как бы вас не схватили филиппинские пираты. Странный был человек.       Никакого сбоя и перебоя — навигатор исправно показывал точный прогноз погоды и точную скорость ветра, — всё было исправно в этот солнечный день.       Что было дальше?       Дальше наступил новый день.       Бесноватый ветер усилился и особо чувственных особ начало рвать за борт. Корабль одиночно вопил вдали ото всех: вдали от Малайзии, от Индонезии, Филиппин и Тайваня.       Лишь родное, японское море было вам ближе всего, и не было иного выбора, кроме как продолжать ход.       Когда вы пересекли корейский пролив?       Это уже и не важно.       Что ты ощутил в тот самый момент?       О, это было действительно странно. Никто кроме тебя не заметил, как между звуками волн, бьющих ваш корпус, появился новый, никем не услышанный звук.       Звук якоря, склонившего вбок ваш корабль.       Но это был не якорь: это была волна. Палуба закричала в панике; закричала о том, что нас поглотит белая, смертоносная волна. Та самая волна, перед которой бессильна наука.       Что потом?       А потом всё утихло. Ночь выдалась на удивление спокойной: морской ветер одаривал палубу своим ароматом, пока моряки травили шутейки и напевали знакомые морские мотивы. Но это лишь видимость, ведь глубоко в своих мыслях, все вы страшились той белой волны.       "Как бы не повторилось." - приговаривал морячок. Кто-то не без хохота отвечал, что никакой волны больше не будет; иной же парировал, что всё в этой жизни возможно: даже встретить белую волну дважды.       Судовой сварщик решил сделать обход вглубь корабля, и ты пошёл с ним, намеренный отвлечься от недавних забот. Вы путешествуете по лестницам, углубляясь всё ниже и ниже, и наконец, доходите до двигательного отсека. Оказалось, он выбрал такой чёткий маршрут специально: положив коробку с инструментами и достав оттуда сварочный аппарат, он принялся за работу; ослепительные искры, словно солнечные лучи, скрепляли воедино до этого не единые элементы. Работа приходилась не только на трубы, но и на стены, до недавнего момента такие крепкие, а сейчас — заполненные шероховатыми вмятинами. — Это от шторма? - спрашиваешь ты мужчину. — Да. - отвечает он. — Видимо, волна принесла с собой что-то из самого дна. Что-то тяжёлое.       За разговором никто не заметил, как что-то из самого дна поднималось на новую встречу. Корабль шатнуло вновь, вновь что-то ударило в вашу сторону; ты, сварщик, а также солнечные лучи аппарата покатились колобком вниз.       И опять всё утихло. Вы вернулись туда, где стояли — на металлическом пейзаже появился новый узор. — Это не белая волна... - проговорил ты вслух.       Моряк ничего не ответил. Вы молча отправились по каютам, исполненные трепетом перед своим же воображением, рисующем образы то Кракена, то самого Рюдзина, пытающегося что-то сказать.       Не белые волны?       Точно не белые! Теперь ты в этом уверен. На следующий день ты только и делал, что наворачивал бесформенные круги, подобно веретнику, призывающему нечистые силы; ты пробыл в тревоге весь день, не успевая выполнить ни одну из своих обязанностей.       Ближе к вечеру капитан зовёт тебя к мостику; расспрашивая о причине твоей вялости и усталости, он вдруг замечает, что впереди вас, прямо на море, лежит голубая точка.       Сперва она кажется маленькой, но спустя сотню метров она становится больше; солнце закатилось за землю, и эта точка, подобно чёрной дыре, начала деформироваться и казаться ещё больше, чем прежде.       Вы отводите судно влево, намереваясь обойти эту точку. Чем ближе вы были к точке, тем шире она становилась; теперь же, с попыткой её обойти, она раскручивалась словно резинка, становясь до бесконечности длинной.       Ты выходишь из мостика, выглядывая прямиком из-за палубы; как и все остальные, ты завороженно смотришь на этот феномен. Это иллюзия? Например, как фата-моргана? Точно нет. Возможно, это невероятно редкое океаническое явление, ещё неизвестное морской геологии.       Ошарашенный капитан, пытаясь найти объяснение, вспомнил о ночных пляжах Калифорнии и высказал гипотезу о том, что вы наблюдаете невероятное по своим размерам скопище планктона.       Никто ему не поверил; даже он сам.       Не имея иного выбора, вы входите в гущу.       Ты окончательно входишь в транс; голубая вода выпускает совершенно магические ароматы и несмотря на свою кристальную чистоту, не даёт взглянуть внутрь.       Из транса тебя выбивает звук лопающихся пузырей.       Ты заметил, что несколько моряков уже успели выпасть за борт, утопая в светящейся бездне. Ты заметил и то, что по всему морю начинают кипеть пузыри, как если бы вы угодили в огромный котёл.       Те, кому не повезло выпасть за борт, расплавляются в тонущие скелеты; вы точно угодили в котёл. Капитан поворачивает корабль назад, но подлетевший со дна якорь ударяет в него с такой силой, что двигатель перестаёт работать и загорается.       Все стали кричать; кричать что-то невнятное. За одним якорем появились другие, и все они — перевёрнуты; ты вспомнил про штамп с перевернутыми крестами, характерный для дешёвых фильмов ужасов.       Но сейчас не до этого.       Обнаружив, что кипячение котла прекратилось, ты находишь в себе решимость вынести из аварийного арсенала надувную лодку и уплыть отсюда как можно дальше. Раскатилась гроза, раскатилась белая молния, а вместе с этим поднялись высокие волны, сметающие человечьи точки влево и право.       Ты пробегаешь к носу корабля, не заботясь ни о ком, кроме себя, и начинаешь надувать лодку насосом. Ты пыхтишь, твоё дыхание сбивчиво и прерывисто; к тебе подключается ещё пара матросов, и вместе с ними, не думая о мерах предосторожности, ты бросаешься с лодкой за борт, предрекая ужасные муки.       Лодка плюхнулась в море, углубившись на метр, а затем снова всплыла. Вам пришлось черпать воду из под ног, но это оказалось не главной проблемой: в десятках метров от вас выскочил новый якорь. Он, как и другие, стал появляться с разных сторон, хоть и не имел своей целью задеть именно вас.       Но это не облегчало проблему. Ты отдаёшь приказы, прямо как капитан; твоё лицо невольно расплывается в улыбке: это лучший момент в твоей жизни. Никогда ещё ты не чувствовал себя таким уверенным и свободным, усмиряющим целую стихию.       У твоих новых матросов появляется надежда; надежда на спасение и возвращение домой. Вы гребёте влево, от настигающей вас голубой волны; затем вправо, снова влево и дальше вперёд. Вашу лодку шатает, она то и дело качается из стороны в сторону, угрожая перевернуться, но вы всё больше уверяетесь в том, что волны вас не возьмут.       Эту гордыню, эту воистину разрушительную иллюзию развёл сияющий якорь, выскочивший прямо у вашего носа. Лодка столкнулась с его острием и сдулась, вас же разбросало по сторонам.       Ты не видишь никого из своих новых матросов; точно так же, как старых.        Что теперь?       Твоё поражение погрузило тебя в беспросветную бездну; это случилось ещё до того, как ты действительно туда погрузился: оказавшись на волнах, ты перестал мельтешить руками и принял свою судьбу.       К твоему удивлению, твоё тело погрузилось под воду невероятно плавно, как будто ты не тонул, а левитировал. Ты посмотрел сквозь прищуренные глаза и увидел под собой бездну; то же бы чувствовал космонавт, столкнувшийся лицом к лицу с чёрной дырой.       Что-то не так.       Ты видишь мелкую точку, выплывающую изо дна. С каждым разом она становится больше, напоминая ту самую, голубую точку. Ты же предстал кораблём, и спустя время, точка прояснилась; также, как это лазурное море.       Девушка, напоминающая своим видом флотских матросов, подплыла к тебе и взяла твои щёки бледными, по мёртвому ледяными руками. Она не стала спасительницей, и подобно русалке, плавно опускала тебя всё ниже и ниже, на глубину морского дна.       Но ты об этом не волновался. Тревога из твоего сердца ушла, утопление как таковое не стало чем-то мучительным; скорее наоборот — успокаивающим. Ты медленно закрываешь глаза, видя перед собой белоснежно-бледный силуэт.       Так, что же теперь?       А теперь — ничего. Лишь блаженная тишина океана и твоё тело, сперва откормившее морских бедолаг, а затем ставшее скелетом, созерцающим безмерную пустоту.