А ведь день начался с небольшой головной боли

Идет третий урок. Арсений Сергеевич объясняет какую-то тему. Как бы Антон ни старался внимательно слушать своего классного руководителя, он не может вникнуть в суть слов старшего. Дело в том, что ребенок плохо себя чувствует. Он даже сказал бы, что очень плохо. У него болит голова, из-за чего и сложно сосредоточиться. Ему жарко. Но при этом, руки у него холодные. Он ладонями накрыл щечки. Теперь лицу было попрохладнее, а рукам теплее. Он чувствовал себя очень уставшим, ему хотелось спать, глаза слипались. Было бы можно, он бы уснул прямо на парте. К тому же, она такая прохладненькая... Да, было бы просто замечательно. И это состояние Шастуна замечает учитель. Он замечает сначала то, что у того розовые щечки. Так обычно бывает при повышенной температуре. – Антон, ты себя нормально чувствуешь? – задает ему вопрос мужчина, подходя чуть ближе ко второй парте, где и сидел ученик. Тот непонятно мычит, и старший принял это за отрицание. Попов приложил ладонь ко лбу ребенка. – Ты горячий... Надо бы сходить в медкабинет, – тот немного со страхом посмотрел на Арсения, услышав эту фразу. – Так, ребята, мы сейчас отойдем, вы пока открывайте пятнадцатую страницу и начинайте делать восьмое упражнение. Если мы еще не придем, когда доделаете, просто тихо посидите. Договорились? – обратился он к классу, и все ребята закивали. – Вот и хорошо. Пошли, Антон, – тише обращается он к Шастуну и берет его за руку. Как только они выходят из кабинета, тот вынимает свою руку из ладони преподавателя, и до ушей брюнета доносится всхлип. Он сразу обращает внимание на ребенка, и да, ему не показалось, тот плачет. – Антош? Что случилось? – ласково интересуется мужчина, немного наклонившись к мальчишке, не понимая, что того довело до слез. – Не н-надо медкабинета. Пожалуйста, – просит первоклашка, ведь сильно боится. Он всегда испытывал страх перед врачами и медицинскими процедурами, у него это все ассоциировалось с болью. – Соолнце, – протягивает учитель, садясь на корточки. – У тебя скорее всего поднялась температурка, нужно бы померять. А градусник только в медицинском кабинете есть, – объясняет он. – Я никуда от тебя не уйду, одного не оставлю, буду рядышком с тобой, тебе не стоит переживать. Пойдем, Тош, – тот неуверенно вкладывает свою ладошку в ладонь старшего, и они направляются в сторону лестницы. – Расскажи-ка пока, давно ты себя плохо чувствуешь? – У меня утром еще чуть-чуть болела голова, но я думал, что она пройдет, поэтому не сказал маме. А потом на физкультуре стало хуже. И до сих пор плохо. Еще мне жарко и спать хочется, – рассказывает все мальчишка, крепко держась за руку мужчины, пока они спускались по лестнице. – Ох, потерпи еще немножко, – они уже спустились на первый этаж и шли по направлению к кабинету врача. Антон резко остановился, совсем не желая дальше идти, а по щекам снова потекли слезы. С этим кабинетом плохие воспоминания. – Антоша, – вздохнул классный руководитель. – Ну, тише, маленький. Я понимаю, что тебе страшно, но ведь и ты понимаешь, что сидеть с температурой - не дело. Сейчас померяем ее, я позвоню твоей маме, объясню все, и она тебя заберет, – объясняет он, надеясь подуспокоить. – Тош, ну что, так мы с тобой поступим? Побудем смелыми? – с теплотой спрашивает Арсений, видя, как тот кивнул, но продолжая лить слезы. Учитель аккуратно притягивает мальчика, заключая в объятия. – Все будет хорошо, солнце, – шепотом говорит он, после чего они заходят в кабинет, которого так боится младший. – Здравствуйте, Анастасия Владимировна, – пару раз постучавшись, здоровается мужчина, держа за холодную ручку бояшку, который спрятался за его спиной. – Здравствуйте, Арсений Сергеевич. Что-то случилось? – спрашивает врач, замечая Антона за преподавателем. – Да у меня тут Антон плохо себя чувствует. Голова болит, жарко. Температура скорее всего поднялась, – объясняет он. – Сейчас посмотрим, садитесь пока на кушетку. Учитель сам садится на сказанное место и помогает младшему сесть рядом. Мальчишка жмется к нему, доверяет... И искренне верит, что Попов никуда не уйдет и не даст в обиду. Это маленькое создание со страхом смотрит на каждую вещь в этом кабинете, его пугает абсолютно все. Он боится всех приборов. Он боится эту женщину, которая и является врачом. Он боится того, что с ним собираются делать. Не боится он только Арсения Сергеевича. – Приподними рубашку, – говорит врач, вставив оливы стетоскопа в уши. Когда тот выполнил просьбу, она послушала его и ничего серьезного не услышала. – Держи, ставь, – женщина подает ребенку градусник, и пока тот ставит его, достает из упаковки шпатель. – Открой рот, пожалуйста, – просит она и ждет пока тот послушается. Мальчишка открывает рот, но крепко держится за руку учителя, чувствуя себя так безопаснее. – Горло не красное... Не болит? – спрашивает Анастасия Владимировна у младшего. – Неет, – качает головой Шастун, опуская взгляд на кроссовочки. – Хорошо. Хрипов нет, горло не болит... Может, и просто переутомился. А давно плохо стало? – Утром голова немного болела, а после физкультуры еще хуже стало, – рассказывает все то же, что и учителю мальчик. Они ждут минут семь. И все это время Арсений обнимает кроху, поглаживая того по руке и ощущая, что тот очень теплый. – Ну, давай посмотрим, – врач забирает градусник и удивленно смотрит на результат. – Ого, 39.2. Неудивительно, что тебе плохо, – убирая прибор, говорит она и смотрит на преподавателя. – Ну, тут уколом... Арсений немного растерянно смотрит сначала на ребенка, который услышав об этом сразу крикнул "нет!", а из глаз его хлынули слезы, а потом на врача. – Другого варианта нет? – с надеждой спрашивает мужчина, успокаивающе гладя по спине уже во всю рыдающего ученика. – Температура немаленькая, да и Антон себя плохо чувствует. Укол будет очень эффективен, – объясняет женщина, начиная готовить все, что ей понадобится для приготовления инъекции. – Подождите, пожалуйста, я сначала позвоню маме Антона, – просит Арсений. Он достает телефон и ищет среди множества контактов нужный. Когда ему отвечают, он четко описывает ситуацию и спрашивает, что им делать. Майя говорит, что если нужно сделать укол для того, чтобы Антону стало легче, пусть делают. Она переживает из-за того, что сын боится очень, но Арсений успокоил, что найдут подход. Шастун соглашается и сообщает, что уже собирается и сейчас поедет в школу, чтобы забрать первоклашку. – Хорошо, позвоните, пожалуйста, как подъедете. До свидания. – Ну, что? Делаем? – после завершения разговора Майи и Арсения, спрашивает Анастасия Владимировна. На этом вопросе на Попова устремился еще и взгляд заплаканных глазок, обладатель которых очень надеялся увидеть отрицательное качание головой, но вот преподаватель кивнул в знак согласия. – Нет, не надо ничего делать. Арсений Сергеевич, – он умоляюще смотрит на классного руководителя, который пересаживает его к себе на колени. – Пожалуйста... Будет больно, я не хочу, я боюсь. Утром, когда он не сказал маме о небольшой головной боли, он не мог даже подумать о том, что сейчас он будет в медицинском кабинете с высокой температурой, которую нужно сбивать уколом. – Тш-ш, Тош, тише. Я понимаю тебя. Понимаю, что не хочется и страшно. Если честно, я и сам в детстве боялся уколов. Но смог побороть страх. Да, это немного больно, хотя скорее - неприятно, но зато тебе станет лучше. Температурка спадет, тебе не будет жарко и головка пройдет. Совсем чуть-чуть потерпеть нужно. А потом еще и мама придет, поедете домой, и все будет хорошо. Так что сможешь минутку вытерпеть? – тот слушал старшего, но вот успокаиваться и соглашаться на укол не спешил, поэтому отрицательно мотал головой. – Не сможешь? Еще как сможешь, Тош, я же знаю, что ты смелый мальчик. Ну ты чего, не плачь, солнышко. Мальчишка старается вытереть непрекращающиеся слезы ручкой, но ничего не получается, ведь страх предстоящей процедуры и боли никак не хочет отступать. – Арсений Сергеевич, ну пожалуйста, – тихим голосом просит первоклашка, что преподаватель не сразу понял слова. – Нужно, ятрофоб ты мой маленький... Мужчина видит, что врач все подготовила и подошла к кушетке, поэтому начал осторожно укладывать мальчика, что тот не сразу и понял, что происходит. Но как только ребенок оказался в горизонтальном положении, он попытался приподняться, вот только спину придерживали и ему это не удалось. Он, ощущая эту беспомощность, уткнулся в свои руки и снова зарыдал в них, не в силах успокоиться. Особенно страшно стало, когда немного приспустили штаны и протерли небольшой участок кожи спиртовой салфеткой. – Ну тише, Антошенька. Помни, что нужно совсем капельку потерпеть, – мягко проведя ладонью по макушке, говорил Арсений. Когда врач сняла колпачок с иглы, он положил ладонь на спину ребенка, а другую - на одну руку Антона, так придерживая, что бы тот не мог ни дернуться, ни попытаться помешать проводить процедуру. Анастасия Владимировна резко ввела иглу, после медленно давя на поршень. Кроха чувствовал, как в мышце расходится лекарство, что было не приятно, но и не очень больно. Слезы текли, но уже скорее из-за страха. Он боялся каждой следующей секунды, ведь, как он думал, в любой момент могло стать гораздо больнее. Попов уже не держал младшего за спину, а просто поглаживал, стараясь хоть немного расслабить. – Тошик... Все хорошо, скоро все закончится, – наблюдая, как препарата в шприце становится все меньше, ласковым голосом говорил учитель. – Умничка. Смотри, какой ты смелый. А говорил, что не справишься, все ты справился! Молодец, Тош, просто мо-ло-дец, – когда врач уже закончила процедуру и вернула штаны на законное место, хвалил мужчина, сажая первоклашку, как и до этого, к себе на колени, крепко обнимая, пока тот пытался успокоиться, но вот всхлипы все равно каждую секунду вырывались из его груди. – Успокаивайся, солнце, больше бояться нечего, все позади. Ты молодчинка. Он продолжал хвалить, успокаивать того, говорить, что все хорошо и скоро приедет мама. И вскоре от слез у ребенка осталось лишь редкое шмыганье носом. Антон продолжал прижиматься к старшему. Он чувствовал себя безопасно рядом с учителем. – Ну ты как, Антош, все хорошо? – заглядывая в слипающиеся глазки, спрашивает мужчина. Тот кивает, прикрывая глаза и потихоньку проваливаясь в сон, отчего Арсений мягко улыбается. — А кто такой ятро... ятрофоб? — вдруг задаёт вопрос мальчишка, раскрывая глаза и смотря на страшего, вспоминая как тот назвал его еще до процедуры. — Это... — мужчина немного теряется, подбирая слова. — Это такой человек, который боится врачей и разных медицинских процедур. — Аа... Получается, это правда я, – скорее утверждающей, чем вопросительной интонацией говорит он, после чего зевает, снова закрывая глаза. — Ну, есть немного. Давай мы потом с тобой поговорим об этом, если хочешь. Ребенок кивает и кладёт голову на плечо учителя. Спустя немного времени у преподавателя звонит телефон. Это была Майя. Ответив, Попов прямо с учеником на руках выходит из медкабинета, не забыв поблагодарить врача. У поста охраны стоит мама Антона, которой преподаватель передает спящего малыша. – Спасибо Вам, Арсений Сергеевич! – искренне благодарит девушка. – Да не за что. Пусть Антоша поправляется, – улыбнулся он, после чего они попрощались, и Майя с Антоном поехали домой, а Арсений вернулся в класс.