Кролик среди Волков

Жон с тревогой заходил в гостиную доктора, услугами которой они воспользовались. Из дальней комнаты было слышно, как стонет Сан, пока доктор осматривала его. Звук доносился, несмотря на все его старания, и если обучающемуся охотнику было так больно, значит, дело было серьёзным. И это я поставил его в такую ситуацию, подумал Жон. Он словно нанёс удар кинжалом в его нутро. Он считал свой план умным и даже безобидным, но Сан добровольно подверг себя опасности и потенциально мог быть отравлен. И всё из-за плана Жона. — Жон. — сказала Сиенна. — Успокойся. — Как я могу быть спокойным? Из-за меня Сан находится в другой комнате и не знает, что происходит с его телом. — Именно поэтому мы здесь и выясняем это. Не каждый может выдержать то, что произошло, так, как это может сделать охотник, и не ожидать, что кто-то поможет в ликвидации последствий. Если это поможет, я очень сомневаюсь, что Сан находится в опасности. Они хотят, чтобы он прибыл для дальнейшего лечения, и зарабатывании на нём прибыли, а не просто убить. Полиция начала бы расследование, если бы такое случилось. Она была права. Жон взял свои эмоции под контроль и заставил себя сесть в одно из мягких кресел. Остальные члены Белого Клыка неохотно ждали снаружи в фургоне, не желая пугать доктора, набиваясь в её доме. На соседнем столике стояли две полупустые кружки с остывающим чаем. Ни у кого из них не было настроения. Когда ближайшая дверь со щелчком открылась, Жон тут-же вскочил на ноги. Сиенна тоже, хотя и с большей грацией. Доктор устало провела ладонью по лицу. Было уже поздно, и они не очень-то любезно прервали её режим сна. — Как он? — спросил Жон. — С ним всё будет в порядке? — Я верю, что он цел и невредим. — Вы верите! Разве вы не врач? — А разве здесь не мой дом? — ответила Саманта. — У меня нет и десятой части моего оборудования и записей, которые можно было бы изучить или использовать. Я взяла кровь — повторно, заметьте. Уже три раза подряд, так что он в любом случае будет чувствовать себя неважно, что бы с ним ни случилось. Я могу сравнить новый образец с исходным, который я взяла раньше. — Будет ли разница? — спросила Сиенна. — Конечно. В больнице ему что-то дали. Он не смог сказать мне, что это было, или они не сообщили ему об этом в тот момент. Я не могу определить, насколько он будет в безопасности в итоге, но полагаю, что в долгосрочной перспективе препарат безвреден. Если бы это было не так, они бы не решились отправить его домой только с обезболивающими. По той же логике, что и у Сиенны, то есть они исходили из того, что у этой сомнительной больницы есть хоть капля здравого смысла. Жон не был уверен, что ему нравится идея ставить на кон жизнь друга. — Я проверила несколько образцов таблеток, которые ему дали, — продолжила доктор. — Всегда есть небольшая вероятность того, что ему дали поддельный рецепт. Уже это было бы достаточно серьезным преступлением. — Значит, вы нам верите. — заметила Сиенна. — Трудно не верить. — Доктор вздохнула и перешла на другое кресло, развалившись в нём. Она выглядела измученной, но ещё больше — расстроенной. В ней кипела тихая ярость. — Я видела этого парня здоровым и бодрым всего несколько часов назад. Если бы вы спросили меня, как он себя чувствует, я бы сказала, что он — образец здоровья. А теперь он вот такой. Я врач, и я знакома с людьми, которые притворяются или непреднамеренно делают вид, что их симптомы хуже, чем они есть на самом деле. Я могу сказать, когда человек притворяется. Ваш друг — нет. Значит, всё это было правдой. Они и раньше так считали, потому что Хей ещё не предоставлял им неверной информации, но всегда оставался шанс, что это подстава или разовая история. Или просто неправда. Не исключено, что у Сана просто была сильная реакция на лекарства или внезапно начались ужасные спазмы, но он в этом сомневался. То, что опытный медик в это не верил, было для него и для Белого Клыка лишним доказательством. — По вашему профессиональному мнению, этого достаточно для того, чтобы мы действовали? — спросил Жон. — С точки зрения закона? Нет. Но для вас — да. — Она кивнула, и Жон вспомнил, что эта женщина принадлежит к 4Fang, а значит, человек она или нет, но симпатии у неё есть. Или она была достаточно впечатлена их работой, чтобы поддержать их. — Это явный случай недобросовестной практики, и сейчас анализ крови — лишь формальность, чтобы выяснить, что именно ему вкололи. — Но с юридической точки зрения этого недостаточно? — Если бы вы сейчас обратились в полицию, было бы проведено расследование. Возможно, оно даже станет расследованием под руководством Совета. — Возможно, так оно и будет, учитывая, как отчаянно совет хотел, чтобы его считали инициативным после ток-шоу. — Проблема в том, что всё будет происходить по юридическим каналам, а это значит, что больницу предупредят о расследовании, попросят передать документы и истории болезни, в общем дадут шанс сотрудничать. — Во время которого они уничтожат все улики. — Они, конечно, попытаются. Уничтожить медицинские записи не так-то просто, чтобы не выглядеть подозрительно, но они могут свалить всю вину на нескольких человек и покрывать тех, кто выше. — Мы не можем с этим согласиться. — сказала Сиенна. — Вся эта ситуация идёт от самого верха. — Я боялась, что так и было. Вы сказали, что это происходит систематически. В таком случае вам понадобятся дополнительные доказательства. Вам нужно разоблачить их. Анализов крови вашего друга для этого недостаточно. Они могут сказать, что это был несчастный случай, халатность, и я сомневаюсь, что вы захотите, чтобы город опознал одного из ваших членов. — Чего будет достаточно? Сомневаюсь, что они собираются обсуждать свои коварные планы в открытую, где мы можем их записать. — Не знаю. Видеозаписи должно быть достаточно как для медицинских экспертов, так и для широкой общественности. Мы достаточно легко поддаемся на уговоры, — сказала она. — Если вы найдете хоть малейшее доказательство недобросовестной работы, достаточно распространенной, чтобы выйти за рамки халатности, мы вызовем бурю. Что же касается общественности... Думаю, подойдёт всё, что угодно, лишь бы оно было подкреплено заключениями экспертов. — У вас есть совет, что нам следует искать? — спросила Сиенна.— Мы почти ничего не знаем о больницах, медицине и лекарствах. Вы — эксперт. — Я понятия не имею! Жон попробовал более мягкий подход. — Как вы думаете, что будет искать расследование под руководством Совета? — Хм... — Женщина свела брови. — Думаю, в первую очередь это будут документы о поставках препаратов. Им приходится заказывать препараты, которые они используют, и подозрительно большое количество определенного вида привлечет внимание. Вам лучше держаться подальше от информации о пациентах. Помимо того, что она охраняется законом, у вас могут быть большие неприятности из-за попытки получить к ней доступ, и вы точно не сможете предоставить её в качестве доказательства. — А как насчёт финансовых документов? — Это может сработать. Если они зарабатывают деньги определенным способом, то это будет видно, если цифры будут неправдоподобными. Но они всё равно могут утверждать, что в основном работают в районах с низкими показателями здоровья. Лучше всего, если вы обратите внимание на лекарства, которые они используют. То, что они дали вашему другу, не является стандартным, и если вы узнаете, что это за лекарство, и найдёте его количество, другие пациенты смогут сдать свои анализы крови в разных клиниках. Эти результаты станут тем гвоздем в крышку гроба, который вам нужен. Это было хоть что-то. Им снова придётся пробираться в больницу, а этого ему хотелось меньше всего. Их дело не было похоже на те предыдущие, которые они выпоняли раньше, ведь там предприятия закрывались на вечер. Больница же была открыта и хорошо освещена двадцать четыре часа в сутки. — А что с нашим другом? — спросил Жон. — Стоит ли ему принимать таблетки, которые они предложили, или это опасно? — Сейчас опасно всё. Я хотела бы сказать, что он должен игнорировать то, что ему прописали, но есть вероятность, что это противоядие тому, что ему давали раньше. Если он не примет его, ситуация может ухудшиться. — Они сказали ему вернуться в больницу завтра, если симптомы сохранятся. — Жон проверил свой свиток и увидел, что уже за полночь. — Или сегодня. Безопасно ли? — Не знаю. Я хочу сказать, что они не будут настолько безрассудны, чтобы устроить ему серьёзную проблему. Всегда есть пациенты, которые не обращают внимания на симптомы, и им не нужны подозрительные смерти в их записях. С другой стороны, если они уже готовы нарушить закон подобным образом... Тогда они не могли ничего предположить. Дерьмо.

/-/

— Ты... Ты хочешь, чтобы я вернулся... Сан хрипел на заднем сиденье фургона, держась за живот и обильно потея. Выглядел он неважно. Ни в малейшей степени. — Я не хочу, чтобы ты приближался к ним. — сказал Жон. — Но мы опасаемся, что симптомы могут сохраниться, пока они не вылечат тебя. Они ведь этого и добиваются, не так ли? Вытягивать из пациентов деньги. — Я... я не очень богат... — Как только у нас появятся доказательства, что это место мошенническое, я сомневаюсь, что кто-то будет платить по счетам. — Жон заколебался. — Это твой выбор, Сан. Есть шанс, что всё рассосется, если ты не будешь обращать на это внимание. Или мы можем вернуть тебя в Бикон, чтобы ты обратился к тамошнему врачу и вывел из организма всё, что в тебя ввели. Я не собираюсь заставлять тебя возвращаться к ним. Сан скривился. — Но это бы помогло. — Это помогло бы. — признал Жон. — Да. — Что вы собираетесь делать? Хороший вопрос. Что они собирались делать? Жон переложил ответственность за проникновение на Сиенну, сказав, что она должна быть вовлечена, чтобы фавны дома не подумали, что она изменилась. К счастью, она решила, что это хорошая идея. — Мы украдем несколько комплектов униформы и проберёмся в больницу. Как только мы окажемся там, мы вызовем шум в регистратуре, а тем временем попытаемся найти лекарство, о котором говорила доктор. Если у нас возникнут проблемы, придётся решать их по мере поступления. — Надеюсь, не со смертельным исходом. — продолжил Жон. — Конечно. Мы будем записывать проникновение, но не транслировать его. Есть шанс, что мы не найдём то, что нам нужно, а нам не нужно, чтобы люди знали, что мы пробираемся в больницы. — Мы можем взять в заложники врача и получить от него ответы. — сказал Юма. — Идиот. — огрызнулась Трифа. — Если мы так поступим, нас сожрут заживо! — Люди скажут, что его заставили. — Илия согласилась. — Они скажут, что мы заставили его сказать то, что он сделал, под угрозой насилия. К тому же в больнице могут возразить, что он был единственным, кто так делал. Нам нужны доказательства того, что там все замешаны. — Уф. Всё было гораздо проще, когда мы просто наносили удары по ПКШ. — Проще, но не так эффективно. — сказала Сиенна. — Сан, твоё решение? — Я... я сделаю это. — Фавн застонал. — Они не убьют меня, если захотят на мне заработать. И я хочу увидеть, как эти ублюдки пойдут ко дну. Отправьте меня, — сказал он. — Я заставлю их говорить.

/-/

Сан прижался к Дири, когда они снова подъехали к больнице. Был полдень, и он не мог отделаться от мысли, что сейчас самое неподходящее время для того, чтобы Белый Клык попытался проникнуть в такое место. Разве не предполагалось, что подобное должно происходить ночью? Очевидно, нет. Идея заключалась в том, что днём здесь будет оживленнее, а значит, больше отвлечённого и напряжённого персонала, больше пациентов, среди которых можно смешаться, и в целом легче находиться. Его это не беспокоило. Его работа была проще и намного безопаснее. Конечно, теперь у них была возможность просмотра записей камер наблюдения, но в том, чтобы сходить на осмотр, не было ничего противозаконного. Люди могли бы возразить, что он сотрудничает с Белым Клыком, но он всегда мог сказать, что просто поддался на их уговоры и отправил им материал через их онлайн-форум. На этот раз видеозапись с их стороны тоже будет, ведь у него были и микрофон, и крошечная камера, спрятанная под воротником. Даже если всё пойдёт не так, он собирался получить собственные доказательства. Сан позволил Дири поговорить с администратором и объяснить свою ситуацию. Его всё ещё время от времени подташнивало, но таблетки, которые ему прописали, немного притупили боль. Но не до конца. Они хотели, чтобы ему было больно, чтобы он вернулся. Не буду врать, мысль о том, чтобы позволить людям отравить меня ещё раз, меня не радует. Жаль, что я не могу отказаться. Однако у охотников не всегда была возможность выбирать, как спасать человека. Если он откажется сейчас, то никогда не сможет забыть о том, что сбежал в тот момент, во время которого использовали невинных людей. И это после того, как он вступил в Белый Клык специально для того, чтобы они не причиняли людям вреда. Было бы наихудшим лицемерием, если бы он отступил, а они продолжали действовать. Сан Вуконг был много кем, но трусом и лицемером — нет. Не прошло и нескольких минут, как к нему вышел врач и назвал его имя. Дири сжала его руку, и Сан не побоялся бы признаться, как сильно она ему сейчас нужна. Он сжал руку в ответ и направился вслед за мужчиной, каждый мускул его тела напрягся. Никогда в жизни ему не хотелось ударить человека по голове, но эта улыбка, эта чёртова покровительственная и услужливая улыбка заставляла его кровь кипеть. Ты отравил меня! Не смей смотреть на меня так, будто ты пришёл помочь. Кабинет врача был таким же чистым и опрятным, как и всё прочее. Судя по всему, эти ребята справлялись более чем успешно. Мужчина задал несколько заученных вопросов о его личности и записях, а затем спросил о своем визите предыдущей ночью. — Боль сохраняется? — Стало хуже. — резко сказал Сан. Раньше ничего не болело... — Раньше практически ничего не болело, — но как только я вышел отсюда прошлой ночью, всё стало в десять раз хуже. Сразу после того, как вы вкололи мне лекарство. — Хммм... — Мужчина набрал текст на своём компьютере. — Скорее всего, это связано с тем, насколько чувствителен сейчас ваш желудок. Язвы, особенно прорвавшиеся, причиняют больше боли, когда их беспокоят. Лекарство, которое я прописал, помогло притупить боль? — Немного. — Хорошо. Тем временем я получил результаты вашего анализа крови. — Мужчина повернулся к нему лицом. — Всё так, как я и боялся. Ваша кровь показывает слишком ясную картину. — Затем он перечислил различные параметры крови Сана, которые он не мог понять, но которые, надеюсь, люди, просматривающие запись камеры, смогут собрать воедино. Или хотя бы определить, бред это или нет. — Я думал, язвы бывают у людей, которые питаются нездоровой пищей... — Обычно так и есть, но тело может сломаться как от здорового образа жизни, так и от нездорового. Сильные физические нагрузки могут привести к расслоению слизистой оболочки желудка, что, как я полагаю, и произошло в данном случае. — Вы имеете в виду язву, верно? А не желудочную оболочку? — Это всё взаимосвязано. Правда? — Так что же, — сказал Сан, — я должен перестать заниматься спортом? И всё? — Я бы сказал, что сейчас уже поздновато. Если боль не проходит, то, думаю, у вас очень серьёзные проблемы с желудком, мистер Вуконг. Я не советую так легкомысленно относиться к болезни, но, думаю, нам стоит проверить её поближе. Сан скривился. — Вы имеете в виду, например, ФГДС...? — Нет. Я думаю, нам нужно записать вас на операцию. Паника пронзила тело Сана сильнее, чем мучительные спазмы. — Вау! Оу! Не слишком ли резко? Я поступил только вчера вечером; как вы можете говорить, что мне нужна операция? Еще и дня не прошло! — Я понимаю ваше беспокойство, но хочу заверить вас, что операция является очень рутинной и проводится по высоким стандартам. Хотя я не скажу, что вероятность осложнений отсутствует, они случаются невероятно редко. Один случай из десяти тысяч. — Меня беспокоит не вероятность! Меня... — Он прервался. Что именно его беспокоит? Законность? Ложь? Он не мог сказать такого, чтобы не выдать себя. Сан стиснул зубы. — Можно мне дать время подумать? Мне нужно многое обдумать, понимаете? — Я не могу вас ни к чему принуждать, мистер Вуконг, но как ваш врач я посоветую вам серьёзно отнестись к данному вопросу и подумать, что будет лучше для вашего здоровья. У вас есть только одно тело, и мы должны заботиться о нём. Чем раньше мы проведём лечение, тем быстрее сможем решить основную проблему. Пока не стало хуже. Это, конечно, здорово, но ещё двадцать четыре часа назад он был в полном порядке, и ни за что на свете не положил бы себя под нож ради такого случая. Только не с этими людьми. Если понадобится, он посетит лазарет Бикона и узнает их мнение. Врач ведь не станет резать его ради интереса, верно? Он слышал слухи о ней, но они должны были быть ложными. — Я отвечу через день или два. — сказал Сан. — Это всё? Или вам нужно ещё что-нибудь вколоть мне? Доктор сделал паузу. Это был наиболее удачный шанс, и через мгновение он кивнул головой. — Возможно, я смогу дать вам что-нибудь, чтобы обезболить желудок. Препарат не избавит вас от проблемы, только замаскирует её, так что не думайте, что вопрос решён. Сан сомневался, что сможет это сделать, когда начнётся боль. Он откинулся на спинку кресла и заставил себя разжать мышцы пресса, пока мужчина доставал длинную иглу. Укол должен был быть сделан в правую часть живота, что было совсем не приятно, и ещё менее приятно теперь, когда Сан знал, что он предназначен для того, чтобы причинить ему боль. В конце концов, не могли же они допустить, чтобы за два дня он резко поправился? Если бы это было так, он бы не пришёл на операцию, которая, как он был уверен, обойдётся ему в кругленькую сумму. — Что это за лекарство? — спросил Сан, наблюдая, как мужчина набирает в шприц жидкость из синего флакона. — Это препарат для обезбаливания желудка. — Мужчина мягко, но в то же время покровительственно улыбнулся, как бы спрашивая, зачем Сану это нужно и что он может знать о его научном названии. — Он совершенно безвреден. Может быть, вы предпочтете отвернуться, пока я буду ставить укол? Вы почувствуйте только небольшой укол. Сан повернул голову влево и ровно выдохнул, когда мужчина сделал ему укол. По крайней мере, это было не больно. Всё закончилось почти сразу же, как началось: мужчина вынул иглу и отложил её в сторону, чтобы избавиться от неё. — Ну вот и всё. — Он отвернулся и вернулся к компьютеру. — Теперь я напишу здесь, что прошу вас вернуться через сорок восемь часов. Надеюсь, к тому времени вы примете решение, но если нет, то вам понадобится ещё одна доза, чтобы не допустить ухудшения ситуации. Сан почти не слушал. Как только мужчина отвернулся, он соскочил с кровати, на которой сидел, и перелез через медицинскую тележку, как можно тише поднял синий флакон и поднёс его к объективу камеры. Не было написано ничего такого откровенного, как "смертельный яд", не было и обычных предупреждающих надписей о том, что это может быть опасно, если его проглотить. Однако у него было название, и если это не то средство для желудка, о котором говорил доктор, то Сан полагал, что Белый Клык захочет это узнать. Когда доктор обернулся, Сан сидел, как и прежде, с натянутой улыбкой на лице. — Да, к тому времени у меня будет ответ, док. Сколько это стоит? Мне снова заплатить у стойки? — Цена будет такой же, как и в прошлый раз, и да — у стойки. Я также дам вам информационную брошюру об операции, на которую хочу вас записать. Я хочу, чтобы вы с ней ознакомились. Надеюсь, она снимет некоторые ваши опасения. — Да. Конечно. — Сан усмехнулся. — Наверное, я просто нервничаю. — Это понятно, мистер Вуконг, но я врач, и я здесь, чтобы помочь вам. Он тепло улыбнулся. Сан ощутил тошноту.

/-/

Жон и Сиенна были единственными, кто остался в фургоне, припаркованном на больничной стоянке. Так и должно было быть: их лица были слишком узнаваемы, чтобы можно было надеяться проникнуть в больницу. Даже Бэйну нашлось место: он играл роль пациента, особо волнующегося, и создавал в приёмном покое шум, чтобы отвлечь внимание от остальных. — Илия, Трифа и Юма — профессионалы. — сказала ему Сиенна. — Тебе не стоит беспокоиться об их мастерстве. Они могут вести себя глупо, но они знают, когда нужно сосредоточиться на работе. Неужели его беспокойство было настолько очевидным? Жон слабо улыбнулся в ответ. Он не слишком беспокоился о них. Таксон и Перри выполняли роль наблюдателей, так что им даже не пришлось прятаться, но здесь были камеры, охрана для защиты больницы. Если Белый Клык будет пойман здесь без доказательств, его репутация резко упадёт. Люди стали бы придумывать свои причины, почему они здесь оказались, — от попыток украсть лекарства до отравления пациентов и прочих ужасных вещей. У Совета будет настоящий праздник. — Как продвигается дело? — спросил он. Сиенна открыла ноутбук и просматривала видеозапись. Он тоже хотел посмотреть, но не хотел отвлекать её, когда она была в напряжении. — Они внутри. Можешь подойти посмотреть, — сказала она, развеяв его опасения. Жон переместился к ней за спину, чтобы встать на колени и заглянуть через левое плечо. Одно из её кошачьих ушей пощекотало ему лоб. На экране было видно, как кто-то бодро, но не торопясь, идет по коридору. По обеим сторонам были коричневые двери, белый пол и яркий потолок, освещенный лампами. Человек, или люди, если предположить, что это были Илия, Юма и Трифа одновременно, проходил мимо врачей, медсестер и пациентов, не обращая на них никакого внимания. Он не мог поверить, что никто их не останавливает. — Они ещё не в закрытых помещениях. — пояснила Сиенна. — Не стоит забывать, что большая часть больницы находится в открытом доступе. Их нельзя задержать за прогулку. Вскоре ситуация изменилась. Камера резко замедлилась: они втроем слонялись по коридору. Он увидел, как Таксон внезапно вышел вперёд и зашагал дальше, словно занимаясь своими делами. Он остановился возле торгового автомата и засуетился, подсчитывая деньги. Так получилось, что он стоял на перекрестке в коридоре, и ему было хорошо видно людей, идущих со всех сторон. Внезапно камера дернулась вправо. Она прижалась к деревянной двери, запертой электронным сканером. Рука — судя по всему, Трифы — прижала к ней белую карточку, но она вспыхнула красным. Она попробовала ещё раз — безрезультатно. Они явно сняли с кого-то удостоверение врача и ключ-карту, но у неё не было доступа, необходимого для входа. Жон уже собирался сказать Сиенне, чтобы она прекратила, как вдруг камера отодвинулась, и на ней появился Юма, к счастью, спиной к объективу. На секунду Жон ожидал, что он взломает сканер, продемонстрировав неизвестный ранее, но несомненно ценный навык. Но ему следовало бы догадаться. В конце концов, это был Юма. Мужчина наклонил металлическую ручку вниз, упёрся в дверь всем весом, а затем навалился на неё. Дверь выдержала три толчка плечом, но на четвёртый поддалась. Замок предназначался для того, чтобы не пускать любопытных, а не для того, чтобы препятствовать насильственному проникновению. — Мы вошли. — Голос Илии доносился из динамиков. — Мы это видим. — Сиенна хмыкнула. — Такой тихий подход. Я бы не удивилась, если бы ваше проникновение вызвало тревогу. — Бэйн устроил такой переполох у входа, что, думаю, охрана будет занята. — Камера двинулась внутрь, и дверь тихо закрылась за ними. Внутри стояло множество серверов и компьютеров. У них не было доступа к ним. К счастью, больница также должна была вести физическую документацию. — С чего начнём? — Игнорируем истории болезней. — сказала Сиенна, вспомнив совет доктора. — Сразу ищите товарные накладные. Лекарства, которые больница закупила. Подписанные документы о поставках. И всё в таком духе. — Слава богу, хоть маркировка нормальная, — сказала Трифа. Камера двигалась мимо различных картотечных шкафов с прикрепленными к ним записками с фамилиями пациентов A-В, Г-Ж и т. д. В конце концов они подошли к ряду шкафов, на которых были обозначены записи о персонале, а затем о запасах и инвентаре. Трифа вытащила верхний ящик, даже убрав его полностью. Илия и Юма придвинулись к другому. — Просмотрите их на предмет чего-нибудь странного, — сказала Трифа двум другим. — Очень специфичное требование, не так ли? Ты можешь быть ещё более неопределенной? — Заткнись и смотри, Юма. Мы не можем торчать тут целый день. Жон нетерпеливо наблюдал, сердце колотилось в груди. Там должны были быть сотни документов, и нет никакой гарантии, что они найдут то, что ищут. Это была плохая идея. У них не было времени, чтобы изучить каждую мелочь в больнице. Они могут задержаться здесь надолго, а Бэйн не мог бесконечно отвлекать вестибюль. Его свиток пискнул. Жон едва не выпрыгнул из штанов. Сиенна оглянулась и отстранилась от него, вернувшись к инструктажу команды, а Жон достал свой свиток. Сообщение — от Сана, как минимум. К нему было приложено изображение. Жон быстро открыл его и обнаружил увеличенное изображение синего флакона с чёрно-белой этикеткой. "Это мне вкололи", — говорилось в сообщении. Млеродоксирин. Жон никогда в жизни не слышал о таком препарате, но он не изучал медицину, так что это было не так уж маловероятно. Тем не менее у Сана вполне могла быть зацепка. Он пододвинулся к Сиенне и наклонил свиток так, чтобы она могла его видеть. — Планы меняются. — приказала Сиенна. — Мы ищем записи о чëм-то под названием Млеродоксирин. Я хочу, чтобы вы выяснили, откуда они его получают и в каких количествах. Жон, — обратилась она к нему, — поищи в Интернете. Расскажи нам, что найдëшь. Он кивнул, скопировал сообщение и вставил его в поисковую систему. Выдалось множество результатов, но для него они были равносильны тарабарщине. Медицинские исследования, патенты, информация о закупках. В результатах были даже химические соединения, и хотя в них перечислялось несколько заболеваний, которые он должен был лечить, ничего полезного, вроде "не давать людям", там не было. Оставалось надеяться, что сочувствующий им доктор сможет рассказать больше, но сейчас это не поможет. — Я нашёл! — Взволнованный голос Юмы вернул Жона к ноутбуку, как и камеру, которую Трифа держала в руках, чтобы заглянуть через плечо Юмы. — Это обновление запасов за прошлый месяц, все лекарства, которые они заказали. Они здесь. Вот дерьмо! — Что? — потребовала Сиенна. — Что там? — Они заказывают много этой дряни. Я имею в виду, они заказывают данный препарат в таких же количествах, что и основные обезболивающие. Они также заказывают много Бензина, что бы это ни было. Кто-нибудь слышал о нём? — Он входит в состав кристаллического мета. — сказала Сиенна. — Вот это да. Подождите, мы предполагаем, что эти парни также занимаются торговлей наркотиками, не так ли? — Используют своё прикрытие в качестве больницы, чтобы заказывать вещества, которые трудно достать легально, да. Поднеси камеру поближе и обязательно сфотографируйте всё. Я не хочу, чтобы у кого-то возникли подозрения, что это не законно. Трифа так и сделала: осторожно поднесла камеру, чтобы прочитать каждое слово на странице, а затем сделала несколько снимков на свой свиток. Он хотел бы, чтобы они забрали документ с собой, но тогда люди скажут, что они его подделали. — Убирайтесь оттуда. — сказал Жон. — Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы начать действовать. Я не хочу, чтобы кого-то из вас застали внутри. Это больница, а не арена для безумных боев в яме. Мы не можем затевать здесь драку. — Да, босс. — Уже выходим. — Я свяжусь с Лизой. — сказал Жон Сиенне, отодвигаясь и беря в руки свой свиток. — Если нам нужен скандал, чтобы раздуть его, лучшего человека для этого не найти.